-Петь частушки, кто кого.
Вера посмеялась, спела :
-Мой миленочек задумал мастерскую открывать, чтоб в ремонт презервативы у народа принимать!
Таня в ответ:
-Мимо нашего окна пронесли покойника, у покойника стоит — выше подоконника.
Вера более хамскую:
-Я на мельнице работал, деньги заколачивал — водяное колесо... носом... поворачивал.
Таня:
-Эх, ёш твою мать, надо нишшему дать, нишшый — бедный человек, не видал... денег... вовек.
Вера хитренько взглянула на неё и спросила:
-Ничья?
-Э, не, подруг, ты же знаешь, что меня в частушках не перепеть.
Вера кивнула, хитренько улыбнулась и запела:
-Обручальное кольцо, непростое украшенье, двух сердец одно решенье, — народ подхватил, заиграл баянист, красиво, слаженно допели песню.
-Хитра, подруг, вывернулась! Ладно, согласна, ничья!
Вера ещё раз поздравила молодых, попросила Димульку и Тимошика поднести поближе. Полюбовалась на них, Тимка покричал:
-Баба Леля ди! — похлопал себя по коленке, — "иди ко мне", то есть. Мариан проникновенно, по-сербски тоже поздравил молодых, никто ничё не понял, но видно было, что Мариан говорит очень добрые пожелания.
В конце вечера Таня без сил шлепнулась на стул рядом с мужем:
-Фух, устала!
-Ещё бы, целый день скакать козой!
-Зато клево, надолго запомнят, и без теть Тани, надеюсь, ни одна свадьба больше не состоится, Диман, смотри?
-А чё смотреть, теть Тань, как только соберемся с Ленкой — ты первый гость на нашей свадьбе, отказ не принимается.
-Ха, хрена я откажусь!
Народ пошел плясать последний раз, а Таня, привалившись к широкой груди мужа, как-то задумчиво сказала:
-Лех, а ведь без Верки я бы точно пропала. Не хватило бы всего моего задора пережить всю ту дрянь, она же своей веревкой с мылом меня встряхнула тогда, да ещё как. Мы вот с ней ворчим, а я без неё на самом деле — сирота. Я, конечно, ей это не скажу, нос чтоб не задрала, но люблю я её...
-Тань, она тебя и Натку тоже обожает, у вас как бы это сказать... одна общая пуповина. Вера — это центр, потом вы с Наташей, а возле вас и все мы прилепились. Вы, девки, все три, замечательные, мы с Полосухиным уже не раз меж собой говорили, как нам крупно повезло, что вы на нашем пути встретились. Антон вон совсем другой стал, куда делся желчный, вреднючий мужик.
-Когда пять отпрысков, один другого лучше, некогда вредничать. Ещё три года назад скажи кто Натке, что у неё вскоре будет пятеро детей, да заплевала бы, а ща, вон, как корабль плывет, с двойней-то, а Тошка... Ну чисто гусак возле неё, хорошо! А на следующий год Андрюху пропьем, потом года через два -три Лерку, Димана с Петровой, стареть некогда будет, красотища!
-Переквалифицируешься ты, Тань, в деревенского тамаду.
-Точно, в городе не поймут, когда увидють на крыше машины — заарестують! — засмеялась Тучкова.
-Ой, как арестують так и выпустють! — в тон ей сказал Леха. — Ты ж типа цыганки. Я как-то забежал к приятелю в отделение — надо было один документ забрать, а там цыгана ППСники привезли, кого-то обул на вокзале. Пока поднялся в кабинет, пока то, се — звонок, дежурный приятеля зовет... вышли... а там полна дежурка цыганок, детишек, все галдят, суют дежурному грудных детей, рыдают, кто во что горазд, минут двадцать этот табор усмиряли, потом ещё столько же выпроваживали их из дежурки. Так и тебя долго не смогут выдержать.
-Ладно, ладно, так, че у нас дальше по плану? А, теперь только Полосухинских деток достойно встретить! Лех! Как думаешь, может, в крестные возьмут, девочке, если родится.
-Не, Танюш, не возьмут, тем более девочке — она же вместо 'мама' точно 'бля' начнет говорить! Мальчика, может, и доверят, опять же польза большая пацану от такой крестной — ему море по колено точно будет.
-Знаете что, Алексей Петрович... — начала обиженно Тучкова.
-Вот за это и полюбил, где ж ещё такую хулиганку найдешь? — притягивая её к себе и обнимая, смеялся Леха.
-Все бы Вам, дяденька, хи-хи.
Подошел сентябрь, начались занятия. Ленке Петровой было очень скучно и одиноко в классе, не сидел за спиной её Диман, да и без Сашки Бобра пацаны как-то приуныли...
А ребята привыкали к новому коллективу, к новым дисциплинам, домой являлись часа в три. Димка дома сразу же садился за работу — он и не думал отказываться от подработки, деньги-то нужны, и ждал Петрову, которая, сделав свои уроки, летела к нему.
Петровы-родители полностью им доверяли, знали, что загруженному Димке не до гулянок и прочей дури, отец, правда, после работы иногда заскакивал, удовлетворенно отмечая, что их дочка, дома совсем не подходящая к кастрюлям, у Димки постоянно что-то готовит.
-Мать, наша мелкая меня сегодня вкуснющим супом кормила, — говорил он вечером жене.
-И что, лучше моего?
-Конечно, дочка же варила! — поддразнивал он жену. — А если всерьез, ведь здорово, что она сама, без принуждения, готовить берется. А уж старается как. Но зять — красава, постоянно подхваливает её, откуда чего у пацана берется. Хорошая должна получиться семья, молодцы, понимают друг друга. Вот ведь как бывает, что Димка, что Сашка Платонов — и не воспитывал никто, а смотри, какие нормальные ребята получились!
И тот и другой были загружены по уши, Димка старался и в учебе не отставать, и работу сделать как надо, тем более, интересно же так.
А Санек... он иногда ощущал себя глубоким стариком, столько проблем было постоянно: обязательно выслушать сестричек, побаловаться и погулять с Димулькой, прикинуть расходы-доходы, что-то подкрутить, подделать в их большой квартире.
-Лесь, во, теперь я понимаю, как это не хватает двадцати четырех часов, одно радует, у девчонок в их этом дурном возрасте нет закидонов.
-Когда им быть-то, они тоже стараются как-то да помочь, и по хозяйству, и своими поделками денежки зарабатывают, а Светка ещё и на тренировки мотается.
Девчонки сделали из своих, самолично выращенных цветов и плодов красивую экспозицию на школьный Праздник Урожая. Заняли первое место и принесли грамоту, Санек уже давно приделал на стене планочку, куда девчонки вешали свои грамоты, и гордился их достижениями, особенно перед проверяющими.
Незаметно подошел срок родов у Натки, в этот раз никто не мешал и не провоцировал, и родила она, на удивление, быстро и легко.
Полосухин впал в ступор когда ему сказали, что родились две доченьки.
-Две? Девочки? — недоверчиво переспросил он.
-Да, две девочки, — подтвердила дама в окошечке.
И солидный, пятидесятилетний мужик подпрыгнул и радостно заорал:
-Дооочки, урааа!!
На крыльце набрал домашних:
-Мам, у нас две девочки!! Мам, я безумно рад, девочки — это же моя самая заветная мечта!!
-Тимошка не зря живот обнимал и разговаривал с Лялей, я рада сын, очень. Как Наташа?
-Сказали, все хорошо, жду её звонка, как в палату переведут.
-Девочка моя, у меня нет слов! — через три часа говорил он своей Наташеньке. — Я так хотел дочку, а тут две... я самый счастливый отец в мире! Любимая моя женушка, спасибооо!
Мамочку с сестричками приехали встречать все. Антон тоже озадачился покупкой минибуса — семья-то большая. Папка, нисколько не заморачиваясь, взял своих малышек — Софью и Веру одну в правую-другую в левую руку и важно вышел на улицу.
-Ааа, Тошка, Натка, поздравляем! — к нему подлетела Тучкова. — Дай подержать!
-Тань, ну ведь уже не прилипнет! Или все-таки..?
-Не, бля, не прилипнет, Лех, где ты шлялся? Нет бы раньше встренулся!! Натка, дай я тебя расцелую, во Тошка тебя как распечатал!
-Теть Тань, ну ты хоть здесь не хулигань, — засмеялась Натка.
-Мама, мама, — моя, ди, Таня! — влез Тимошик, отталкивая Таню. — Мама, де Ляля?
-У папы на ручках.
-Кази, папа.
Внимательно посмотрел на сестричек, вздохнул:
-Не, игать!
-Подрастут наши девочки, и будешь с ними играть! — ответил его обожаемый Коя.
Дома каждому не терпелось посмотреть на малышек, но ревнивый Тимка старательно отгонял всех от сестричек, повторяя: — Монё!
-Глянь, защитник у девчонок уже есть! — улыбалась баба Маня.
Под вечер разъехались все, а Антон и Натка долго сидели обнявшись, и так уютно-славно было молчать вдвоем.
-Девочка моя, я за три года столько получил, сколько за всю предыдущую жизнь не случилось, я даже не благодарен, я безумно счастлив, обмираю по вам всем!!
-Я так рада, что девочка у нас, Верунька. Я тебе не говорила, но очень ждала девочку, должна же была родиться Верочка, а Сонюшка как дополнение. Завтра позвоним теть Вере, познакомим с маленькой тезкой!
Утром, перед школой, заскочила Лерка.
-Мам, можно их подержать чуть-чуть, они такие крошечные, миниатюрные, Тимка, точно, больше был. -Лер, девочки всегда меньше и изящнее. -Мам, хорошенькие. А глаза папкины,серые?
-Они могут ещё поменяться, у младенцев так бывает.
Вечером Вера Вихрева, не скрываясь, вытирала слезы.
-Ребята, я так вам благодарна, это такое счастье иметь большую родню! Натка, ты умничка, я тобой горжусь!
-Умничка-то умничка, теть Вер, но ведь Тимка мелкий и две принцессы капельные совсем, замучаюсь в доску.
-Так тебе Тошка и дал замучиться, он наверняка уже все прикинул и просчитал. Твой Полосухин — это же компьютер ходячий, или я не права, Антон?
-Вера, ты всегда в корень зришь, естественно, я уже нашел няню для малышек! — и увидев, как насторожилась Вера, засмеялся. — Нет, дорогая теть Вера, никаких молодых иногородних, это наша соседка, Анна Сергеевна, у неё ситуация печальная — дочка два года назад уехала на заработки в Испанию, апельсины-мандарины собирать, нашла там мужика афро...чего-то и обрадовала мамку, что приезжать не собирается, а на внука будет высылать деньги, ну и через пару месяцев все прекратилось. Пацану десять — одежка, обувка горит на парне, вот она и устроилась к соседям домработницей с проживанием, а сейчас зима, она приглядывает за домом, плтатят-то за фактическую работу, еле вытягивает, пацан вместе с Колюней в одном классе учится. Мы и порешали все вместе, пока он в школе и на продленке — она тут с нашими детками будет заниматься, а по вечерам я дома, опыт уже имеется, школу молодого бойца прошел с Тимофеем Антоновичем, кой чего могу.
-Ну, раз внук есть, тогда ладно, а то многие молодые ранние вместо деток, хозяина ублажают.
-Ты что, Вер Иванна, я же по-черному свою девочку ревную, у меня же только Леха Петрович в доверии, там Таня в жисть не позволит амурчику быть, да пацанам вот нашим, Платоновым могу даже обнимашки простить, свои люди... А так... я тот корпоратив до сих пор, скрипя зубами, вспоминаю, ишь ты — мою девочку трогать, мы с Тимкой очень похожи, я тоже всегда 'монё' никому не отдам... Тем более -'монё' — самая лучая на свете! — Антон притянул Натку к себе поближе и зарылся носом в её волосы. — Я, знаешь, как молил Бога, чтобы из двух хоть одна девочка была, Верунька? А ща две мамины копии, только и моего-то — глаза, гордость распирает. Оно конечно, с одной было бы полегче, но я что, не мужик совсем? Честно скажу, мечтал, что Наталья Владимировна в перспективе мне троих подарит, а она даже внепланово стрельнула.
— Ну, Таня говорит, это ты очень старался, — засмеялась Вера. — Она, правда, много чего шлепает, но искренне, от всего сердца.
-Ага, особенно: "Бля, Полосухины!"
-Да уж, жалилась мне: "Верк, хотела Полосухиным в крестные набиться, да Леха сказал, не возьмут такую хулюганку. А я че, женщина скромная, ну подумаешь, иногда веду себя... несколько... экстравагантно."
-Пусть немного подрастут, ближе к теплу будем крестить, сейчас малышек по такой погоде возить опасно, всякие гриппы, простуды.
Девчушки, в отличие от Тимошика уродились спокойными, ночью давали маме поспать, просыпались только в шесть утра, первым вскакивал папа — не было такого, чтобы он отговорился, что устал, не выспался — его хватало на всё и всех.
Тимка же страшно ревновал своих Лялей ко всем, мог подолгу сидеть смотреть на них или же пел песни, когда они таращили глазенки. Песни были на тарабарском языке, но песни же, да и от души. Он уже довольно много мог сказать, даже мог назвать фамилию свою -'Ухинь', сестричек же называл Лял -Леля и Ляля — Сёня. Иной раз подлазил к мамочке и после кормления дочек, перед сном, умильно так просил:
-И ме сисю дать! — И такая рожица была забавная, что первым не выдерживал Антон:
-Нат, может, чуть-чуть... Мужик же просит? Опять же материнское молоко, оно...
Натка, выпучив свои глазищи, ворчала:
-Я что у вас, корова-рекордистка? Ещё вон, Колюню до кучи.
-Не, Коя у нас уже женихается. А этот ведь не отстанет, посмотри на него.
Антонович сидел как мышь, только рожица уже была жалобная-жалобная.
Тучкова вспомнила своего соседа со старой квартиры... там уже три года было, а он все тянул мать, она на Новый год ему выбор предложила: или машинку навороченную, радиоуправляемую, или сисю.
Сначала был ответ — машинку! Потом подумал-подумал и выдал: "Ну на... машинку. Сисю лучше."
-Таня, а вежливости не ты ребенка учила? — интересовался Антон.
-Все бы на меня бочки катили, я не причем, он ухогрей, на улице постоянно возле мужиков отирался, что козла забивали, вот и впитывал, и Лильку мою учил. Сейчас недавно увидела, совсем взрослый стал, узнал меня, засмущался.
Антонович, к слову сказать, к весне уже перестал просить, два года сравнялось, "бойсой" стал. К маю ждали девочку у Лехи Платонова, Леха был настроен на сына, а Санек, наоборот, говорил, что девчонки лучше.
-А сам-то, пацана хотел!
-Да не, мне как бы без разницы было — кто, я просто знал, что если сын, то только Димка.
В апреле, после Пасхи, готовились к свадьбе Андрея.
А Лерка и Петрова вздыхали и печалились, что им только по семнадцать будет, ещё целый год ждать.
Петровы родители понемногу откладывали деньги, зная, что их мелкая, но упрямая дочка под их крылом не задержится.
В конце ноября Таня озадачилась:
-Лех, Новый год подкатывает, что будем делать — Полосухиным небось не до гостей, две принцессы все внимание и время забирают?
-Скорее всего, да.
-Бля, так привыкли уже к разудалым встречам.
-Спрошу у Сергеевича!
Антон с Наткой долго думали как быть, но Коя, Лерка, Тимка — все ждали деда Мороза и веселого Нового года. Подумали, посоветовались с мамулькой и решили, что ничего менять не станут, разве что готовить на всю ораву будут 'Таня со товарищи'.
Тучкова, получив карт-бланш, шустренько опредлилась, кто и что будет готовить:
-У меня не забалуешь, гулять любите, значицца и приготовить сможете!
И созванивались пол декабря с ней женская половина, уточняя что и как лучше сделать.
Полосухины в стороне не остались, а Таня, приехав за два дня до Нового года, ворчала и тихонько материлась, выгоняяя Натку с кухни, оглядываясь, чтобы не услышал Тимка, который повторял все услышанное тут же.
-Натка, он же весь в меня вырастет, вот что значит рядом со мной тебе столько лет быть, усё отложилось — а на Тимошке проявилось. Точно-точно, вон Вихревой тезка, такая же тихушница... пока, а вырастет, чистая подруга будет.
