По сравнению с этим тёмным сумбурным царством расположенный далее по коридору ярко освещённый центр управления смотрелся особенно контрастно, словно небоскрёб делового центра посреди грязных трущоб. Стоящие при входе двое охранников из числа новичков четвёртого отряда попытались было не пропустить меня и потребовали предъявить некий загадочный пропуск с допуском "Четыре-Один". Хорошо, что работавшие поблизости электрики из бригады Сурикова слышали этот разговор и подтвердили личность руководителя Полигона. После этого поведение охранников резко изменилось с нагловато-уверенного до испуганно-учтивого.
— Что за допуск "Четыре-Один"? — не стал я скрывать своего неведения.
— Вчерашний приказ от Константы, — смущаясь и слегка запинаясь, ответил немолодой охранник с висящей на перевязи загипсованной левой рукой. — Много нового народа по коридорам снуёт, все без документов, непонятно кто из них кто. После вчерашнего инцидента с нападением на дозорного выставлены посты у вышки на аэродроме, тут у входа в командный пункт, у ангаров с зерном, возле продуктовых складов, возле укрытий техники и у складов боеприпасов. Для прохода на эти объекты нужны специальные пропуска. Пока их распечатали на принтере просто картонки, но потом говорят, что магнитные карточки сделают.
— Меры правильные, — согласился я. — Хотя от вчерашней трагедии они бы не спасли. Кстати, сейчас придёт девушка в форме, её тоже нужно пропустить в командный центр.
Обстановку внутри охраняемого командного центра точнее всего можно было охарактеризовать словом "Лепота!". Разделённое на две отдельных комнаты помещение — в первой находился пост внутренней охраны и телефонная дежурная, во второй оперативная комната. Звуконепроницаемые стены, бронированные бесшумно сдвигающиеся двери. Трое сотрудников охраны отслеживали через сотню камер слежения обстановку на территории Полигона как на поверхности, так и внутри ангаров и подземного бункера.
— Начальник смены Геращенко! — представился мне седой мужчина. — Пока проверяем оборудование, составляем графики патрулирования территории. Раньше этим девчонки первого отряда занимались, но Фурия приказала снять с них обязанность по охране внутренней территории.
— Да, я подтвердил этот приказ. Со вчерашнего дня у первого отряда совсем другие задачи — охрана трасс снабжения, сопровождение грузов, дальняя разведка и раннее оповещение об угрозах. Девчонок сейчас инструкторы из бывших военных обучают действовать в условиях заражения местности.
— Товарищ командир, разрешите вопрос, — встал со стула и вытянулся по стойке смирно один из операторов, рыжеволосый кудрявый парень лет двадцати в громадных очках с толстенными линзами. — Работа на поверхности вскоре станет смертельно опасной. Почему для этой роли выбраны именно школьницы?
— Поясни свой вопрос. Ты считаешь, что они не справятся с подобной работой? Или что ты смог бы выполнить лучше?
— Никак нет, я бы не справился — зрение минус шесть, ну какой из меня разведчик?! И по профессии я совсем не боец — учился в архитектурном, чертил проекты зданий на компьютере. Девчонки же справятся. Просто моё сугубо личное мнение — сейчас из-за вторжения космических тварей выживание человечества находится под угрозой. Во время опасного задания на поверхности люди могут погибнуть. Но смерть любого мужчины — это просто смерть одного индивидуума, его сугубо личная трагедия. Смерть же в тех же условиях молодой девушки — это трагедия всего общества, которая будет много раз отзываться в веках, это ведь смерть бесконечно огромного количества не родившихся детей и их потомков. Любая девушка в условиях страшнейшего сокращения численности населения сейчас особо ценна, и не стоит подвергать их риску.
Я несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя близорукому рыжему парню.
— Отлично сказал! Вот честно, студент, ты сейчас дословно выразил позицию капитана Колованова. Тот тоже постоянно мне твердит, что парни на то и созданы природой, чтобы рисковать и умирать. И что негоже делать из девчонок бойцов, если для этого существуют мужчины. Но есть маленький нюанс, даже два. Во-первых, пригодных к строевой мужиков осталось крайне мало. Вот ты, например, не подходишь из-за слабого зрения, твой начальник уже слишком стар для беготни с автоматом в противогазе, а твой напарник по смене... а, пардон, у тебя напарница, тогда вопрос вообще отпадает.
Третий оператор действительно обернулся вполоборота, и стало видно, что это женщина средних лет, на коленях у которой прикорнул спящий ребёнок грудного возраста. Я же продолжил свою речь, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить малыша.
— Во-вторых, ты спроси как-нибудь у обитателей Полигона про первый отряд. Когда мы сюда пришли, эти школьницы оказались нашей единственной опорой и защитой. Девчонки провели немало самых настоящих реальных боёв, в том числе против обученных опытных бойцов, и везде победили с общим соотношением по убитым примерно сто двадцать врагов против одной нашей погибшей девушки. Ещё есть вопросы по поводу их квалификации?
— Никак нет! А... кто она, которая погибла? — спросил несколько стушевавшийся рыжий парень.
— Её звали Галя Громова, она была личным адъютантом нашего руководителя, — вместо меня ответила вошедшая в командный центр Юля Плахотникова.
Сама Юля смотрелась сейчас исключительно эффектно — высокая длинноногая воительница с идеальной спортивной фигурой и яркими голубыми глазами, просто созданная для украшения обложки какого-нибудь мужского журнала. Вместе с девушкой в командный центр зашли Сильвер и Суриков, который во время болезни Константина Ивановича выполнял роль главного завхоза Полигона. Заместитель Константы тут же отрапортовал:
— Второй поезд с зерном прибыл на станцию Великий Двор и стоит сейчас на разгрузке, ребята обещают управиться к вечеру и отправить его обратно в Дубну. Если накладок с летающими охотниками не будет, за следующие три дня сумеем ещё два состава с пшеницей и кукурузой принять и разгрузить.
— Недопустимо долго! — рявкнул, как всегда недовольный Сильвер. — Только что по закрытой линии пришло телефонное сообщение от Егорова. Его радисты сообщают — бочки с самого утра распыляют зелёный газ над Рязанью, Тулой и Калугой.
Все замолчали, новость была крайне тревожной. Да, приближение границы заражения ждали, но одно дело предполагать, и совсем другое знать, что враг уже настолько близко. Я прошёл в следующую комнату и остановился возле большой карты.
— Триста километров от нас. С их скоростью продвижения у нас остался всего один день, максимум полтора дня. Приказываю прекратить все работы внутри бункера, их мы успеем закончить и потом. Кроме того, вернуть все группы на Полигон, прекратить тренировки и ремонт техники, временно снять посты. Всех людей на железнодорожную станцию. Сейчас важнее всего успеть загрузить зерно в герметичные ангары.
Суриков, делая карандашом пометки в блокноте, уточнил:
— Снимать и тех, что занят оборудованием подземной фермы? Её ведь тоже важно как можно скорее запустить. И как насчёт тех, что плодородную почву носят? А техников по вентиляции?
— Нет, всех перечисленных трогать нельзя, пусть продолжают работать... — я напряжённо думал, пытаясь найти выход. — Хотя вентиляцию и потом наладим, этих тоже на погрузку зерна. Как же не хватает людей!
— Людей можно будет сегодня в Талдоме набрать, — проговорил Сильвер задумчиво. — Вот только куда мы их будем селить?
— Разрешите мне сказать! — в наступившей тишине звонкий голос Юли прозвучал неестественно громко, присутствующие даже вздрогнули. — Я ведь как раз и хотела предложить способ, как можно увеличить количество проживающего на Полигоне народа, не набивая их ещё плотнее в подземелье.
Девушка развернула выполненный на листе полуватмана рисунок карандашом, на котором достаточно точно был изображён Полигон, точнее три стоящих рядом казармы, старая ныне пустующая столовая и офицерское общежитие. На рисунке девушки все эти сооружения были обшиты плёнкой или каким-то подобным материалом и соединены системой переходов, также выполненных из прозрачной плёнки.
— Изначально я думала насчёт места отдыха для уставших от постоянного нахождения под землёй людей. Два или троя слоя плотной полиэтиленовой плёнки должны защитить от токсичной атмосферы находящихся внутри зданий людей. К тому же окна можно законопатить, как и вентиляционные отверстия и трубы, что даст дополнительную защиту. В таких условиях, видя привычное небо и облака, люди бы быстро восстанавливались для дальнейшей работы. Но потом я подумала — а почему бы не попробовать организовать этот проект на более серьёзном уровне? К этим зданиям можно прорыть подходы снизу, соединив с бункером, обеспечить фильтрацию воздуха.
— Первый же налёт треугольника или просто сильный ветер, и в этой защите появятся дыры, через которые проникнет яд, — высказал я первое, что пришло на ум.
— Нет, нет. Тут как на подводных лодках пробоина в каком-то отсеке не обязательно означает гибель всего корабля, — девушка похоже обдумывала такой вариант и сразу привела заготовленный ответ. — Все коридоры и здания разделены на секции, люди из повреждённого участка переходят в спокойные или спускаются под землю. А заделать дыру совсем нетрудно — достаточно наложить новый слой плёнки и запаять горячей лампой. Воздух же в пробитом участке можно заменить — забрызгать все стены и пол водой, а серую ядовитую пыль, в которую превращается зелёный газ при контакте с водой, собрать пылесосом или просто веником.
Я задумчиво почесал нос и сообщил, что моё возражение снято. Других замечаний никто не высказал. Юля же, явно воодушевившись, стала показывать другие рисунки:
— Таким же способом можно организовать оранжереи, где даже зимой можно будет выращивать овощи и зелень. Можно даже открытые резервуары с водой так сохранить. Можно делать переносные собирающиеся палатки для дозорных, чтобы они могли снять противогазы и отдохнуть, предварительно очистив воздух в палатке. Мы с девушками подсчитали, что только в этих пяти корпусах на Полигоне могут вполне комфортно проживать до четырёхсот человек. А есть ещё подходящие здания в Талдоме и у Егорова в Восточных Кимрах. И, что самое главное, построить всё это достаточно просто — трубы для каркасов и плёнка в большом количестве имеются на дачных участках. Да и в Дубне нам предлагали для обмена плотную плёнку то ли пропиленовую, то ли какую-то тефлоновую, у них этого материала было хоть завались...
Все посмотрели на Сурикова, но тот лишь растерянно пожал плечами:
— Я не в курсе. Это нужно у Константина Ивановича узнавать, он вёл переговоры с Дубной. Но сейчас он спит, врачи ему вкололи морфий...
— Да чего ждать! — я взял рацию. — Это Беглец. Грабин, мне тут полиэтиленовая плёнка потребовалась заизолировать стену. У тебя, говорят, была в качестве товара на обмен.
— Да, плёнка имеется, — ответила рация через полминуты. — Тебе сколько?
— А сколько есть? — осторожно поинтересовался я.
— Да хоть задницей ешь! Тут в Дубне предприятие было по её производству, так вот тонн двести осталось полиэтилена в гранулах и виде плёнки разной толщины. Сколько возьмёшь и какой?
— Самую толстую плёнку, вагон примерно.
— Вагон?! Ну, вагон именно толстой не обещаю. Было рулонов двадцать по триста кило в каждом. Когда будете вывозить?
— Да прямо сейчас направлю к тебе людей с грузовиками. И заодно пусть посмотрят, может более тонкая тоже пригодится. Что в замен хочешь?
— Да свои люди, потом сочтёмся, — усмехнулся Грабин. — В полдень в Талдоме же встретимся, заодно будет другая интересная тема для разговора.
Все присутствующие молчали и ждали решения руководителя Полигона. Я же думал совсем недолго.
— Хорошо, принято. Ну что же, Плахотникова, идея твоя, тебе и воплощать. На время операции ты повышена до уровня моего заместителя со всеми полномочиями. Твоё дело — привезти плёнку и начать строительство. Приоритет высокий, выше этого только погрузка зерна, но зерном займётся Суриков. Ты же бери пять грузовиков, людей человек сорок и дуй в Дубну. Грузите там всю плёнку, что Грабин отдаст. Тонкую и среднюю тоже берите. Заодно если будут трубы для каркаса любые железные или пластиковые тоже забирайте. Если нужно, сделайте несколько ходок, но чтобы сегодня к полудню первая плёнка была уже тут на Полигоне, и сразу же началось строительство. Да, и возьми с собой в качестве помощника рыжего студента из соседней комнаты, пусть вспоминает то, чему его учили в институте, и рисует проекты для постройки. Если же будет думать не о том и приставать — пожалуйся Фурии или можешь сама его застрелить. Всё, получи у дежурного рацию и держи меня в курсе.
— А мне что делать ближайшие пару дней? — поинтересовался Сильвер, когда двое остальных участников совещания удалились. — Тренировки бойцов сегодня, судя по всему, отменяются. С печатью и выдачей пропусков тоже справятся без меня. Да и командовать постройкой постов и секретов на восточном берегу Волги с моей ногой идея не самая удачная, по тамошним болотам и кустам...
Я уже давно понял, что для деятельного капитана отсутствие поручений прочно ассоциировалось с невостребованностью и ненужностью, причиной которых бравый вояка всегда видел собственную физическую неполноценность, из-за чего впадал в состояние страшной затяжной хандры.
— На берег Волги отряд отправить действительно нужно. Наша разведка сообщала о ночной активности со стороны "кимринских" — шумы техники, переброска куда-то живой силы. Подозреваю, что наши противники постараются повторить вчерашнюю атаку. Проблема в том, что мы не можем использовать вчерашнюю тактику — нам категорически не нужны треугольники над Дубной, иначе не видать нам ни зерна, ни плёнки...
— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Сильвер.
— Да я думаю не ждать повторную атаку, а нанести упреждающий удар по флоту противника. Там на западном берегу в районе Абрамово, Скупино и Богунино пришвартованы грузовые баржи, буксиры и пассажирские речные катера. И я вот думаю, а не провести ли нашим артиллеристам и танкистам тренировку по стрельбе через реку? Нужно пустить на дно весь вражеский флот. Не будет у них флота — не будет вторжения, по крайне мере, до сильных морозов. Именно это задание я хотел поручить тебе.
— Вот это действительно по мне! Настоящая мужская работа, а не хозяйственные вопросы, которые уже в печёнках сидят, — капитан в предвкушении настоящего дела потёр руки. — Не сомневайся, Виктор, организую в лучшем виде и так, чтобы "ответка" по нашим танкам не прилетела.
— Вот и отлично. А насчёт хозяйственных вопросов — куда уж без них? Вот сейчас не могу понять — о чём мы только думали три месяца назад, когда отдали часть помещений второго и третьего подземного этажа под склады боеприпасов и запчастей? Теперь вот людей некуда селить, и их направляют на четвёртый этаж. А на четвёртом изначально по плану был технический этаж, он вообще не предназначен под жилые комнаты — ни туалетов, ни водопровода, ни нормального освещения. Как закончим с делами на поверхности, нужно будет освобождать склады и перетаскивать всё вниз, а людей переселять наверх. А то нас соседи засмеют, если узнают, что мы коз содержим прямо у дверей командного центра.
