— Хортос, пригласи капитана Дейва на мостик, — сухо приказал Охаб. Еще недавно казалось, что хуже быть не может. Неужели он ошибался? — Всем остальным тоже вели подойти.
— Будет исполнено!
* * *
Правда может быть жестокой. Она знала, что придется нелегко, но уж лучше так, чем все скрывать и мучится от того, что обманываешь всех, что не можешь поделиться той тьмой, что уже проникла в сознание, отравляя его страхом и сомнениями. Если бы она соврала или попросту утаила информацию, сделал бы вид, кто корабли ни о чем-таком ей не рассказали, у экипажа оставалась бы надежда, они бы и дальше стремились вернуться домой. Но правда, обрушившаяся на неподготовленных, могла раздавить их и в конечном итоге погубить. Уж лучше встретиться с жестокой реальностью лицом к лицу, будучи подготовленными. Мэнес видела, как от ее слов менялось настроение экипажа, как в глубине их глаз все отчетливей отражались не самые лучшие чувства: страх, паника, злоба, ненависть, непонимание... Атмосфера на борту становилась все более гнетущей, и даже эфир начал меняться, словно зависел от чувств, мыслей, всего того, что творилось в изумрудном космосе. Она оказалась вестником дурных новостей, но молчание стало бы преступным.
— Ты уверена, что корабли сказали тебе правду? — Охаб старался говорить твердо, но не получалось. Собственный голос казался чужим, но самое ужасное то, что он ощущал облегчение и даже радость. До чего же это низко и мерзко! Теперь, когда весь мир оказался в жерновах войны и разрушения, потеря корабля и экипажа уже не кажется, чем-то из ряда вон выходящим. В воцарившемся хаосе, он все еще может подняться, восстановить репутацию. Недостойные мысли, за которые капитан ненавидел сам себя.
— Дело не только в том, что они говорят. Я вижу их глазами, мне передаются их чувства, мысли... Я словно пережила все это сама... — Мэнес сникла. Эта ноша слишком тяжкая для нее. До сих пор слабое тело била дрожь от одного воспоминания. Эфир пропах зловоньем разложения и смерти, он проникал всюду, становясь частью мирозданья. Сколько времени уйдет на то, чтобы прекрасный изумрудный космос, стал вселенной смерти? — Мне жаль, что все так сложилось.
— Это из-за тебя? — послышался чей-то обвиняющий голос. — Из-за того, что этот старик вытащит тебя из саркофага?
— Не знаю, — отчего-то чувство вины проникало все глубже в сознание. Ей и самой казалось, что все из-за того, что она проснулась. Но даже если так, уже ничего не исправить. — Я знаю лишь то, что капитан Трой ищет меня, что я нужна ему, и он не перед чем не остановится.
— Так может отдать тебя ему и все?!
— Отставить! — рыкнул Охаб. Ему придется проявить жесткость, усилить контроль за каждым из уцелевших членов его экипажа. У них нет права скатиться и потерять все, стать отбросами, такими, как рейдеры, снующие в поисках выгоды, не думающие ни о ком, кроме себя.
— Но, капитан!
— Я сказал, отставить! Мы не знаем, почему некросы появились именно сейчас, понятия не имеем, как их остановить, так что и рассуждать на эту тему не стоит. Обвинения, подозрения, крики — ни к чему не приведут! Сейчас... Сейчас нам необходимо быть едиными в мыслях и действиях, не искать виноватых, а понять, как выжить и переломить ход битвы в нашу сторону.
— Если уж некросов до сих пор не остановили, то это бессмысленно, — Дикай Ксого, занявший место первого помощника на борту ощущал себя разбитым. Если у него и были надежды, то после этого разговора их не осталось. И не только у него. У них был план, вера в то, что они вернутся на флот Конфедерации, и все само собой разрешится. Неужели, они вырвались из лап смерти только для того, чтобы увидеть агонию мира?
— Это не происходит не впервые. Некросы уже бесчинствовали в космосе, а после превратились в жуткую легенду, в которую никто уже не верил. Если уж на то пошло, меня предупреждали, но я отказался сотрудничать, даже слушать...
— О чем вы, капитан?
— С нами связывался капитан Артели, — если бы только было возможно вернуться в прошлое, то он иначе бы говорил с капитаном Нортисом. Ему стоило прислушаться к тому, кто обычно держится особняком, настороженно взирает на обитателей космоса. — Еще до того, как мертвый флот появился, им было известно о появлении некросов. Раз так, то им известно больше, чем другим.
— Но захотят ли они помочь? — вмешался в разговор Дейв. — Не забывайте, они за геноцид живых кораблей, ведь считают их опасными. Обратиться к ним за помощью, может быть еще более опасно, чем сражаться с мертвецами.
— А что еще нам остается? Заняться раскопками, под защитой шторма и ждать, пока все не закончится? А если не закончится? Если ничего не останется? Да и на сколько у вашей манты хватит ресурсов? Мы дышим, пьем, едим, нам нужно больше, чем переработанный эфир. Сколько мы продержимся на имеющихся ресурсах?
— Не более месяца, — отозвался Дейв. Он и сам понимал, что они в незавидном положении. Неважно, какое решение они примут, куда направятся и что сделают, они все равно в проигрыше.
— И что ты предлагаешь? Податься на окраины? Бежать?
— Я слишком стар, чтобы бежать, — удивительно, но Дейву нравилось оправдывать все слова и действия возрастом. Он слишком стар для чего угодно и это стало своеобразным преимуществом. — В любом вопросе нужно четкое понимание, что делать. План, если хотите. Когда ты видишь пункты, которые нужно выполнить, когда знаешь, что будет дальше — это внушает спокойствие и уверенность. Так что, давайте наметим план. Мэнес, — капитан с отеческой улыбкой посмотрел на будто посеревшую подопечную. — Что скажешь? Сейчас, главная ты. Тебе решать.
— Сомнительное удовольствие.
— Уж лучше так, чем потом винить других. Поверь мне, девочка, я знаю, что говорю. Ты можешь прислушиваться к другим, но в конечном итоге, ты должна все решить.
— Понимаю, — в этот миг Мэнес отчетливо осознала, что способна бороться, вести за собой и быть сильной. Пусть не физически, но она стала крепче и решительней. И раз уж плохо будет при любом раскладе, то почему бы не поступить так, как того хочет она? — Для начала заглянем в хранилище душ, а после я попрошу корабли связаться с До... С Лицом и найти корабли Артели. Мы должны понять, насколько безопасно к ним приближаться.
— Это все? — раздраженно хмыкнул Охаб. Это не план, а лишь его наметки.
— Пока и этого достаточно. Если идеи, можете их сформулировать и сообщить, а я решу, принимать их или нет.
Изумрудный космос разрушался, но Мэнес все больше обретала себя: характер, уверенность, собственные представления о мире и тех, кто ее окружал. Даже в безумии, охватившем вселенную, все еще можно было найти что-то хорошее...
Мэнес: Хранилище душ
После разговора с экипажем, Мэнес ощутила невероятное облегчение, она больше ничего от них не скрывала, не думала о том, как сообщить ужасающие новости, способные лишить надежды. Она больше не думала о том, что творится за пределами шторма, сосредоточилась на настоящем и хранилище душ. Она знала, что это за место, а потому осознавала, насколько оно опасно. Это не просто место, где сохранены отпечатки душ тех, кто не хотел исчезнуть во времени, жаждал поделиться своей историей, но место отчаяния и боли. Слепок души нельзя снять с мертвого тела, а после его отделения невозможно выжить. Вот и получалось, что оставить след в вечности, равносильно мучительному самоубийству. Но даже так, многие готовы были пойти на подобный шаг. У каждого на то были свои причины, но Мэнес не могла вспомнить, что подвигло ее пойти на этот шаг? Да и, действительно, ли она это сделала? Если бы ее отпечаток находился в хранилище душ, она была бы мертва. Иного пути нет. Об этом она умолчала, не стала никому рассказывать о процедуре. Страшно. Она либо ничего не найдет, либо обнаружит то, что перевернет ее и без того непонятную жизнь. И все же, это ее единственный шанс, единственная зацепка. Возможно, позже, она и сможет вернуться к обломкам планеты, но сейчас ей придется позаботиться о тех, кого они спасли. Думать не только о себе — это и есть ответственность капитана.
Девушка подняла встревоженный взгляд на Охаба. Он снова не захотел оставаться на борту Эниля, а собрался пойти вместе с ней. Мэнес не понимала этого. Ему было в тягость все происходящее, да и не верил он в то, что они что-то найдут. А если и верил, то самую малость и не видел в этом смысла. Так почему капитан следовал за ней? Ему проще было остаться на корабле и контролировать своих подчиненных.
— Что-то не так?
— С чего ты взял? — девушка моментально опустила взгляд.
— Ты смотришь на меня уже минут десять.
— Просто задумалась, — Мэнес водрузила на голову шлем с дыхательными приборами. Жаль, что без этого выйти на поверхность очередного астероида нельзя. Неудобно! Но, жизнь дороже.
— И о чем?
— Почему ты снова идешь со мной? Я могу понять, почему идет Антрара — это ее жизнь, ее работа. Но ты...
— На то есть множество причин.
— И каких же?
— Стараюсь, по возможности, держаться подальше от Лоттера, а еще за тобой нужно присмотреть. Ты слишком беспечна.
— Это не так.
— Разве? Ты не подготовлена, не знаешь, что ищешь, не осознаешь степень опасности собственных действий. Да и физическое состояние твоего тела оставляет желать лучшего. Ты нуждаешься в присмотре. Не хочу, чтобы ты пострадала или наделала глупостей. Ты ценна для нас всех.
— Да. Без меня вам не выбраться, — отчего-то стало грустно, словно она ожидала чего-то другого
— Вот именно. Так что идем.
— Хорошо. Кстати, думаю, нам снова потребуется музыка космоса.
— Внутри твоего хранилища?
— Да. Не знаю, когда именно, но я точно хочу услышать ее еще раз.
— Как бы твоя тяга к прекрасному, не навредила.
— Ничего не поделать. Я должна сделать все, что могу пока здесь. Даже если это глупость.
Мэнес первой направилась к трапу. Если бы у нее была такая возможность, она бы побежала со всех ног. Так хотелось снова ступить на землю, которая была родной ей когда-то, увидеть своими глазами места из своих видений. Какое оно сейчас? Наверняка, все изменилось, утратило свое величие и блеск, но даже так хранилище манило девушку. Она бывала там, и сейчас в ее голове возникали яркие вспышки-образы, словно она уже ходила этим путем. Волнение охватывало ее все больше, и чем больше тревог зарождалось в душе, тем сильнее лютовал шторм вокруг астероидов. Мэнес оказалась не в силах себя контролировать, даже особо не осознавала, что делает. Сейчас для нее даже корабли были не так важны, как хранилище и желание обрести себя. Нужно все успеть...
Они приземлились неподалеку от того места, где располагалось подходящее под описание сооружение, но даже так приходилось немного пройти, чтобы все увидеть. Это было связано с безопасностью Эниля и здания, с возможностью быстро покинуть астероид в случае непредвиденных обстоятельств. Мэнес не разбиралась в этом, а потому просто доверилась более опытному Дейву и манте. Вот только теперь приходилось идти, а так хотелось сразу увидеть то, ради чего она здесь. Сердце так и замирало в груди от приятного томления, а тело казалось невесомым. Они все шли и шли, от нетерпения создавалось ощущение, что это дорога бесконечна.
Это не так.
То, что поначалу казалось обычными, ничем не примечательными скалами, приобретало иные очертания, а отступившее мерцание эфира, позволило иначе взглянуть на ми вокруг. Небольшой обломок планеты открывал свои тайны перед той, что уже бывала здесь. Все было так, как и должно. Мэнес, сама того не замечая, шла все быстрей. Никто ее не сдерживал, не пытался воззвать к благоразумию, но и не бежал за ней, пытаясь не уступить. Охаб и Антрара знали, куда идти, а потому не волновались. В отличие от своей спутницы, они не ощущали волнения, не понимали всю важность момента. Вот оно! Мэнес рухнула на колени, остекленевшим взглядом смотря прямо перед собой. Хранилище душ отличалось от того, что она видела в видениях. Оно и не удивительно. Время и эфирные бури сделали свое дело, заставили гладкие стены осыпаться, припорошили песком и пылью, всюду трещины, часть скульптур обвалилась, но это место все еще было узнаваемо. От четырехметрового величественного входа, к которому вела изящная лестница, осталась лишь малая часть, все остальное поглотил камень и земля, огромные стражи — человекоподобные птицы теперь разбитыми осколками покоились на песке. Да и искусные барельефы больше не способны были рассказать историю народа, создавшего их. И все же, это место все еще было наполнено величием и значимостью, словно нечто, незримое взгляду витало над хранилищем. Сохранилось ли что-то внутри? Чтобы узнать, придется просочиться в трещину в дверях, ведь сами их уже не открыть. Большая часть створок глубоко под землей. Да уж, не это она хотела увидеть.
— Ты как?
На плечо девушки легла тяжелая рука Охаба. На удивление, его голос звучал успокаивающе, словно он понимал, что ощущала в этот миг Мэнес. Возможно, так оно и было, ведь однажды, ему довелось побывать в том месте, где когда-то был его дом и нашел лишь обломки. Тогда ему было все равно, ничто в его душе не шелохнулось, но сейчас отчего-то вспоминался именно тот момент. Долго же до него доходило.
— Не знаю. Я хочу войти, но... Мне страшно...
— Даже, если ничего не сохранилось, лучше сразу это узнать, — капитан скептическим взглядом окинул остатки былого величия. Он видел лишь руины и ничего больше. — Нам стоит поторопиться, — Охаб помог Мэнес подняться. Он практически силой поставил ее на ноги, надеясь, что этого достаточно. — Если хочешь, музыку той туманности включим.
— Не сейчас... Я пока не готова... Идемте, сделаем это сейчас...
До ее прошлого рукой подать, но откроет ли оно свои тайны или так и останется тайной? Мэнес не знала, что ее ждет, но верила, что все происходящее имеет смысл. Ее пробуждение спровоцировало катастрофу, так может, именно ей и предстоит все прекратить.
* * *
Поначалу Мэнес не хотела, чтобы Охаб шел с ней, этот мужчина был для нее непонятным, пугающим, совершенно чужим. Но теперь все изменилось, ведь капитан стал для нее опорой, помог не просто прийти в себя, но и идти дальше. Кажется, где-то в глубине души он понимал ее состояние, даже сочувствовал. Охаб позволил держать себя за руку, хотя это ему и не нравилось. Так они и добрались до трещины в массивных дверях. Сейчас это было единственным входом в хранилище душ. Печально. Мэнес помнила другие времена, когда от одного вида великолепного здания перехватывало дыхание от восторга. Ей всегда казалось, что каменные стражи с птичьими головами живые, и от того их суровые взгляды всегда заставляли ее съеживаться. Странно, что помня это, она так и не могла назвать свое настоящее имя, сказать, кем была. Так волнительно. Коснувшись камня ладонью в защитной перчатке, девушка замерла. Она никак не могла почувствовать это место и уж точно не смогла бы отличить настоящие воспоминания от домыслов или фантазии.
— Я пойду первым.
— Почему? — девушка ощутила прикосновение к своей талии, а в следующий миг ее ненавязчиво отстранили.
