В собственных силах отбиться, если скорпионохвостые кошкозебры нападут земная пони сомневалась, так как тренировочные бои — это одно, а реальное сражение — вещь совершенно не предсказуемая. По этой причине она старательно не привлекала к себе внимания, старалась ни с кем не встречаться взглядами (мало ли примут за вызов) и надеялась, что Сунрайс Шейк и отправившая ее сюда покровительница снов знают, что делают.
"Как-то во время пути мне это представлялось более... мирно и торжественно?", — словно назло, в носу сильно зачесалось и захотелось чихнуть, сдерживаться от чего было крайне трудно и это стало еще одной причиной для волнения.
Наконец полосатый жеребец сдался и моргнул, тут же прекратив изображать из себя статую (земная пони едва не взвыла от осознания, что принц и его оппонент действительно играли в гляделки). Изогнув губы в дружелюбной улыбке, он слегка склонил голову, то ли изображая намек на поклон, то ли признавая поражение, а затем объявил:
— От имени хозяина равнин и лесов, одиннадцатого Цезаря Великой Зебрики, я — Драгун, третий принц империи, приветствую послов Эквестрии в нашем доме. Омойте копыта после долгого пути и проследуйте в приемный зал: отец и сестра уже ожидают вас...
* * *
"Традиция омовения ног, зародилась в Зебрике более полутора тысяч лет назад и означает, что хозяин принимает гостя под кров своего дома и берет на себя обязанность оказать максимальное гостеприимство: накормить, напоить, обеспечить защитой... Когда-то была традиция, что пришлому жеребцу на первую ночь предоставлялась кобыла достигшая зрелого возраста, что делалось малыми племенами для освежения крови, но после того как образовались первые большие города, от нее отказались, как от пережитка прошлого. Нарушитель правил гостеприимства, в глазах всех окружающих лишается доверия, что в случаях касающихся зебр обремененных властью, может грозить свержением", — вспоминая лекцию наставницы, прочитанную на удивление скучным тоном во время одного из обучающих снов, черногривая синеглазка не забывала семенить рядом с аликорном, вышагивающим по широкому коридору с высоким потолком, где вполне могли бы летать пегасы, при этом не мешая земным пони и единорогам.
Мягкий красный ковер, расстеленный на полу из белого мрамора, отполированного до зеркального блеска, приятно щекотал подошвы хуфов, стеклянные сферы вставленные в ниши стен вспыхивали ярче, когда процессия проходила мимо них и постепенно затухали, если рядом никого не оказывалось, а в боковых коридорах виднелись суетящиеся слуги, выныривающие из одних дверей и исчезающие в других. Приятная и ненавязчивая музыка звучала даже здесь, ароматы трав и готовящейся еды ласкали нос... а вот отсутствие картин или хотя бы гобеленов на стенах слегка разочаровывало, что впрочем компенсировалось гравюрами, украшающими едва ли не каждую встречную вертикальную плоскость.
Наконец коридор уперся в двустворчатые двери из красного дерева, створки которого могли бы подойти воротам какой-нибудь небольшой крепости. Охраняли их шестеро Химер, трое из которых были с драконьими, а оставшиеся с кошачьими чертами. В торжественном молчании, подчиняясь жесту Драгуна, выступающего в роли проводника, они открыли проход и взглядам гостей предстал тронный зал, по совместительству выступающий в роли приемной.
"Так вот куда делись все гобелены", — мысленно усмехнулась серая кобыла, вслед за принцем пересекая порог.
Красные ковры устилали пол, красные флаги и полотна гобеленов скрывали под собой стены круглого помещения, потолок которого возвышался на высоте десяти метров (на высоте пяти метров виднелся круглый балкон с низким бортиком, кольцом опоясывающий все помещение). Цезарь восседал на возвышении напротив входа, утопая в бархатных подушках, но выглядел как немолодой спортивный жеребец, кутающийся в шелка и бархат исключительно из-за необходимости, а не ради удовлетворения собственных желаний. Рядом с ним, скромно устроившись на мягком пуфе, с искренним любопытством глядя на пришельцев, сидела зеброчка лет четырнадцати-шестнадцати, кутающаяся в черный шелк и золотые украшения.
"И это — невеста? Не маловата ли?", — подозрительно скосив взгляд на рыжего аликорна, земная пони разочарованно отвернулась, так как прочитать по выражению его морды какие-либо эмоции было невозможно.
Перед импровизированным троном, на одной из ступенек сидели четверо жеребцов, единственными украшениями которых были цепи на шеях и жилет с множеством кармашков у крайнего левого полосатика. Стоило черногривой синеглазке встретиться взглядом с одним из них, как шерстка на загривке встала дыбом, а легкие на долгую секунду забыли, как нужно дышать. К счастью продлилось это недолго и уже через удар сердца, ощущение сжимающейся на шее петли пропало, будто ничего и не было.
Остановившись в десятке шагов от тронного возвышения, гости поприветствовали хозяев (Женя сама что-то говорила, но как-то автоматически, больше занятая попытками понять, что же с ней было секундами ранее) Цезарь отвечал и добродушно улыбался, словно бы был не правителем одной из крупнейших стран, принимающим дипломатическую миссию от сильного соседа, а отцом, в дом к которому вернулись блудные дети. Впечатление было обманчивым, но земная пони вынужденно признала, что харизмой этот жеребец не обделен.
— Бросьте эти церемонии, — во время очередного монолога Сунрайс Шейка, небрежно махнул левым передним копытом Цезарь. — Принесите гостям кресла! Они у нас бывают редко, так пускай понежат чресла.
Не успел полосатый жеребец договорить, как из-за боковых дверей, скрытых под полотнами гобеленов, выбежали слуги в белых туниках, несущие на спинах удобные мягкие сидения. Едва мы разместились с удобствами, а хозяин дворца продолжил говорить, что из-за манеры речи и акустики помещения, напоминало несколько необычное пение:
— Редко здесь бывают пони — украшение компании. Познакомьтесь — мои стражи, мастера очарования. Мастер Деймос, адепт смерти, некромант и просто душка: не поверите он скольких, удушил своей подушкой. Его брата зовут Фобос, изучает школы духа: если выпадет желание, он поделится наукой. Номер три, не по значению, а всего лишь по порядку, наш целитель — мастер Нексус, строгий чтец былых порядков. Ну и наконец Октавий, старый друг и мой соратник... тот еще дурной упрямец и последний кобылапник.
"Под конец рифма должна была быть другой?", — с интересом скользнув взглядом по стражам Цезаря, стараясь не заглядывать в их глаза, Женя отметила, что у некроманта цепь висящая на шее была молочно-белой, у шамана — медной, у друида — деревянной, а у алхимика — серебряной.
— Мои спутники: Атрибут Милосердия — Баттерфляй; ученица моей матери — Женя; капитан Солнечного Ветра — Рэд, — представил сопровождающих Сунрайс Шейк.
"Крайне информативно", — мысленно фыркнула серая пони, из слов Цезаря уловившая то, что некромант в его свите работает убийцей, к шаману можно обратиться за обучением, а вот от друида и алхимика лучше держаться подальше, так как первый вряд ли захочет общаться с пони, а со вторым сама пони общаться не захочет.
— Очень рад знакомству с вами, будьте нашими гостями, — разведя в стороны передними ногами, Цезарь лучезарно улыбнулся, а затем будто что-то вспомнив, стал совершенно серьезным. — Сунрайс Шейк, не ты ли это, принц, что прилетел жениться? Как отец — я буду счастлив, коль мы сможем породниться.
— А меня спросить забыли? — подала голос кобылка-подросток (впрочем, тут ученица принцессы Луны была не уверена, так как возраст для зебр и людей — это разные понятия). — Может он мне не по нраву.
— Для правителя народа, коль желает ему счастья, чувства — это лишь помеха, что мешает ему править, — с долей вины в голосе произнес Цезарь. — Жасмин, мы с твоею мамой, поженились по расчету...
— Не желаю даже слышать, эту ложь, что льешь мне в уши, — полностью повернувшись к родителю, полосатая кобылка буквально процедила эти слова. — Если хочешь этой свадьбы, предложи моему брату: он по вашей воле, папа, будет рад отдаться в лапы...
— Цыц, девчонка, — громыхнул голос хозяина дворца, заставив окружающих вздрогнуть, а полосатую кобылку испуганно вжать голову в плечи. — Что за речи? Разве этому учили? В моем детстве жеребята, тихо, лишь благодарили. Еще раз меня хотя бы, опозоришь перед гостем... за себя не отвечаю: выбью дурь, розгами точно.
Губы зеброчки задрожали, в глазах блеснули слезы, а в следующую секунду она рванула в сторону, одним прыжком оказываясь на полу перед возвышением и не останавливаясь ни на миг, умчалась к дверям, через которые слуги принесли сидения. Один из телохранителей, без слов и шума, почти незаметно покинул свое место и последовал за принцессой, стук копыт которой звучал в боковом коридоре.
"Прямо пьеса какая-то. Мне одной кажется, что эта сценка слегка... наиграна?", — удержавшись от комментариев, земная пони лишь кинула взгляд на невозмутимых аликорна и пегаса, которые делали вид, будто бы ничего не стряслось.
— Жеребята — наказанье, мне одни от них страданья: им бы танцы до рассвета... А до отца им дела нету, — вздохнув, Цезарь вернул на морду улыбку, которая теперь выглядела слегка натянутой. — День сегодня был тяжелый, пир устроим только завтра: разрешите мои слуги вам покажут где остаться?
— Мы будем весьма благодарны, — дипломатично согласился перенести дальнейший разговор на потом рыжий аликорн.
— Вот и славно; вот и чудно... но вопрос задать хочу я: Женя, вы ведь не замужняя? — резко перевел тему правитель Зебрики, устремив свой пронизывающий взгляд на черногривую синеглазку, заставляя все внутренности сжаться.
— У меня... есть жених, — более или менее спокойно смогла выдавить из себя ответ ученица принцессы луны, мысленно радуясь тому, что договорилась с Баттерфляем и благодаря Сунрайс Шейка за предупреждение.
— О! И кто же этот смелый, жеребец весьма умелый? — выражение морды полосатого жеребца стало наигранно суровым, а голос приобрел нотки грозные, словно бы он читал речь перед битвой. — Я злодея победю... побежду... побе... в пыль зарою, затопчу!
— Гхм... — кашлянул в копыто Атрибут Милосердия. — Вообще-то, жених — я.
Цезарь задумался на секунду, ища ответ на подобное заявление, а затем его настроение снова сменилось, став до отвращения радостным:
— Это все меняет в раз, завтра праздник же у нас! Мы устроим для гостей, свадьбу ярче и шумнее: чтоб дрожали небеса; чтоб гуляла вся страна! Не жалейте злато слуги, я серьезен не от скуки. Коли ясен мой указ, выполняйте сей же час.
— А... — хотел было что-то сказать Сунрайс Шейк, но замолчал так и не вымолвив ни слова, о чем-то глубоко задумавшись.
— Э-э... — шокированно протянул нежно-желтый пегас, тоже замолчавший под давлением опустившейся на зал тишины.
"Что?..", — мелькнула мысль в голове Жени, до которой пока что не дошло то, что сейчас произошло.
Примечание к части
Жду отзывов.
Особенности зебриканского гостеприимства: почет и уважение
Перевернувшись на бок, Женя неожиданно ощутила как кровать закончилась и еще даже не успев толком проснуться, извернулась в воздухе, приземлилась на все четыре ноги, перекатилась по ковру и распласталась на спине раскинув конечности в стороны. Пару раз моргнув, глядя в незнакомый белый потолок, украшенный рисунками крылатых змеев, она начала решительно перетряхивать свою память, старательно вспоминая где находится и как сюда попала...
...
— При всем уважении, Ваше Превосходительство, но свадьба — это дело семейное, — произнес извиняющимся тоном Баттерфляй, в дополнение к своим словам разводя передними хуфами. — Наши родные и друзья остались в Эквестрии, а идти на столь значимый шаг без их поддержки и участия — это настоящее предательство.
— Что же, я вас понимаю, — немолодой полосатый жеребец вздохнул, прикрыл глаза тяжелыми веками и повел в воздухе правой передней ногой. — Я ни к чему не принуждаю. Но предложение мое, учитывайте все равно. Прошу простить мой скорый нрав, вас не лишаю ваших прав. Мне крайне стыдно, потому, Жене желание дарю.
"А теперь, кто-нибудь, переведите глупой кобылке, что сейчас было сказано?", — облегченно и крайне осторожно выдохнув при известии, что неожиданная свадьба отменяется, земная пони снова напрягнась, когда на ней скрестились взгляды почти всех присутствующих.
— Моя юная спутница польщена оказанной честью и крайне взволнована, — нарушая затянувшуюся паузу, произнес Сунрайс Шейк. — Возможно ей будет проще выбрать, если вы обозначите границы?
"Вот спасибо: теперь я чувствую себя дурой. Не мог попросить время на размышления, а когда мы окажемся в наших комнатах, объяснить все по чело... понячьи?", — однако вместо возмущений, черногривая синеглазка только опустила мордочку и потупила взгляд, пользуясь одним из приемов подчерпнутых из общения со Шилд.
— Чудно глоголишь, принц огня, послушать стоит нам тебя, — улыбнувшись уголками губ, Цезарь посмотрел на ученицу принцессы Луны из-под полуопущенных век. — В моих владениях, юный друг, полно богатств, чудес, наук: в сокровищницах горы злато, там писари и счетоводы чахнут; за Рима внешними стенами, простор не обозреть глазами; в подземных мрачных катакомбах, где нет ни солнца, ни луны, плетут заклятий паутину, мрачные зебры-колдуны. Есть чудеса совсем другие, что видеть можно небесам — это искусство воплощения, что радость всем приносит нам. Ты не бойся, не стесняйся, моя щедрость велика... ну а коли будешь скромной, награжу тебя сам я.
"Что-то понятнее все равно не стало, ну а от последней фразы вообще холодком повеяло. Но что-то сказать нужно, а то ведь без меня меня женят... Выдают замуж? Какой же бред в голову лезет, когда я нервничаю", — постаравшись взять себя в копыта, земная пони задумалась о том, что же можно пожелать, чтобы не продешевить и не показаться слишком наглой.
— Ваше Превосходительство, я... еще только учусь... у принцессы Луны, — тщательно подбирая слова, черногривая синеглазка все же сформулировала просьбу, которую не страшно было озвучить на переговорах, тем более учитывая то, что Цезарь сам на это намекал во время представления своей охраны. — В связи с тем, что временно мне пришлось прервать свое обучение, я была бы весьма признательна за возможность продолжить тренировки тела и разума.
Формулировка была максимально обтекаемой, позволяя собеседнику самому определять, как исполнить просьбу: он мог как выделить пустые помещения и письменные принадлежности, так и дать доступ в общественную библиотеку. Впрочем расчет строился на том, что немолодой полосатый жеребец не захочет "потерять лицо"...
— Славный выбор — одобряю, — с легким налетом веселья, правитель Зебрики спросил. — Но могу и я одну, просьбу попросить твою?
— Если я смогу помочь... — стрельнув взглядом в сторону жеребцов, которые молча и с интересом прислушивались к диалогу, Женя мысленно поморщилась, ясно ощущая то, что выкручиваться придется самостоятельно.
— Завтра, моя дочь — Жасмин, драгоценный мой рубин, будет изучать в обед, Эквестрийский этикет, — хозяин дворца сделал небольшую паузу, чему-то кивнул и продолжил. — После праздника, с утра, она останется одна, ведь все старые друзья... разбежались кто куда. Очень сильно я прошу, разделить ее досуг: развлечения и уроки, отдых, гонки на дороге, тренировки с мастерами, и занятия чудесами. Пусть Жасмин и молода, но для лет своих умна. Не хватает ей терпения, опыта и навыков общения, потому я предлагаю?..
