— А ты остаешься здесь и охраняешь Нимфадору. Можешь отнести ее в какую-нибудь комнату наверху, а когда сюда явятся авроры, не показывайся им на глаза, но убедись, что это точно авроры — твой второй двойник придет вместе с ними. Затем развейся самостоятельно, потому что незачем лишний раз демонстрировать посторонним мою технику клонирования. Ты все понял?
— Да, босс. Я буду осторожен, и с головы этой девушки не упадет ни один волос, — пообещал клон.
— Я рассчитываю на тебя.
Я положил свободную руку Сириусу на плечо и переместил нас в гостиную особняка Блэков. Хозяин дома устало рухнул на диван и спрятал лицо в ладонях. Решив сегодня больше не мучить мужчину, потому что того, что произошло с Нимфадорой и Сириусом и врагу не пожелаешь, я тихо покинул гостиную и направился вверх по лестнице прямиком на чердак. Поднявшись на самый верх, я отворил дверь и зашел внутрь пыльного помещения. Положив тело Беллатрисы Лестрейндж около стены, я огляделся в поисках каких-нибудь источников света.
— Инсендио! — Два факела, расположенных на чердаке, вспыхнули, а затем стали гореть ровным слегка трескающим огнем.
Я наклонился над пленницей. Женщина была без сознания, и я без труда открыл ей рот, смазав ее язык зельем Редукто Мускулус. Чтобы эта чокнутая снова не откусила себе язык, я поискал на чердаке что-нибудь, что можно засунуть ей в рот, и нашел необходимых размеров деревяшку. Почесав затылок, я создал клона и отправил его в магазин строительных материалов за скотчем, так как ничего более подходящего, чтобы закрепить деревяшку между челюстями, я не придумал. Клон кивнул и испарился выполнять мое поручение, а мне ничего не оставалось, как только ждать.
Так, Памела-сан сказала, что язык отрастет примерно через полчаса, а прошло уже пятнадцать минут. Вдруг пленница легонько зашевелилась, что не укрылось от моего взгляда, а затем открыла глаза. Но прежде чем Беллатриса успела что-либо сообразить, она отправилась в очередной нокаут от моего Оглушающего. Через минуту после этого появился мой клон с зажатым в руках скотчем. Я взял у клона скотч, но пока не стал его развеивать — вдруг пригодится еще, и подошел к пленнице. Я наклонился над бессознательной женщиной, раздвинул ей челюсть, просунул между зубами деревяшку и щедро обмотал и деревяшку, и голову женщины скотчем. Проверил свое творение на прочность и, оставшись довольным своей работой, присел около женщины и стал ждать окончания процесса заживления языка.
Пусть я и не сводил глаз с Беллатрисы, но мои мысли были совсем о другом. Сегодня я прошелся по краю лезвия куная. Мне повезло, просто невероятно повезло, что Лестрейндж сама попала мне в руки. Я даже боюсь себе представить, что могло произойти в противном случае. Но даже это меркло по сравнению с тем, что терзало меня сейчас больше всего — я чувствовал свою вину в произошедшей сегодня трагедии. Если бы я не вызволил Лестрейндж из Азкабана, то никто бы не пострадал. Из-за своих эгоистичных желаний я причинил боль достаточно близким мне людям. Имел ли я право так поступать? Наверное, ведь самый родной для меня человек сейчас отчаянно нуждается в моей помощи, и поэтому я должен любыми способами вернуться домой. Но как бы я себя не убеждал в этом, я не мог окончательно избавиться от угрызений совести, пожирающих меня изнутри. Даже не знаю, смогу ли я набраться смелости и посмотреть Сириусу и Нимфадоре в глаза...
С того момента, как я нанес Лестрейндж зелье Редукто Мускулус, прошло уже около пятидесяти минут. Я осмотрел язык женщины, вроде бы он уже зажил и стал нормальной длины. Что ж, теперь я могу наконец-то приступить к тому, из-за чего все сегодня и произошло.
— Инкарцеро! Фините Инкантатем!
Лестрейндж вздрогнула и очнулась. Обнаружив, что она опять связана, и, что у нее между зубами зажата какая-то дрянь, да еще она не в состоянии ее выплюнуть, женщина начала извиваться, дергаться и верещать. Я отвесил ей хорошую пощечину, и Беллатриса опять хорошенько приложилась головой, на этот раз о пол. Я приказал клону спуститься в гостиную и забрать у Сириуса Веритасерум. Пока клон выполнял мое поручение, я схватил женщину за горло, поднял ее и прижал к стене. Если бы взглядом можно было убивать, я был бы уже мертв — до того яростными и безжалостными были глаза Лестрейндж.
Мой клон вернулся не один, с ним пришел и Сириус. Я с трудом подавил в себе неловкость от присутствия Блэка и попросил его пузырек с Сывороткой. Сириус, молча, подошел ко мне, лишь ненавидящим взглядом просверливая Лестрейндж насквозь, и я был наготове предотвратить попытку Блэка порвать свою кузину на куски. Но, к счастью, подобного не произошло, и Сириус, не сводя глаз с кузины, просто протянул мне пузырек и отошел на пару шагов. Я откупорил флакончик и, держа лицо женщины стальной хваткой, влил ей пять капель. Сопротивляющаяся до конца Беллатриса все же проглотила Сыворотку, после чего у нее, как и у любой другой жертвы Веритасерума, взгляд затуманился, а зрачки расширились. Я отлепил скотч и достал деревяшку изо рта женщины, но Лестрейндж, под действием Сыворотки, даже не обратила на мои действия внимания. Я усадил женщину на пол и только хотел начать ее допрашивать, как был перебит Сириусом:
— Скажи мне, зачем ты убила их, тварь!? Зачем, я тебя спрашиваю!?
— Я не понимаю вопроса, — монотонно ответила Лестрейндж.
— Сейчас ты у меня все поймешь, сука!!!
Все-таки у Сириуса не выдержали нервы, и он бросился на Лестрейндж как раненый зверь, а мне пришлось перехватить его и прижать мужчину к полу.
— Пусти меня! Эта тварь убила свою сестру! Я должен за нее отомстить! — Блэк продолжил яростно сопротивляться и пытаться выбраться из моего захвата.
— Сириус, прошу тебя, успокойся! Обещаю, ты сделаешь с ней все, что захочешь, но только, когда я закончу допрос! Прошу, не вынуждай меня использовать крайние меры по отношению к тебе! — Блэк попыхтел от злости, но несколько раз глубоко вздохнув, вроде бы успокоился.
— Хорошо, я не буду тебе мешать, но и ты пообещай мне, что когда закончишь с моей кузиной, ты уйдешь с моей дороги.
— Я обещаю, Сириус, что как только я узнаю все, что мне нужно, Беллатриса Лестрейндж будет полностью в твоем распоряжении.
— Договорились. А теперь слезь с меня!
Я выпустил Блэка из своего захвата и подошел к пленнице, однако дав своему клону мысленный приказ внимательно наблюдать за Сириусом.
— Ваше полное имя? — задал я самый первый вопрос женщине, чтобы убедиться в нормальном функционировании зелья.
— Беллатриса Лукреция Лестрейндж, — безэмоциональным голосом ответила пленная.
— Вы знакомы с Томом Марволо Реддлом?
— Да.
— Во время Гражданской войны вы сражались на его стороне?
— Да.
Хорошо, зелье функционирует должным образом, и я могу перейти к основному. Затаив дыхание, я спросил у пленницы:
— Вы знаете, что такое хоркрукс?
— Нет.
Я еле подавил вопль разочарования. Я даже боялся подумать, что все люди, которые сегодня погибли по моей вине, погибли зря... Отбросив эти мрачные мысли в сторону, я продолжил допрос в надежде выяснить у Беллатрисы хоть что-нибудь:
— Как вы считаете, Темный Лорд доверял вам?
— Да.
— Он доверил бы вам свою жизнь?
— Да.
— Он давал вам на хранение какие-нибудь предметы?
— Да.
Мое сердце пропустило удар, но на этот раз от возбуждения и ликования. И хотя я понимал, что радоваться еще рано, я не смог сдержать улыбку, рвущуюся наружу, и спросил:
— Что конкретно он вам передал?
— Чашу Хельги Хаффлпафф.
— Где сейчас находится чаша Хельги Хаффлпафф?
— На самом нижнем уровне 'Гринготтса' в сейфе семьи Лестрейнджей.
— Что еще помимо чаши вам дал на хранение Темный Лорд?
— Больше ничего.
— Темный Лорд объяснил, зачем он отдал вам чашу?
— Нет. Темный Лорд просто приказал мне беречь чашу как зеницу ока.
— Ладно, поедем дальше. Кому еще Темный Лорд мог доверить свою жизнь?
— Барти Краучу-младшему.
— Вам известно о том, передавал ли какие-нибудь вещи Темный Лорд Барти Краучу-младшему?
— Нет.
— Может быть, Темный Лорд давал на хранение свои вещи другим Пожирателям Смерти?
— Я не знаю.
— Темный Лорд вообще когда-нибудь упоминал, что достиг бессмертия?
— Нет.
— Но он разговаривал о бессмертии?
— Да.
— С кем он говорил по этому поводу?
— Только с Ближним Кругом.
— Но вы ничего не знаете о том, достиг ли Темный Лорд бессмертия?
— Нет.
Я вздохнул. Похоже, что Беллатриса больше ничего полезного не знает, и Реддл как настоящий параноик хорошо позаботился о сохранении своей тайны. Я уже не знаю, как еще можно перефразировать вопрос, чтобы получить на него нужный ответ. Лестрейндж — крепкий орешек, и под пытками ничего не скажет. Есть вариант обратиться к опытным легиллементам, но я уверен, что больше ничего полезного от Беллатрисы я не добьюсь. Если Волдеморт и передал ей хоркрукс, то только один. Как говорится — не складывай яйца в одну корзину, да и Чаша Хельги Хаффлпафф идеально соответствует высоким требованиям страдающего завышенной самооценкой Волдеморта. Поэтому остается только надеяться, что Реддл не окажется заядлым любителем антиквариата, собирающим драгоценные реликты. Все, решено, следующий пункт моего назначения — сейф Лестрейнджей в Международном Магическом банке 'Гринготтс', а затем можно будет потолковать по душам и с остальными членами Ближнего Круга. Но сейчас меня больше всего интересует, почему Беллатриса, как только оказалась на свободе, прежде всего решила убить своих родных, хотя логичнее всего было затаиться у кого-нибудь из друзей-Пожирателей. Думаю, что причина была не только в невменяемом состоянии женщины. Мне хотелось узнать это даже сильнее, чем то, каким образом она смогла сбежать из особняка Блэков.
— Беллатриса Лестрейндж, почему, когда вы сбежали, то в первую очередь направились в дом своей сестры Андромеды?
— Я возненавидела Андромеду, когда она отреклась от своей семьи ради грязнокровки. Я всегда хотела убить ее за этот поступок, но у меня не было такой возможности.
Краем глаза я посмотрел на с трудом сдерживающего свою ярость Сириуса, и, убедившись, что мужчина держит себя в руках, я продолжил допрашивать Беллатрису:
— Почему у вас не было такой возможности? Вам не хватило времени?
— Нет, времени у меня было много, но Андромеда хорошо защитила свой дом на время войны, а сейчас защита практически отсутствовала, и я без проблем обошла ее.
— Но почему вы не затаились у своих друзей? Неужели вы не могли потерпеть со своей местью?
— Я хотела не только отомстить, но и выследить тех, кто меня похитил из Азкабана.
— Ага, понятно. И еще, после вашего сегодняшнего побега из дома Блэков вы не виделись абсолютно ни с кем, кроме семьи Тонксов?
— Нет.
Это хорошая новость. Пусть и в момент своего поражения от моей руки в доме Тонксов Беллатриса все еще была немая, и по идее, даже если бы она и встретилась с кем-то из Пожирателей, то она все равно не смогла бы никому ничего рассказать о нас с Сириусом, но все равно информация о том, что эта сумасшедшая маньячка нигде не успела наследить, меня обрадовала.
— А как вы вообще догадались, что ваши похитители придут домой к Андромеде Блэк? И вообще, откуда вы узнали, где живет Андромеда Блэк? Вы же ведь никогда не были у нее дома?
— Мне обо всем рассказал здешний домовик. — Мои глаза расширились от изумления, а Сириус даже поперхнулся. — Домовик поведал, что я нахожусь в великом поместье Блэков, и если я хочу отомстить его мерзкому хозяину, то я могу заманить его в дом Тонксов и там убить. Мне понравилась идея домовика, и я согласилась с нею, потому что таким образом я могла убить двух зайцев сразу: прикончить свою сестру, и тем самым заманить своих похитителей в ловушку.
— Значит, это домовик освободил вас и рассказал, где живут Тонксы?
— Да.
На Сириуса было страшно смотреть, лицо мужчины было перекошено от ярости и ненависти. Блэк с нечеловеческим ревом проорал на весь дом так громко, что у меня даже ненадолго заложило уши:
— КРИИИИИЧЕЕЕЕЕЕР!!!!!!!
После такого оглушительного рева перепуганный домовик появился перед нами сию же секунду. Сириус не замедлил отвесить эльфу хорошего пинка, и Кричер, сильно ударившись о стену, упал на пол.
— Это правда, Кричер!? Это ты освободил мою кузину и позволил ей сбежать!?
— Ддда, хххозяин, — пролепетал бледный от страха эльф и получил еще один мощный удар ногой в живот.
— И это ты рассказал Беллатрисе, где живет Андромеда!?
— Ддда, хххозяин.
— Откуда ты это узнал?
— Кричер рылся в совиной почте и наткнулся на адрес госпожи Андромеды...
— Госпожи, значит!!?? А ничего, что это госпожа теперь мертва по твоей вине!?
Я наблюдал за тем, как Сириус схватил бедного домовика за горло и начал его душить и бить головой о пол, но я не стал вмешиваться. В конце концов, Кричер это заслужил. У меня даже возникла кое-какая догадка.
— Сириус, а ну-ка спроси у него, не он ли спрятал от тебя Сыворотку Правды, которую мы хотели использовать ее на Малфое?
— Ты слышал вопрос, Кричер? Отвечай, это ты в тот раз стащил Сыворотку?
— Ддда, хозяин.
— И еще, Сириус, взгляни вот на эту волшебную палочку. Вдруг она тебе знакома.
Я вынул палочку Лестрейндж из кармана и кинул ее Блэку. Мужчина поймал ее на лету и внимательно рассмотрел. Брови Сириуса поднялись вверх от удивления, и мужчина промолвил:
— Я знаю эту палочку. Это палочка моей матери. Но откуда... Хотя что это я туплю? Кричер, ублюдок, это ты дал Беллатрисе палочку моей матери?
— Ддда, хххоззззяин, — пролепетал домовик, сжавшись в комок.
Жалкий вид Кричера не остановил Сириуса. Мужчина, взревев от ярости, начал избивать домовика с новой силой. Лицо эльфа уже представляло собой кровавое месиво, но ни капли жалости к этому существу я не испытывал, только презрение и отвращение. Наконец Блэк перестал избивать домовика и швырнул его к стене. Когда мужчина вновь заговорил, его голос на этот раз был на удивление спокойным:
— Скажи мне, Кричер, зачем ты это все сделал?
— Кричер узнал, что хозяин и господин Намиказе хотят мучить мужа госпожи Нарциссы Блэк, и Кричер захотел этому помешать. А сегодня Кричер узнал, что хозяин издевается над госпожой Беллатрисой Блэк. Кричер рассказал об этом госпоже Вальпурге, и госпожа Вальпурга приказала Кричеру освободить госпожу Беллатрису.
— Но признайся, ты же ведь сам хотел, чтобы Беллатриса убила меня, а затем стала во главе семейства Блэков? Разве не так, Кричер? Ты, маленькая паскуда, решился на предательство своего настоящего хозяина! — яростно прорычал Блэк.
— Простите, хозяин!!! — Домовик упал на колени и стал молить Сириуса о пощаде. — Кричер больше никогда не предаст хозяина Сириуса!!!
— Нет, Кричер. Ты слишком долго испытывал мое терпение, и сегодня его чаша была переполнена, — Сириус достал волшебную палочку. — Напоследок я могу сказать тебе лишь одно, Кричер — твоя голова никогда не будет висеть на почетном месте дома семьи Блэков! — Увидев дикий ужас в глазах своего домашнего эльфа, Сириус злобно усмехнулся и направил на него свою палочку, промолвив всего два слова: — Авада Кедавра!
