Почему я выбрал такое имя? Можно было бы сказать, что оно — символично или же просто красиво, но... на самом же деле, все решил жребий. Просто однажды мне пришло в голову нарезать кусок кожи на прямоугольники, на которых были написаны самые разные имена, а затем, после того как записки были перемешаны, из импровизированной урны была извлечена одна из них.
Орочимару — имя, которое не хуже и не лучше любого другого. Впрочем, я бы и от какого-нибудь Усаги не отказался.
На сегодняшний день я являюсь одним из старейшин городского совета, место в котором перешло ко мне от "матери". Это даже забавно: нашему поселению еще нет и полувека, но уже появилась своя правящая элита, считающаяся кем-то вроде аристократии, свои охотники и потомственные ремесленники. По всей видимости, люди привыкли к стабильности, в угоду которой приносят собственные амбиции, удобства, прогресс и здравый смысл... Ну да мне до этого нет особого дела.
Я и раньше знал, что чакра способна если не на всё, то очень на многое, но только в этом мире понял, что не представлял себе и половину ее потенциала. Высокий фон сен чакры сказался на всех, но в первую очередь на деревьях, которые растут словно стебли бамбука, достигая высоты башен с толщиной стволов как у колонн, а также на насекомых и грызунах: первые либо передохли, либо эволюционировали до монстров размером с кулак взрослого мужчины, что превратило их в угрозу даже по одиночке, а вторые догнали по размеру нинкенов Инудзук, при этом не сильно потеряли в плодовитости и прожорливости.
За какой-то десяток лет, окружающий мир стал крайне недружелюбным: огромные насекомые и грызуны стремятся сожрать более крупных хищников и травоядных, заваливая их численностью или ядами, в то время как медведи, волки, кошки и другие "короли природы", вынуждены учиться скрывать свое присутствие при помощи чакры, обзаводиться более прочной шкурой и новыми приемами охоты. При этом, растения тоже стали не против закусить кем-нибудь невнимательным и неосторожным...
"Даже не знаю, восхищаться Тобирамой, создавшим подобное место, либо ужасаться его желанию истребить всех шиноби".
Город и мою лабораторию пришлось окружать барьерами, защищающими людей от насекомых, скрывающими чакру от других хищников и фильтрующими запахи. Против грызунов пришлось создавать устройства, которые впитывают природную энергию и создают тонкий писк, который не слышат люди, но от которого животные впадают в дикую панику... Это стало одной из причин, почему горожане не заводят домашних питомцев.
Пожалуй, если бы не фуиндзюцу, то наше положение было бы совсем печальным, так как использование ниндзюцу требует на порядки больше усилий, приносит меньший результат в сравнении с тем, что было в годы моей молодости, да и причиняет не самые приятные ощущения. Хотя, у третьего поколения людей, рожденных уже здесь, наблюдается изменение тенкецу и всей СЦЧ, что теоретически позволит им если не впитывать природную энергию постоянно, то использовать ее для усиления техник. Те же крысы уже прошли этот этап и сейчас, в пассивном режиме, усиливают себя за счет внешней подпитки и днем, и ночью (их мясо стало весьма питательным).
Те же Учиха, которые были проблемой нашего поселения в самом начале, из-за отсутствия возможности создать надежное убежище, вымерли полностью. Возможно то, что где-то еще и остались обладатели красных глаз, но на нас они больше не нападают, а в то, что они резко поумнели, мне как-то не верится. Разведчики из числа охотников, сообщали о неких людях-волках, которые бегают на двух и четырех лапах, но лично мне их обнаружить не удалось, хотя и есть предположение, что это какие-то потомки Инудзука... возможно даже полукровки от их же нинкенов.
Да, теория о том, что человек и собака могут иметь потомство, звучит безумно, ненаучно и в какой-то степени даже аморально, но из-за высокого фона сен чакры, в этом мире возможно и не такое: я сам успешно скрестил волка и белку, получив в итоге непонятную хищную химеру, на четырех лапах перемещающуюся в трех измерениях. И что-то мне подсказывает, что это далеко не самое странное, с чем нам предстоит столкнуться.
Кроме попыток создания полезных существ, изучения генетического материала, исследований фуиндзюцу, я занимаюсь созданием артефактов, которые позволят использовать ниндзюцу, при этом не нагружая тело необходимостью преодолевать сопротивление мира. За основу был взят посох из чакропроводящей древесины, пропитанный смолой и покрытый печатями, которые должны впитывать, направлять и выпускать энергию в строго определенном месте. После того как удалось добиться, чтобы палка не пыталась прорасти, выпуская корни, выяснилось то, что избыток сил ее выжигает изнутри.
Путем проб и ошибок (в основном — ошибок) было определено, что посоху требуется сердечник, сделанный желательно из материала животного происхождения. К счастью, у меня с этим проблем не возникло, так как имеется способ выращивания необходимых составляющих из собственного тела, с одновременным проращиванием в плоти каналов циркуляции.
Первый рабочий образец артефакта, концентрирующего и направляющего природную чакру, выглядит как... дубинка сорока пяти сантиметров длиной, толщиной с запястье ребенка лет пяти. С внешней стороны инструмент покрыт цепочками фуиндзюцу, которые пассивно впитывают природную энергию и направляют её к центру, туда где в специальном желобе находится тонкая жила, окруженная сдерживающим барьером, не позволяющим чакре рассеиваться.
Если просто взмахивать дубинкой, то она остается обычной деревяшкой, просто качественно обработанной и интересно украшенной. Однако, стоит подать через ладонь собственную энергию, тем самым активируя конструкцию символов, как из дальнего конца начинает вырываться сила (у меня — без стихийного окраса, а вот у подопытных, которые согласились мне ассистировать, смешанные природная и родная чакра выдавали всплеск стихийной энергии).
Пользуясь эффектом того, что при манипуляциях внутри собственного тела чакра не приносит неудобств, и на нее не накладывается сопротивление внешнего фона, я решил, что чем более близким к пользователю будет артефакт, тем легче его будет использовать для создания ниндзюцу. Для проверки теории, из моей собственной кости была выращена палочка длиной в тридцать сантиметров, а толщиной — три сантиметра. Как и в прошлый раз, внутрь была помещена моя же жила, внешнюю поверхность покрыли символы собирающие природную энергию, а внутри был создан барьер, не позволяющий силе рассеиваться в разные стороны. Первая же проверка показала, что я нахожусь на верном пути, правда облачко белого тумана, вырвавшееся из кончика инструмента — это не совсем то, что ожидалось мной изначально.
Кроме посохов, дубинок и указок, мной проводились опыты по использованию иных форм артефактов: кольца показали, что во-первых, они слишком маленькие чтобы собрать много природной чакры, а во-вторых, ими неудобно создавать направленный выброс силы, так как направляющим опять же становится палец, а это возвращает к необходимости проводить чакру через тело; амулет на цепочке показал схожие проблемы, что и кольца, но трудность управления выбросом силы только возросла; меч, после некоторых размышлений, был признан аналогом дубинки, а потому как отдельный вид инструмента не рассматривался.
Новая серия экспериментов показала, что если использовать указку, пропуская через нее свою чакру, которая внутри инструмента смешивается с природной, то можно рисовать символы фуиндзюцу без помощи краски. Выжженные подобным методом печати во-первых, на порядок более долговечные, а во-вторых, поддерживаются внешним энергетическим фоном, так как изначально являются частью мира, что позволяет упростить конструкцию, избавившись от необходимости постоянно создавать накопитель и фильтр.
Если же направить в инструмент преобразованную в стихию силу, то после смешивания с природной энергией, она выплескивается наружу в виде готового ниндзюцу (необходимо только точно задать своей чакре программу). В отличие от стандартных техник шиноби, которые вынуждены преодолевать сопротивление мира, данная манипуляция не считается внешним фоном противоестественной, а потому выходит на пару порядков более мощной, как...
"Как если бы технику применял сеннин".
Эксперименты с выращенным из кости посохом показали, что у данного направления искусства есть перспективы: кроме двух точек выхода энергии, которые расположены в противоположных концах инструмента, я сделал ещё несколько каналов вдоль древка, позаботившись о том, чтобы их можно было перекрывать. За счет большей площади внешней поверхности, посох собирает больше сен чакры, но и требует больших вливаний собственной силы, по итогам выдавая всплески, которые можно было бы причислить к техникам "А" ранга, если не "А-плюс".
Выяснились и две неприятные особенности данного способа использования чакры: во-первых, управлять энергией выпускаемой через посредника, да еще после смешивания с природной составляющей, что сводит большинство манипуляций к выбросам разной продолжительности; во-вторых, сам проводник выгорает-сгнивает прямо внутри инструмента, что в лучшем случае приводит к рассеиванию собранной чакры, а в худшем — к взрыву, как от взрыв-печати.
Если при создании посоха, дубинки или указки использовать не свою плоть, то процесс разрушения проводника только ускоряется... Правда, стоит признать, что скорость разрушения сердечника зависит от природной склонности пользователя: пользователь техник земли, быстрее испортит инструмент, созданный из животного со склонностью к воде, огню или ветру (это же верно и для остальных).
Примечание к части
Скоро псевдонаучные отступления закончатся и вернутся повседневность с экшном.
Глава 64
Небосвод затягивали тучи, из которых на землю лился теплый дождь. Время от времени сверкали молнии, озаряющие поляну и вершины деревьев яркими вспышками, за которыми неизменно следовали раскаты грома, заставляющие уши нервно дергаться и прижиматься к голове.
Сидя на пороге землянки, Хвостик смотрел на падающую с неба воду, впитывающуюся в землю и собирающуюся лужами в ямках. С тех пор как не стало Лапки, в такие моменты он чувствовал себя особенно одиноким и... брошенным всеми, пусть совсем неподалеку находились ещё четыре жилища, где своих щенят растили их дети.
Лапка любила дождь и часто вытаскивала Хвостика чтобы побегать по лесу, вслушиваясь в стук капель по листве. Сам же Кобель любил смотреть, как его сука, словно маленький щенок резвится в непогоду... А ещё ему нравилось вдыхать её запах, прижиматься к мокрому разгоряченному телу, согревая собственным теплом...
"Было здорово", — подумал старый пес, устало ложась на живот и скрещивая передние лапы под головой.
Гроза и не думала прекращаться, нагоняя тоску и погружая разум Хвостика в глубокую меланхолию. Со временем мысли становились все более обрывочными, тяжелые веки закрылись, дыхание замедлилось и стало совсем незаметным.
Старый пес вспоминал, как был щенком и играл с хозяином, как стал взрослым и однажды проснулся вместе с Лапкой, когда рядом уже не было того, кто бы говорил что делать... Он вспоминал, как появились на свет их первые щенки, как они играли с щенятами лисов и бельчатами, как...
Небо озарила особенно яркая вспышка молнии, за которой раздался грохот, заставивший землю мелко задрожать, будя всех жителей маленькой деревни. Лишь старый пес продолжал лежать на пороге своего дома совершенно неподвижно, а на его седой морде застыло выражение умиротворения.
* * *
"Это... интересно", — пронеслась мысль в моем разуме, когда поступили воспоминания Хвостика — измененного нинкена, являвшегося щенком Киры.
Несколько потоков сознания тут же начали разбирать полученную информацию, анализируя каждое воспоминание, каждую мысль и эмоцию Кобеля, как до этого делали то же самое с памятью Лапки. Стоит признать, что ощущать себя кем-то другим, не знающим о тебе больше минимально необходимого — это крайне необычный опыт. Ещё более необычные ощущения вызывают эмоции, которые появились у меня к новым поколениям щенков, которые теперь воспринимаются как мои (!) дети и внуки.
"Воспринимать себя и отцом и матерью — странно. Если бы не привычка разделять себя на десятки практически самостоятельных сознаний, то у меня могли бы возникнуть проблемы с самоидентификацией. Сейчас же я понимаю, что Лапка и Хвостик — это части меня, но я — не являюсь Лапкой или Хвостиком", — после некоторых колебаний, позволяю новому опыту влиться в основу моей личности, ощущая заметные изменения в восприятии мира (всё это можно откатить назад, но если поступить так, то потеряется весь смысл эксперимента).
Иронично, но только сейчас, когда частицы меня прожили жизни разумных животных, я — рожденный человеком, наконец-то понял, что такое семейное тепло, полноценная дружба, любовь... Ощущение гордости, распирающей грудь изнутри, при виде первых неуклюжих шагов сына, бурлящая в крови страсть двух сливающихся друг с другом тел и глухая тоска, отзывающаяся болью в сердце при виде закопанной ямы, где лежит тело партнера...
"Неужели все люди испытывают подобное постоянно? Если так, то не удивительно, почему их мысли столь хаотичны, решения нелогичны, а устремления нерациональны. Даже странно, что постоянно поддаваясь эмоциям, они вообще умудряются чего-то добиваться. Это... нужно изучить подробнее. Нужно увеличить численность испытуемых и ускорить развитие их общества", — приняв решение, выделяю для осуществления идеи треть своих вычислительных ресурсов.
Рассматривая свою жизнь через призму нового восприятия, уже более полноценного нежели прежде, но всё ещё катастрофически несовершенного, можно с уверенностью сказать, что я многое упустил. Взять, к примеру, мою команду, когда нас с Баки и Хатару, только передали Хаори-тайчо. Со временем мы перестали ожидать друг от друга удара в спину, сработались как отряд, узнали друг о друге некоторые интересные детали...
"Курама стала относиться к нам почти также, как Лапка относилась к своим щенкам, а Баки и Хатару вели себя почти как брат с сестрой, которые постоянно ссорятся между собой по мелочам, но готовы выступить единым фронтом, если кто-то посторонний заденет одного из них. Я же... Я рассматривал их как отдельные элементы и представителей разных кланов, которые просто научились доверять друг другу. Жаль, что скорее всего, я больше не увижу никого из них", — мысленным усилием, временно закрываю эту метафорическую страницу своей жизни, переходя к иным мыслям и фактам.
Попытка разобраться в мотивации Тобирамы Сенджу привела к тому, что я запутался. Его действия с одной стороны были оправданы, но с другой — совершенно непродуманы, излишне импульсивны, да и не соответствовали имеющимся у меня шаблонам семейного поведения. В голове даже промелькнула идея провести симуляцию, используя в качестве действующих лиц своих подопечных, но... новообретенные родительские чувства воспротивились подобному, заставив искать рациональную причину того, почему не следует так глупо разбрасываться ограниченным ресурсом. Эта внутренняя борьба оказалась занимательной, захватив меня на какое-то время, полностью поглотив всё свободное внимание.
