— Проще говоря, Свет Изменяющий позволяет своему владельцу поднимать тех, на кого он воздействует на ступень по уровню духовной эволюции? — спросила тигрица, заставив учёного приостановить свою работу и обернуться, чтобы сфокусировать взгляд окуляров на полосатой "бакенэко-переростке". — Что? Я, вообще-то, не дура.
— Хе-хе-хе... — прикрыв рот ладонью, рассмеялся здоровяк, вызвав раздражённый взгляд уже от хищницы.
"Ясака, определённо, положительно на неё влияет", — вынужденно констатировал Виктор, возвращаясь к данным на экране.
— В общих чертах — да, — отозвался Франкенштейн, голос коего был вновь ровен и сосредоточен. — Но не только это. Свет Изменяющий, если используется опытным владельцем, способен как временно, так и постоянно увеличивать как все характеристики в целом, так и какую-то одну в частности. Способов воздействия может быть несколько: комплексное-долговременное, которое приведёт к постоянному улучшению всего объекта; комплексное-кратковременное, дающее усиление на непродолжительный срок; локальное-кратковременное или долговременное, используемое на отдельных участках духовного или физического объекта. Для примера можно взять мышцы рук или ног, мочеполовую систему, сердце, глаза и иное.
— Тяф? — поёрзав на месте, спросила лисица.
— Укрепить палку можно разными способами, от наполнения её заряженной духовной энергией, что даст временный эффект, пока вложенная сила не развеется, до помещения в неё духа, который будет получать соответствующую плату за работу, — ответил Франкенштейн. — К сожалению, повторить эффект Света Изменяющего, искусственно, я не смог: не хватает понимания процессов, происходящих во время создания импульса. Но как мне кажется... это временная проблема.
— Поэтому отец вырастил из крови Амакава органы? — спросил Кукла.
"Странная у меня компания в собеседниках: лисица, тигрица, созданный из мертвецов великан, выглядящий почти как обычный живой человек, но с искусственной душой, ну и конечно же манекен. Как-то это не вписывается в общепринятые понятия о нормальности", — отстранёно подумал доктор.
— Тяф? — нетерпеливо спросила Ясака.
— Можешь идти, — отозвался мужчина. — Перерыв на туалет — десять минут. Скоро придёт время извлекать Ноль Первого из капсулы, и я бы хотел, чтобы ты при этом присутствовала.
Рыкнув что-то согласное, маленькая кицуне буквально свалилась со стула, а затем со всех лап понеслась к выходу...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Обходительная
(Япония. Лето тысяча семьсот двадцать четвёртого).
Последние летние дни подходили к концу, но солнце, словно бы желая побаловать жителей островов хорошей погодой, с рассвета и до заката светило с чистых синих небес, согревая землю ласковыми тёплыми лучами. Повозка странствующего торговца, запряжённая единственной ухоженной кобылой, поскрипывая колёсами ехала по извилистой грунтовой дороге, петляющей между невысокими холмами и небольшими рощами.
— Рорэнсу, а у нас ещё есть те рисовые шарики в мёде? — спросила своего спутника молодо выглядящая девушка, одетая в скромное длинное платье, с невзрачным серым платком на голове.
— Ты ещё вчера всё съела, — сидящий на месте возницы мужчина, совсем недавно разменявший два с половиной десятка лет, отвечая на заданный вопрос даже не обернулся (но передал своим голосом столько укора, что если бы его можно было измерить литрами, то хватило бы заполнить небольшой пруд). — Между прочим, я покупал их для нас обоих.
— Ну... — девушка, внешность которой одновременно сочитала в себе нежные черты подростковой невинности, а также неуловимые хищные признаки, выдающие настоящую охотницу, обиженно надула губы и, продолжая сидеть на стоге зерна, поджала к груди ноги, укладывая голову на колени и обхватывая их руками. — Они такие вку-усные... и так быстро заканчиваются.
— Иногда я сомневаюсь, что тебя вообще можно накормить, — беззлобно рассмеялся торговец, одетый в тёмно-серый дорожный костюм, после чего слегка тряхнул вожжами, поторапливая начавшую лениться лошадь. — Не боишься растолстеть?
— Я ничего не боюсь, — фыркнула девушка. — И вообще: это меня нужно бояться.
— Рисовые шарики тебя точно испугались, — уже открыто рассмеялся Рорэнсу. — Настолько испугались, что разбежались в ужасе.
— Значит, смеёшься надо мной? — угрожающе прищурившись, спутница странствующего торговца встала на корточки и, подобравшись к молодому мужчине, схватила ничего не подозревающую жертву за уши. — Гррр...
— Хора, ты что творишь?! — воскликнул дёрнувшийся хозяин телеги, но зажатые тонкими девичьими пальцами уши не позволили что-либо предпринять. — Прекрати немедленно!
— Мудрая Хора оскорблена в лучших чувствах и требует подношений! — заявила девушка, оскалив белые зубы в широкой хищной улыбке. — Много-много рисовых шариков с мёдом... и булочек с вареньем.
— Пррру, — натянув поводья, Роренсу заставил кобылу остановиться, затем разжал руки и опрокинулся назад, спиной падая на живот своей спутницы.
Весело пискнув, Хора сама опрокинулась спиной на стог, попутно отпуская уши молодого человека. Торговец же, ощутив себя на свободе, поспешно развернулся и, подтянув себя при помощи рук, быстро оказался над игриво улыбающейся девушкой. Её глаза азартно блестели, из приоткрытого рта вырывалось жаркое дыхание, грудь, обтянутая лишь тканью платья тяжело вздымалась и опускалась.
— Опять заигрываешься, — угрюмо заявил Рорэнсу. — Прошлого урока не хватило?
— А ты меня накажи, — нагло заявила его спутница, насмешливо высунув кончик языка.
Молодой человек тяжело вздохнул, а затем... сжал правую руку на тонкой шее, сжимая пальцы ровно настолько, чтобы подруга ощутила некоторое затруднение в дыхании, но всё же не задыхалась. Стоило же ей открыть рот чуть шире, чтобы вдохнуть больше воздуха, как он наклонился и накрыл её губы своими, вторгаясь своим языком в её рот...
...
Спустя полчаса повозка торговца продолжила ехать по глухой дороге, а её возница вполголоса ворчал о том, что подруга могла бы найти для своих игр более удачное время и место. Кобыла, которая всё время передышки простояла на месте с безучастным видом, лишь иногда дёргая ушами при особенно громких звуках, только фыркнула на это.
— Тебе же понравилось, — положив руку под голову, весело заявила Хора, укрываясь походным одеялом, на которое сверху насыпалась горка зерна (из-за чего наружу выглядывала только наглая мордашка девушки.
— А чтобы мы делали, если бы нас застали в таком виде? — всё ещё ворчливо, но скорее по привычке, нежели из-за реального недовольства, осведомился хозяин повозки.
— Ну... — собеседница сделала вид, будто бы задумалась, и даже указательный палец левой руки поднесла к губам. — Я бы съела свидетелей.
— Прекращай так шутить, — попросил Рорэнсу, внезапно ощутив холодок на спине, будто бы позади него находилась не его добрая подруга Хора, а настоящий монстр из бабушкиных сказок.
— Тогда... — девушка перевернулась на спину, натягивая одеяло под самый подбородок. — Я бы потребовала с них подношения, чтобы усмирить мой гнев!
— Рисовые шарики в мёде? — слегка усмехнулся возница.
Повозка продолжала ехать, поскрипывая колёсами, а копыта лошади мерно отстукивали ритм по грунтовой дороге. Казалось бы, что всё хорошо и вообще... после незапланированной остановки у Хоры должно быть отличное настроение, но отступившая было тревога вернулась с новой силой. Она буквально кожей чувствовала чей-то изучающий взгляд, который появлялся то справа, то слева, то вообще сверху (но увидеть того, кому он принадлежал не получалось ни глазами, ни чутьём).
"Мне страшно? Да ну... Глупости какие", — неуютно поёжившись, девушка подумала о том, что следовало бы одеться, но после нескольких секунд колебаний решила повременить (слишком жалко было одежду, за которую спутник платит из собственного кармана).
Внезапно ощущение угрозы вспыхнуло настолько ярко, что Хора начала действовать раньше того как осознание достигло разума: она скинула одеяло, попутно заставив зерно разлететься облаком, затем рывком оказалась рядом с молодым человеком и, обхватив его за талию левой рукой, изо всех сил прыгнула вправо. На землю они упали так, что девушка оказалась снизу, но ловко перекатившись, накрыла спутника своим телом.
Миг спустя оставшаяся без управления колесница оказалась разделена пополам белым росчерком. Удар был нанесён так, что должен был убить Хору, затем Рорэнсу, ну а потом и их лошадь... которую никто спасти не смог.
— Шустрая... тварь, — произнёс мужчина в одеждах самурая, приземляясь на дороге в десятке шагов от сломанного транспорта. — Ну да ничего: и не таких приходилось убивать.
— Ррр... — встав на четвереньки, молодая ками выпустила волчьи уши и яростно вильнула хвостом, в то время как ногти на её руках и ногах приняли вид чёрных когтей. — Убийца...
— Не тебе меня судить, животное, — хмуро заявил самурай, сандалии которого светились слабым сиянием, выдавая присутствие помещённых в них духов. — Если в тебе есть хоть что-то человеческое, то не прячься за этого мальчишку и сразись лицом к лицу. Обещаю, что если ты погибнешь от моей руки, его я не трону.
— Очень благородное предложение, — хмыкнул Рорэнсу, нащупывая у себя на поясе кинжал (он понимал, что в битве ничем помочь не сможет, а будет только мешать, но мужская гордость требовала защищать подругу... хоть как-то). — В особенности, после того как ты попытался убить нас обоих.
— Твой ответ, животное? — не счёл необходимым отвечать на обвинение самурай.
— Рорэнсу, беги, — шепнула своему спутнику Хора. — Когда всё закончится, я тебя найду.
— Ха-ха-ха, благородная тварь, — рассмеялся убийца. — Я — Усаги Куро. Запомни это имя, так как оно будет последним, что ты услышишь в своей жизни...
— Прошу прощения, — прозвучал ровный, приглушённый мужской голос, как-то разом разрушивший нагнетаемую атмосферу. — Вы закончили с прилюдиями?
— Ты кто такой?! — воскликнул удивлённый самурай, бросая взгляд в ту сторону, откуда по его мнению доносился голос, но никого не увидел. — Эээ?
— Очень информативно, — на этот раз в словах незнакомца прозвучал отчётливый сарказм, из-за чего молодая ками даже слегка улыбнулась, что совершенно не отменяло того, что и она сама ничего не понимала.
— Что же... тест систем активной маскировки пройден успешно, — заявил невидимка, а затем на высоте двух метров над землёй появился человекоподобный силуэт, стоящий на круглой шляпке плоского гриба из металла, ножка коего смотрела вниз острым наконечником. — Виктор Франкенштейн, к вашим услугам.
Последние слова существа, облачённого в чёрный балахон, надетый поверх чёрного же скафандра, с лицом, скрытым маской в виде вороньего клюва, предназначались Хоре и Рорэнсу. Внезапно, всё ещё стоящая на четвереньках девушка ощутила себя... голой. И пусть она и до этого момента не была обременена одеждой, но под взглядами существа, представившегося Виктором, а также устроившейся на его плече золотистой кицуне, это ощущалось особенно отчётливо.
...
"Удивительное всё же место — Япония: только здесь можно наткнуться на мелкое божество, путешествующее в повозке бродячего торговца. Не говоря уже о простых нелюдях", — отметил про себя доктор, расслабленно изучая обстановку.
Вообще, живая ками была интересна учёному хотя бы тем, что она умудрялась собирать и сохранять духовную энергию, заряженную верой, при этом оставаясь живым существом. В то же время насколько получалось судить при удалённом осмотре, она мало чем отличалась от обычных ёкаев, что и стало причиной нападения члена клана Куро (молодое объединение шаманов, которые пытаются вклиниться в Круг Экзорцистов).
— ... — самурай активно пытался сообразить, что же ему делать, но никак не мог принять верное решение. — Ты...
"Повторяется", — досадливо подумал Виктор, включая проектор узконаправленного духовного давления, поднимая воздействие до уровня пятого офицера второго отряда Готей Тринадцать.
— Проклятые чудовища, — побледневший мечник стремительно рванул... в противоположную от Франкенштейна сторону, прыжками по десять-двенадцать метров петляя словно заяц.
— Хотя бы не стал кричать что-нибудь вроде "Я вам всем отомщу", — изрёк учёный, после того как шаман полностью исчез из его зоны восприятия. — Хмм... Вы долго собираетесь изображать статуи?
— Кто ты такой, — покрасневшая лицом девушка, на голове у которой торчком стояли волчьи уши, а к задним ногам жался хвост, даже не думала менять свою стойку, в любой момент готовая как атаковать, так и защищаться.
— Мне казалось, что я уже представился, — "Гвоздь" опустился на землю и учёный сошёл с каменного диска на траву. — Впрочем, возможно вы слышали обо мне как о Ками Огненной Горы?
— Никогда не слышала, — прорычала волчица, но атаковать не спешила, да и с её стороны веяло скорее не угрозой, а опаской. — Это ты за нами наблюдал?
— Да, — вытянув в сторону правую руку, Виктор дождался момента, когда на неё приземлится некроворон, в глазницах у которого тускло сияли две зелёных ИД. — С их помощью я вас обнаружил.
— Что тебе нужно? — ками снова напряглась, при этом стараясь выглядеть уверенно.
— Просто любопытство, — признался Франкенштейн, отдавая приказ птице взлететь и вновь уйти в режим маскировки. — Не каждый день можно увидеть бродячего торговца с собственной богиней... пусть и ослабленной до неприличия. Так что, поговорим? Или же поторгуем? У меня есть, что вам предложить...
...
— Онэ-сан, а почему ты ушла из своей деревни? — спросила маленькая девочка с лисьими ушками и хвостиком, одетая в яркую юкату, сидя на колесе от телеги с мешочком орешков в сахарной глазури в руках.
— Местные жители решили, что им больше не нужна такая покровительница, — с грустной улыбкой произнесла Хора, стараясь не слишком сильно коситься на учёного, склонившегося над маленьким шёлковым мешочком с мукой, который лежал на небольшой каменной плите, изрисованной причудливыми символами.
Молодая Ками успела одеться в своё платье, которое скрыло от посторонних взглядов её тело (в том числе и хвост), и теперь ожидала завершения исследования. Несмотря на то, что Ясака-чан вела себя дружелюбно и всячески старалась отвлечь волчицу от невесёлых мыслей, избавиться от ощущения страха никак не удавалось...
"Да и кто бы мог не бояться, когда средоточие его сил и личности находится в руках у этого... существа?", — мысленно вопрошала девушка, не ощущающая от Франкенштейна никаких эмоций кроме любопытства, да и то — приглушённого.
Рорэнсу, не имеющий возможности ощутить силу новых знакомых, и не имеющий тех же знаний, которыми обладала Хора, с довольным видом ходил вокруг фургона, запряжённого жеребцом и кобылой бурой масти. От этих лошадей пахло чем-то странным, будто бы они и сами были какими-то ёкаями, но маленькая кицуне заявила, что "Ками-сенсей их мо-ди-фи-ци-ро-вал".
Если она не доверяла чужакам, то почему согласилась на сделку, по которой за изучение мешочка с мукой, Ками Огненной Горы подарит им фургон с лошадьми? Ответ был прост: пусть волчица и не чувствовала божественности монстра, одним своим присутствием прогнавшего самурая-шамана, но вполне понимала то, что в случае отказа он может взять желаемое силой (и тогда уж точно на счастливый конец рассчитывать не стоит).
