Себастьян молчал. Огонь метался в его сумасшедших глазах. Он был уже не просто аббатом. Он был феодалом, дворянином, когда-то отправленным отцом в монастырь, потому что Антуану не повезло родиться первым, потому что он слишком много знал, потому что... короли не прощают свидетелей.
— Предлагаешь убить Фернандо? — спросил тихо. — Ты сознаешь, Кристиан, что будет дальше? Гражданская война. Наследников немного. И один из них стоит рядом с тобой.
Кристиан перевел взгляд на Луиса, руки соскользнули по плечам герцога. Легрэ понимал, что это конец их отношений, что никогда Луис больше даже не посмотрит в его сторону. Чтобы он не выбрал — плен Фернандо или трон, он больше не будет принадлежать Легрэ, не позволит коснуться его.
— Мы можем помочь герцогу занять трон. Убив Фернандо. А Луис после отпишет нам земли, которые вы хотели получить. — Кристиан обошел юношу кругом и заглянул в глаза. — Решайся, Луис. Ты сам можешь спасти свою семью. Себя. Меня и всех нас... Остальное я возьму на себя.
Казалось, на герцога опустилось небо. Он смотрел на Легрэ широко распахнутыми глазами, полными ужаса, перекидывал умоляющий взгляд на ледяную фигуру Себастьяна. Его всего трясло от того, что сейчас предлагают ему эти люди. Не измену в кровати — переворот. Что может быть большим преступлением, чем покушение на божественную власть короля?
— Вы оба спятили, — прошептал одними губами. — Я не стану в этом участвовать. Лучше киньте меня в подвалы. Лучше убейте теперь. — он помотал головой и стряхнул с плеч руки Кристиана. Бросился к аббату, упал, обхватил его ноги. — Прошу вас, отец, умоляю. Позвольте мне поговорить с королем. Прошу вас...
— Кристиан, — аббат ухмыльнулся зло. — Луис не может решать таких вещей сам. Он слишком юн. Но если он так рвется пообщаться с его величеством в последний раз и сообщить тому, что его сегодня убьют.... Отведи. Луис, я исполню твою просьбу, но потом ты будешь полностью подчиняться Кристиану. И трон мы получим для тебя любым способом, даже если за это придется много отдать... А дальше — как сложится.
Кристиан поклонился Себастьяну, вывел Луиса в коридор, но прежде чем пойти в подвалы и открыть дверь тюрьмы короля, он заволок Сильвурсонни в маленькую кладовую, набитую старыми плетеными корзинами для фруктов. Легрэ оперся спиной о дверь и долго смотрел на юношу в полумраке. Глаза Кристиана предательски блестели.
— На чаше весов жизнь Фернандо, — выдохнул он. — На другой — моя, и выбор делать тебе, Луис. Ты же можешь все спасти, все исправить. Почему ты так стремишься вернуться к королю? Он доломает тебя. Он повесит меня у тебя на глазах. Ты этого хочешь, Луис?
Юноша отрицательно закачал головой.
— Я не хочу ничьей смерти, — зашептал он. — Тем более, твоей. Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что будет дальше. Не знаю, кто ты на самом деле, Кристиан. — герцог отступил. — Ты просто ворвался в мою жизнь, — ногти впились в ладонь, они давили так сильно, что юноша не заметил, как проступила кровь, наполнила руку горячим. — У всех и каждого здесь есть планы. Каждый из вас стремится победить и что-то получить взамен. Я же лишь игрушка... — еще раз помотать головой. Два дня без еды и полноценного сна давали о себе знать, — я чувствую себя разменной монеткой, которую просто используют. И ты — тоже, Кристиан. — юноша облизал пересохшие губы. — Ты говорил о чувствах. Так не бывает. Никто не может утверждать, что полюбил за столь короткий срок... — сердце в груди на мгновение остановилось. Луис зрел перед собой архангела, воина Михаила, за спиной его метался плащ, похожий на крылья. Мечта о спасителе, взращенная детскими обидами и страхами, болью и жестокостью воспитания. Сейчас она рассыпалась и утрачивала краски. На весах? Кристиан... Я просто хотел тебя целовать, забыть о то, что никто, что... — Нам пора идти. Позволь мне самому решать, как поступать правильно. — голос сбился, а на глазах выступила одна лишь слеза.
Легрэ сделал шаг и медленно опустился перед Луисом на колени. Его сильные руки коснулись хрупких рук юноши, взяли в ладони, нежными горячими поцелуями заставили пальцы ослабнуть — и в этом жесте было больше благоговения, чем похоти. Кристиан пробовал его кровь на вкус и, прикрыв глаза, впервые в жизни мысленно молил бога сжалиться над ними.
— Я хочу, чтобы ты был свободен, Луис... чтобы ты принадлежал самому себе. Разве я так многого прошу? Тебе сейчас достаточно сказать одно слово... Одно единственное "да", и ты больше не будешь принадлежать Фернандо, не будешь принадлежать Себастьяну, не будешь... мне тоже. Я отрекаюсь от тебя, Луис, по доброй воле... За убийство Фернандо я отвечу перед всеми, но я буду счастлив, зная, что никто и никогда больше не посмеет ударить тебя по лицу... Никто...
— Я...не понимаю... что ты хочешь... Я не стану в этом участвовать. Даже не проси. — юноша совсем растерялся. Легрэ сводил его с ума своими поцелуями, горячими губами, которые впитывали кровь. Он опустился рядом и заставил Кристиана смотреть на себя. Вдруг стал твердым и жестким. — Сейчас ты отведешь меня вниз. А после уйдешь из монастыря. Слышишь? Ты соберешь вещи и уйдешь. Я дам тебе письмо к моему другу в Улазье. Ты поедешь туда и будешь ждать от меня вести. И тебя не найдут. Не станут судить. Кристиан, нельзя так просто убивать короля. Нельзя идти на поводу у еретика. Себастьян тобой пользуется, неужели ты не видишь?
Легрэ низко опустил голову, потом встряхнулся, поднялся на ноги и, поцеловав Луиса в губы, открыл дверь.
33
Они спустились в подвалы и стражники, поклонившись Кристиану, молча пропустили их в камеру Фернандо, после чего заперли дверь снаружи.
Луис вздрогнул, когда за ним закрылась дверь в тюрьму, в которую притащили короля, тот сидел в углу, со связанными за спиной руками, на ногах тоже были веревки. В слабом горении факела лицо его с черными провалами глаз казалось мистическим, практически злобным. Герцог зажег новый факел и направился к королю.
— Ваше величество, — он упал на колени и уронил голову тому в ноги, — я не виноват. Я клянусь... Я не хочу этого.
Фернандо еще не очень хорошо соображал, голова чуть-чуть плыла. Кажется, его очень хорошо приложили по затылку. Он уже пытался освободиться, но быстро понял, что связан профессионально, только ободрал руки об стену, хотя продолжал дальше пытаться. Никто не знает, сколько у него времени.
Появления Луиса король не ожидал. Юный герцог к вечеру должен был прийти в себя, и Фернандо думал, расскажет ли он, кто на самом деле "капитан"? Если расскажет, то прихода подмоги ему не дожить — убьют. Если не расскажет, то для мужчины есть шанс остаться в живых, пусть даже покалеченным. Он понимал, что поступил глупо, взяв с собой Луиса, что в подземелье кинулся в драку как последний болван, но когда его дьявол обретал власть, действовать логично он не мог.
Луис рассказал. И в любом случае, сожалеть о чем-то поздно, нужно придумывать, как выжить. Неужели Луису велели его убить, а Легрэ должен за этим проследить? Королю даже стало интересно, сможет ли герцог поднять на него руку. Сломали его настолько или нет? Запугали? Предложили жизнь в обмен на его жизнь?
Фернандо посмотрел на светлые короткие волосы мальчишки. Потом поднял взгляд на помощника аббата, и, глядя тому в глаза, спросил Луиса:
— Мальчик мой, ты понял, зачем я приказал тебе обрезать волосы?
Легрэ холодно и молча смотрел в глаза короля, и в потухшем взгляде синих глаз без труда читалось — "Ты его не заслуживаешь". Он молчал, все сильнее сжимая рукоять кинжала на поясе.
— Сейчас это неважно, ваше величество. — Луис отвечал на вопрос короля заплетающимся языком, затем обернулся к Кристиану, стоявшему у двери, вновь посмотрел на монарха. — Дайте мне слово отпустить Легрэ. Дайте мне слово, что он выйдет из монастыря сегодня и вы не будете его преследовать. Умоляю. Я готов понести за случившееся наказание, какое вы скажете, — юноша внезапно достал из рукава нож и разрезал на ногах веревку. Нахмурился, вспоминая недавний разговор — сердце застучало сильнее.
После слов Луиса, глаза Фернандо полыхнули ненавистью. Значит, он правильно понял. Все-таки, Легрэ. Он перевел взгляд на герцога и усмехнулся:
— Луис, посмотри на меня, — и когда тот поднял глаза, продолжил. — Запомни, мальчик мой, тебе придется стать воином. Пока не научишься, так и будешь подстилкой. Шрам останется тебе напоминанием, как и короткие волосы. Волосы ты, конечно, можешь отрастить, если захочешь, а вот шрам не позволит забыть мои слова. Легрэ, — король опять посмотрел на бывшего стражника, — убивай своего короля, не заставляй делать это мальчика. К тому же, — усмешка исказила лицо Фернандо, — тебе так этого хочется. И сейчас это сделать очень просто.
Дьявол смеялся вместе с ним.
— Нет, я не позволю этого. Теперь вы оба меня выслушаете. — герцог вскочил на ноги, преграждая дорогу Кристиану. — Мне плевать, что с вами обоими будет дальше. Я сегодня уеду. Сегодня же. И я всего лишь хочу справедливости. Отпустите короля, Легрэ. А вы, Фернандо, отпустите Кристиана.
Легрэ ничего не ответил, даже каверзно не усмехнулся. Он думал о выборе Луиса, о верности, о предательстве, и чести, боге, и понимал, как это все глупо. Минутой спустя он грубо отпихнул в сторону Луиса, и, развернув Фернандо за плечо к себе, освободил его руки.
— Бог на стороне правого, — сказал сухо. — Я хочу поединка с вами. Сейчас. Честного. И пусть только один из нас выйдет из этих стен живым. Кажется, совсем недавно ваше величество хотели именно этого.
— Вы спятили, Легрэ? — ударившись о стену, герцог схватился за больное плечо. — Прекратите! Немедленно... Это ваш король! Вы... — он схватился за голову. — Да я сам вас повешу, если только выберусь отсюда.
— Я и не сомневался, — бросил Кристиан юноше, неотрывно глядя в глаза монарха. — Вы любите короля... Все так ясно. Я же остаюсь при своем. — Легрэ вложил кинжал в ладонь Фернандо.
— Естественно, живым будешь ты, — радостно ощерился Фернандо, с трудом поднимаясь, держась за стену. Лицо оставалось похожим на маску, а с этой улыбкой оно было маской из преисподней — он осознал, что отсюда не уйдет, но напоследок был готов , как в последний раз в жизни.
— Меня всего несколько часов назад хорошенько приложили по голове, все это время у меня были связаны руки и ноги. Но зато перед Луисом все будет выглядеть очень красиво, — издевательски протянул король.
Он покрутил рукой с кинжалом, еле заметно морщась.
— А что насчет "любит"... — продолжил Фернандо спокойно. — Легрэ, ты дурак?
И, переложив кинжал в левую руку, попытался вернуть чувствительность пальцам — они практически ничего не чувствовали.
— Дурак, — подтвердил Кристиан, глянув на Луиса. — Я отправлю стражу из коридора. Потом выведу вас из монастыря, а когда вы отдохнете, ваше величество, мы поговорим. — Легрэ отошел к дверям и на несколько минут вышел в коридор, что-то говоря стражникам.
Луис отшатнулся назад. "Любит? Спятил..." К горлу подступила тошнота, в желудке словно поселилась черная дыра, которая высасывала жизнь. Он отчетливо понимал, что втянут в какой-то непонятный и странный треугольник, в котором является всего лишь "подстилкой" — король правильно выразился. Герцог задрожал, ожидая, что произойдет в следующие минуты, все дальше отступая в угол, в темноту. Закончить теперь. не быть участником уготованного давно спектакля...
Он ощущал какую-то странную свободу, словно не было вокруг стен. Словно эти двое не относятся к нему. Да, так ведь и было. Один приехал, чтобы отцапать земли у монастыря. Второй собирается стать богатым и получить положение с помощью земель этого же монастыря. Луис вжался в стену. Он ощущал рукоять кинжала, который зажал в руке. Он стал опускаться на пол, заложил руки за спину и полоснул по запястью с силой. Кровь полилась сразу, но ее не было видно в темноте. Второй разрез по второй руке. И глаза, смотрящие на две огромные тени. Он уже не слышал голосов, только видел, как Легрэ направился к дверям.
Фернандо сжал зубы. Он не верил Легрэ. Ну что ж, хотя бы еще полчаса жизни, может быть, он успеет хоть что-то сделать. В таком состоянии ему даже идти трудно, не говоря уж о том, чтобы драться. И сейчас ему поможет идти Луис. Дьявол довольно скалил зубы. Да, Луис — это то, что нужно. Король оглянулся — герцог сжался в комочек в паре шагов от него в углу камеры.
— Луис, — окликнул его Фернандо, — подойди ко мне.
Когда тот не повернул головы, Фернандо нахмурился, попытался сделать шаг, держась за стену. Ноги немилосердно кололо, и мужчина, стиснув зубы, аккуратно сел на пол. В нос ударило знакомым запахом. Кровь. Глаза короля судорожно заметались по фигурке мальчика.
— Легрэ! — крикнул Фернандо, пытаясь пережать запястья Луиса.
Шаги стражников как раз стихли в коридоре, когда Кристиан вошел в камеру. Сначала он не увидел — почувствовал скорее, что что-то не так, потом сделал шаг вперед и разглядел бурое пятно под телом мальчика. Потом у Легрэ в голове что-то словно перевернулось — не помня себя, он бросился к Луису.
— Черт, — ругался он, судорожно поднимая с пола кинжал и разрезая края своей рубахи в длинные полосы; первую он сразу швырнул королю, второй сам стал туго заматывать запястье Луиса. — Придурок! Идиот! Тупой, безмозглый... мальчишка! — отчаянно задыхаясь, ругался он, стягивая раны и не замечая застывших в глазах слез. — Додумался же... Вот ведь дурак какой... Я тут из-за тебя, а ты... Ненавижу.
Легрэ обнял Луиса и прижал к себе, словно боялся отдать его — жизни, королю, смерти. Он посмотрел на Фернандо.
Луис слышал голоса сквозь густой туман. Он плыл в невесомость и поднимался над стенами, все выше... Кажется, даже в небеса, когда ощутил руки... Веки дрогнули...
— Легрэ, — король изо всех сил растирал себе ноги, пытаясь как можно скорее восстановить кровообращение. — Через несколько минут мальчик должен прийти в себя, но будет неадекватен. У него слишком мало сил, чтобы причинить себе серьезный вред. Насколько я видел, он даже сухожилия не задел. Крови тоже почти не потерял. У тебя коньяк или что-то еще есть? Нужно вывести его из ступора.
— Нет, — Легрэ покачал головой. — Я понесу его... И нам лучше поторопиться. Себастьян наверняка спустится сюда в ближайшее время. Вас убьют, меня повесят, а его, — Легрэ погладил окровавленной рукой волосы того, кого любил больше жизни. — Его подчинят и сделают игрушкой на королевском престоле. Не знаю, зачем я вам помогаю бежать... Мне уже три дня плевать на все, кроме этого мальчика. Я мог бы сделать его королем, но он не желает вам смерти, Фернандо, а значит, и я не буду.
Король пристально посмотрел на помощника аббата и кивнул:
— Идем. Желательно, поближе к северному выходу.
Фернандо встал, попрыгал, удовлетворенно кивнул головой.
— Легрэ, сколько сейчас времени? — спросил он, с прохладцей смотря, как тот поудобнее укладывает Луиса на руках.
— Не знаю, должно быть около девяти вечера, — Кристиан пошел к двери и, оттолкнув ее кончиком сапога, выглянул в коридор. — Никого, мы можем идти. Поторопитесь, ваше величество.
