— Оксана Кобэтё, — сказала Вселенная, которая вдруг стала не такой уж и Вселенной. — Ты Оксана? Меня зовут Лиза. Лиза Сомелье. Ты в состоянии наркотического опьянения? Ты в состоянии со мной общаться? Как тебя зовут?
Я задумалась. Как меня зовут? Кто такая Лиза Сомелье? Кто такая Оксана Кобэтё? Оксана... Оксана... меня зовут Оксана!
И, как всегда случается на грани пробуждения, красочный сон вокруг меня начал бледнеть и рассыпаться. Я еще пыталась цепляться за засохший цветок георгина, но вокруг уже настойчиво проявлялся медицинский отсек.
Меня зовут Оксана.
— Меня зовут Оксана! — повторила я вслух вслед за внутренним голосом. — Кто ты?
— Лиза Сомелье, — эхом донесся голос, и я очнулась окончательно.
Отсек был пустым, Алекс отсутствовал. Я еще некоторое время повисела в путах в блаженной неге, но потом решила, что хорошего помаленьку, и дала команду через наглазники. Браслеты и поясничный обруч робота послушно распустились, и я выкарабкалась из его дебрей на свободу, на ходу стягивая шлем.
— Мисси? — позвала я.
— Я подключена и слушаю, — откликнулась та. — Подожди. Алекс сейчас появится. Тогда обсудим.
Люк раскрылся, и Алекс вплыл в медотсек. Он по-прежнему оставался в комбезе и шлеме.
— Жива? — поинтересовался он. — Сильна же ты дрыхнуть. Три вчаса. Я уже бояться начал.
— Три вчаса? — удивилась я, все еще не в силах выпутаться из расслабона. И в самом деле — часы в наглазниках слова мужа подтверждали. — А мне показалось, что несколько минут. Мисси, я в самом деле говорила с Лизой Сомелье? Или мне приснилось?
— В самом деле.
— С кем ты говорила? — поразился Алекс. — С Лизой? Как так?
— Семь вминут назад Лиза вышла со мной на связь через свой личный канал, — пояснила Мисси, — и поинтересовалась, не знаю я ли я кого-то из ее сети, кто знает так же и Хину, а также любит включаться в разговор в обдолбанном состоянии. Она выслала образцы фраз. Голос являлся механическим и невыразительным, почти без модуляций, как у дешевой детской игрушки, но его отпечаток очень походил на твой. Ты помнишь, что именно ей говорила и что она отвечала?
— Нет. Помню лишь имя в последний момент. Какие-то многомерные кубы, облака интегралов и засохший георгин. И лифт на крышу. Остальное расплывается. Но имя помню точно!
— Мисси, напомни мне, — попросил Алекс. — Лиза и вообще члены ее сети мгновенных каналов воспринимают партнеров... как?
— Их способности не работают без специальных наглазников. Окуляры связывают их с партнерами, используя стандартные протоколы связи. Партнер для них выглядит точно так же, как и любой другой человек, использующий чаты. Голос, статический или динамический аватар — по желанию собеседника.
— А Оки как выглядела?
— Можем спросить ее саму. Она нас с Мисси теребит непрестанно и требует связать с Оксаной. Говорит, специально с совещания в дамскую комнату вышла. Алекс, вы ведь знакомы?
— Само собой. Пересекались неоднократно на встречах VBM и КВП, в том числе физически, на околотерранских платформах. Оки, она в порядке. Ей можно доверять. Включим ее в нашу конференцию через Мисси?
— Само собой! — с энтузиазмом согласилась я.
— Чао! — тут же сказал на линго с легким канадским акцентом женский голос. — Значит, Оксана Кобэтё? Вот так контакт!
— Чао, — откликнулась я. — Знаменитая Лиза Сомелье, я так понимаю? Та самая?
— Единственная и неповторимая, — согласилась Лиза, включая мультяшный аватар в виде большеглазой девочки с бьющими из головы молниями. — Но вряд ли более знаменитая, чем ты.
— Я? Знаменитая?
— У нас общий литературный агент. Скажи спасибо Хине, наклепавшей мемуары твоего мужа, а заодно и мои. Тебя знают все, кто хоть немного интересовался историей контактов с Чужими в последние годы. Но поскольку я знаю психологию внезов, закончим с ритуальным расшаркиванием и смолтоком и перейдем прямо к делу. Значит, ты под кайфом сумела подключиться к ментальной сети нашей маленькой секты мозгомутантов? И ты точно не принадлежишь к той же самой генетической линии WOGR, что и я?
— Точно не принадлежу. У меня натуральные родители.
— Натуральные? Ты уверена, что не приемные? Я тоже своих родителей считала родными, пока не оказалось, что они наемные актеры.
— Ну... — я задумалась. Мемуары Лизы и Аттилы я, разумеется, читала, а потому представляла, как Призраки, скрытые под маской WOGR, разбрасывали по свету детей с мгновенными передатчиками в мозгах. Однако не походило, что я могла оказаться одной из них. — Нет, не думаю. Я из Русского Мира. Отец и мать пили по-черному, жили мы под чинами в бараках, жрали всякую дрянь. Я могла в любой момент загнуться от банального воспаления легких или отравления. Или в гнилом сортире в выгребной яме утонуть, как одна моя подруга. Или под машину попасть. Вряд ли бы Призраки поместили ценный артефакт... ой, извини.
— Не за что, я привыкла. Но откуда ты знаешь, что Призраки сделали бы или не сделали? Точное количество детей в той генетической линии так и не установлено, большая часть документов проекта пропала. Может, их миллион по свету разбросали, чтобы хоть кто-то да выжил. Геном анализировали?
— А ведь интересная идея, — задумчиво сказал Алекс. — И легко проверяемая. У нас здесь медицинская лаборатория с секвенсором ДНК. Оки, не возражаешь?
— Меня же уже сканировали, когда я в Пояс в первый раз прилетела. Там нет данных?
— Базовое медицинское обследование проверяет лишь наличие опасных мутаций, ведущих к генетически обусловленным болезням. Ну и определяет индивидуальную поддерживающую терапию в безвесе для урожденных терран. Но оно не составляет и не анализирует полную карту.
— Хм. А давай, делай. Знаешь, как?
— Понятия не имею. Но у нас есть гениальная всезнающая Мисси. Мисси, поможешь?
— Само собой, — согласилась Мисс Марпл. — Я уже говорила, что общение с вами для меня составляет главную радость в жизни? Если нет, то говорю сейчас. Соскучиться с вами положительно невозможно. Оки, надо взять образец генетического материала с внутренней поверхности щеки. Открываю стенной шкаф, там есть пробирки и шпатели. Возьми один и поскреби себе слизистую...
Пока агрегат, выглядящий как плоская круглая тумба, переваривал засунутую в него пробирку, помигивая желтым индикатором, я вернулась к разговору.
— ...у нас в VBM в последнее время обстановка все более нервозная, — говорила Лиза Алексу. — После инсургентов в Ниппоне особенно ухудшилась. Слухи ходят нехорошие, что правительство САД намерено нас национализировать как критично важную организацию. Департаменты, работающие по военным контрактам, закрылись наглухо, оттуда даже слухи не доходят. Коммерческие отделы пока работают без изменений, но я точно знаю, что красная команда в последнее время активно тестирует защиту инфраструктуры, а в фиолетовой уволили несколько сотрудников, включая тимлида, за найденные дыры в безопасности. Начались негласные проверки персонала, в том числе — как Курт сказал — его самого.
— Отдел безопасности проверяет СЕО корпостейта? — поразился Алекс. — Мисси, в самом деле?
— В самом деле. И слухи о национализации в самом деле ходят. Не могу их ни подтвердить, ни опровергнуть. Однако Курта в последнее время незаметно пытаются изолировать от некоторых ключевых процессов, включая планирование бюджета и распределение дивидендов. Он опытный игрок, но от него начинают отходить сторонники, несмотря даже на коммерческие успехи в Поясе в последние годы. Не могу точно определить, чем вызваны такие процессы. Однако если VBM и в самом деле окажется национализирована, правительство САД сменит в ней руководство. А Курт слишком независим и слишком умен, чтобы его могли стерпеть в качестве CEO. Думаю, многие уже воспринимают его как хромую утку.
— Ну и ну. Впрочем, я не слишком удивлен. Терра всегда была гадюшником, а тенденции последнего времени — сплошь тоталитарные. По некоторым параметрам я САД и СНЕ уже от Чжунго отличать перестал. Детальный контроль за коммуникациями, за финансовыми потоками, "рейтинг гражданина"... Ладно, сейчас у нас есть проблемы поинтереснее. Мисси, долго еще секвенирование продлится?
— Примерно четыре вминуты.
Ожидая конца процесса, я терпеливо отвечала на вопросы о том, как чувствовала себя во время эксперимента. Точно воспроизвести свои ощущения я, разумеется, не могла: от красочных воспоминаний остались одни серые тени, плохо описываемые словами. После какого-то периода мычания, эканья, активной жестикуляции и попыток изобретать новые слова я сдалась. Впрочем, разноцветные интегралы мало кого интересовали. Именно контакт с Лизой все считали наиболее важным.
— Итак, — констатировала в конце концов Мисси, — можно сделать вывод, что наиболее эффективной стадией является финальная, когда организм почти разложил и вывел наркотик и его концентрация стала низкой. В тот момент Оксана уже могла рационально осознавать реальность, но ее сознание все еще оставалось спутанным.
— По крайней мере часть нашего эксперимента оказалась успешной, хотя и совсем не так, как ожидалось, — сказал Алекс. — Привлечь внимание Санду не удалось, но удалось связаться с биологической сетью Призраков. Хотел бы я только знать, каким образом. Лиза, как контакт выглядел с технической точки зрения?
— Странно. Мои спецнаглазники, как вы, вероятно, знаете, используют мой мозг в качестве передатчика, скрывая детали взаимодействия. Я вижу только визуальный интерфейс. Для меня собеседники выглядят точно так же, как и в любом другом коммуникаторе — имя, аватар и так далее. Оксана же выглядела как пустое место: значок по умолчанию — черный круг на фоне голубого квадрата — и подпись "Неустранимая ошибка".
— То есть, — продолжила Мисси, — коммуникатор принимал сигнал, но не мог найти в системе соответствующий объект. Лиза, можно ли надеяться, что в нем был включен отладочный режим? Что он вел лог событий и обратную трассировку подключений?
— Мисси, ты издеваешься? Ты же прекрасно знаешь, что я в технике девственница почище Девы Марии. Воркбуки цитирую, как обезьяна, смысла не понимая. Я даже не грокаю, что за магические заклинания ты произносишь. Работал так, как всегда. Дать тебе доступ супервизора, чтобы сама проверила?
— Не надо. Отладочный режим по умолчанию выключен, а включается специальными нетривиальными действиями. Но в любом случае отсутствие объекта означает, что подключение произошло напрямую между Лизой и Оксаной. Если бы Оксана соединилась через промежуточный узел вашей сети, твой коммуникатор просто не сумел бы установить канал.
— Интересное совпадение, — задумчиво сказала Лиза. — В нашей сети сейчас известно восемьдесят четыре узла. В смысле, людей с такими же, как у меня, способностями. Но Оксана связалась именно со мной.
— Вряд ли совпадение. Ты стала первым пробудившимся узлом, и у тебя больше прямых подключений, чем у остальных. Ты играла одну из ключевых ролей во время вторжения Конкистадоров. И точно так же Оксана сыграла ключевую роль во время нынешнего кризиса с Санду. Я бы предположила, что в ваших устройствах связи, кто бы их ни создали, есть специальные функции, о которых мы пока не знаем. Кроме того, секвенирование закончилось.
— И? — нетерпеливо осведомился Алекс. — Мисси, ты же знаешь, я ненавижу театральные паузы.
— Имеем три очень интересных результата. Первый: в ДНК Оксаны присутствуют последовательности, очень схожие с теми, что ассоциированы с Призраками у Лизы. Второй: подписи WOGR, как и любых других, не обнаружено, так что можно уверенно утверждать, что ДНК Оксаны не принадлежит к той генетической линии и вообще не была сконструирована искусственно. Зато можно утверждать, что ее предки происходили с территории Сайберии, Средней Азии и средне-восточной части Европы, что характерно для уроженцев Русского Мира. Генетическая линия Призраков базировалась на материале людей, предки которых происходили с территории северной Европы, Северной Америки и центральной и южной Африки. Следовательно, лабораторное происхождение Оксаны чрезвычайно маловероятно, разве что Призраки создали вторую генетическую линию с теми же характеристиками.
— Ну, спасибо, что успокоила, — проворчала я, не зная, как реагировать. — Но откуда во мне тогда лизина последовательность?
— И вот тут появляется третий очень интересный результат. Эти последовательности соседствуют в ДНК с другими, использующиеся в определенных прививках на базе тРНК. В частности — в прививке от кори, использованной Чжунго для вакцинации населения Русского Мира в первой половине две тысячи восьмидесятых годов. Я знаю точно, потому что сама ту вакцину рассчитывала по контракту между Чжунго и VBM. Могу поручиться, что в моей версии не было ничего подобного, но я не контролировала ее производство. После передачи технического решения Чжунго проект закрыли и заархивировали, обратной связи я не получила.
— Хочешь сказать, — медленно произнес Алекс, — что Призраки модифицировали вакцину для операций над геномом населения Русского Мира? И в Чжунго даже не подозревали?
— Вполне вероятно. Если они могли исподтишка манипулировать WOGR, почему не могли делать то же самое в Чжунго? Тем более что там всего-то следовало дополнить мои спецификации, добавив в них несколько тысяч кодонов. Умея на лету взламывать старые алгоритмы шифрования, модифицировать документацию и цифровые подписи труда не составляет.
— Но давно известно, что невозможно целенаправленно модифицировать геном взрослого человека. Просто невозможно гарантировать доставку модифицирующей последовательности в каждую клетку. Опять же, иммунная система не распознает модифицированные клетки как свои, организм погибнет от аутоиммунной реакции. Или я не в курсе нынешнего состояния дел?
— Все верно. Но если модификатор попадет в оплодотворенную яйцеклетку или зиготу на ранней стадии развития, ситуация радикально меняется. А мать Оксаны забеременела как раз в тот период. Та вакцина от кори проникала через плаценту в плод, что являлось одним из требований заказчика. В Сайберии тогда свирепствовала эпидемия кори, младенческая смертность поднялась до небес, и чины весьма беспокоились из-за того, что местная рабочая сила плохо воспроизводится. Они хотели, чтобы антитела вырабатывались уже у новорожденных.
Алекс тихо посвистел сквозь зубы.
— То есть, — наконец сказал он, — мы имеем в Сайберии сколько-то десятков или сотен тысяч ровесников Оксаны, потенциально носителей той же самой способности живого передатчика?
— Вполне вероятно. Вряд ли сотен тысяч — вакцина распадалась в организме довольно быстро, так что совпадений ранней стадии зиготы с ее введением можно оценить как сотни, возможно, тысячи. Опять же, младенческая и детская смертность в Сайберии высока не только из-за кори и даже не только из-за болезней. Но все равно таких людей должно быть много. Алекс, я подозреваю, что ты ответишь, но все-таки — нет ли возможности организовать туда новую экспедицию для проведения массового скрининга?
— Мисси, если сумеешь договориться с чинами, то они сами с удовольствием скрининг проведут. Правда, совсем не факт, что с нами результатами поделятся. Скорее, наоборот. А без их согласия шансов нет.
