— Смогу.
— Точно? Джесс, ты же знаешь — я не Сияющий, чудес не творю. Выкрутимся, если что.
Не поднимая глаз, Джесс пожал плечами.
— И что потом — объясняться, почему коннетабля не было? Что я не взбунтовался и не хамлю молодому королю? Ты и так с коронным приемом затянул, давай уж отметим. Все не настолько плохо. Я смогу. Ну, правда, не на галеры же...
— Ты не считаешь, что сам и есть ее цель? — вдруг спросил Рик. — Только она поумнее прочих, не лезла к тебе в постель, а просто рядом была?
— Не думаю. — медленно покачал головой Джесс. — Видишь-ли, ей было не все равно. Ей было важно заботиться о моих и своих людях, лечить — без разбора солдат или нет. Она сказочно щедра. Она работала до упаду, не щадя себя, переживая каждую неудачу — разве так делают, когда твоя цель кто-то другой, а то и вообще титул через замужество? Как она на Томмена орала, ты бы слышал!
— Кого-то не так лечил?
— Сам не лечился и испортил себе ноги. Или как она с охотничьей игрушкой и парой сержантов встала против двух десятков конников, прикрывая раненых. В-общем, охотилась бы на меня — занялась бы мной. Не нужно это все для охоты, даже вредно. Да и зачем ей именно я? Что, вдовцов, падких на сладкое, мало? Притащить в земли Королевского представителя не лучший способ тихо скрыться. На тебя бы охотилась — получила бы встречу напрямую. Я с Крестовиком согласен. Не бьется все это.
— Ладно, будем думать. Тебе это нужно? — Рик помахал свитком.
— Если можно, я бы почитал.
— Забирай. Граф, Мы будем ждать Вас.
— Буду счастлив следовать желаниям Вашего Величества.
— То есть вот сейчас ты им не счастлив следовать? Мы настороженно внимаем.
— Мои чувства к Величеству Вашему столь глубоки, что мне заметны не целиком.
— Все. — пробурчал Рик. — Иди уже. Помру я тут с вами, верноподанные.
Джесс ухмыльнулся, но перед выходом спросил:
— А ты сам-то как?
— На речку хочу. — с тоской сказал Рик. — К вонючим бочкам. В шалаш на барже... А ты?
— А я бы еще раз пивка с мясом, в таверне. Ни о чем не думать, никто не дергает, все неприятности только завтра — сказка! А ты правда именно к бочкам хочешь?..
— Господи, ты же из Двенадцати Имен — и в ремесленной таверне пиво жрать?!
— Кто мне это говорит?.. А вот такой вот я неправильный граф.
— Ладно, давай. Готовься. Платье ей закажи.
— Чего?
— Платье, вояка! Не подставляй даму!
— Э-э-э... да. Спасибо.
Джесс склонил голову и вышел. Король Ричард закрыл глаза.
В приемной Джеррисон Иртон задержался. У узкого окна, где стояла конторка Ланье, была, на уже надежно вбитый новенький крюк, повешена клетка. В клетке чирикала и посвистывала, прыгая с ветки на ветку, небольшая птичка — светло коричневая, с забавной 'шапочкой' и цветными полосками на крыльях. Ставни были открыты, золотые лучи заката как раз светили на неё.
Граф полковник Иртон смотрел на птичку, не замечая немного беспокойного взгляда Ланье. Коннетабль приподнял руку, как будто собираясь дотронуться до клетки.
— Щегол, Ваше Сиятельство. — рука опустилась.
— Что?..
— Мои извинения, Ваше Сиятельство, птичка — щегол.
— Да-да. Я... я помню. Забавная птичка, Ланье. Симпатичная.
Граф полковник коротко кивнул секретарю и зашагал к Синему подъезду.
Подготовка
Альтрес Лорт надеялся до последнего. Пока ему удавалось избегать патрулей, все шло не так уж плохо. Конечно, он не рассчитывал на эту дуру Ивельен, не вышло — так не вышло, надо уходить.
Но патрули оказались неожиданно плотными, а жители как-то не горели желанием помогать незнакомому горбуну. Кто-то его сдал. Сволочи.
Патруль Пятого пехотного полка, загнавший его как оленя, так к нему и отнесся. Все его попытки сбежать натолкнулись на простые и страшные приемы, отработанные охотниками за беглыми рабами: его связали по рукам и ногам, резко ударив 'под дых', чтобы расслабить мышцы. Под все узлы просунули толстую суковатую палку, а рот просто заткнули. Его везли на лошади просто бросив на седло и степенно обсуждали погоду, прикидывали — дадут ли за горбуна премию, хоть он и богатый вроде. Говорили о ценах на сено, на соль, планах на будущее... Он никого не интересовал. Никто не собирался его слушать и торговаться с ним. Никому не требовались его секреты.
Но шансы все еще оставались, пока его не принесли к командиру. Лейтенант, только взглянув на него, послал за кем-то — но не развязал, и рта раскрыть не дал. Через час в комнате появился удивительно никакой на вид человек, который как раз поглядел на него очень внимательно и расплылся в улыбке:
— Граф Лорт! Ну наконец-то! Ну как ждали-то! Радость-то какая! Как добрались, не ушиблись? Ну, Тавер, ты сегодня именинник! От нашего — вашему, патрулю — двойную премию и коли кто захочет — то мы за увольнение всей Службой похлопочем. Глянем-ка, не задохнется ли?
— Может, кляп вынем? — спросил лейтенант, пока человек заботливо проверил не забит ли у него нос.
— Зачем же? Его светлость утомлять разговорами тут не будем. Носом дышит.
После этого Шут еще говорил себе, что шансы есть — но уже не верил в это.
— Доброго дня. — фигура полковника нарисовалась в лазарете едва Лиля продрала глаза и вылезла из фургона. — Мадам лекарь, а как вы ухитрились поссориться со столичным цехом портных?..
— Разошлись во взглядах... — Лилиан зевнула, изящно прикрыв рот, и помотала головой. — Прошу прощения, для меня как-то рановато. Разошлись во взглядах на кадровую политику. И распределение заказов.
— Достижение. В-общем, из вроде как известных портных и белошвеек, за вас взялся всего один салон. Правда, говорят, остромодный. Это вам, готовьтесь. Ради графа Иртона они приедут сюда... Прости Господи, белошвейка в полковом лагере!
Джеррисон вручил ей куклу. Очень, очень красивую куклу — одетую как придворная дама, в платье до боли знакомого фасона, и кого-то очень напоминающим лицом... Такая вот местная замена модному журналу. Хорошая, кстати, замена — только дорогая. Лиля почувствовала, как расплывается в улыбке.
— Ради графа?.. Это вам, наверное, такая остроносая, рыженькая дала? С отложным воротничком, родинка на левой щеке?
— На воротник я как-то не обратил внимания. Вы знакомы?
— А как же. Девочки работают, это приятно слышать.
Полковник уставился на неё так, как будто у неё выросла вторая голова.
— И откуда, позвольте спросить, у вас такое интересное знакомство?..
— Мои прошлые платья тоже шил Дом Мариэль. Остальные же наши отношения весьма непросты. И мне надо будет спросить разрешения на их открытие Вам... одного из... хозяев.
— А вы и с ним знакомы?
— К сожалению, прошлый хозяин умер. С его наследником я познакомиться не успела. Вас это, наверное, тоже будет касаться.
— Сомневаюсь. Ранее вам шили платья, кажется, у почтенного Девелье, ну, коли уж вы моя жена? В-общем, ваша напряженная деятельность, надеюсь, включает в себя подготовку к Большому Королевскому Приему? Не помешает?
— Безусловно. Большое спасибо за куклу.
Лиля даже сделала реверанс. Джеррисон поднял брови и изящно исполнил поклон со шляпой.
Как далее выяснилось, у бурчания Джесса по поводу белошвеек были некие основания. Марта и Алисия явились во второй половине дня. И узнала об этом по общему направленному шевелению в лагере: как-то очень быстренько прихорашиваясь сержанты, что помоложе, повернули носы в сторону въездного поста... Да. Девочки не то чтобы избавились от скромности — они выучились её неким образом использовать. Ну вот чисто случайно, две достойные модистки-белошвейки, в собственноручно cшитых (а как иначе?!) платьях, с кружевными воротничками прибыли обшить благородную даму. Могут же такие девушки проехать на скромных мулах (однако, откуда что завелось!)? Глазок не поднимая. И две такие достойные девушки уж конечно не остались без внимания. Чай, жениться-то надо по уму, нет? Вслед посвистывали, поглядывали и многозначительно улыбались, подкручивая усы. Лилиан посмеивалась.
— Я смотрю, девушки, вы тут времени зря не теряете. Доброго дня.
— Мадам.
— Мадам.
Очень по-разному можно поклониться. Очень. Вот тут девушки сделали реверансы любимой хозяйке, которой многим были обязаны.
— Рада вас видеть. — улыбнулась Лиля. — А мода неужели не изменилась, с осени-то?
— Мадам, надо ведь было нетерпеливому графу что-то дать? Вот и дали, что и всем. Деньги мы вам вернем. Конечно, у нас есть несколько... идей. Соблаговолите выслушать — и посмотреть?
— Условия, как видите, походные — так что шить будет непросто.
Девушки улыбнулись. Да-да. Конечно-конечно... Мальчики же нам помогут устроиться?
— Мы тут привезли с собой, как бы это сказать? — Марта сделала сложный жест рукой в сторону Алисии.
— Заготовки. — поддержала та.
— Да, заготовки. Такие... — жест в обратную сторону. — Наши...
— Мысли по поводу этого сезона.
— Как раз под ваш размер.
— Конечно, и парча, и кружево.
— Есть интересное.
— Как же вы их доставили, со всей этой заварухой?!
— Ах, госпожа, лейр Ганц...
— ... он такая душечка...
ЧЕГО?! Кто 'душечка'?!
— Главное знать, кого на самом деле попросить.
— Давайте начнем?
И они взялись за неё. Лиля сделала себе пометочку узнать, кого же, оказывается, надо попросить, чтоб Ганц Тримейн хоть как-то походил на 'душечку'.
— Госпожа, — озабоченно заметила ей Анна через полчаса после начала. — Не знаю, чем вы тут занимались, но платье вам в рукавах и плечах маловато. А в талии широковато. Я не могла так ошибиться с мерками.
— Впрочем, — задумчиво сказала её напарница. — Линия плеч стала заметно лучше.
— Четче.
— Это открывает новые возможности...
Девушки уставились друг на друга. Лиля покашляла. Два раза. Без эффекта — профессионалы думали.
— Да. — сказали модистки-белошвейки друг другу в унисон. — Точно. С этого и начнем.
— Сезон, мадам, очень сложный. Весь весенний период прошел в камерных встречах.
— Заказывали платья для сада.
— Для малых салонов.
— Едва справились — их же ранее шили мало, готовые уже все видели, всем требовалось что-то новенькое.
— Теперь этот прием.
— Первый в году — и сразу Большой Королевский!
— Пришлось отдать некоторые заказы...
— ... разумным людям из Гильдии портных.
— Думаем, что они поняли намек. Хотя некоторые клиенты...
— Они такие настойчивые!
— Поговаривают, что...
Лиля получила полную развед-сводку светской жизни за полгода. Аналитика и прогноз, очевидно, были отложены на завтрашнюю примерку.
До вечера девушки прикидывали. Потом, сделав кучу пометок, отправились кроить вставочки и элементы. Когда они собирались спать — Лиля не знала.
— Времени мало, мадам.
— А дело должно быть сделано.
— Точно.
— Благодаря твоим, госпожа, ножницам — мы работаем буквально как молния.
— Поэтому утром будет пора примерять...
Утром Лилю взяли 'в оборот' сразу после завтрака. Она разогнала каких-то подозрительно здоровых просителей, и уже через час стояла в платье. В заготовке платья, в которой было слишком много булавок, втыкавшихся куда не просили — и тихо сатанела в радостной суете служанок. В кои-то веки, госпожа готовится выйти в свет! Надо же этим всяким нос-то утереть!
Появившийся граф-полковник с плоской полированной коробкой был встречен по этой причине не очень любезно, впрочем он это проигнорировал.
— Мадам, — граф Иртон изящно поклонился. — Вы обворожительны... Господь наш Альдонай!!! Это что, в этом сезоне так модно?!
— Девушки?
— Будет модно, Ваши Сиятельства. — мягко поправила Марта. — Обязательно будет.
— Собственно, — промычала Алисия откуда-то из-за её спины. — Уже почти.
— Полагаю, что платье должно подходить под украшения. Будет весьма уместно надеть этот набор.
Лиля взяла плоскую коробку, но за свои стеклянные изделия обиделась.
— Может быть, я в состоянии сама решить, что уместно надеть?! Кроме того, это украшения подбирают под платье, а не наоборот.
— Не думаю, мадам. — спокойно заметил Джеррисон. — Вы хорошо воспитаны, но Вам не хватает опыта. Откройте.
Лиля, готовясь съязвить и вообще дать сдачи, открыла. Съязвить не вышло.
Изумрудный (в основе своей) гарнитур включал в себя тиару, серьги, колье, парные браслеты и набор подвесок. В оправах, судя по всему, из золота и платины. Лиле было очень трудно сказать 'почему', но она понимала, что видит работу 'вне классов' — вещь, которая живет в веках и не нуждается в 'стиле' или 'моде'.
Украшения были сделаны именно Иртонам — лебедей там не было, но именно эта мысль возникала при первом же взгляде на любой элемент. Изгибы, фактура плотного пера, шутка ювелира — застежки колье в виде лебединых лап и подвесок — в виде клювов. Камни, большие и очень чистые, обрамляли несимметричный центральный камень из категории 'огромный', ограненный в виде сердца. Не сердечка — а именно сердца, причем человеческого.
Почти кабошон, с простой — но именно для него сделанной огранкой, он сумел собрать свет и мокрой травой блеснуть даже с тем малым количеством прямых лучей солнца, которое попадало в палатку.
— Работа мастера Рильке Хольца, выполненная триста пятьдесят лет назад из вечного серебра, золота и изумрудов, по заказу второго графа Иртона. Для его жены. Впрочем, она не успела его увидеть... Иртонам традиционно не очень везет в семейной жизни.
— И... Ваше Сиятельство, я не знаю, что сказать.
— Ничего и не надо говорить. Наденьте, к ним нужно привыкнуть. Послезавтра я... представляю Вас Его Величеству.
— Кто... кто его носил? — Лиля удержалась от вопроса 'А почему про него ничего не знала ваша жена?!'
— Последней — моя жена. — глухо и медленно сказал Джеррисон. — Очень любила смотреть на эти камни, но одевала их всего два раза. Считала, что беременной не надо таскать на себе лишнее, а надо больше смотреть на красивые вещи. Что-ж, Миранда Кэтрин — красивый ребенок. Одевайтесь, мадам. Послезавтра утром нам подадут карету.
Вообще-то, думая о жене, Лилиан имела в виду 'себя'. А женой ее муж посчитал умершую десяток лет назад женщину, с которой и прожил-то всего ничего. Становилось и понятным отношение Джесса к тому самому кольцу ее матери — наверное, он просто не подумал, что это не просто дешевая симпатичная побрякушка. А заодно было интересно, что эти весьма дорогие ему вещи хранились не в поместье, не во дворце, а тут. В его полку.
Она подняла голову, чтобы поблагодарить — но вид графа полковника, вставшего в луч света, ей настолько не понравился, что она вместо этого сказала:
— Ваше Сиятельство, я понимаю, что вам не понравится вопрос — но вы, вообще-то, как себя чувствуете?
— Вам-то зачем? — ощетинился Джеррисон.
— Вкратце: вы мой командир, вы командир полка, мой муж... Логично так же, что мне хочется на Большой прием?
— Я справлюсь. У меня ничего не болит.
Лиля скептически подняла бровь.
— Я справлюсь. Мадам.
Поклонился и ушел. Лилиан задумчиво постучала куклой по руке. М-да. Это проблема.
