Разумно управляемые волки старались вести атакуемый отряд по своеобразному коридору в обход своих логов. Но путь, которым протекало развернувшееся динамическое боестолкновение меж зверьми и представителями рода людского, шел через места волками обжитые, по местному 'Долиной Волков' называемые. И отбивающиеся от волчьих атак бойцы израненного смешанного воинства заблудшими группами своими нередко натыкались на торчащие из снега бугорки, с виднеющимися в их вершинах входами в подземные норы, в своих истоптанных окрестностях, как правило, заваленные обглоданными костями. Обезумившие армидейцы не сумев себя сдержать, то и дело забрасывали разрывные гранаты внутрь попавшихся по пути волчьих обиталищ надеясь застать там 'детенышей ненавистных тварей'. Но всякий раз зря — все норы оказывались пустыми, а гранаты зачастую проваливались непонятно куда и взрывались где-то в далекой глубине.
Майор Калегром поддерживая единство источающегося отряда из последних сил дул в горн, успевая отбиваться от волков. С очередной волной волчьих выродков вылетевших из-за деревьев, в потоке обычных серых шкур выпрыгнул огромный черный их представитель, тут же используя пасть сломавший шею подвернувшемуся на пути армидейцу. Черная Стая пожаловала, что говорило о том, что силы у волков кончаются, и они бросают в бой имеющиеся козыри. Огромный волк, желая заткнуть армидейскую дудку, объединяющую бьющееся воинство, кинулся на командира Калегрома, увернувшись от его меча. Окружающие бойцы были заняты схваткой с рядовыми волками, и ничем помочь не могли, поэтому майору пришлось в одиночку схватиться с черношерстной превышающей в массе тварью. Уклоняясь от огромной клацающей пасти, длинных когтей царапающих по броне, не давая завалить себя на снег майор, пытался задеть изворотливого врага мечом. Но громадный волк, умудрившись схватить клинок зубами, вырвав меч у майора из рук, встав на задние лапы, навалившись всей свой массой, все-таки повалил крупного армидейца, когтями передней лапы впившись в его бок, своей тяжестью прижав к земле. Отогнув огромную голову в сторону, торчащий из пасти клинок меча рычащий зверь начал вдавливать в шею его владельца. Майор, прижатый к земле, руками уперся в лезвие собственного меча, удерживая его в миллиметрах от своей шеи, пока оно, прорезав перчатки, продавило кожу на ладонях, выпуская синюю кровь.
Ослабляемый болью в боку, куда меж пластин потрепанной брони жуткий волк сумел вонзить когти, армидеец неизбежно проигрывал. Помощь подоспела со стороны: кто-то из армидейских сержантов расправившись с атаковавшими волками, удачно швырнул кинжал, вонзившийся в спину их главаря черной масти. Огромная тварь, взревевшая от боли позабыв про майора, кинулась на оказавшихся рядом бойцов с ее приспешниками почти расправившихся. Взятый в кольцо громоздкий волк бился о щиты, уклоняясь от ударов армидейских мечей, успевая заваливать более уязвимых Людей Волка моментально ломая им шеи. Майор Калегром, подобрав свой меч резко подскочивший, от боли в разорванном боку едва не потеряв сознание на ногах удержаться не смог, рухнув на снег. Огромный волк, прорвав сжавшее его кольцо, снеся пару армидейских здоровяков, снова кинулся на майора желая докончить начатое, но в нескольких метрах от жертвы его голова, часть шеи внезапно разлетелись на куски от прицельного попадания стрелы с взрывным наконечником. Майор, забрызганный волчьим фаршем, еле успел прикрыть лицо одним из наручей, по стали которого, как и по остальной его броне звякнули осколки разбросанные взрывом. Оглушенный медленно встав, он потратил драгоценные секунды, благодарно отдав честь молодому рядовому, истратившему последнюю драгоценную стрелу ради его спасения, следом вопреки боли дунув в горн, назло врагу снова созывая рассеявшиеся по лесу остатки отряда.
Другая атака представителя Черной Стаи и его приспешников оказалась более удачной. Несколько армидейцев валялись мертвые разорванные в клочья среди заснеженных елей; огромный черной масти волк, передними лапами стоя на груди и голове несчастного из Людей Волка, едва живого от потери крови, в окружении скалящихся рычащих серых собратьев сжимал острые зубы на едва дышащей шее. С довольным шипением на выдохе, рыком и резким мучительным для удушаемой жертвы сжатием челюстей на любое ее движение реагируя, разумный волк осознанно затягивал казнь. Командирский горн вопреки всему снова зазвучал где-то неподалеку. Черношерстный вожак вынужденный быстро свои издевательства прекратить, пастью измазанной синей краснеющей на воздухе кровью недовольно рыча, уставился в направлении раздавшегося объединяющего отряд трубного завывания, мысленно отправив туда окружающих подчиненных умчавшихся бегом. Оставшись один в тени елей, среди изодранных людских тел черный размеренный в поведении волк едва собравшись двигаться далее, услышал шорох где-то рядом.
Обернувшись, разумный зверь заметил армидейца, дрожа присев на одно колено пытавшегося вместиться за пнем чуть позади проема меж стволов двух сосен, периодически полными ужаса отражающими юность глазами из-за своего укрытия поглядывающего. Пастью сочащейся слюной смешанной с кровью испустив протяжный злобный рык, волк немедля бросился в атаку. 'Нет! Пожалуйста, нет!' — отскочив от пня назад и чуть в бок, выставив клинком перед собой трясущийся меч, молил армидейский салага, в ужасе глядя на огромного свирепого зверя со всех ног несшегося прямо на него. В нескольких метрах от армидейца волк в проеме меж двух сосен лапой ступил рядом с маленьким диском пехотной мины чуть присыпанной снегом, в активированном состоянии горящей рунами на корпусе. Оглушающим хлопком раздался взрыв, изрешеченная осколками огромная черная туша бездыханно вывалив язык, врезалась в пень отделяющий бойца, сменившего притворную гримасу страха на жестокую улыбку. На всякий случай, обезглавив останки верховодящего волка, вовремя успевший прийти в себя истекающий кровью из-под перекошенного шлема последний оставшийся из взвода солдат, прошелся меж тел своих сослуживцев, наблюдая травмирующую картину. Среди трупов, юный и ни к чему в этой жизни пока серьезно не привязанный сквозь Малдорум размышляя как быть неистово расширенными глазами, он смотрел перед собой. Видя свою жизнь разорванной пополам, боясь после всего в безумии увиденного и содеянного становиться собой настоящим, не желая ночных кошмаров и существования двуликим оборотнем, решив больше не продолжать этот тяжелый путь, закрыв глаза, он самоотключился. В секунду омертвевшая телесная оболочка, скрежетом стального облачения нарушив тишину, простерлась на снегу.
Вэйнон из последних сил отбивался от волков. Ввиду сильных повреждений ему пришлось снять элементы брони, покрывавшие левую руку, из-за разрыва связи с остальным бронекостюмом повисшие тяжелыми мешающими железяками. Прикрытая только рукавом термокомбинезона левая рука, оставшись незащищенной, в постоянных схватках изрядно израненная волчьими зубами, кровоточила в нескольких местах. Разрубив последнего из очередной волны лохматого уродца, Вэйнон отшатнулся назад, когда из-за деревьев громадой на него вышел очередной черношерстный главарь, свирепый, но заметно потрепанный, сочащийся кровью из ран под взлохмаченным густым покровом, оставшихся от уже случившегося знакомства с армидейцами. Командирский горн, зовя, надрывался где-то в сотнях метров, а Вэйнон смотрел в горящие ярко-желтым огнем хищные глаза огромной твари, с которой остался один на один. Крепче сжав Акрос, он кинулся на очередного представителя Черной Стаи пришедшего за ним лично. Огромный волк, проявляя невиданную ловкость изворотливость, уклонялся от меча, пытаясь наброситься на армидейского громилу, завалить его на снег, но Вэйнон ничуть не уступал ему в мощи, оставаясь на ногах.
В процессе схватки огромный Акрос остался вонзенным в дерево, призвать который времени враг не оставлял. Вынутый из-за плеча уже грязный от волчьей крови гладиус, вывалившийся из руки пронзенной волчьим клыком, протиснувшимся в зазор меж элементами брони, остался валяться где-то в снегу. Вэйнону пришлось безоружно схватиться с хозяином этого леса, удерживая руками огромную зубастую пасть. Выдержав несколько нападок массивной зверюги, в итоге Вэйнон все-таки свалился на снег, в то время как огромный волк попытался схватить его за лицо, упершись зубами в заскрежетавшее в тисках пасти забрало, дав заглянуть внутрь своей глотки. После произнесения специального заклинания из 'манжеты' венчающей оставшийся из наручей над отогнутым вниз кулаком армидейца выдвинулось кинжальное лезвие. Не раз спасавшее жизнь выдвижное острие Вэйнон, что есть силы, засадил в бок огромному навалившемуся сверху волку. Могучий зверь, взревев от боли бросив армидейца, кинулся, попытавшись умчаться прочь, и тут уже Вэйнон ухватился за его шею. Не отпуская сжатого в объятии волка бьющегося в дикой боли изливаясь кровью, повиснув на его шее, Вэйнон лезвием, выдвинувшимся из наручной бронепластины усердно распарывал ему брюхо. Спустя полминуты отчаянных стараний, сбив Вэйноном снег с нескольких деревьев, носясь кругами обезумивший от боли волчий предводитель все же скинул вцепившегося армидейца. С изодранным брюхом, вываливающимися внутренностями истекающий синей спустя секунды краснеющей кровью огромный зверь, чуть потоптавшись, понимая свою неизбежную кончину, кинулся из последних сил. Вэйнон успел прокричать имя своего главного меча и выставить для его поимки руку, Акрос оказался у него за мгновения до столкновения с ревущей тварью, тут же свалившейся с надрубленной головой. Вторым ударом он обезглавил тварь, без сил рухнув на колени рядом с бьющейся в судороге ее тушей, немного восстановив дыхание, заклинанием убрав с трением стали скрывшееся не раз выручавшее выдвижное лезвие. Несколько секунд покоя, немного обезболивающего со специальной примесью разгоняющей по венам кровь из шприца-тюбика растекшегося по организму, и он бросился догонять отряд.
Измотанные остатки войска концентрировались вокруг командира, уже сильно не разбредаясь, продолжая двигаться через лес кажущийся бесконечным. Но командир продолжал периодически дуть в горн, давая надежду всем возможным затерявшимся, отставшим. Чертовы волки не ослабляли натиск, все также жертвуя собой, бросаясь под мечи ради минимальных повреждений своему врагу. На одной из полян бойцы увязли, отбивая очередную волну всесторонней атаки, перерубая всех лохматых тварей вокруг себя, бросаясь помогать товарищам. Джейсон, с побелевшими губами, бледнеющим лицом из-за обильного кровотечения под потрепанной броней, насквозь проткнул очередную набросившуюся волчью тушу, но вынув меч добивать не стал, решив оставить, дать помучиться, двинувшись дальше. Оставленный истекать кровью обезумивший волк, сваленный на снег, увидел перед собою что-то, отчего неистово будто довольно зарычав; хромая кинувшись к пригорку в центре поляны, самоубийственно ворвавшись в снежный бугорок в низовье его склона, он провалился в скрываемую за ним огромную нору. Из-под земли раздался чудовищный утробный рев, пригорок в центре поляны задрожал и, разрушив его, на поверхность из своей берлоги выбрался великанский белый медведь.
Передними лапами ступив на снег, в зубах сжимая тело потревожившего его покой волка, увидев окружающих со всех сторон истрепанных уставших бойцов смешанного воинства явно не готовых к такому повороту, с утробным гулом белошерстный гигант задумчиво завис. — Тихо, тихо! Все замерли, — послышался голос майора Калегрома, понимающего, что этот медведь просто животное, к их с волками разборкам не имеющее отношения. Но недовольный своим пробуждением лесной монстр, выплюнув волчью тушу, издал протяжный брызжущий слюной рык, кинувшись на ближайших солдат, сразу растоптав двух армидейцев не имевших перед этим гигантом никаких шансов на спасение. Наплевав на полетевшие со всех сторон стрелы, не способные пробить толстую кожу, пробужденный великан Вечномерзлого леса несся прямо на Джейсона. Меченый безумец замер, понимая бессмысленность бегства, крепче сжимая меч, готовясь встретить смерть, но в последнее мгновение майор Калегром удачно оказавшийся рядом вдруг оттолкнул его, себя подставив под огромную пасть. Джейсон свалился на снег, а тело майора с треском смятой брони было стиснуто в глыбах зубов. Огромный хищник принялся трепать тело, рыча с ума сходя от вкуса артэонской крови. Тем временем упавший рядом Джейсон, резко подскочив, умудрился сбоку мечом почти полностью рассечь медведю-великану горло, с секундной задержкой выпустив галлоны крови. С перерезанной глоткой чудовищный зверь, обезумив, принялся носиться кругами, растаптывая не сумевших увернуться бойцов, снеся множество деревьев. В итоге сраженный телескопическим копьем, еще оставшимся у одного из армидейцев, четко попавшим прямо в глаз, он свалился бездыханно.
Едва наступило затишье, все кто был по близости столпились вокруг переломанного тела командира, который, как и полагается самоотключился, оставив свою оболочку беззвучно истекать кровью. Поднявший забрало на шлем, его заместитель лейтенант Марн которому эту потерю нужно было осознать, глядя на тело, ненадолго позволил себе растерянный ступор. Без твердого отца-командира посреди ледяного леса оставшись просто толпой, все, включая самых конченых из золотящихся безумцев в сожалении молча опустили глаза. — У него ведь две девчонки, маленькие еще совсем и два пацана, оба солдаты, — глядя на тело майора с которым где-то там дружил семьями, оторопело озвучил Марн. — Да, как у всех у нас, — понимая, что нужно двигаться дальше один из немногих командиров взводов доживших до этого момента решил прервать 'погружение в боль утраты', вырвав из левой руки тела командира немного погнутый золотистый горн швырнув его Марну, напоминая, что он теперь за главного.
Мысленно попрощавшись с погибшим наставником, на секунды закрыв для этого глаза, Марн крепко сжал в руке перешедшую золотистую духовую трубу. — Все, собрались и вперед! Двигаемся дальше! — резко открыв глаза, также резко он примерил на себя роль командира. Едва собравшись двинуться в общей массе, меж выполняя приказ побредших дальше силуэтов Марн вдруг увидел безумца Джейсона стоя на месте лицом смотрящего на тело командира, но с опущенными глазами и едва заметно улыбающегося. Застыв на меченом безумце полным клокочущего изумления и растерянности взглядом, отражающим вьющиеся мысли: 'Почему он? Почему именно этот ублюдок?', Марн столкнулся с непониманием — зачем майор пожертвовал собой ради него, зачем так распорядился своей жизнью? — Ты урод теперь должен жить за двоих, ясно?! — с досадой рявкнул он, гневно глядя на Джейсона. Меченый безумец внешне не отрицал своей косвенной причастности к смерти командира, но как и всегда в здешнем состоянии внутри не чувствовал ничего кроме пустоты, его сейчас забавляющей. Ответивший Марну кивком он, как ни в чем не бывало, двинулся вместе со всеми дальше. Единственный вывод, уже на ходу для себя сделав — волков нужно по возможности стараться добивать, хватит 'играть' с ними.
Завывания ставшего путеводным горна стали короче и реже. Направляемый теперь лейтенантом Марном израненный отряд, отбиваясь от волков, продолжал двигаться вперед. Волки сбавили суицидальный настрой. Потрепав бойцов, частично сорвав с армидейцев броню, теперь окружая, они старались метить в открытые кровоточащие места, избегая столкновений с клинками. Служащая главным ориентиром среди лабиринтов леса сотрясающаяся громом заверть жуткого Вихря Таргнера багряной массой вращающаяся в центре источающегося бледного облачного слоя ею завитого, в дополнение к нарастающему напрягающему гудению стала издавать пискливые гулкие разлетающиеся над долиной стоны, все также извергаясь молниями.
