— И как вы на это отреагировали? Неужели просто смирились и не стали осуждать ее за такое решение? — видимо встав на волну сенсации и окончательно потеряв связь с реальностью, напористо спрашивал молодой журналист. И наблюдающая за ним со стороны Кристи, почему-то, даже не хотело жалеть о его наверняка загубленной карьере.
— Ну а за что мне ее осуждать, если я сам, в довольно большой мере, как отец виноват в том какой она стала? — и вновь не став отмалчиваться, легко ответил Бергер старший, мастерски не показывая своего растущего раздражения — Наверняка сказалось отсутствие матери, которая могла бы своим примером показать как это, быть девушкой. Да и я сам... недоглядел, недолюбил, недообнимал, да и в целом, оказался слишком погруженным в свои дела, невнимательным и чересчур строгим родителем. А затем эта глупая ""авантюра"" с гормонами... видимо, окончательно сломавшая ее гендерные ориентиры и еще немного отдалившая ее от меня. Ну а как итог... случилось то что случилась. И я уже не имею никакого морального права на нее давить и что-то требовать. Она уже давно сформировалась как сильный, уверенный в себе, решительный человек у которого, извиняюсь, метафорические яйца больше чем у большинства нынешних мужиков. Поэтому я могу лишь с уважением принять ее решение и смириться с таким поворотом судьбы. Она такая какая есть и с этим уже ничего не поделаешь.
— Ну а как же дети!? — даже удивляясь такому смирению, воскликнул этот наивный дурачок — Неужели вы не хотите внуков? Не хотите воспитать себе наследника, в конце концов?
— Ну конечно же хочу. В каком-то смысле, это было одним из условий моего смирения. Да и она сама не против детишек и сказала что планирует как минимум двух. Так что можете не беспокоиться за нашу семью, молодой человек. Наследники у нас точно будут и тут я уже постараюсь не допускать прошлых ошибок и буду уделять им как можно больше своего времени. Раз не получилось побыть хорошим отцом, мне просто придется стать самым лучшим дедом.
Еще не знающая о разговоре и решении Николая Иосифовича и Анастасии, Кристи даже покраснела от сильного смущения, когда представила что когда-нибудь сможет стать мамочкой. Лишь задумавшись о детях и почувствовав как в груди и животе растекается тепло и какая-то трудноописуемая нежность... она наконец-то поняла, что и правда очень этого хочет.
Пропуская мимо ушей продолжение интервью, девушка уже начала пытаться представить как бы она смотрелась с ребенком на руках и подумывала о перенесении формирующегося в воображении образа на большое полотно. Кристи все сильнее и сильнее погружалась в свои светлые фантазии и возможно простояла бы так, счастливо улыбаясь, еще несколько десятков минут, пока не начала бы болеть нога, но негромкий оклик откуда-то сзади, заставил ее нехотя вернуться к реальности.
— Кристина — вновь послышался приглушенный расстоянием голос и устремив свой взор в направлении его источника... с безумной смесью абсолютно несочетаемых эмоций, посмотрела на стоящую у входа в выставочный зал маму — Мы недавно созванивались с Настенькой и она сказала что ты уже вернулась в город. Вот я и решила заглянуть на выставку, чтобы и с тобой повидаться и на твои новые картины посмотреть — с какой-то подспудной опаской глядя на свою приближающуюся дочь, поспешила пояснить Вера Анатольевна. Говорить о том что она хотела пересечься еще и с Бергером старшим, чтобы передать ему все деньги, которые Кристи пересылала матушке на протяжении последних лет, женщина конечно же не стала. Просто хотела как-нибудь передать ему все сто двадцать скопленных тысяч и еще немного от себя, чтобы хоть немного покрыть его затраты на лечение Кристины — Ну что, покажешь мне...
— Мамочка — даже не дослушав, тихо-тихо прошептала девчонка и заключила родительницу в своих объятиях. Правда через пару мгновений она, будто опомнившись, резко отстранилась, и взяв Веру Анатольевну за руку, настойчиво потянула ее прочь из зала. Через короткий коридор в главный холл, а затем через него прямиком в женский туалет. И лишь когда они остались наедине... она, перестав себя сдерживать, вновь обняла маму и расплакалась в голос.
Боль потери, старые страхи, обида за глупое молчание, злость, отчаяние — барахтаясь в эмоциях друг друга, они рыдали и ревели, вновь переживая все плохое, что было с ними в прошлом. Проходили сквозь неприятные воспоминания... и оставляли всю эту шелуху позади, где-то на обочине своих жизней. В дальнейшем пути этот неприятный груз был бы для них точно лишним и мешал двигаться дальше.
Поэтому... они просто плакали от счастья. Радовались тому, что у них есть этот общий путь.
Эпилог 2. Пять встреч до...
— Люблю тебя.
— Ты уже в двадцатый раз это за сегодня повторяешь.
— Ага. Наверстываю упущенное за то время пока тебя не видела. Поэтому еще раз сорок это повторю, так сказать, про запас. Недели две ведь не увидимся. Так что... Я люблю тебя — пояснила Барсучиха и после очередного признания поцеловала Кристину в лоб — Что? Неужели тебе это не нравится?
— Да нет. Просто, немного смущает.
— Ага. А вот прыгать на меня и целовать у всех на виду, это тебя совсем не смущает? Там даже я немного смутилась и офигела, особенно когда ты еще и язык подключила. А видевшие это люди вообще, наверное, охренели от такого представления.
— Тебя долго не было. Я просто очень соскучилась — краснея, словно помидор, пробурчала Кристи и отвернувшись от подруги, устремила свой взор в далекие небеса.
— Я тоже по тебе очень скучала. И да... Люблю тебя — Настя приткнулась лбом к плечу подруги и прикрыла глаза, просто наслаждаясь шорохами ветра в молодой листве ветлы и мгновениями единения с самым дорогим для нее в этом мире человеком. Вдыхала запах ее волос, вслушивалась в дыхание, пыталась прочувствовать сердцебиение... и была счастлива.
Несмотря на то что на дворе шел к своему концу апрель, Кременная неожиданно попросила свозить ее на озеро, мотивируя это желанием найти вдохновение для новых картин. Борцуха и не подумала на это хоть что-то возражать. Легкая на подъем, она практически сразу прыгнула в машину и уже через несколько десятков минут выезжала из города, везя Кристину в направлении уже знакомого ей озера.
Правда, заняться набором вдохновения у девушки сразу по приезду не получилось. Сначала они увлеклись друг другом и довольно долго шалили в машине, без слов объясняя насколько сильно они соскучились. Затем, немного устав, постелили прихваченный плед на капот Доджа и перебравшись на него, увлеченно целовались, забывая о времени и не обращая внимания даже на проезжавшую неподалеку от них машину. Ну а когда, кажется, немного устали даже их губы, девушки поудобнее устроились на машине и начали просто отдыхать, искренне радуясь тому, что они сейчас вместе.
— Люблю тебя.
— Кстати — после очередного признания Борцухи, Кристи наконец-то оторвалась от долгого наблюдения за облаками и поиска в их контурах потаенных смыслов или вдохновения. Она вновь повернулась на бок и игриво поцеловав подругу в носик, наконец-то озвучила занимавший ее в последние месяцы вопрос — Слуушай... А как ты вообще умудрилась в меня влюбиться? Я и сейчас далеко не красавица, а раньше-то вообще была бледной тенью на стене, которую никто не замечал, пока не сталкивался со мной.
— Вот-вот! Тогда у стенда с расписанием я тоже с тобой случайно столкнулась — с усмешкой заметила Анастасия, протягивая руку и с нежностью проводя пальцами по лицу подруги — Запомни любовь моя, для меня ты самая красивая красавица из всех красавиц. И каждый раз когда твоя самооценка будет говорить что все не так, я буду тебе напоминать. Для меня "ты" самая красивая девушка на свете... Хотя, при первой нашей встрече твое милое личико меня почему-то не зацепило. Я еще тогда подумало "Что за несуразный пацан с клюшкой?". Стало немного стыдно за то, что тебя случайно сбила... Но через пару минут уже забыла о нашем столкновении. Меня тогда тренер всего на один день отпустил, чтобы договориться на счет автоматов по большинству экзаменов, так что приходилось торопиться.
— Несуразный пацан значит? — ловя пальцы Барсучихи и прижимая их к своей щеке, с усмешкой уточнила Кристи.
— Ага. Одетый в какую-то мешковатую фигню, с какой-то девчачьей короткой карешкой и направленным в пол взглядом. Я даже когда встретила тебя во второй раз и разогнала это мелкое шакалье, была уверена в том что на земле лежит пацан. И лишь когда ты подала голос... Я тогда просто офигела от своей тупости и слепоты. Меня от этого внезапного поворота так ""вштырило"", что даже и подумать не успела, что нужно тебя остановить и проверить на наличие травм.
— Я тогда утонула в безразличии, поэтому тоже ничего не понимала. Меня так сильно накрыло, что я даже забыла обо всем что тогда произошло. Какая-то временная избирательная амнезия.
— Защита разума от травматических воспоминаний. Иногда случается. Слышала о таком выверте мозга пару раз — понимающе покивала Борцуха, поглаживая подругу большим пальцем по щеке и жалея о том что не могла быть рядом с ней в те тяжелые времена ее жизни. Она не желала напоминать ей о пережитой боли и унижении, поэтому поспешила продвинуть основную тему их разговора еще чуть дальше и, мягко говоря, внезапно воскликнула — Проклятое безразличие! Сколько же от него у тебя было проблем! При третьей и четвертой встрече меня даже немного напугало твое отношение к смерти. В голове не укладывалось что живой человек вообще может так думать... И в тоже время меня восхитило твое упорство и прямолинейность. Эта невероятная смесь душевной и телесной хрупкости и внутреннего стержня... Наш разговор тогда крепко запал мне в мысли и я довольно долго думала о тебе. Вспоминала твои слова, выражение лица, взгляд... движения губ — Борцуха не удержалась и поцеловала Кристину, буквально изливая на нее свою нежность и душевное тепло. Стремясь стать с ней единым целым и желая защитить хрупкую красавицу от всех возможных невзгод.
— Ну а в тот... день... когда мы встретились... в пятый раз... — продолжала свою мысль Настя, стараясь отдышаться после очень долгого поцелуя и будто бы пытаясь ловить губами ее сбитое дыхание — Если честно... Я тогда, не понимая зачем, сама искала встречи с тобой. Просто бродила по этажам, дожидаясь экзамена и надеясь еще раз увидеть одну странную девчонку. Ну а когда наконец-то столкнулась с тобой... В тот миг в моих глазах ты была просто ангельски прекрасно. Это милое светлое платье, легкий макияж и общая хрупкость... я просто стояла и не могла отвести от тебя взгляд. Стояла и, не веря самой себе... медленно осознавала... что, кажется, конкретно так влюбилась. Именно тогда я решила, что сделаю все чтобы ты стала моей. А после, сразу начала действовать, не желая упустить свой шанс. Иии... как видишь, у меня все получилось. Теперь ты, твое сердце и твои губы принадлежат только мне — давая свое согласие на полное владение, Кристи ринулась вперед, даря Насте не только поцелуй но и много больше этого. Даря ей всю себя без остатка.
Они успокоились лишь через несколько долгих десятков минут. Замерли уже на земле, словно одно целое, завернувшись в одеяло и скрывая от мира свою наготу. Наконец-то остудили свою общую страсть и застыли, не желая расцеплять крепко сплетенных объятий. Лежали, впитывая тепло друг друга и прислушиваясь к синхронному биению своих взбудораженных сердец. Переполненных счастьем и взаимной нежностью сердец.
— Всего пять встреч... до любви — тихо прошептала Кристи и с легкой печалью на душе посетовала — Жаль что мне пришлось идти куда дольше, чтобы обрести такой же итог. Чтобы понять... что я тоже тебя люблю.
— Пять встреч, пять месяцев, сто поцелуев, тысячи признаний, миллионы объятий — просто поверь, я готова была ждать ответа на мои чувства и дольше. Ну а раз все сложилось так быстро... мне остается жалеть лишь о том, что мы не встретились раньше — шептала в ответ Анастасия и мысленно отмахнувшись от несбыточных мечт, просто продолжила наверстывать свою ""задолженность"" по признаниям — Кристина... Я люблю тебя. Пожалуйста, никогда об этом не забывай.
— Настя... Я люблю тебя. И никогда об этом не забуду.
Никогда не забуду эти пять встреч, изменивших нашу жизнь.
Конец.
