У самой цели моего неспешного продвижения мне встретился еще один любопытствующий. Рёдзи Кадзи, свежепереведенный в наше отделение капитан НЕРВ. Он, тихо ругаясь себе под нос, старательно вскрывал особо секретную дверь в сердце японского отделения НЕРВ — Центральную Догму уровня ЕЕЕ. Азир толкнул меня под руку, заставляя выпасть из скрывающего тумана Углу. Впрочем, я и не сомневался в том, что шпион будет симпатичен Лабиринту, или кому-то из его Высших.

— Привет! — весело произнес я, дурашливо помахав рукой.

— Синдзи-кун?! — удивился Кадзи. Впрочем, он быстро исправился. — И что же ты тут делаешь?

— Хочу познакомиться с кое-кем, кто спрятался от меня за железной дверью, — отозвался я.

— Вот этой? — Кадзи ткнул рукой в ту дверь, возле которой мы находились. Капитан Очевидность... — Боюсь, моего доступа — недостаточно, чтобы провести тебя за нее...

...как и пройти самому. Но это — мелочи жизни. Варп поет, и Темный коридор, Путь Насквозь, уж готов принять меня и тех, кого я пожелаю провести.

— А вот моего — может и хватить, — фыркнул я. — Беритесь за руку.

Лишь мгновенная задержка показала степень удивления и недоверия Кадзи. Но он быстро справился с собой, взял меня за руку — и мы сделал Шаг.

— ... — высказался капитан Кадзи, рассматривая огромную фигуру, лишь смутно напоминающую человека, распятую на стене ангара, где вполне могут маневрировать все три Евангелиона. Да и для четвертого место найтись может.

Распятый гордо проигнорировал (а может — и проигнорировала, кто знает) копошащихся в его ног букашек, погруженный в свои страдания.

Я пожал плечами, и двинулся к озеру оранжевого цвета, образовавшегося под распятым. В моей руке сама собой (для постороннего наблюдателя) возникла фляга, расписанная колдовскими символами. Обычной бутылке не удержать ихор.

— Что ты делаешь, Синдзи-кун? — спросил Кадзи.

— Собираюсь набрать ихора, — спокойно ответил я, подходя к незастывающей крови Высшего. До сих пор я видел только Белую реку в Кровавой долине. Но там даже просто дойти до берега кипящей реки — уже немалый подвиг, достойный Героев Древности. Все таки владения Мабельрода, одного из Королей Хаоса — мало пригодны для туризма. Здесь же реальность была вполне стабильна, позволяя просто шагать вперед. Да и охотничьи своры с колесницами Хаоса не тревожили тут смертных. Так что я подошел к берегу, и наполнил флягу, стараясь, чтобы чистый ихор, не измененный потугами смертных, не коснулся моей кожи.

— Хм? — Кадзи так и не смог сформулировать, что хотел спросить. Так что я ответил на тот вопрос, на который посчитал нужным ответить:

— Пригодится.

Кадзи молча кивнул и принялся фотографировать распятого, создавая однозначное свидетельство того, что кто-то в верхушке НЕРВ, а может, и за пределами его структуры — играет за обе стороны.

Геофронт. Акаги Рицко

А я и не сомневалась, что охранные системы, установленные вокруг Центральной Догмы — не сдержат сына Командующего. Но вот то, что они не смогли даже поднять тревогу — это действительно интересно. И, боюсь, что не задень несколько настороженных ловушек для слишком любопытных Рёдзи Кадзи — я вполне могла остаться в неведении о визите Синдзи-куна. Особенно, если учесть, что для всех (в том числе — и охраны на входе, и автоматических камер) Икари Синдзи — валяется без сознания в своей палате. Вот и как у него это получается?

Любопытно и то, что он набрал крови Лилит... Причем так, что очевидно было: он умеет работать с этой субстанцией... или, по крайней мере — догадывается о ее опасности. Это в смеси с некоторыми веществами кровь Лилит превращается в LCL, способную поддержать любую жизнь, в том числе — и жизнь Евангелионов... А чистая кровь... Мы потеряли несколько исследователей, когда они позволили коснуться своей кожи достаточно большому объему ихора.

— Рёдзи-сан, — обратился сын Командующего к Рёдзи, — нам пора уходить.

— Тревога? — уточнил Рёдзи.

— Нет, — усмехнулся Синдзи-кун. — Но само по себе пребывание тут — не полезно для здоровья как физического, так и душевного.

— Думаешь? — вопросительно поднял бровь давний любовник моей подруги.

— Знаю, — ответил ему Синдзи-кун. Вот интересно: а откуда он знает это?

— И что же тут опасного? — решил уточнить Рёдзи.

И услышал ответ, который, надо сказать, удивил и меня:

— Бойся Древней крови!

Окрестности Токио-3. Озеро Асиноко. Икари Синдзи

— Уф... Хорошо-то как! — я откинулся в шезлонге.

Пальцы моей правой руки были переплетены с пальчиками Рей-тян, над головой, в безоблачной синеве небес проплывало яркое Солнце, у ног мерно плескалась вода озера Асино, в левой руке был бокал с холодным лимонадом.. В общем, идеально!

— Пф! — Аска-тян спародировала широко известного в узких кругах мстителя.

Надо будет как-нибудь подкинуть ей полное издание... А то у нас "Наруто" хоть и начали издавать, но Второй удар, случившийся почти через год после выхода из печати первого тома манги — срезал ее на взлете, и не дал набрать популярность, которой она, возможно, и заслуживает...

Я не стал обращать внимание на неудовольствие Аски-тян, тем более, что оно было немедленно смягчено присутствием Кенске-куна, и принялся (возможно — немного демонстративно) любоваться водными ториями Храма Девятиглавого дракона, разрушенными во время Второго удара, но заботливо восстановленными синтоистскими священниками. Ворота были особенно красивы, если учесть, что мое сверхчувственное восприятие однозначно говорило мне, что чудовище на дне озера все-таки есть. И местному населению сильно повезло в том, что монахи восстановили Врата и правильно освятили их прежде, чем Дракон сумел сбросить цепи очарованного сна...

А ведь, признаться, я сильно подозреваю, что в погружении Британских островов на морское дно определенную роль сыграло разрушение Пляски Великанов, кроме всего прочего, хранившей ключи от Авалона и спящего там Короля Былого и Грядущего. Думаю, что вернувшись, Король был крайне недоволен тем, что его народ — уничтожен, а на древних землях Камелота властвуют англы и саксы, те, с кем Артур отчаянно воевал, и те, кто уничтожили его народ...

— Аска-сан... — застенчиво обратился к рыжей Кенске, — а что у вас завтра по плану?

— Школа, — вздохнула Аска. — А потом — очередной эксперимент Акаги-сан...

— Провальный, — прокомментировал я. — Но необходимый

— Почему ты так уверен в провале? — удивился Кенске.

— Сама природа реальности не позволит реализоваться тому, что могло бы быть "положительным" результатом, — прокомментировал я. — Понимаешь... — я немного запнулся, пытаясь почетче сформулировать то, что хочу сказать, учитывая присутствие рядом охранников, которые наверняка донесут мои слова до кого надо... и не надо. — Мы не синхронизируемся с Евангелионами напрямую... Мы лишь обращаемся к Духу Машины, и уже он решает. Вот у Рей-тян Дух Прототипа был долгое время ей враждебен. Результат — авария при первом же запуске...

— Это когда ты сначала несколько недель не ходила в школу, а потом — приходила с повязкой на глазу и рукой на перевязи? — уточнил Кенске.

— ... — кивнул Рей-тян, не ударяясь в воспоминания.

— А Аска-тян... — Ленгли шипением выразила свое неудовольствие такой фамильярностью, но я несколько демонстративно не обратил на это внимания. — ...попыталась синхронизироваться напрямую. В результате — сама чуть не стала Духом Машины... Как там...

Дух Машины, в металл заключенный

Ошибки не ведает разум холодный

Огонь и орудий, как Адский Хорал

Сметает противника огненный вал!

— Это когда... — начал было Кенске, но я его перебил.

— Это когда ты вытащил нашу рыжую из очередного заскока...

— Пф... — Ленгли дернула головой и высокомерно задрала носик.

— Вот посмотри, Рей-тян: ну не милашка ли? — немного деланно восхитился я.

— Конечно, Ленгли-сан очень приятна для взгляда и полностью соответствует принятым в нашем обществе канонам красоты. Но Вам, командир, все равно не следует так говорить. Ради сохранения морального духа и боеготовности вверенного Вам подразделения! — такую формулировку могла бы выдать и Рей-прежняя, такая, какой она была до нашего знакомства. Вот только в алых глазах Рей-нынешней стройные, уходящие в бесконечность ряды архидемонов идеально синхронными движениями отплясывали канкан. Воистину: "чем умнее черти — тем тише омут!"

— Это ты о смущении Аски-тян? Или о ревности Кенске-куна? — спросил я, переводя взгляд на склон Фудзи, изрядно пострадавший в ходе катаклизмов, последовавших за Вторым ударом, но сохранивший величественную красоту.

— Разумеется, об обоих, — спокойным тоном ответила Рей-тян.

Где-то

В глубине виртуальной реальности, защищенные всем, чем только можно, и все равно — старающиеся скрыть как лица, так и голоса, снова собрались старшие директора ЗИЭЛЬ, чтобы обсудить поступившую информацию. По крайней мере троим из семи собравшихся эта информация представлялась "недостойной внимания мелочью", но остальные однозначно сознавали, что в проекте, подобном тому, который они сейчас вели — мелочей не бывает.

— Духи Машин? — усмехнулся Первый.

— Вот именно, — отозвался Второй. — Третье Дитя совершенно слетает с нарезки, и ударился совсем уже в какую-то мистику...

— Хм... — отозвался Пятый. — А кто же тогда — мы? Раз уж мы действуем на основе Свитков Мертвого моря и договора с ангелом?

— Свитки и истинность их предсказаний, равно как и Ангел, с которым договорились наши предки — есть реальность, данная нам в ощущениях! — отозвался Второй. — В то время, как всякие там... "Духи Машин", кружки некромантии, "злое колдовство варпа"...

— ...на основе общения с этими самыми "не существующим" духами Икари Синдзи не только сам установил контакт с Евангелионом, но и объяснил, как это делать, пилоту Аянами... — Пятый аж фыркнул.

— Рациональное мышление указывает нам, что теория запрещает существование столь ненаучных сущностей, как "Духи Машин"! — возопил Второй.

Монолит с символом единицы грозно мигнул, призывая участников совещания не распаляться, и не превращать серьезное совещание в свару.

— Мой предшественник, — произнес новый Четвертый, — на основе неполных и недостоверных данных предпринял действия, которые мои коллеги совершенно обоснованной обозначили как "истерические" и "вредные для нашего Дела". Возможно, нам следует быть осторожнее, и собрать более солидный набор доказательств, прежде, чем предпринимать что бы то ни было? В конце концов, принципы рационального мышления требуют от нас...

— ...чтобы мы, столкнувшись со сведениями, не укладывающимися в имеющиеся у нас теоретические построения, — перебил Четвертого Пятый, — не отбрасывали их, поскольку "этого не может быть, потому что не может быть никогда", и не предполагали, что "учение Ньютона, Эйнштейна, Фрейда, или кого там еще, всесильно потому, что оно верно!", но, как минимум, рассмотрели вероятность того, что мы подобрались к границе применимости имеющихся у нас моделей.

— Наши теории, — не сдавался Второй, — покоятся на солидной экспериментальной базе!

— Все эксперименты, на основании которых она построена, были проведены в достаточно узком диапазоне условий, которые, к тому же — еще и сильно изменились после Второго Удара, — отпарировал Пятый.

— Что это, по-Вашему, изменилось? — фыркнул Второй.

— К примеру, бурная деятельность Ноль Первой регулярно демонстрирует отклонения от законов сохранения, причем — не только энергии, — твердо произнес Четвертый.

— Погрешности измерений и несовершенство измерительных приборов! — фыркнул Второй. — Закон сохранения энергии не может быть нарушен!

— Тогда у ваших "самых совершенных" измерительных приборов, — истекая сарказмом, отозвался Пятый, — погрешность измерения — одного порядка с измеряемой величиной, если не превосходит ее!

— Спокойнее, — вклинился в дискуссию, потихоньку перераставшую в свару, Первый. — Нам в данный момент времени нет необходимости определять: работают ли уже известные теории, или необходимы новые. Этим пусть занимаются те светлые головы, которым Круг за это платит. Наша же задача: признать, что методы Икари-младшего, увы, эффективны. И, на основании полученных сведений, не спорить на тему, "как это у него получается", а определить: какие изменения необходимо внести в наши действия на основании имеющейся информации, и кому и какие вопросы задать, чтобы получить исчерпывающие сведения о происходящем!

— Согласен, — буркнул Второй. Причем понятно было, что он "не согласен", но спорить с Первым, когда он уже выдал решение — не осмеливается.

— Принято, — голос нового Четвертого-в-Круге выражал лишь ледяное спокойствие.

— Поддерживаю, — а вот Пятый, как раз, был согласен не "истово", но "искренне".

Окрестности Токио-3. Озеро Асиноко. Аянами Рей

Некоторое время мы посвятили деятельности, смысл которой я, признаться, до сих пор понимаю не слишком отчетливо. Если водные процедуры, будь то в душе, ванной, или даже онсене*, приносят не только эмоциональное удовлетворение, но и практическую пользу, то вот такое плюханье в открытом водоеме... Правда, я обратила внимание, что Кенске-кун совершал действия, которые вне воды, как это рассказала мне Хикари-сан, расценивались бы как "неуместное и неприличное приставание", и это не вызвало никакой отрицательной реакции со стороны Ленгли-сан. Приняв это во внимание, я подплыла к Икари-сану, и обняла его, прижимаясь к его спине. И почувствовала, как Икари-сан обрадовался этому. Все-таки, эмпатическая связь, которая образовалась у нас с Икари-саном. В таком виде купание в озере сразу стало представлять и некоторый практический интерес...

/*Прим. автора: онсен — горячий источник в Японии*/

А потом мы сидели на берегу, любовались видами, пили лимонад...

Я обратила внимание не некоторую суматоху, устроенную охраной на входе в охраняемую территорию, которую сняли специально для нас, пилотов.

Я обратила внимание Синдзи на происходящее, и мы подошли поближе, чтобы поинтересоваться природой происходящих событий.

Через строй солидных ребят в камуфляже рвалась незнакомая девица в легком летнем платье, старательно подчеркивающим все то, что, по словам Хикари, в общем-то, принято скрывать. Через плечо у нее была перекинута сумочка, в которой ощущалось присутствие малого духа машины какого-то электронного прибора.

— Но общественность желает знать...

— Общественность, — отозвался не пропускающий журналистку массивный парень, чей камуфляж с закатанными рукавами удачно дополнялся тяжелыми берцами и голубым беретом, — может записать свои пожелания на свитке, скатать его в трубочку и запихать в задницу!

— Но... — заикнулась было девица.

— Предвижу возражение, — усмехнулся командир нашей охраны, — что эпический рукописный труд, объемом превышающий "Сказки Тысячи и одной ночи" вместе с "Большой Советской Энциклопедией" в предписанное ему место не поместится. И я даже нахожу это возражение отчасти обоснованным. Но мы будем стараться, и у нас все получится!*