Колхозы Советского Союза отдадут всё ради достижения победы, но для полного решения продовольственной проблемы придётся привлекать и крестьянство окрестных государств, находящихся под контролем Советского Союза. Румынию и Болгарию озаботили производством овощей и фруктов. Монголия будет поставлять мясо. Китай расплатится за предоставленную военную помощь рисом и чаем. Найдётся что содрать и с Ирана. Все должны приносить пользу. Строго по народной мудрости — "с паршивой овцы, хоть шерсти клок".
Кстати, в этой реальности Китай стал как-то странно усыхать. Совсем недавно, и трёх месяцев не прошло, объявил о своей независимости Синьцзян. Отгороженный горными хребтами и трудно проходимыми пустынями, он и раньше подчинялся центральному правительству чисто номинально, а теперь решил перейти в свободное плавание. Чан Кайши может возражать сколько угодно, но реальной силы подчинить сепаратистов у него нет. И похоже никогда не будет. Молчит и Мао, предпочитая не ссорится с северным советским союзником из-за сомнительного права контролировать этот кусок гор и пустынь. Кроме того, Москва признала "особые интересы" Японской империи в Манчжурии, что не способствовало улучшению отношений с гоминьданским правительством Китая, но частично сняло напряжение на границе Маньчжоу-го, позволив перекинуть часть войск с Дальнего востока на запад.
Это начинание Москвы Андрей всецело поддерживал.
Если отбросить идиотскую болтовню о необходимости советскому, или российскому, государству соблюдать нормы морали во внешней политике, то всё станет на свои места. Обыкновенный государственный цинизм — не иметь слишком сильных соседей под боком. Этот принцип соблюдается в европейской политике не одно столетие всеми, кто имеет возможность его реализовать. И другие страны воспринимают его как должное.
Совещание подходило к концу. Осталось озвучить классическое "есть ли у кого вопросы" и можно со спокойной совестью приступать к обычным делам. Ожидание скорого завершения нарушил генерал армии Апанасенко. Поднявшись со своего места он одёрнул китель, посмотрел на карту Советского Союза, висящую на торцевой стене за спиной Верховного главнокомандующего.
— Товарищ Сталин, разрешите высказать некоторые соображения. — Апанасенко дождался разрешения и продолжил. — Мне бы хотелось уточнить положение на вверенном мне Дальневосточном фронте. В последние два месяца нам пришлось передать на западное направление семь дивизий из подчинённых мне армий, существенно ослабив оборону приграничных районов. Призванное пополнение не может обеспечить полноценную замену этих частей. Если японцы начнут войну против Советского Союза сейчас, нашим частям чрезвычайно трудно будет удержать Приморье. Если вообще возможно.
За столом наступила напряжённая тишина. Все ожидали продолжения.
— Командование Дальневосточного фронта считает необходимым приостановить переброску других частей до окончательного выяснения позиции Японии. — Генерал посмотрел на Верховного, ожидая реакции на своё выступление.
Сталин приподнялся со своего места, подошёл к карте, осмотрел районы Дальнего востока.
— Который сейчас час, товарищ Апанасенко? — Вождь повернулся к генералу.
— Двадцать один час сорок восемь минут, товарищ Сталин. — Отрапортовал генерал, сверившись с часами.
— Ну что же, теперь можно. — Сталин подошёл к своему месту, осмотрел въедливым взглядом, сидящих за столом генералов и наркомов. — Сорок восемь минут назад японские самолёты с авианосцев нанесли удар по базе американского флота на Гавайях. Япония вступила в войну против Североамериканских Соединённых Штатов.
Вот это да! Андрей посмотрел на вождя, который переключился к неторопливому набиванию табаком своей трубки, провёл взгляд вдоль стола, оценивая степень удивления присутствующих. Большинство были поражены даже намного больше его. Они ведь не знали, что такой вариант развития событий вообще возможен. Андрей надеялся, что так и будет, но не ожидал, что Япония влезет в войну на три месяца раньше привычного, по предыдущей реальности, срока. Только несколько лиц светились торжеством. Посвящённые, как и должно было быть, принадлежали к разведке всех разновидностей. Невозмутимыми оставались также начальник Генштаба Шапошников и нарком ВМФ Кузнецов, то ли умели держать себя в руках лучше остальных, то ли действительно знали точные сроки
Верховный раскурил трубку, провёл своими тигриными глазами вдоль стола, наводя порядок среди присутствующих на совещании.
— Распределение сил выяснилось полностью. — Сталин нашёл взглядом Андрея, находящегося в самом дальнем конце стола, и закончил фразу. — И теперь наша задача извлечь из этой расстановки максимальную для нашей страны пользу.
7 сентября 1941 года Тихий Океан
— Ну что там, боцман? — Задававший вопрос матрос докурил папиросу и щелчком отправил окурок за борт.
— Тебе, Хомяк, капитан какое задание дал? — Боцман сердито посмотрел на любопытного матроса. — Следить за горизонтом и водой. А ты чем занимаешься? На камбуз пялишься.
Матрос недовольно дёрнул губой. Кличку, данную ему экипажем, он терпеть не мог, но что поделаешь, коли родители тебя фамилией Хомяков наградили. Нравится, не нравится, а терпи.
— Да что тут разглядывать? — Попытался качать права Хомяков. — До самого горизонта ничего кроме волн нет. Чаек и тех не видно.
— Из-за таких вот раздолбаев, как ты, можно запросто не то, что подводную лодку прозевать, но и целую эскадру до самого борта допустить. — Боцман сплюнул за борт и добавил. — Братан недавно с Балтики написал, как эсминец у Ревеля потеряли. Такой же обалдуй облака на небе разглядывал, а торпеда уже у самого борта была.
— Да откуда тут торпеде взяться? — Продолжил упорствовать матрос.
— Марш с поста! — Окончательно разозлился боцман. — Скажешь Карпенко, чтобы пришёл, сменил тебя.
Матрос облегчённо вздохнул и, повернувшись к боцману спиной, позволил себе довольную усмешку. Старательно пародируя походку хромого на одну ногу боцмана, двинулся прочь, начал насвистывать модный в последнее время мотивчик. Успел сделать несколько шагов, прежде чем споткнуться от брошенной в спину фразы.
— И готовься к списанию с корабля. По приходу на базу всем экипажем подадим на тебя рапорт. Не хочешь нести службу в гражданском флоте, послужишь на фронте.
Хомяков резко повернулся, мгновенно стёр с лица усмешку, понимая, что переборщил с передразниванием боцмана, натянул на него угодливо-наивное выражение.
— Михалыч, за что на списание? — Пытался он спасти ситуацию, но было поздно.
Боцман сжимал кулаки и с трудом сдерживался от того, чтобы их применить. Впервые пришлось Хомякову увидеть причину, по которой боцман получил кличку "рябой". На красном от гнева лице выступили многочисленные пятнышки синевато-серого цвета — след давнего ожога порохом.
— Я бы тебя, гниду, за борт выбросил, будь моя воля. — Прорычал боцман.
Хомяков испугался по-настоящему. Если, в самом деле, всем экипажем рапорт напишут, то с кораблём придётся распрощаться. В другое время он с радостью покинул бы это ржавое корыто, но во время войны оказаться на берегу опасно возможностью угодить под мобилизацию. Тогда и Танькин хахаль не поможет. Забреют и в окопы. Хорошо если на Дальнем востоке оставят, а то ведь в последнее время почти всех на запад гонят. А о том, что там происходит, такие слухи бродят. Говорят раненых тьма тьмущая, даже за Урал привозят.
Хомяков быстро исчез из поля зрения недовольного боцмана, всё ещё надеясь, что со временем злость пройдёт, и тот не станет выполнять свою угрозу.
А боцман достал заранее набитую табаком трубку, прикурил её и понемногу начал успокаиваться. Вот ведь паскуда этот Хомяк. Всё настроение испортил. Давно нужно от него избавиться. Сам боцман уже три раза предлагал его списать, да капитан каждый раз просил ещё потерпеть. Чем капитан начальнику порта обязан, боцман не знал, но был уверен, что Хомяков такой наглый из-за того, что его сестра с этим начальником порта путается.
Боцман оглядел горизонт, пытаясь разглядеть какие-либо детали, но бросил бесполезное занятие. Зрение после того пожара так и не восстановилось. Десять лет прошло, а улучшения, которое врачи обещали, нет и, похоже, уже никогда не будет. Ну, лишь бы хуже не было.
Примчался Карпенко, заступил на пост, старательно просматривая морщинистую гладь океана. Боцман одобрительно кивнул головой — таким образцовый моряк и должен быть. Мимо этого торпеда незамеченной не проплывёт.
Войны в Тихом океане, вроде бы, нет. Но два парохода из рейсов не вернулись. Что с ними произошло не сообщают. Начальство, конечно, знает, но делиться этим знанием не торопится. Остаётся только гадать. Скорее всего работа японцев, которые гадят исподтишка при первой же возможности. Пока через Курильские проливы пройдёшь, десять раз потом изойдёшь. Спасибо Николашке Второму за то, что Курилы японцам просрал. И Южный Сахалин!
Поначалу через Японское море и знаменитый Цусимский пролив ходили, но после исчезновения первого парохода начальство велело северный маршрут проложить, вокруг Сахалина, через Охотское море и у Южной оконечности Камчатки выходить в океан. И всё равно неизвестно — вернёшься ты обратно или отправишься рыб кормить.
Боцман выколотил о леер докуренную трубку, ещё раз осмотрел горизонт, отмечая, что хорошая погода, обещанная американской радиостанцией на Гавайях, действительно будет. Собрался уходить, когда услышал настороженный голос, стоящего неподалёку Карпенко.
— Михалыч, кажись перископ.
— Где? — Боцман быстро пробежал глазами окрестности, в пределах которых была возможность обнаружить невооружённым глазом блики линз.
— На норд-ост, кабельтовых пять-шесть. — Уточнил своё наблюдение Карпенко.
— Твою мать! — Выдохнул боцман, действительно обнаружив в указанном месте стойкий отсвет, не меняющий своего положения, как другие отблески солнечного света от волн. — Наблюдай дальше, а я капитану доложу. — Боцман отдал команду и заспешил в ходовую рубку.
На мостике царила деловая суета. Хотя народу и присутствовало больше, чем обычно, все были заняты делом. Боцман нашёл взглядом капитана.
— Вадим Григорьевич, Карпенко перископ заметил!
— Не ошиблись случаем? — Капитан оторвался от карты.
— Да, вроде, нет. — Боцман пожал плечами. — Отблеск устойчивый был, около минуты, не меньше.
— Где именно? — Капитан повернулся в сторону, указанную боцманом, внимательно осмотрел подозрительный участок моря в бинокль. Сделал вывод. — Уже не видно. Если готовятся к пуску, или уже торпеды выпустили, то мы, считай, покойники.
— Так войны же никакой нет! — Подал голос старпом. — Да и не будут японцы наглеть вдали от своих берегов. Если и шляется тут какая подлодка, то разведывательная. А какой ей смысл себя выдавать?
— Ну мы же её видели! — Возразил боцман.
— А они, Иван Михалыч, знают о том, что ты их видел? — Старпом продолжал успокаивать боцмана. — Вряд ли. Да и зачем им наше корыто, когда рядом столько военных кораблей. Пусть на юг десять миль пройдут и выбирают на вкус. Там им и линкоры, и крейсера, и попроще кораблики. Выбирай цель и пали!
— Тут ты, Пётр Ильич, и прав и неправ. — Капитан вновь повернулся к карте. — Цели там, конечно, важнее, но они больно кусаются. А нас можно пустить на дно абсолютно безнаказанно. — Выдержал паузу и добавил. — Но раз мы до сих пор не тонем, значит им действительно не до нас.
Капитан посмотрел на склонившихся над картой людей, нашёл штурмана.
— Сергей Леонидович, мы не ошиблись с координатами?
— Не должны. — Отозвался штурман. — Ночь была ясная, ошибка если и будет, то не очень большая.
— А мы точно должны сегодня ждать? — Спросил старпом.
— Дату указали именно эту. — Откликнулся капитан. — Но время ожидания ещё не вышло.
— Товарищ капитан, корабль. — Отвлёк начальство от карты боцман, наблюдавший всё это время за морем.
Вскоре все присутствующие внимательно рассматривали подходящее судно.
— Сторожевик. — Отметил штурман. — Но что-то он далековато забрался. Или зону патрулирования увеличили?
— Сейчас узнаем. — Капитан нашёл взглядом старпома. — Дай команду радисту прослушать эфир. Может чего интересного услышит. И передай в машинное, пусть будут готовы в любой момент дать ход.
Прошло несколько минут ожидания.
— Семафорят, чтобы связались с ними. — Сообщил боцман.
— Я сам буду говорить. — Опередил старшего помощника капитан и направился в радиорубку. Не стоило проводить разговор при большом количестве народа.
— Что у нас интересного, Шаповалов? — Вошедший в радиорубку капитан отвлёк радиста от прослушивания какой-то передачи.
— Американцы прогноз погоды передают. — Повернулся к нему радист. — Подтверждают, что погода останется хорошей. Малооблачно, тепло, ветер юго-восточный до шести метров в секунду.
— Соедини меня со сторожевиком, потом джаз будешь слушать. — Скомандовал капитан, давая понять, что прекрасно понимает, какой прогноз погоды можно прослушивать всё утро.
Радист повертел ручки настройки, нашёл нужную волну, коротко переговорил с вызываемым кораблём и передал наушники и микрофон капитану.
— Кто вы такие? — Поинтересовались с американского сторожевика. — И какого чёрта тут стоите?
— Пароход "Коминтерн", порт приписки Владивосток. Поломка машины, занимаемся ремонтом. — Отчитался капитан, стараясь составлять короткие фразы, в силу своего знания английского языка. Понимал язык он довольно хорошо, но говорил намного хуже и с неистребимым "рязанским", как характеризовали в своё время преподаватели, акцентом.
— Помощь нужна? — отозвались со сторожевика.
— Спасибо. Ремонт уже закончен. Проводим последнюю проверку. — Отказался капитан. — А с кем мы имеем дело?
— Сторожевой корабль американских ВМС "Мемфис". Патрулируем акваторию острова Оаху. — Ответил американец и продолжил вежливый допрос. — Куда идёте и зачем?
— В Мексику, по торговым делам. — Капитан глянул на часы, приближалось контрольное время, но прерывать разговор с военным кораблём по своей инициативе не стоило. Скорее всего американский офицер решил развеять скуку разговором с судном, оказавшимся в зоне его ответственности.
— И чем торгуете?
— Лосось, икра, пушнина. — Коротко перечислил капитан свои товары, занимающие самые удобные для осмотра места. Если, конечно, американцы проведут детальную проверку, то может возникнуть много вопросов о других товарах. Но явных намерений досматривать случайно встреченное советское судно американские моряки не высказывали.
— Мексиканцы могли бы всё это и у нас купить. — Продолжил разговор офицер сторожевика.
— У вас дороже. — Высказал капитан самый важный, с точки зрения любого торговца, аргумент.
— А что собираетесь приобрести? — Допрос продолжался, но всё в той же манере любопытного выспрашивания.
— В прошлый раз везли хлопок. — Капитан отделался сообщением о событиях месячной давности.
— Хлопок могли бы купить и в Сан-Франциско. — Посоветовал американец.
