Творец оставил эльфов на произвол судьбы, Яван знал и это. А ещё он предвидел будущее всего народа, если он не пойдёт по нужному кукловоду пути. Эльфов ждала судьба магов и из некогда могущественного и многочисленного народа они превратились бы в горстку выродков. Но не это ли с ними в итоге случилось? Он лишь ускорил события. Снова тупик и новый вопрос. Для чего? С какой целью Яван сделал это с собой, с остальными соотечественниками? А в том, что цель есть, я не сомневалась ни мгновение. У людей существует поговорка, жестокая и циничная: "Цель оправдывает средства". Какова же должна быть цель, если за неё нужно платить такую цену? Яван либо точно знал, либо только думал, что ведает истину, находясь под чьим-то воздействием. А вот это больше похоже на правду.
Первородный ожидал приход некой Осени миров, которая изменит плачевное положение дел в Плеяде. И все вокруг усиленно навязывают эту роль мне, по сомнительным, на мой взгляд, признакам. Ладно, ещё поверить, что я могу оказаться Водящей души для народа магов, но всеобщая больная фантазия не страдала минимализмом. Если уж иметь навязчивую идею, так помасштабней! Неужели все в серьёз одержимы дурацкой идеей о приходе очередной спасительницы вселенной? И ради неё готовы умирать и отправлять на смерть тысячи? Фу, но ведь это бред! Или всё же нет, и для них это единственная реальность?
Разве стоит жизнь одной хоть трижды спасительницы стольких жертв? Неужели существует некий кукловод, способный одурманить стольких и далеко не слабых. Возможно ли веками плести паутину и опутать ей бессчётные судьбы? Я не верю в эти сказки про Осень миров и жажду узнать истинную цель игры. Сколько же было неудавшихся вариантов, сколько уже погибло кандидаток на роль пресловутой спасительницы? Я вздрогнула и поёжилась от масштабности и хладнокровия кукловода. А теперь внимание, главный вопрос дня:
— А оно мне надо? — произнесла я вслух, вглядываясь в застывшие глаза ближайшего трупа.
Собеседник, так себе, но другого варианта всё равно нет. Передо мной лежало одно из странных созданий, чьими телами услан склеп. Невероятно огромные глаза на пол лица, малюсенький нос и намёк на рот. В застывших, всё ещё влажных зрачках отражались огоньки магических светильников и неяркий свет моих волос.
— Бездна побери, всех этих сумасшедших божков и им подобных. Сплошной гадюшник и дикость под маской божественности! Интриги, тайные замыслы, жестокие игры. У них наверно других развлечений нет, — жаловалась я мёртвому собеседнику, махая руками над перекошенным лицом неизвестной национальности и расы. В свете открывшихся обстоятельств он бы меня поддержал, точно.
— А знаешь, — обвиняющее направив указательный палец в потолок, — пусть этот кукловод катится колбаской и заберёт грязные ручонки от меня, если они у него есть! Вот освобожу Аморана, обрету якорь у духа-хранителя Мотейры и больше не сдвинусь с места. В усадьбе дел по горло, ремонт надо делать, учёбу закончить, а ещё с мужчинами разобраться на досуге. Так что господа, я в ваши экстремальные игры не играю. Подберёте новую игрушку, не впервой. Наверняка существует план "Б" на такой случай.
С этой гениальной мыслью я поднялась на ноги и отряхнула колени. Что-то засиделась в гостях. После сражения вид развороченных тел абсолютно не шокировал. Ещё и не такое видали. Удивляло лишь то, что за прошедшие века тлен и разложение не тронули их. Они выглядели так, как будто жизнь только-только покинула сосуды. Лужи крови так же свежи, раны ещё влажные, а в глазах застыл ужас. А больше всего поразило отсутствие запаха. Здесь должно нестерпимо нести смертью, кровью, внутренностями, а вместо этого только пыль щекотала нос. Наверно это свойство местных охранных чар. Ну что ж, оставим мертвецов в покое. Пора заниматься своими делами и вспомнить за чем пришла. Где тут эта самая савия, из-за которой весь сыр-бор?
Если идти по трупам противно и опасно, то почему бы не полететь? Силы теперь навалом, веретено неумолимо вертелось внутри. За спиной раскрылись крылья, спасибо Хегельгу за этот дар, хоть отец и веселился в тот раз от души. Высокие потолки позволили свободно подняться над полом и буквально в несколько взмахов оказаться над каменным саркофагом. Я плавно опустилась на толстую крышку и огляделась. С первого взгляда ничего не изменилось, но интуиция заставила нагнуться и провести ладонью по боковине чёрного каменного гроба. Пальцы обожгло болью и, переключившись на магическое зрение, наконец, смогла увидеть то, зачем проделала весь этот путь.
В тонком мире савия виднелась прекрасно. Кто додумался назвать это травой? Скорей причудливая плесень, разжиревшая здесь до огромных размеров. В реальном мире савия совершенно прозрачная, ну может быть с лёгким сероватым оттенком, который сразу и не заметишь в полутьме склепа. Она облепила наружные стенки саркофага со всех сторон, оплела ближайшие трупы. Но то, что это создание живое не вызывало сомнения. Я погружалась в тонкий мир глубже и глубже, а савия становилась ярче, набирала красок. И в глубинных слоях, где маг с невероятным трудом удержался долю секунды, она преобразилась до неузнаваемости и уж тут отпали все сомнения.
Удивительней растения встречать не доводилось. Оно родом из самых глубоких пластов энергетического мира и представляет собой симбиоз живой плоти и сырых плотных сгустков энергии, которую не встретить в реальном мире. Почему савия исключительно редко, но всё-таки выходит на поверхность, едва ли смог бы кто-нибудь внятно объяснить. Хотя Оракул знает и расскажет, если захочет, а быть может я и сама пойму, потому что нам предстоит тесно контактировать целых десять дней.
Воспоминания о моём боге кольнули в сердце и развеяли всю наигранную браваду. Они вернули в реальность, а действительность до предела мрачна и неприглядна. Пожалуй, только такая психопатка, как я, могла разговаривать с трупом и строить планы на ремонт, находясь в склепе погребённого заживо соплеменника. Пора признаться самой себе, я жутко боюсь и несу эту чушь от страха и предчувствия чего-то важного. Именно образ моего бога позволил отбросить скорлупу, за которой пряталась настоящая, испуганная и неуверенная девочка, Паулина Кейб. Так что же смущает и гнетёт больше всего?
Вот она, савия! Бери и беги отсюда со всех ног. Только, правда такова, что я не могу, уже не могу уйти просто так. Маг и человек во мне неожиданно пришли к согласию. Как оставить того, кто заплатил за мой приход такую цену? Перед внутренним взором стоял Акир, последнее воспоминание о маге скрутило душу горьким состраданием. В тот момент, когда я обретала надежду на спасение и возносилась в Эбилл, Акир терял последнюю веру, единственную зыбкую опору. В его сознании теперь металась чёрная глухая тоска и беспросветное отчаяние. Он прошёл через ад и ради чего? Я уходила, а он оставался без надежды на освобождение или просто забвение. Замысел это кукловода или нет, но я не могу оставить соплеменника.
Мысли мчались в сумасшедшей гонке, но самое главное — крепла решимость. Да, я не в силах одна тягаться с заклятием эльфов, пока не в силах. Но в состоянии оставить Акиру иной дар. Только нужно постараться, очень постараться. То, что собираюсь сделать, раньше представлялось немыслимым и неосуществимым для мага-одиночки. Да и не ведомо толком, как осуществить задуманное, остаётся всецело положиться на интуицию и удачу. От страха внутри дрожала каждая клеточка, по спине бежали ручейки холодного пота.
— Давай, Паулина, не трусь! — подбадривала себя.— Яван и Акир сделали гораздо больше. Они смогли, значит и ты обязана. Если не сейчас, то уже никогда.
И загадала, что если ничего не получится, значит, я пустышка и все ошибаются на мой счёт. Если не справлюсь — смерть первородного эльфа и мага бессмысленна и напрасна. На мгновение память озарил внутренний свет Явана, его глубочайшие чистые глаза, в ушах переливался мелодией уверенный голос, где каждый звук — новая ярчайшая нота. Он наполнял верой в собственные силы. Если в меня верил этот необычайный мужчина, древний, один из первых, то какое я имею право опозориться? Для Явана ничего уже не сделать, а вот для его единственного друга попытаюсь исправить всё, что ещё возможно.
— Сейчас, Паулина! Сейчас или никогда! — я глубоко вздохнула и закрыла глаза, выпрямившись на каменном саркофаге, внутри которого метались остатки от некогда гордого мага Акира.
Во время Терродана маги общими усилиями призывают святыню нашего народа. В последний раз она пробудилась, и жрица во мне получила благословение. Никто из магов не способен игнорировать зов колыбели, из которой вышли. Наши ли Творцы — Терр и Террона сотворили её или она возникла как-то ещё, но именно здесь зарождались источники каждого из магов. И чтобы стать настоящей Водящей души, необходимо научиться призывать священный алтарь самостоятельно. Когда боги уйдут из Плеяды навсегда, именно в нём останется искра творения, древняя как мироздание. И в ней вся надежда. Отдаваясь, сливаясь с этой силой, Водящая смогла бы концентрировать энергию всего народа и творить новые источники. Исчез бы риск для жрицы быть убитой соплеменниками в экстазе единения. Новорожденные источники сами найдут подходящие им души и тела. Маги не исчезнут, мой народ сможет возродиться. Но это произойдёт, если я действительно та самая Водящая.
Но сейчас, замерев посреди склепа, я не преследовала столь глобальных целей. Алтарь нужен совсем для другой цели. Дело в том, что ни один маг не в силах сопротивляться зову колыбели. Все помыслы обращены лишь к полупрозрачному монолиту, в котором заключено начало. Я прекрасно помню, как алтарь впитывал энергию и подчинял своей воле. Акир утратил остатки надежды и полностью растворился в безумии. Мне не достучаться, не найти остатки личности мага без высшей помощи. Более того, это смертельно опасно для меня. Но если смогу призвать хотя бы тень, блеклый образ божественного алтаря, Акир не проигнорирует и невольно откликнется на зов, пусть бессознательно. У меня появится шанс облегчить существование мага.
То, что я собиралась сделать — чистой воды авантюра. В одиночку пытаться обратиться к божественной энергии подобной мощи — безумие. Здесь не будет Терроны или Оракула, нет мудрого Хегельга и Аиреля, чтобы подсказать, научить, поддержать силой. В этот раз я по собственной воле устраивала себе экстремальные испытания и в этом некого винить, кроме своего безрассудства. Если у меня не получится и призыв останется без ответа, значит я ничтожество и все надежды предназначены не Паулине Кейб.
Хочу ли этого на самом деле? Новый вопрос к себе, но на сей раз у меня есть ответ. При помощи чужой воли или нет, но сейчас я сознательно желала оказаться Водящей души своего народа. Отчаянно хотела обрести хотя бы тень великой силы алтаря и облегчить участь Акира. Всю оставшуюся жизнь терзаться мне и гореть позором, за то, что подвела Явана, обманула надежды Акира и многих других. Но даже если удача на моей стороне и святыня почтит присутствием, то возможно я снова окажусь в опасности. Потому что каждая клеточка помнит биение неистового сердца внутри пирамиды, помнит невероятную первородную силу. Как святыня отреагирует на призыв наглой девчонки, возомнившей, что может использовать древнейший алтарь для своих целей? Как бы ни было страшно, я попытаюсь. Время сомнений и колебаний ушло. Именно здесь, в сумрачном склепе, посреди тысяч трупов жрица снова испытает удачу. Вот оно, поворотное мгновение в судьбе, ещё одно. Мгновение предельной чёткости и ясности — назад дороги нет, я сама сжигала мосты.
— Боже, помоги мне!
Это обращение не к Терроне, уже нет. Простая молитва летела к единственному богу, всецело принятому душой и телом, к хозяину Эбилла. В эту самую минуту он следит за мной, от этого знания в душе становилось тепло и чуточку спокойней.
Я сменила человеческие черты на истинный облик мага, и мир раскрасился другими цветами. Смогу, должна, обязана! Алтарь наверняка находится в глубинных слоях тонкого мира, там, где чувствуют себя комфортно лишь боги. Акир владел магией звуков и теперь это доступно и мне, сила мёртвого мага вращается внутри. Я зачерпнула её и туго переплела с собственной энергией. Тонкий мир послушно раскрылся и, пронзая слой за слоем, в него понёсся мой призыв. Я отрешилась от всего, почти перестала дышать, заставив утихнуть даже сердце. Молодая неопытная жрица иступлёно звала древнюю колыбель. Впервые осознанно я вызывала в себе особое состояние, которое владело мной в момент соприкосновения с алтарём. Интуиция подсказывала, что это важно, а значит нужно вспомнить мельчайшие детали и наращивать призыв снова и снова.
И сокровенный момент настал. Отклик пришел неожиданно быстро, словно меня ждали. Необоснованные страхи растворялись в волнах радости, потому что в этот момент я почувствовала себя настоящей жрицей, поверила безоговорочно. Разум озарился пониманием: "Это моё призвание и оно останется со мной до конца!" Время резко остановилось, пространство вокруг раздвинулось, меняя форму под натиском, пришедшей из неведомых глубин святыни магов. В центре сошедшего с ума мира возникла пирамида с усечённой вершиной, подпирающей собой саркофаг. Конечно, алтарь явился не в полноценном виде, да я пока и не представляла, каким огромным он может быть в истинной форме. Сейчас же он возвышался метров на пять и поднял каменный гроб высоко над полом пещеры, а вместе с ним и меня.
У подножия клубился туман, полностью скрыв жертвенные тела. Он отсёк постороннее, оставив нас наедине: колыбель магов, жрицу и запертого в саркофаге пленника. Я помнила мерцание, исходившее из центра полупрозрачного камня. Ещё тогда оно показалось похожим на биение гигантского сердца, живым солнцем. А сейчас моё тело ярко засветилось, свет брызнул во все стороны и ослепил глаза. Он дотянулся до самых тёмных уголков пещеры. А когда вспышка погасла, я смогла разглядеть переливы всех оттенков янтаря внутри пирамиды. Красный, терракотовый, жёлтый, оранжевый, золотистый. Прекрасная завораживающая палитра, скрывающая столько загадок. Частичка первородной силы, что создала нас, показала лишь тень истинной красоты и грандиозности. Но даже от этой малости душа ликовала в священном трепете.
Неужели мне ответили? Неужели голос услышан? Я смогла призвать сущность, что древнее окружающего мира. Так легко могучая сила пришла ко мне. На размышления нет времени, потому что в мысли, в душу вползал неумолимый Зов. Он гремел, бежал по венам, проникал где-то мягко, а где-то яростно. Противится невозможно, да я и не пыталась, с радостью принимая входящую, как хозяин, чужую волю. И вновь зашептали голоса, но смысл терялся в непреодолимом Зове колыбели. Она сейчас единственный смысл и центр моей вселенной, лишь к ней обращено внимание. Я полностью открылась и почувствовала, как высшая сущность читает в душе, открывает память пласт за пластом. Она искала причину моего призыва, а обнаружив, отпустила. Надо мной более не властвовали, а лишь чуть направляли и безоговорочно поддерживали. Наваждение схлынуло. Осталось знание и уверенность. Жрица сделала то, что должно.
