Прокричав что-то обрадованное, Эргемар бегом взобрался на ближайший холмик и, присев, начал рвать цветы, которые вблизи выглядели как ярко-желтые пушистые шарики. Они еле высовывались из широких мясистых розеток, и Эргемар пожалел, что из них не получится хорошего букета.
Потянувшись за особенно крупным цветком, Эргемар поскользнулся на крутом склоне и чуть не съехал вниз. Чтобы удержаться, он уцепился за пучок травы и неожиданно легко вырвал его с корнем. Под тонким слоем почвы виднелся сероватый пористый камень. Чуть поскребя его пальцем, чтобы очистить от земли, Эргемар легко узнал уже неоднократно попадавшуюся им породу, похожую на выветрившийся бетон.
Териа была просто в восторге.
— Ты чудо! — счастливо засмеялась она, приняв от Эргемара целую охапку цветов.
Она немедленно воткнула самый крупный шарик себе в волосы и от этого сделалась еще красивее, а остальные понесла в руке, крепко зажав коротенькие стебли.
Но Эргемар в этот момент думал совсем не о цветах.
— Они какие-то странные, эти холмы, — задумчиво сказал он. — Мы идем уже две недели, прошли, наверное, больше пятисот километров, а они все такие же самые. Там у них внутри сплошной камень. И деревья на них не растут.
— А это важно? — рассеянно спросила Териа. Она поднесла россыпь золотых шаров к лицу и уткнулась в них, словно в меховую горжетку. — Драйден! Они пахнут!
Цветы издавали легкий сладковатый запах.
— Я не знаю, насколько это важно, — лирическое настроение Эргемара куда-то ушло. — Ты знаешь, я раньше работал с геологами, а они всегда обращают внимание на изменение растительности.
— Но это пока не опасно, верно? — Териа снова принюхалась к запаху цветов. — Так мы гуляем или нет?
— Гуляем, гуляем, — поспешно подтвердил Эргемар, взяв Терию за руку. — Интересно, а на том холме только обычная трава и кустики и никаких цветов...
Эргемар вполуха слушал Терию, сам рассказывал ей о чем-то — кажется, о родной Гордане, но прежней безмятежности уже не было. Чужой лес по-прежнему ничем не грозил им, в нем не чувствовалось никакой опасности. Однако у него были свои тайны, и он не хотел делиться ими с непрошеными гостями с другой планеты. В этот момент Эргемар жалел, что недостаточно внимательно прислушивался к профессиональным разговорам геологов — кто ж знал, что придет время, когда ему понадобятся именно эти обрывки знаний, а от его квалификации пилота не будет ровным счетом никакого толку. Да и какой он сейчас пилот, после такого перерыва...
Впереди блеснула гладь воды. Дорогу им преградила узкая — не более пяти метров шириной — речка с поросшими густой высокой травой берегами. Противоположный берег был плоский и низменный, его покрывала такая же сочная густая трава с многочисленными темно-коричневыми лужами. Очевидно, в сильные дожди эта речушка выходила из берегов, превращаясь в серьезную преграду.
— Вот и кончилась наша прогулка, — вздохнул Эргемар. — Будем возвращаться?
Заблудиться он ничуть не боялся. Речка должна была вывести их прямо к озеру, а оттуда можно было легко вернуться в лагерь, идя по берегу.
Но идти оказалось меньше, чем он ожидал. Всего через сто метров впереди показался широкий залив. В этом месте озеро глубоко вдавалось в сушу и уже последним усилием выбрасывало вперед широкий язык камышовых зарослей. В этих камышах и терялась река, однако перед тем как нырнуть в плавни, она неожиданно вливалась в широкий, почти круглый бассейн. Его берега были чуть выше окружающей местности, и от этого казалось, что воду заключили в неровное, покосившееся кольцо. Приглядевшись, Эргемар увидел торчащие из травы над самой водой темно-серые камни.
Держа Терию за руку, Эргемар осторожно приблизился к воде и охнул от удивления. Бассейн был совсем неглубоким. В нем ясно просматривалось гладкое песчаное дно, а над ним в толще мутноватой коричнево-зеленой воды неспешно двигались тени больших темно-серебристых рыбин. Их было много, десятки, а может быть, и сотни, сгрудившиеся, словно в садке рыбного магазина, в круглом бассейне десяти с небольшим метров в поперечнике.
— Вот это да! — выдохнул Эргемар. — Это, наверное, их сюда занесло с высокой водой, а потом вода спала, и им теперь обратно нет хода! Здорово! Надо скорее всем об этом рассказать, здесь нам всем на два ужина хватит и на завтрак останется!
— Драйден! — Териа испуганно ухватила его за рукав. — Смотри!
Высоко в небе над гористым северным берегом озера появилась яркая точка. В считанные секунды она превратилась в крохотное серебристое пятнышко, на мгновение словно застывшее в воздухе, а затем исчезнувшее за далекими очертаниями горных вершин.
Только после этого Эргемар смог стряхнуть с себя оцепенение. Схватив Терию за руку, он сбежал с кольца, чтобы укрыться в негустых зарослях.
— Что это было? — Териа выглядела, скорее, удивленной, чем испуганной.
— Вряд ли то была воздушная машина, — страх прошел, и к Эргемару вернулась способность здраво рассуждать. — Скорее всего, космический корабль.
— Он мог увидеть нас?
— Не думаю, — Эргемар решительно покачал головой. — Он был слишком далеко от нас. Ты заметила, где он опустился, — аж за теми горами.
— Так далеко? — с сомнением протянула Териа. — Но тогда как мы его увидели? Он был очень большой?
— Да, наверное, — Эргемару на миг стало зябко. — Знаешь, Тери, давай пока никому не будем об этом говорить.
— А о рыбе? — вдруг серьезным деловитым тоном спросила Териа. — О рыбе будем говорить?
— Обязательно! — Эргемар облегченно рассмеялся и, не удержавшись поцеловал Терию в аккуратный носик. — О рыбе будем говорить непременно!
Два часа спустя, когда одна часть отряда занималась заготовкой хвороста для костров, а другая, собравшись вокруг бассейна, с азартом вылавливала рыбу с помощью сетей из маскировочной ткани, Эргемар втихомолку отозвал в сторону Дакселя, Млиско и Дауге и в двух словах рассказал им об увиденном корабле. Ответом было лишь напряженное молчание — всем было ясно, что им ни в коем случае нельзя ослаблять бдительность, а отсутствие в памяти компьютерной карты с планшета какой-либо информации о посадочных площадках в северных горах ровным счетом ничего не значило. А Эргемар подумал, что на этой планете они вряд ли когда-нибудь смогут почувствовать себя в полной безопасности.
Глава 23. Преодоление
— Младший офицер первого ранга Боорк! За проявленное гражданское мужество и оказание содействия в раскрытии дела государственной важности вам объявляется Императорская Благодарность с правом ношения почетного знака! Кроме того, вам присваивается внеочередное звание старшего офицера третьего ранга!
— Служу Императору! — машинально откликнулся ошеломленный Боорк.
— Молодец, Боорк! — начальник транспортной службы Космофлота на Тэкэрэо генерал третьей величины Смиум протянул ему новенькие "шпалы" и почетный знак в форме многолучевого солнца. — Так держать!
Была у него такая привлекательная черта — он умел и любил радоваться успехам подчиненных.
— Что мне делать дальше, ваше превосходительство? — осмелился поинтересоваться Боорк: в конце концов, за этим сюда шел. — С "Вааринги" меня списали...
— К сожалению, нам придется расстаться, — генерал порылся в бумагах на столе и выудил оттуда лист с голубой полосой у края. — Пришел приказ о выводе вас из состава транспортного флота и переводе в отдельный отряд резерва офицерского состава.
— Где это?...
— Здесь все написано, — генерал протянул Боорку лист. — Но скажу: вы заслужили доверие, и в скором будущем вас ждет некое специальное задание особой важности. Кстати, пока вы будете ожидать этого назначения, советую записаться на курсы повышения квалификации при ООРОС. Их окончание даст вам право подать рапорт о переводе в постоянный штат Космофлота. Вы поняли?
— Так точно, ваше превосходительство! — Боорк принял предписание. — Разрешите идти?
Его мысли были далеки от предстоящего ему нового назначения и даже от неожиданной награды. С одной стороны, он пока остается на Тэкэрэо. А с другой, наверное, сейчас он сможет покинуть гостеприимный дом старшего-два Згуара... Боорк не мог решить, что для него хуже: совсем не видеть Миилт или каждый день вежливо здороваться с ней, словно с полузнакомой женщиной, которая давно и навеки принадлежит другому...
— Все, как я и предполагал, — Гриарн помахал листом бумаги, только что распечатанном на спецпринтере. — Провести расследование, установить виновных и найти филитов.
— И два из трех поручений уже выполнены, — хмыкнул Згуар. — Поздравляю.
— Где бы я был, если бы не умел угадывать пожелания начальства? — довольно хмыкнул Гриарн. — Но меня волнует третий пункт. До сих пор не объявились ни филиты, ни отправленные за ними в погоню ангахи, и это меня всерьез беспокоит. Не было ли у них какого-то дополнительного сигнала?
— Кто знает? Увы, но босса уже об этом не спросишь.
— Кстати, как там дела?
— В Синдикате? Война еще не закончена. И это хорошо. Меньше будут отвлекаться на другие дела. Но я все равно пока придержу пилота при себе: и от греха подальше, и на виду.
— Ни чрезмерная ли забота?
— Нет. Это первый за долгое время судебный процесс на Тэкэрэо, в котором, пусть даже косвенно, будет замешан Синдикат. И мое первое дело, взятое на контроль Центральным аппаратом. Поэтому я хочу не допустить никаких неожиданностей, пусть даже маловероятных. Суду нужны живые свидетели!
— Понимаю. Но извините, что я лезу не в свое дело, однако вы рискуете. Я заметил, как они друг на друга смотрят.
— Я был бы плохим офицером, если бы позволил, чтобы личные моменты встали у меня над интересами дела. К тому же... Пусть смотрят, между ними все равно ничего не было.
— А откуда вы знаете? Опять, извините за любопытство, просто у меня жена осталась дома, и, наверное, поэтому...
— Да нет, я все понимаю. Но, знаете... У меня дома три... нет, уже четыре женщины и куча слуг. И чтобы я чего-то не знал... Вы недооцениваете мои профессиональные способности! И вообще, давайте лучше будем говорить о деле. Я поставил человека круглосуточно отслеживать местные новости. Любые происшествия, необычные случаи, странные встречи — всё! И я активизирую свою агентуру в пограничных поселках. Если филиты либо ангахи объявятся, мы должны сразу же об этом узнать!
— Ну, будем надеяться. В конце концов, где-то же эти филиты есть!
Они шли по холмам уже пятый день, и они уже успели утомить их до невозможности. Изогнутые линии на компьютерной карте оказались острыми обрывистыми гребнями, рассеченными узкими глубокими долинами, так густо поросшими кустарником, что через них приходилось, буквально, прорубаться со средней скоростью полтора километра в час. Впрочем, возвышенности, где в изобилии встречался тот же кустарник, они преодолевали ничуть не быстрее.
Некоторые холмы манили издалека гладкими и почти голыми склонами, чуть прикрытыми сухой жесткой травой, но они по-прежнему опасались угрозы с воздуха и потому избегали слишком открытых мест. Кроме того, однажды решившись штурмовать такой купол, они обнаружили, что ни о какой легкости подъема там и речи быть не может. Коварный склон был раскален добела горячим солнцем Тэкэрэо и весь покрыт мелкими и крупными камнями, то и дело норовящими съехать вниз шуршащей пыльной осыпью. Тот подъем обошелся им в две подвернутых ноги, один солнечный удар и пару десятков болезненных ушибов и царапин.
Поэтому двигаться им приходилось так.
Тяжко! Ой, как тяжко! Тридцатикилограммовый узел за спиной тянет вниз, что-то неудобное и ребристое впивается чуть пониже лопаток, пот заливает глаза, но нет возможности даже стереть его со лба — одной рукой Эргемар вцепился в тонкий ствол дерева, другую протягивал вниз, помогая Терии Трентон преодолеть еще один метр пути.
Сероглазой амазонке тоже приходилось нелегко. Пышные волосы растрепались и посерели от пыли, ленточка съехала набок, по грязному личику проложили дорожку капли пота, одна коленка была перевязана, чуть пониже другой покрылась высохшей корочкой свежая ссадина, задорная улыбка сменилась усталой гримаской. И все же, Териа не сдавалась. Поправив лямку узла чуть ли не больше ее самой, она с помощью Эргемара поднялась на уступ и, прижавшись к нему горячим телом, шумно перевела дух.
И почему последние метры подъема всегда оказываются такими трудными? Впрочем, сейчас дело было вовсе не в том, что эти метры — последние. Обернувшись назад, Эргемар мог видеть длинный, густо поросший деревьями и кустарниками, но достаточно пологий склон, за каких-то десять метров до гребня упиравшийся в отвесный обрыв, только в одном месте прерывавшийся узкой зеленой седловиной. Склон там тоже был почти вертикальным, но, карабкаясь с одного уступа на другой и придерживаясь за стволы невысоких деревьев, вцепляющихся корнями прямо в ноздреватый известняк, его все-таки можно было преодолеть.
Слегка передохнув и выпустив из рук спасительный ствол, Эргемар поднялся еще на метр и помог взобраться Терии. До гребня оставалось совсем немного, но Эргемар сделал еще одну короткую паузу, глядя, как в нескольких метрах от него медленно и рывками поднимается вдоль стенки обрыва их последняя гравитележка, вся облепленная людьми. Лицо Дауге было встревоженным и сосредоточенным, вся конструкция дребезжала и сотрясалась, и Эргемар испугался, что она может не дотянуть до верха, как это случилось вчера с их второй тележкой, сдохшей во время особенно тяжелого и длинного подъема. Тогда Млиско затеял настоящий скандал, но не позволил выбросить ни одной обоймы с патронами. В итоге в узлах за спиной появился новый груз, восполнивший истощившиеся запасы съестного.
Тележка, громыхая, словно переполненный трамвай, скрылась за гребнем, и Эргемар, вздохнув, снова полез вверх. Ухватившись за протянутую руку Млиско, а другой рукой подтягивая за собой Терию, он преодолел последние полтора метра подъема и с тихим стоном облегчения сбросил с плеч опостылевшие лямки. Теперь хотелось просто лежать в жесткой пыльной траве, уставив взор в близкое светло-голубое с сероватым оттенком небо, но надо было сбрасывать вниз веревки и помогать выбраться наверх тем, кто не мог преодолеть последние метры подъема без посторонней помощи.
Последним поднялся на гребень папаша Гитри. Старику было тяжело, может быть, даже тяжелее всех остальных, но он упрямо шел вперед, наотрез отказываясь садиться на тележку. Вымотавшийся до предела Эргемар лежал на траве и, затаив дыхание, смотрел, как папаша Гитри медленно, словно отдыхая после каждого движения, вынимает из свой поклажи пластиковую бутыль, почти наполовину заполненную водой, и откручивает крышку.
С водой у них тоже было плохо. За три последних дня им попался только один ручей, и то вода там была мутноватой и с заметным привкусом. Теперь у них была на исходе даже она — несколько десятилитровых пластиковых канистр, где они держали общий запас, опустели еще за завтраком, и сейчас они могли располагать только содержимым своих фляг.
Старик прополоскал рот, сделал несколько скупых глотков и снова, подержав воду во рту, выплюнул ее на землю. Услышав какой-то неясный сдавленный звук, Эргемар лениво повернул голову и вдруг наткнулся на исполненный ненависти горячий взгляд.
