Лидер организации и дайме Страны Железа — один и тот же человек. Тот, кто контролирует немалую долю организаций призраков по всему миру, а также обладает собственной структурой на основе учения призраков — так называемый Корпус Теней. По сути, он был тем, кто держал под своим контролем одновременно две стороны мира — как открытую, светлую сторону, играя роль правителя, управляя страной, разговаривая с другими дайме, заключая с некоторыми альянсы и договоры, расширяя собственные территории именно как глава государства, а не главарь армии тайных наемников. И одновременно, благодаря своему Корпусу Теней, он мог напрямую контролировать действия призраков, их отдельных структур, а через них влиять на темную сторону — на криминал, на власти других территорий, осуществляя на них давление и на все остальное. Одним словом, управлял одновременно и светом, и тьмой. И это давало ему куда больше влияния, чем кому-то ни было, кто управлял бы лишь одной стороной. Влияние настолько большое, что Кусанаги могли контролировать просто громадные территории, спокойно перемещать свои силы, при том совершенно не скрываясь и не опасаясь недовольства местных. Хотя не сказать, что недовольных не было. Железнобокие, ребята, конечно, крутые, но по закону природы, на каждого крутого находиться кто-то покруче. Возможно сейчас таких было найти сложно, но я не сомневался, что в мире было полно тех, кто был способен им противостоять. Не со всей организацией, тут уж ничего против целостной структуры не пропишешь, не обладая аналогичной силой. Но оказывать сопротивление, в отдельных случаях делать так, чтобы некоторые вояки, забредшие на чужую территорию без крупных сил, не смогли вернуться домой — это было естественно. Ведь этот мир, который в будущем будет принадлежать шиноби, таил в себе огромные всевозможные силы. Бесчисленные кланы, обладающих измененным геномом, многочисленные люди с огромной силой, уникальными знаниями, чьи истоки уходили к эпохе начала новой эры раздела силы Божественного Древа. Все это не могло удерживаться одной, путь и довольно мощной организацией. И то, что мой так называемый 'дядя' — по словам Тору, кстати, подготовленный призрак, то бишь, один из тех самых подчиненных организацией людей, пошел против них, выкрав меня, это наглядно доказывало. Хотя я до сих пор понятия не имел, по какой причине он это сделал, и чем моя персона была важна для Кусанаги, это показывало, что против организации шла борьба. И судя по всему, борьба достаточно серьезная, раз уж они пошли на похищение чего-то столь важного, что силы этой армии вели поиски по всему миру.
Думая об этой самой борьбе против Кусанаги, я логически переходил к своей личности. Кто же я такой, раз уж за мной увязалась такая погоня? Из-за чего меня похитил мой 'дядя', что во мне такого ценного, раз уж могущественнейшая организация из-за этого уже который год не может успокоиться? Быть может и в самом деле внутри моего тела что-то запечатано? Это бы объяснило желание поскорее меня захватить. Вдруг я какой-то джинчюрики, и внутри моего тела заточен какой-то хвостатый? В этом ключе слова Морье о 'коллеге' приобрели бы особый смысл.
Однако в этой теории я сильно сомневался. Уж слишком многое противоречило такому положению вещей. Во-первых, при наличии внутри меня какого-то демона, логично было бы предположить о больших запасах чакры, что было естественно для всех джинчюрики из известной мне истории. А у меня чакры как таковой не было вообще. Лишь то, что мне удалось приобрести во время своего путешествия, в частности после моего столкновения с треххвостым. Благодаря своему особому оружию. Тот факт, что у меня была система циркуляции чакры не способствовал ее выработке внутри меня и я был вынужден полагаться именно на приобретенную извне чужую силу. Во-вторых вытекал из первого. Если я правильно понимал принцип работы печати для удержания хвостатого, то для нее также требовалась сила для подпитки. То есть, у меня должна была быть чакра, чтобы печать держалась, и хвостатый оставался в клетке. Оценивая себя и свои резервы, которых, как я говорил, в принципе не было....результат однозначный. Если только это не какой-то особый случай. Все-таки времена и технологии нынче другие, возможны сильные различия. Но я пока предпочитал придерживаться своей точки зрения. Ну и, если уж взять в-третьих, то в таком случае было совершенно непонятно то, как меня, содержащего в своем теле нехилого монстра собирался использовать местный повелитель легиона. Ему нужен сосуд для того, чтобы доставить его дух к телу, а заселиться в человека, у которого уже имеется свой 'квартирант' — дело для ослабленного демона нелегкое, да что там говорить, практически невозможное. Слом печати, борьба против другого демона, причем, с непредсказуемым результатом. Так что, сомнительно.
Другим вариантом была возможность того, что я представлял собой этакий эксперимент. Вернее, его результат. С учетом всех странностей, связанных с моей физиологией, то это предположение могло быть точным. Нестандартная внешность, которая по мере освоения природной энергии все больше и больше менялась, опять же, нестандартная система циркуляции чакры, которая вполне функционировала, но лишь за счет добытой извне чакры, некоторые другие особенности моего тела — все это можно было посчитать как аргументы для доказательства этой теории. Причем, было, в принципе, не столь важно, какого плана был эксперимент, чего пытались от него добиться и что, в конечном счете, получилось. Возможно, это был проект по изменению генома (кто его знает, сколько кланов с кеккей-генкай появились в результате подобных экспериментов, а сколько смогли развиться естественным путем после получения людьми чакры). Или же попытка модернизации системы циркуляции чакры, а возможно и ее искусственного создания, что могло бы также объяснить то, почему она имеет столько изъянов. А если вспомнить так крепко засевшие в моих мозгах слова одного демона, то возможно тут были замешаны планы 'усовершенствования' человека путем интеграции в него частички силы какого-то сверхъестественного существа. В результате чего она не просто прижилась, но и дала такие 'побочные эффекты', как признание другого подобного существа во мне своего сородича.
В случае правдивости варианта с экспериментом, я мог без малейших сомнений предположить, что проект явно был удачным или же были достигнуты результаты, достаточные для опасений в возможном использовании его против них какой-то враждебной силой. Тут вставал один серьезный вопрос, занимавший меня больше всего. Чего именно боялись в таком случае мои возможные 'создатели'? Самый банальный и первый ответ на этот вопрос мог звучать лишь одним образом: силы. Вдруг эксперимент был настолько серьезным, что подопытный, при должной подготовке, тренировках и мотивации в перспективе мог обрести большую силу. Самую настоящую мощь, которая, в союзе с теми самыми враждебными группировками могла если не уничтожить, то, во всяком случае, нанести серьезный ущерб Кусанаги. Правда, я почему-то сильно сомневался в этом. Не тот я человек, чтобы обладать подобной силой. Возможно, мое мнение бы изменилось, перейди я на другой уровень, но пока такого не намечалось. Потому, погрузившись в дальнейший анализ, предположил, что тут дело заключается скорее, в чем-то другом. Например, в технологии.
Если допустить, что созданный Кусанаги проект (то есть мое тело) обладал какими-то качественно более высокими 'характеристиками', нежели обычный призрак (при учете моего нынешнего состояния, я мог бы претендовать на подобное 'качестве' лишь в перспективе дальнейшего роста), то они могли опасаться того, что кто-то смог бы скопировать технологию создания таких же. А в перспективе и усовершенствовать ее. Представив армию усовершенствованных образцов собственноручно созданного живого оружия в чужих руках, я, думаю, тоже попытался бы вернуть его назад. Разумеется, в этом случае, было много допущений, но даже если учесть лишь часть из них, то картина могла показаться Кусанаги мрачноватой и они начали из-за этого действовать, чтобы исправить свою промашку.
Конечно, я бы хотел приоткрыть завесу тайны моего происхождения и наконец, понять, чего мне стоит ждать в этой жизни. Но, в то же время мне было совершенно ясно, что вероятно, эта загадка так и останется таковой, по крайней мере, большая ее часть, несмотря на все мои попытки все разузнать. Источников информации практически не было, большая часть моих выводов были сделаны на основе анализа непроверенных сведений и косвенных признаков. Для получения большей информации требовалось ведение игры на совершенно ином уровне, принятия очень серьезных решений, которые мало вязались с моими нынешними взглядами на жизнь. Ведь помочь открыть шкаф со скелетами могли лишь те 'персонажи', с которыми иметь дело мне хотелось очень мало. Мои возможные 'создатели' и мой, так называемый 'коллега'. Был еще призрачный шанс поймать удачу за хвост и найти кого-то из числа старых соратников моего 'дяди', кто мог быть посвящен в его дела. Не сомневаюсь, что такие люди были. Вряд ли один человек смог бы осуществить столь дерзкую операцию по похищению довольно важного 'образца' у самой мощной организации в мире без поддержки кого-то. Хотя, тот факт, что на меня еще никто из них до сих пор не вышел, вызывали определенные сомнения.
Не имея на данный момент реальной возможности раскрыть эту тайну в полной мере, у меня был лишь один выбор, который вязался с моими планами на перспективу. Тренировки, постепенное и последовательное освоение всех доступных возможностей, развитие способностей, чтобы, в конечном счете, прийти к какому-то результату. И уже потом попытаться сделать выводы, о том кто я есть. Что в корне наоборот тому, что было бы правильно в обычной ситуации. Ведь гораздо легче постигать собственные возможности, уже зная о том, кто ты есть и, ориентируясь на это знание, становиться кем-то большим. Кто знает, вдруг я иду неверным путем, и он заведет меня в такие дебри, откуда выбраться будет невозможно?
На данный момент какой-либо альтернативы пути, по которому я шел, не было. Кроме двух заведомо пугающих меня варианта — либо принять предложение демона, в надежде впоследствии его переиграть (слабые шансы на выживание в этом случае, думаю, обеспечены), либо сдаться на милость Кусанаги, что меня пожалуй, пугало даже больше, чем сделка с Морье. Как говориться, мы все боимся неизвестности. А неизвестность в лице армии закованных в сталь воинов во главе с дайме Страны Железа казалась мне куда страшнее, чем все остальное. И лишь по этой причине, я был готов осваивать природную энергию для того, чтобы иметь больший вес при переговорах с демоном и возможность не проиграть все. Да, вариант с демоном при выборе из двух зол был для меня предпочтительнее!
В том, что организация рано или поздно снова сунется в болота, было очевидно и это скорее случиться рано, чем поздно. Потому, повысить интенсивность тренировок требовалось немедленно. Первые результаты моей подготовки, наконец, проявились, и я собирался сделать как можно больше для того, чтобы этим все не ограничивалось.
Группа достигла нужного места достаточно оперативно. Так и оставшись незамеченной, укрываясь в ночной глуши, они легко преодолели внушительное для обычных людей расстояние и оказались на небольшой полянке посреди одного из маленьких лесков.
Здесь был оборудован небольшой лагерь, состоящий всего из нескольких палаток, каждая из которых предназначалась небольшой разведывательной группе состоящей из трех человек. В самом центре поляны располагался костер, рядом с которым сидел один из бойцов, следя за огнем и попутно аккуратно проводя точильным камнем по лезвию своего клинка.
Появление гостей кострового совершенно не смутило. Получив всего за пару минут до этого условный сигнал от одного из дозорных, укрытых в секрете о приближении этой группы, он уже знал, кто мог здесь оказаться. Потому увидев командира своего отряда, отправленного встречать подмогу, он встал, коротко отрапортовал о ситуации в лагере и снова занял свое место, подбросив дров в огонь. Из палаток выглянуло несколько голов отдыхавших разведчиков, которые тут же вернулись к прерванному сну, быстро поняв, что к чему.
— Сюда.
Командир встречающей группы жестом указал гостю самую нужную палатку, где должен был располагаться больной. Лидер группы гостей кивнул и последовал за хозяевами, при этом коротко кивнув своему сопровождению. Те кивнули в ответ и расположились у костра.
Разведчик, до этого зачарованно вглядывавшийся в раскаленные красные угли, которые лизали языки пламени, осмотрел фигуры гостей, бросив оценивающий взгляд на короткие прямые мечи, что те поголовно положили себе на колени, после чего вернулся к прерванному занятию доведения своего клинка до совершенства.
До сих пор подобные теням, оказавшись на свету багрового пламени, новоприбывшие, наконец, обрели человеческие очертания. Все как один, они были одеты в мешковатые темно-серые одеяния, с накинутыми на голову масками, из прорезей которых изредка промелькали внимательные спокойные глаза. Не столь внушительные как бронированные вояки-хозяева лагеря, кажущиеся слишком какими-то невзрачными и малоприметными в этой тиши, они не то, что не уступали им, а даже во многом превосходили. Что прекрасно было известно разведчику.
От появления еще двух человек в палатке сразу стало тесно. Хотя до этого внутри находилось всего два человека, тело одного было расположено в самой середине, в наиболее удобном месте, что естественно уменьшало возможность эффективного размещения других людей. Потому, гостям пришлось занять места с краю, немного потеснив дремавшего до этого лекаря.
Больной на посетителей не отреагировал, оставаясь в бессознательном состоянии. Что не укрылось от глаз командира, который оставлял подчиненного в более благоприятном состоянии. Бросив на протирающего глаза зевающего упитанного лекаря тяжелый взгляд, он потребовал доклада. Тот выдержал его, вздохнул, и, поправив лампу, начал исполнять приказ.
— Как видите, стало хуже. Пару часов назад поднялся жар, его начало одновременно трясти. Я сделал все, что было в моих силах. Лихорадка несколько унялась, но в сознание он пока не приходил.
— Понятно.
Воин перевел взгляд на призрака, который задумчиво изучал лицо больного.
— Возьметесь?
— Прошу дать мне время. Мне нужно место.
— Тогда мы вас оставим.
— Лекарь мне понадобиться.
— В таком случае, жду вас снаружи.
Командир покинул палатку, оставив гостя рядом с больным. Тот, под настороженным взглядом лекаря, принялся осторожно водить двумя пальцами по коже бессознательного бойца.
Процедура продолжалась довольно долго — около получаса. Если в первые минуты выражение лица призрака оставалось отрешенно-нейтральным, то уже на пятой минуте его броня спокойствия дала первую трещину. А уже спустя уже десять минут лекарь и вовсе с удивлением читал в лице гостя выражение самой настоящей растерянности и тревоги. Будучи насланным об особенностях своего 'коллеги' и его спутников, он гадал, что же такое могло произойти с Тору, если ему удалось довести призрака до такого состояния.
