К каленому железу, конечно, в Литане не прибегали. Камеры пыток, какими те представляются большинству обывателей, канули в прошлое, сегодня пленников не растягивают на дыбе и не дробят пальцы в тисках. Впрочем, если более тонкие методы дают сбой, иной раз допросы выглядят не более эстетично, чем во времена Тиверия, а симпликант оправдывает себя далеко не всегда...
— Кордо заговорит, Ваше Высочество, — пообещал Арген.
— Полагаюсь на вас, Спиро, но сейчас меня больше интересует Редлин.
— Доктор Сабио считает, что его жизнь вне опасности, — сказал капитан. — Я провожу вас.
Вместе они поднялись на второй этаж и прошли до палаты, где держали раненого информатора. В Литане был обустроен собственный лазарет — никогда не знаешь, что и когда может быть необходимо. Амадео Сабио, эмигрант-аданриэлец, прекрасно знал свое дело. Действительно, Редлину повезло, подумал принц. Впрочем, за подобное везение всегда приходится платить.
— Здесь все и произошло? — уточнил Тамрин.
— Да, — подтвердил Арген. — Мы взяли Кордо с поличным.
Принц трона сжал кулак, пытаясь совладать с мгновенным приступом гнева. Огастус Кордо был далеко не последним человеком в секретной службе и имел доступ к жизненно важной информации. Каких бед он успел наделать? Какие сведения передавал своим нанимателям?
Арген открыл дверь, и Тамрин следом за своим провожатым прошел в палату. Раненый лежал в кровати, доктор Сабио сидел на стуле возле него и что-то торопливо записывал в блокнот. Услышав звук открывающейся двери, он оторвался от своего занятия и обернулся:
— В чем дело? Офицер Арген, я же просил... — тут доктор осекся и кашлянул, — Ваше Высочество, я...
— Доктор, — приветствовал Тамрин. — Я хочу поговорить с вашим подопечным.
— Да, но сейчас он спит, — возразил хирург. — Он очень слаб.
— Я не собираюсь беспокоить его сверх необходимого, — заверил Тамрин. — Но мы должны задать ему несколько вопросов.
— Хорошо, если вы считаете, что без этого не обойтись, — Сабио подошел к шкафу и несколько секунд звенел там чем-то стеклянным и металлическим.
По какой-то причине, эти звуки производили устрашающее впечатление. Когда доктор вернулся к постели раненого, в руке у него был шприц с тонкой иглой.
— Это приведет его в сознание, но ненадолго. Я прошу вас, Ваше Высочество, будьте предельно кратки. Его жизнь висит на волоске, — доктор удрученно покачал головой, — и вам не будет пользы от этого человека, если вы убьете его.
— Делайте свое дело, Сабио.
Врач обнажил руку Редлина и ловко вколол в вену иглу.
— Как скоро подействует укол?
— Достаточно скоро.
Несмотря на слова Сабио, пришлось подождать некоторое время, прежде чем раненый застонал и начал слабо шевелиться на кровати. Доктор осторожно коснулся ладонью его плеча.
— Лежите спокойно. Вам сейчас нельзя двигаться.
— Я... — Редлин втянул воздух, — где я нахожусь?
— Уж точно не в раю, — сообщил Тамрин, приблизившись на шаг.
Глаза больного расширились. Он попытался приподняться, но Сабио удержал его.
— Ваше Высочество... — начал Редлин, но Тамрин перебил его:
— Мне нужно от тебя только одно. На кого ты работаешь, Редлин? Кто подослал к тебе убийц? — напоминание об этом не повредит. Подстегнет жажду мести.
Редлин, казалось, заколебался.
— У тебя нет выбора, — надавил Тамрин. — Условия сделки просты: если ты выдашь своих нанимателей, тебя заштопают и отпустят на все четыре стороны. Но если будешь упорствовать или, убереги тебя Творец, солжешь, то горько пожалеешь о том, что тебя не зарезали сразу.
Раненый смотрел на принца с ужасом. Его кадык судорожно дернулся.
— Я слушаю тебя.
— Это... был Барон... — с трудом выдавил Джанис Редлин. — Юрген нар Кааринт. Хозяин "Дворца Удачи".
— Благодарю, — сухо ответил Тамрин. — Это все, что мне было нужно, доктор Сабио. Оставляю его вам. Пойдемте, Арген.
— Барон... — пробормотал офицер, когда они покинули комнату.
— Вы знаете этого человека? — спросил Тамрин. — Кто он?
— Я про него наслышан, Ваше Высочество. Юрген нар Кааринт — хозяин сети игорных заведений в столице. Каннивенец по происхождению, весьма богат. Мы давно подозреваем, что на самом деле он занимается торговлей информацией.
— На кого он работает?
— Не могу сказать, Ваше Высочество. Не исключено, что нар Кааринт сотрудничает со всеми, кто готов платить.
— Что ж... — Тамрин сцепил пальцы. — Немедленно отправьте людей и арестуйте его. Плевать, если даже кто-то из газетчиков поднимет шум: я хочу, чтобы сегодня же этого... Барона доставили в Литану. Устроим им с Кордо свидание и посмотрим, кто заговорит первым.
В ожидании новостей Тамрин возвратился в Палатиан. Со вчерашнего дня императорский дворец напоминал растревоженный улей. Пожалуй, Тамрин Каррел только теперь по-настоящему понял, что означает эта расхожая фраза. Вся столица — вся Империя — была охвачена возбуждением. Победа у Анлакара подстегнула воинственный пыл ксаль-риумцев. Разумеется, объявление войны со вчерашнего дня было главной темой для газетчиков — утренние выпуски "Песни Феникса", "Южной Звезды", "Вестника Империи" вышли с пафосными заголовками на первых полосах. Среди прочих Тамрин прочел статью за авторством подружки Дэвиана — надо отметить, та писала несколько более... сдержанно, чем прочие.
Интересно, как много Дэвиан рассказывает ей? К счастью, кузен не настолько безрассуден, чтобы откровенничать с журналисткой, как бы он к ней не относился. И все равно, такое знакомство Тамрина настораживало. Доказательств того, что эту Тарено подослали шпионить за имперским принцем, не было никаких, поиски, предпринятые самыми надежными людьми, не помогли выявить в ее прошлом никаких "белых пятен". Или наоборот — темных. И все равно — она была репортершей, а эта публика доверия не заслуживает по определению. Все, что скажет Дэвиан, может стать достоянием публики, хотя, надо признать, до сих пор ничего особенного в "Южной Звезде" не появлялось. Либо Дэвиан следил за собой, либо Фионелла все-таки понимала, о чем можно писать, а о чем — нет.
Как бы то ни было, на какое-то время кузену придется разлучиться со своей пассией. Он уже готовился к отбытию и должен вылететь сегодня вечером. Не на Кадар — на Сейрин, остров-базу фиаррийского флота. В Штабе постановили отправить Западную эскадру на поддержку фиаррийцев. Едва ли Дэвиану пришлось по нраву это решение — удар с восточного направления считался второстепенным — но возразить ему было нечего.
Главный удар, с севера, нанесут силы Магистра Матиса Гранта. Командующий Восточным Флотом был в дружеских отношениях с Дориалем Анно, и обоих одинаково раздражало, что, после разгрома ивирцев у Анлакара, его поход обернулся бессмысленной прогулкой. Магистр Грант даже не пытался скрывать своих намерений — любой ценой прорваться к Лакрейну прежде Западной эскадры.
"Творец и все пророки его, мученики, — подумал Тамрин. — Дэвиан прав, мы все равно, что разозленный ариетем — рвемся вперед, не разбирая дороги. А когда охотник хочеть поймать ариетема, он просто выкопает яму и встанет позади нее. Ничего больше не надо, зверь сам провалится в ловушку".
И что тут можно изменить? Да ничего, мрачно рассуждал Тамрин. Можно — и нужно — переговорить с Императором, с Магистрами из Генерального Штаба. Но вряд ли будет толк. Отец полагается на мнение Дориаля Анно, а тот не сомневается в победе. Нарис Талан более осторожен, но сегодня тот мало, на что способен повлиять. Анно — марин-супериор и начальник Генерального Морского Штаба, его голос является решающим, да и Император ценит бравого Магистра Флота выше, чем неуживчивого старика Талана. Пожалуй, Тамрин только теперь начал понимать, почему Дэвиан после анлакарского мятежа не мог избавиться от дурного предчувствия. Двоюродный брат сравнивал свои ощущения с прогулкой над обрывом по шаткому мостику. Подходящее определение — Тамрин внезапно сам почти физически почувстовал, как прогибается и зловеще потрескивает ненадежный настил под ногами.
От мрачных мыслей кронпринца отвлекло появление капитана Аргена, но, увидев его лицо, Тамрин понял, что и тут хороших новостей ждать не приходится. Он не стал задавать очевидного вопроса, просто откинулся на спинку стула, сцепив пальцы, и выжидающе смотрел на офицера секретной службы.
— Нар Кааринт скрылся, Ваше Высочество, — без предисловий сообщил Спиро.
— Как? — Тамрин тоже был не в настроении для долгих речей.
— Он покинул столицу еще ночью. На собственном гидросамолете. Наши люди уже приступили к обыскам. Проверяем все его заведения, дом, загородную усадьбу.
Но сомнительно, что от этого будет прок, подумал Тамрин. Удирая, нар Кааринт, несомненно, прихватил с собой все ценное, а что не мог забрать — уничтожил.
— Раз он сбежал, очевидно, знал, что Кордо схвачен, — предположил Тамрин. — Его предупредили. У него были и другие осведомители в Палатиане, помимо Кордо и Редлина.
— Вполне возможно, Ваше Высочество, — согласился Арген. — Или Барон просто предпочел не рисковать. Такие люди обычно чувствуют опасность загодя.
Тамрин опустил взгляд на собственный сжатый кулак, задумавшись.
"Не столь важно, что спугнуло нар Кааринта. Важно, что он наверняка забрал и свой архив. Имена осведомителей, информация, от них полученная... Любая разведка выложит за такое сокровище огромные деньги".
Теперь предстоит вести поиски почти вслепую. Проверять всех людей, игравших — и проигрывавшихся — в заведениях нар Кааринта. Любой из них мог оказаться на крючке, но как можно проследить всех? Как правило, если важные персоны, из тех, кто мог стать ценным источником информации, питают пагубную страсть к игре, они играют тайно. Сколько людей было должниками этого каннивенца? Какие сведения они передавали ему в качестве расплаты? Наконец, кому нар Кааринт продавал информацию? Проклятье, куда бы тот ни скрылся — хоть в Агинарру, хоть в саму Арканну — жизненно важно выследить его и приволочь в Литану. Любой ценой. По соседству с камерой Огастуса Кордо как раз пустует еще одна.
— Продолжайте работать с Кордо, пока не выложит все, что знает о нар Кааринте. И выясните, куда тот направился.
И снова — что ни делай, успех не гарантирован. Такие люди, как Барон, умеют заметать следы, и денег у него достаточно. Наверняка теперь он заляжет на дно и долго еще не даст о себе знать.
— Знаете, Спиро, сейчас я почти завидую своему кузену, — проворчал Тамрин Каррел.
— Ваше Высочество? — удивился капитан.
— Он отправляется воевать с ивирцами, — усмехнулся Тамрин. — А мы останемся в Ксаль-Риуме, и еще неизвестно, где враг более упорен и опасен.
Ксаль-Риум. 17:30.
— И... когда? — слегка смущенно спросила Фионелла.
Девушка стояла возле набережной, у резных чугунных перил, и смотрела на волны. На ней было легкое светлое платье, облегающее стройную фигуру.
— Самолет вылетает через час, — ответил Дэвиан, встав рядом с ней и облокотившись о перила.
— Так скоро?
— Началась война, а я все еще префект. Я должен немедленно отбыть к эскадре.
— Да, я понимаю, — Фио удрученно вздохнула. — У нас в редакции "Южной Звезды" из-за всего этого тоже дикая суматоха, все носятся, словно ошпаренные. Я едва смогла вырваться к тебе. Можно подумать, что наша редакция превратилась в Генеральный Штаб, а главный редактор господин Варрон намерен лично руководить наступлением.
Дэвиан хмыкнул, скрывая досаду. Действительно, задержаться для горячего прощания им не светит...
— Ну, что же... — Фионелла куснула губу. — Поезжай.
— И все? — удивился он.
— А чего еще ты ожидал? — отозвалась девушка. — Что я буду просить тебя остаться? Но ведь ты не останешься. И потом, это только ивирцы, — легкомысленно добавила она. — Ты уже разбил их один раз, все, что тебе нужно — сделать это снова.
— Да... — Дэвиан подавил вздох. Фио смотрела на все происходящее так же, как большинство граждан Империи, а он не делился с ней своими подозрениям. Не потому, что не доверял, просто какой смысл? Если все не будет так легко, как ожидают Дориаль Анно и его сторонники в Штабе, это уже его, Дэвиана задача — сделать так, чтобы Западная эскадра побеждала ценой как можно меньших потерь.
Надо сказать, он чувствовал себя сейчас довольно неловко. Прежде он расставался с девушками легко — так же легко, как сходился — но с ней... Проклятье, не было у него опыта в чувственных прощаниях, да и на войну он отправляется впервые, и Дэвиан понятия не имел, что сейчас нужно говорить.
— Все-таки я ужасно бесчувственный тип, — покаялся Дэвиан. — Даже не догадался хотя бы принести тебе букет цветов. Но обещаю, что исправлюсь. Когда мы встретимся снова, я принесу тебе лучшие цветы из султанского дворца. Или что угодно по своему выбору. Что бы ты хотела в подарок из Ивира?
— Я? — девушка улыбнулась. — Тебя.
— Эмм?
Она смутилась.
— Я хотела сказать — просто будь осторожнее и не дай никому из этих полоумных ивирцев тебя подстрелить. Я уже имела возможность убедиться, что они ужасно хотят это сделать, ну, так вы окажете мне большую услугу, Ваше Высочество, если не доставите им такой радости.
Фионелла насмешливо улыбалась, но в темных глазах была тревога. Дэвиан, не в силах избавиться от этого странного чувства неловкости, привлек ее к себе и поцеловал. Она ответила с большим жаром, чем когда-либо раньше, и на какое-то время весь окружающий мир с его тревогами, интригами и войнами потерял для господина префекта Западной эскадры всякое значение. Они долго стояли молча, тесно прижавшись друг к другу.
— Просто вернись поскорее, хорошо? — прошептала она, переводя дыхание, когда, наконец, они прервали поцелуй, — Большего я не прошу от тебя, — она отпустила его руки,— А теперь иди.
Дэвиан хотел что-то сказать, но все еще не знал, что, поэтому просто молча кивнул и повернулся к ожидавшей машине.
Остров Тэххо. 72 Весны.
— Благодарю вас, лейтенант, — Ису Тагати принял у охранника небольшой металлический ящик и полез за ключом.
Внутри лежало полдюжины одинаковых небольших сфер. Их гладкие темные бока отсвечивали глянцем в лучах электрических ламп. Тагати наугад вытащил одну и вскрыл, обнажив маленький продолговатый кристалл. Он был непрозрачен, темно-зеленого, почти черного цвета, острые грани слегка мерцали, отражая яркий свет электрических ламп.
— Наш геаларский гость очень полезен, — заметил профессор Юдзуки.
— Да, — согласился Тагати.
Участие Мориоля действительно помогло продвинуться в работе. Всего за несколько дней он смог пробудить к жизни — по крайней мере, частично — искусственный "мозг", управлявший всеми процессами на корабле. Геаларец знал о Древних много, образцы и записи, которые он украл, тоже были очень полезны. Впрочем, и у агинаррийцев нашлось, чем его удивить.
