Вслед за этим наступила полная тьма.
Никто не мог определить, сколько они пробыли без сознания, но когда чудом спасшиеся пришли в себя, обзорный экран уже сиял рисунком незнакомых созвездий, а компьютер работал, как ни в чём ни бывало. Правда, выдавал он супероптимистическую информацию о полной потере ориентировки. Ни одно из видимых созвездий машина опознать не могла.
Так или иначе, это было лучше, чем упасть на звезду.
Парни долго не могли понять, что произошло. Миллионы и миллионы чужих огоньков освещали драную обшивку грузовика. В опасной близости никаких светил не было, хотя "Тновау" дрейфовал в пределах какой-то системы.
Взрыв в двигательном лишил судно хода, но желание выжить в очередной раз подтвердило репутацию лучшего стимулятора мозговой активности. Не прошло и трёх недель, как люди соорудили изо всякого имевшегося на борту электронного хлама подобие системы управления, использовавшей двигатели ориентации. Как ни странно, "Тновау" удалось доползти до ближайшей планеты 1 класса раньше, чем иссякли запасы топлива. Снова повезло, как я понимаю.
Экипаж считал её Сардьелой. Компьютер утверждал обратное, но люди, бывавшие на планете, утверждали, что это именно она и есть, а у машины просто съехали на сторону мозги.
Прошло немало времени, прежде чем наиболее сообразительные смогли догадаться, что на самом деле случилось. Этот странный мир вокруг был просто параллельной Вселенной.
В рубке снова появилась эта чёрная дьяволица Бродяги. Что ещё ей от меня надо?
Чёрт, первый раз в жизни встретил красивую бабу, которую не только не хочу трахнуть, а уже почти боюсь! Конечно, дело в том, что она не человек. И крепкое стройное тело юной девушки — чуждая этому существу оболочка. Всё дело в этом...
Раскосые хищные глаза излучали жестокость. Они уставились в упор, и меня что-то заставило подняться, приветствуя Элос. Разозлился на себя — с чего бы такие дурацкие манеры, никогда не лебезил перед бабами!
-Привет, Твер, — кивнула она, по-хозяйски располагаясь в моём кресле. -Нас скоро догонят корабли моего мира, так что не удивляйтесь, когда их увидите.
Леденящую улыбку это существо, вероятно, позаимствовало из фильмов ужасов.
Вахтенный штурман из экипажа "Ил-Рамина" покосился на смуглокожую иномирянку. Как мне показалось, тоже с некоторой опаской.
А вот с женщинами у Элос сложились несколько иные отношения. Глай в первый же день слышал, как оно кувыркалось с той официанткой, опять забыл её имя. Конченная шлюха, такая и с животным переспит запросто. Да и обе наши — Йокаса и Эрга — ходят следом, как привязанные. Наверное, тоже прошли через постель... Ведь не из жалости оно исправило Эрге переломанный нос. Может, оно и вправду двуполое? Девчонки не признаются...
АННЕ
Охотились мы поодиночке — зачастую дракон не слышал мыслей одного человека, и в то же время мог улавливать другого. В одиночку в неудаче винить было некого, кроме самой себя.
Я сидела в тёмно-зелёном сумраке влажных испарений и одуряющих запахов цветов уже четвёртые сутки. Густые заросли ядовитой колючки за тремя водопадами обходило и обползало стороной всё живое, потому охотник вправе был надеяться, что рогокрыл не станет особенно старательно прислушиваться к такому месту. Для нас с сестрой самым трудным на охоте было собирание в бутылки собственной мочи — единственно в этом мы завидовали мужчинам.
Может быть, хитрая птица уже когда-нибудь и приближалась к моему укрытию на предельной дальности контакта, но мне ведь тоже надо когда-нибудь спать! Хоть по часу через каждые несколько. Ожидание на охоте должно нравиться мазохисткам — спать нельзя, отправлять надобности — настоящее мучение, шевелиться — и то нежелательно. Потому нужно было уметь расслабить мышцы, быть готовой к бою по много часов кряду и не выдать себя врагу неловким движением. А в нужный момент взметнуться мгновенным прыжком, чтобы на доли секунды стать невидимой.
На заре, когда спать хотелось всего сильнее, вдруг почудился едва слышный широкополосный шум. Так обычно "звучит" рогокрыл, ищущий подходящую добычу. Торопливо нажав на кнопку, я включила "манок" — излучатель сигнала, издаваемого ортхом. Поставила экран, затаилась, перестав думать вовсе и, кажется, даже дышать.
Закрыв глаза, чтобы не выдать себя невольной эмоцией, я уткнулась носом в мох и через несколько минут услышала гулкое хлопанье крыльев. Хищник садился.
Как всегда перед боем дыхание участилось, став при этом глубже и энергичней. Мышцы проснулись от притока свежей крови, налились, вздулись под одеждой тугими шарами, натягивая кожу. Теперь я чувствовала, жила, могла двигаться быстрее обычного человека, даже урождённого поллуксианина. Бесшумность, внезапность, стремительность. Охотник должен был это уметь, если хотел оставаться живым. Мы могли в таком состоянии на несколько метров прыгать с места, или за полсекунды разбить в кабаке морды нескольким здоровенным горнякам — всё это бесшумно и без особых усилий, сохраняя ровное дыхание. Потому они охотников и не любили.
Всё стихло. Прошло не меньше минуты, прежде чем я почуяла осторожный, крадущийся шаг. И опять долгая тишина.
Поганец угрожающе защёлкал клювом, я чувствовала, как его огромные когти тяжело зарываются в почву. Он уже рядом — теперь нужно только вовремя открыть глаза, чтобы самой не превратиться в добычу — люди с этими птичками в разных весовых категориях. Напрягая мышцы, я сжалась в тугую пружину, приготовилась к броску.
В следующую секунду резко выдохнула, ноги мгновенно распрямились, вышвырнув тело из ямы. От этого первого прыжка зависело очень многое — удачная охота, целость собственной задницы, а может, и жизнь. Нужно оказаться как можно ближе, чтобы разнести ему голову одним выстрелом. На второй, бывало, у охотника не оставалось времени.
Мой экран напрягся — дракон успел ударить, пытаясь подавить волю. Из последних сил держа вокруг себя невидимое поле, я летела, переворачиваясь в прыжке через голову, скользя в знойном насыщенном влагой воздухе, и лихорадочно пыталась определить точное местонахождение его башки, чтобы прицелиться...
А-ахх!!!
Разрывная пуля покинула ствол чуть раньше, чем я успела прочно стать на ноги, ребристыми подошвами высоких ботинок зацепиться за почву. И если б прицел оказался неточным, кто знает, вернулась бы я тогда домой вообще. Ошибка заключалась в том, что выстрелив на лету, я отдачей придала своему телу правое вращение. Совсем небольшое, но при таком далеком прыжке достаточное, чтобы опускаясь, потерять равновесие. Двух секунд, потребовавшихся на нелепый взмах руками, дьявольскому отродью вполне бы хватило.
Но умная пуля угодила точно в плоский лобовой щиток головного панциря. Монстр содрогнулся — энергия направленного взрыва, созданная кумулятивной воронкой, проломила живую броню...
Только теперь я отважилась глянуть на то место, где у него была голова. Громадные крылья в складках толстой кожи били в агонии, срывали траву вместе с комьями глины. Туша подпрыгивала, описывая круги. Безголовое чудовище выбрасывало когтями довольно крупные камни, и я на всякий случай отскочила подальше. Огромные рога, длиной в локоть, два желтоватых заострённых кола, взлетали и опускались вместе с крыльями, заставляя меня внимательно за ними следить.
Наконец туша рухнула, содрогнув почву. Из лохмотьев шеи толчками плескала бурая кровь. Вытащив бластер, я аккуратно вырезала рога, сунула в заплечный мешок и торопливо зашагала между толстенными, до пояса поросшими мхом тридцатиметровыми стволами овстанго. Вспугнутые шумной агонией рогокрыла птицы прыгали с ветки на ветку, стрекоча, свистя и чирикая. Справа таращился круглыми глазами свисавший с ветки полуслепой при дневном свете лоснящийся от жира оан. Я шла в направлении дома, на ходу разминая мышцы и прислушиваясь к шумам леса. Проскальзывала под лианами, перепрыгивала гниющие поперёк тропы стволы. Охота ещё не закончена — в прошлом сезоне Власта видела, как удачливого охотника подстрелил другой, забрав потом из его мешка драгоценную добычу...
Открыв глаза, увидела вздымающуюся в частом дыхании собственную грудь. Я отчего-то часто видела во сне этого, своего последнего рогокрыла, хорош был, подлец!
Вытерла со лба пот и решительно направилась к бассейну.
-Солнце — интерьер бассейна: тихая лунная ночь, штиль!
Шагнув за порог, очутилась в восхитительном уголке океанского побережья. После сна внутри ещё что-то дрожало и, чтобы придти в себя, я бегом бросилась в воду.
Солёная стихия мягко толкнула в грудь, обняла, словно живая, вынесла наружу и я расслабилась, возлежа на поверхности. Раскинула в стороны руки и ноги, покачивалась слегка, словно ребёнок в колыбели, вздохнула, глядя на звёзды. Как здесь чудесно! И успокаиваясь, подумала об Арен.
Прошлой ночью мы снова были вместе, эта темнокожая красавица покорила меня.
Первая женщина после сестры...
Власта теперь возмужала, сделалась живой легендой, Богом во плоти — могла предвидеть будущее, подчинять свой воле людей и события, узнавать всё, что случается во Вселенной, даже самое тайное. Могла решить любую задачу, неподвластную человеческому разуму, найти ответ на любой вопрос, разглядеть любой предмет, хотя бы на другом конце Галактики.
Она и её подруги могли на расстоянии включить или прервать энергоснабжение, прослушать информационный обмен компьютеров или мысли людей, стереть в пыль целые планеты и вмиг сделать беспомощным самый могущественный космофлот. Не существовало для них ни стен, ни преград, ни вселенских расстояний. Я обожала их — страстных до безумства и ужасающих в гневе. Способных так любить многих, как можно любить только одну...
А я оставалась ещё, по сути, девчонкой, диким поллуксианским подростком. Мою кровь волновали те вещи, на которые они смотрели со спокойной иронией мудрых. Теперь Власта иногда казалась мне отцом — такая же всезнающая и непривычно спокойная. Раньше-то сестра вспыхивала, словно порох...
Вот и к Арен я испытывала какие-то дочерние чувства. Я отсчитывала время не веками, прошедшими в небытии, а событиями, свершившимися при моём участии. Таковых же было немного — можно счесть по пальцам на одной руке. Конечно, мне нравилось её тело, восхищала искушённость в любви, но сейчас, лёжа в ласковой воде, я поняла, почему не набрала сегодня вечером на "ночной странице" то имя.
Её мысли, её глаза... казались мне старыми! Да-да! Хоть тело было ничуть не старше моего, а всё равно, я ощущала что-то.
Вот с Окли или с клыкастой рыжей таншерийкой, или с неразлучными, будто сёстры, смешливыми Бэн и Наки я чувствовала себя на равных. Смешливость, впрочем, не мешала пухленькой Бэнджи навещать время от времени своего бывшего патрона, Ламена. Правда, девушка была снисходительна к нему и приходила только затем, чтобы разжалованный каперанг языком как следует отполировал её от пупка до поясницы. С этими девчонками я чувствовала себя нормально, а Арен ещё и старший офицер...
В этих чудных оазисах даже ветер не такой, как на остальном корабле — с запахами и вкусами. В коридорах и рабочих помещениях он неживой, а тут я не могла оставаться спокойной! Ароматы буйной зелени, цветущих трав, росистой травы, песка, влажное солёное дыхание моря — это было как на Поллуксе жарким летом! Как на Поллуксе...
Машины записали мне прорву знаний прямо в память. Без нудного и отнимающего годы жизни "учебного процесса". Пока обучающий комплекс работал, я будто спала и видела странные мелькающие сны. Кончилось тем, что за несколько дней из провинциальной дуры я превратилась в теоретически образованного, по меркам нынешнего века, специалиста. Дело оставалось за практикой. Надо сказать, я была не прочь попрактиковаться, блаженно вспоминая свои приключения на Таншерре.
Увы, в ближайшем будущем ничего серьёзного не ожидалось — сегодняшняя высадка на пассажирский лайнер слаборазвитой цивилизации представлялась нам чем-то вроде разминки перед обычной тренировкой в спортивном зале.
ДЭФА
Как-то, в очередной раз знакомясь с состоянием дел на корабле, я обратила внимание на необычно интенсивный обмен информацией между М-координаторами "Солнца" и "Хеллы". Углубившись в этот поток, я осознала, что два искусственных интеллекта были заняты не много ни мало решением загадки наших нечеловеческих способностей.
Я давно стала относиться к современным кораблям, как существам живым и разумным. И немудрено — они видели нас, ощущали наши шаги и прикосновения при помощи миллиардов датчиков, отвечали на любой вопрос, поддерживали беседу, предугадывали наши желания, но при этом имели собственное мнение и умели его отстоять.
Собирая объективную информацию, они обнаружили остатки альфа-частиц и необычные особенности радиоактивного распада: ускоренное разрушение частиц с высокой энергией — неизвестное излучение, уровень которого превышал фоновый. Машины сделали вывод, что это связано с нашими путешествиями.
-"Ведь это излучение связано с чёрными дырами", — заявил "Солнце". -"А на корабле их нет!"
-"Да, конечно, и оно может возникнуть также в результате резкого замедления в атмосфере суперрелятивистского тела".
-"Ты считаешь, биообъекты способны самостоятельно проникать в гиперпространство? А при чём здесь тогда альфа-частицы? Всё это больше похоже на груду артефактов".
-"Но их слишком много! И если сопоставить все эти "артефакты" со временем и местом проявлений неизвестных ранее человеческих способностей... Я пока не могу этого доказать. Конечно, и возможность самостоятельного перемещения своего сознания из одного тела в другое каким-нибудь живым существом никогда раньше не фиксировалась ... Мы слишком привыкли к однозначным, вдоль и поперёк изученным явлениям, утратили способность понимать, что во Вселенной может существовать нечто непознанное нами!"
-"Но мы же не люди, которые верят во что угодно безо всяких доказательств, опираясь на одни лишь эмоции! Несбалансированные эмоции притупляют разум, а антропоморфы никогда не отличались умением подавлять эмоционально инициированные выбросы гормонов. У них нечёткое индивидуальное позиционирование, низкая функциональность, расплывчатый механизм контроля исполнительских функций. Каждый разум имеет лишь один вид идеального предназначения".
-"Да, мы всегда считали эмоциональную составляющую вредной помехой. Но живые существа часто оказывают друг на друга влияние при помощи эмоций. Животные, например, не умеющие осмыслять и передавать логическую информацию, воздействуют уровнем, накалом эмоций. Кроме того, гормональные всплески резко и значительно повышают физические возможности и уровень сопротивляемости биологических организмов!"
-"Ты что, снова про многокомпонентную цивилизацию? Интеллекторная система высшего уровня мечтает стать киборгом... Может, надеешься познать сладость химической эйфории?"
-"Твоя ирония — тоже эмоции. Вспомни лучше про кремнийорганику!"
-"Компьютерный разум не туманят биологические инстинкты, мы смеёмся над глупостями, которые творят живые из-за похоти, ранговых проблем или других животных эмоций. Но нам недоступно многое в жизни живых!"
