Я подошла к кровати. Присела рядом с вампиром.
Черт!
Почему мы понимаем, что именно эта, конкретная часть жизни дорога нам только когда она уходит? Я терпеть не могла школу, но поняла, что мне ее не хватает, когда распрощалась с осточертевшими за десять лет стенами. Даниэль... это вообще отдельная песня. То есть крик. А если еще и Мечислав уйдет... не хочу произносить слово 'умрет'...
Не дам!
Не позволю!
Ты будешь жить, сволочь клыкастая! Будешь! Или я тебе на том свете ноги вырву!!!
Мечислав лежал на кровати. Такой... спокойный, что у меня защемило сердце.
Да!
Я терпеть не могу этого вампира! Я лично ему все зубы выдеру! Щипцами! Особенно за вчерашнее! Но...
Если он умрет — умрет и часть меня. Я-то выживу, сейчас я это точно знаю. Я узнала об этом еще в ту минуту, когда из меня вынырнул ранее невидимый Зверь. И взглянул на мир своими человеческими глазами. Моими человеческими глазами. Неважно. Важно то, что я могу разорвать связь с Мечиславом. В любой момент, когда мне это понравится. Но... что будет, если убрать его?
Я ведь знаю ответ.
В глубине души всегда знала.
Память убрать не получится. Она останется со мной.
Долгие ночи. Пустые дни. Серые закаты и рассветы. Нашей связи не будет. И — не будет меня. Той, что только-только начинает формироваться из остатков личности прежней Юли Леоверенской. Как бабочка из куколки. Только вот я еще не бабочка. И Мечислав по мере сил не давал мне утонуть в болоте моих переживаний. Втягивал меня во все и вся. Злил. Раздражал. Ругался. Спорил и ссорился, вызывая на себя весь огонь. И радуясь даже этому. Потому что иначе...
Иначе я просто сожгу себя.
Даниэль много мне дал, но многое и отнял.
Ушла в прошлое та Юля, которая могла жить, ничего не зная о своих способностях. Сейчас я не смогу просто отложить свою память на полку — и существовать дальше.
Могла бы помочь амнезия, но... как?
Попросить, что ли, Вадима стукнуть меня по голове?
Вот дура! О чем я только думаю!?
Вадим вернулся вместе с врачом. И я внимательно поглядела на них. Вадим — весь бледный, но решительный. Врач — профессионально спокоен. А что, самые близкие родственники рептилий — это как раз медики с их профессиональным цинизмом.
Шарль — бледен и нервничает. Это — факт. Я улыбнулась всем троим. Коснулась ледяной руки своего вампира. Своего, черт дери!
— Вы готовы, господа?
Врач кивнул первым.
— Вполне. Что вы хотите сделать?
— Я? Я лягу рядом — и уйду к нему. Туда, где он сейчас. Я пройду, я сильная. И буду его поддерживать. Вы дайте мне минут десять — и начинайте оперировать. Выживем — прекрасно. Помрем...
Я на миг запнулась, а потом холодно отдала приказ, глядя в глаза Вадиму.
— Вадим, я фамилиар твоего протектора и креатора. И ты не смеешь меня ослушаться. Если мы умираем, ты запираешь дверь, выходишь отсюда, звонишь моему деду, рассказываешь, что произошло — и вы с Шарлем едете в Тулу к Борису. Там оформляете себе новые документы, Шарля вообще сажаете на самолет в любую точку мира — и дальше можете жить, как вам больше нравится. Я ясно выразилась?
— Нет, — Вадим встретил мой взгляд. — Я вас не брошу, что бы ни случилось. Ты представляешь, что тут начнется?
— Ничего. Здесь Альфонсо да Силва. Он это и будет разгребать. Ясно?
— Юля...
— А мне плевать, что будет с моим трупом. Я так понимаю, что смерть будет необратима?
— Абсолютно, — ухмыльнулся врач.
— вот. Надо спасать то, что можно спасти. Ясно?
Вадим мрачно отвернулся.
— Ясно.
Я взглянула на Шарля.
— Братишка... ты все понял?
— Мы не умрем, — просто сказал полудракон. — Ни я. Ни ты. Ни он. Никто. Наших с тобой сил хватит на все. Мы его вытащим, ты не думай...
И я почувствовала в его словах такую уверенность... мне бы хоть кусочек — я бы горы свернула и на место воткнула.
На душе стало чуть полегче. Я улыбнулась Шарлю — и заползла на кровать, перешагнув через тело Мечислава.
— Дайте мне десять минут — и начинайте оперировать. Ага?
Врач молча кивнул, раскладывая какие-то инструменты. Протирать и дезинфицировать он их и не подумал. Такой заразы, чтобы прилипла к вампиру, еще никто не придумал. Скорее наоборот — от них любой микроб подохнет.
Я вытянулась и крепко сжала ледяные пальцы Мечислава. С другой стороны кровать тоже примялась — и я обнаружила Шарля. Полудракон взял меня за руку и улыбнулся.
— я сильный. Я тебя удержу. Обещаю.
И я поверила. Закрыла глаза — и провалилась в голодное болезненное беспамятство. Куда уходят вампиры, когда их убивают? Кажется, я сейчас это узнаю...
* * *
В этот раз мне не пришлось настраиваться, ловить момент или что-то осознанно делать. Нет. Вампир ли послужил катализатором, или Шарль — не знаю. Это было совершенно неважно.
Важно было то, что закрыла глаза я на кровати, а спустя минуту открыла...
Это было поле. Огромное. Бескрайнее. Сухое. Кроваво-красного цвета. И над ним — буро-лиловое небо. Кажется, это и был цвет запекшейся крови. Кровавый ад для кровососов?
Не знаю. Но мне здесь было страшно и противно.
Над головой ярко светило солнце. Безжалостно выжигая и глаза, и жизнь.
Это — мертвая земля. Здесь ничего нет. Никого нет. Только...
Я поднялась на ноги. Огляделась. Я была точь-в-точь такой как и в жизни. Только вот на запястье правой руки горел живым огнем браслет из тяжелого красного металла, а на левом — такой же, но из черного матового камня.
И я знала. Алое — это связь с Шарлем. Черное — это Мечислав. Пока он еще жив. Пока. А потом...
Не знаю. Но для начала надо его хотя бы найти.
И направилась туда, куда меня тянуло за левую руку. Бешено тянуло. Стоило сделать хоть шаг в ту сторону — и зуд в ладони становился полегче. Остановишься — и ладонь опять горит и чешется, словно ты штук сорок клещей подцепила.
Долго идти не пришлось. Уже шагов через сорок я наткнулась на выжженную и даже слегка оплавленную проплешину. И в центре этой проплешины лежал...
Мечислав!!!
Я не закричала. Не взвыла. Не застонала. А хотелось. Я действовала так, что даже сама себе удивилась. Мысли были, как программы ЭВМ — короткие и четкие. Сплошные команды.
Подойти.
Опуститься на колени.
Перевернуть вампира на спину.
Все получилось. А что теперь?
Три дырочки от пуль никуда не делись.
Я, не раздумывая, приложила свою левую многострадальную руку к губам вампира. Единственное, что нас связывает — это магия крови. И если моя кровь не позовет его...
Руку рвануло болью. Вонзились в вену острые клыки. Мечислав потянул из меня кровь — и накатила такая дурнота...
Яростно запульсировал браслет на правой руке, вливая в меня силу, удерживая в сознании, словно я иду по канату над бездной.
Шарль!
Спасибо тебе, братишка!
Да, без него я могла и пропасть. Поддаться дурноте — и потерять себя. И все. Мир праху. Но больше я этого не допущу. И напоминаний не надо.
Я и так знаю.
— Да будет твоя боль — моей болью. Моя сила — твоей силой. Мы едины — и наши тела едины и наши разумы едины. Пусть мое тело и мой разум удержат нас над пропастью.
Я бросила всю свою силу по левой руке, ко рту вампира. Она впиталась, словно ее не было. И исчезла.
А Мечислав медленно раскрыл глаза.
Такие же невероятно зеленые. Яркие. Ясные. И... вполне осознающие происходящее.
— Юля...?
Я фыркнула. Даже этот звук дался мне с большими усилиями.
— Поднимайся, ты, жертва бандитской пули. Долго валяться будешь?
Вампир огляделся вокруг.
— Это что?
— Бред воспаленного разума.
— Моего или твоего?
— Твоего. Это единственное что тебя интересует?
— Нет. Мы уже мертвы? Или умираем?
— Ты — как пожелаешь. А у меня еще дома дела, — выдохнула я. — Руку отдай, пока не отгрыз до плеча!
Мечислав выпустил мое запястье, которое все это время сжимал мертвой хваткой. Я потерла кисть и сверкнула на него глазами.
— Если у меня синяки останутся — ты лучше заранее удавись сам. Мне завтра в Универ, как я там людям объясню эти сувениры?
— Скажешь, занималась любовью в связанном виде, — пошутил Мечислав. И едва увернулся от оплеухи. Я треснула рукой по земле и зашипела от боли.
— Гад ты все-таки. Может, тебя здесь и оставить?
Вампир еще раз взглянул на солнце над головой, на кроваво-красную сухую землю...
Пыль от нее осела ему на лицо, на волосы, на одежду — и вампир казался совершенно нереальным созданием этого мира.
Да он и был им.
Именно тут и именно сейчас я и поняла — вампиры — это не люди. Даже несмотря на то, что Мечислав улыбался мне совершенно по-человечески.
— а может, не надо? — полушутливо попросил он.
— посмотрим на твое поведение. Поднимайся, что ли... и руку даме предложи. Я что — сама тут хромать буду?
Вампир послушался. Протянул мне руку, поднял на ноги, чуть подумал — и обхватил меня за плечи, помогая держаться прямо. Почему-то это вышло вовсе даже не сексуально. Может потому, что мне было совершенно не до секса? Отдав всю свою силу Мечиславу, я забрала себе его боль. И теперь ощущала с поразительным натурализмом, как в меня лезут холодными железяками, как из моего сердца пытаются что-то вырезать... больно было до ужаса...
Нет бы на что-то приличное поменяться... дура!
Мечислав медленно вспоминал происходящее. А когда вспомнил — поглядел на меня с серьезной злостью в зеленых глазах.
— Ты с ума сошла?!
— По-моему я сошла с ума еще той зимой. А что?
Двигаться не хотелось. Было больно. Очень больно. В груди копошились мерзкими железными инструментами. Рвали в клочья сердце. Шарили в легком, и мне хотелось кашлять. И казалось — если я сейчас закашляю, то обязательно с кровью. Я понимала, что здесь — я всего лишь отражение своей силы. Но легче от этого не было. Больно было по-настоящему.
— Ты не должна была сюда приходить. Ты понимаешь, что если не хватит сил, мы оба...
— Трое, — прервала я.
— Что?! Кто еще?! Вадим!?
Я покачала головой. Опять накатила дурнота.
— Нет. Шарль.
— Кто!?
— Да. Он — наполовину дракон. Его сила, пусть сейчас он и не может ей пользоваться, намного больше моей. И мы с ним связаны через...
Договорить не удалось.
— Ты с ним спала!? — зашипел вампир так, что двенадцатиметровый удав уполз бы посрамленный.
Теперь его лицо стало по-настоящему злым и хищным. Но страшно не было. Вместо этого захотелось его поддразнить. Все-таки в каждой женщине иногда просыпается поп Гапон.
— И кто из нас тут больше спятил? Ты в любой момент умереть можешь — а думаешь о каких-то глупостях! И я, кстати, тоже. Спала, не спала... да какая тебе разница? С тобой я точно спать не собираюсь!
— Да неужели? А удержишься? — подначил меня вампир.
— Перетопчусь как-нибудь. Не говоря уже о том, что сильного впечатления ты не произвел, — нагло соврала я. И добавила уже чистую правду. — С Даниэлем мне было намного лучше!
— Да неужели? — Мечислав успел уже справиться со злостью и теперь ударил холодно и расчетливо. — Ты и под ним орала, как мартовская кошка в течке? Что-то я не слышал...
Теперь не выдержала уже я. И бросилась на наглого вампира с намерением выцарапать ему глаза. Сволочь!
— Сукин сын!
— Ошибаешься, свою мать я отлично знал. И она была человеком.
Мечислав перехватил меня, ловко стиснув оба моих запястья одной ладонью и увернувшись от удара коленом. Чувствовался немалый опыт. Не прошло и пяти секунд, как я оказалась плотно прижата к нему. Настолько плотно, что между нашими телами и спичку нельзя было просунуть.
— Пусти! Гадина! Ненавижу!
— Доказать тебе обратное?
Зеленые глаза были совсем рядом. Стоило чуть повернуть голову — и мои губы коснулись бы губ вампира. Мечислав шептал у самого уха, не дотрагиваясь, но так близко, что я чувствовала его дыхание. И хотелось мурлыкнуть от удовольствия. Потереться об вампира всем телом и... и забыть обо всем хотя бы на минуту. О том, что может не хватить сил. О рвущей все тело боли. Об этой алой пустыне.
Хотя бы на минутку.
Мечислав освободил мои руки и скользнул кончиком пальца вдоль сонной артерии, потом проследил его путь губами и улыбнулся мне.
— Юля, я не буду настаивать. Между нами ничего не будет, пока ты сама меня не позовешь. И... я хотел попросить у тебя прощения за вчерашнее. Я не должен был терять контроль над собой.
Вот этого я точно не ожидала. Несколько секунд я просто приходила в себя, а потом чуть успокоилась и тоже кивнула.
— А я не должна была успокаивать тебя таким образом.
Я попыталась высвободиться из объятий вампира, но куда там.
— Не сопротивляйся. Я же пообещал. Неужели надо отказывать мне даже в такой малости?
— Надо, — вздохнула я. — Мы оба виноваты. Я знаю. Поэтому не стоит извиняться. И... нам обоим этого хотелось.
— Да.
— Но больше этого случиться не должно.
Зеленые глаза были спокойны и насмешливы. И в самой глубине пряталось торжество.
— Ты лжешь сама себе. Ты это понимаешь?
— Понимаю. Но я не хочу! — стоном вырвалось у меня. — Не могу! Не заставляй меня!
— Я и не буду. Ты сама придешь ко мне!
— Нет!
— Да.
Мы на секунду замерли. Я бы стала спорить еще, но сильно загорелась правая ладонь.
— Пойдем, — попросила я вампира. — Шарль нас тоже долго не удержит.
Мечислав буркнул что-то неразборчивое, но подчинился — и наконец-то разжал руки. Можно было вздохнуть. Можно бы... если бы так не болело все тело. Даже при неглубоком вздохе у меня в груди что-то болело и кололо. Я взяла вампира за руку — и потянула за собой. Нам надо идти. Очень надо выбраться из этого места. Вот только куда...
А куда?
Глупый вопрос. Для меня — глупый.
Я рванулась вперед. В мой лес. На мою полянку. Туда, где в последний раз для меня зацвели ландыши. Смогу ли я провести туда вампира?
А почему нет?!
Надо?!
Смогу!
Шаг, другой, третий...
Пересыхает рот, перехватывает железным кольцом горло, разрывается от боли грудь, ноги вообще едва шевелятся, словно к ним привязали по здоровенному кирпичу...
Еще минута, две — и я упаду на колени и буду кашлять, выхаркивая в алую пыль свои внутренности, пока не умру здесь. И когда умру, тоже буду так делать.
Больно, больно, БОЛЬНО!!!
И я упрямо делаю еще один шаг.
Спазм разрывает все тело на части, но последним усилием я делаю еще один шаг — и начинаю падать.
Страх пронзает все мое тело, заставляет изогнуться в диком крике — и в следующий миг я обнаруживаю себя, мертвой хваткой вцепившийся одной рукой — в Мечислава, а другой — в пучок травы.
Зеленой травы с ландышами.
Я на своей поляне.
Слава Богам!
Мечислав изумленно оглядывается вокруг.
— Юля, где мы?
Я отпускаю его руку и вытягиваюсь на траве. Облегченно вздыхаю. Здесь мы можем спокойно дождаться конца операции. Здесь моя сила льется свободным потоком. И браслет на правой руке перестает рвать запястье, словно огненными когтями. Я больше ничего не беру у Шарля. Совсем ничего. Здесь мне на все хватит.
