− Мне пора домой, − пролепетала Грася, почувствовав себя неловко и отступая от генерала, наблюдая за грустью в его глазах.
− Конечно, − тут же согласился он. − Давайте я вас довезу, заодно буду знать, куда посылать вести о деле, которое вас волнует.
Грася кивнула и больше они ни о чём не разговаривали, только возле самого дома лэр-в аккуратно высадил девушку и проводил до дверей.
Вернувшись домой, лэр-в Фирм Робус долго не мог уснуть, вспоминая свою любимую приятельницу Гаруню. Грася напомнила ему о ней, а поступок Ильяны раззадорил фантазию, и ему казалось, что в теле Граси душа его гаргулечки. Он подумал зайти завтра к лэре артефактору, но закрутился, а на рассвете следующего дня столицу потряс мощный взрыв. На воздух взлетел дворец лэр-ва Свито, а вместе с ним пропали ещё три советника. Город был в шаге от объявления чрезвычайного положения.
Его величество Долар пребывал в бешенстве, и больше всех от него доставалось тайному ведомству. Это они должны были выяснить, что вообще происходит в королевстве. Главными подозреваемыми для всех считались твари с изнанки, но эта версия возникала только потому, что никакой другой не было. У народа, в отличие от магической аристократии, предположений набралось великое множество.
Вспоминались старинные легенды, одна диковинней другой, подозревались соседствующие расы. Самой верной из всех почему-то казалась версия, что морские обитатели решили устроить глобальное наводнение и захватить королевство. Соперничать с этим могла только версия о конце света, и наименее популярной была идея о проникновении тварей изнанки в столицу. И, тем не менее, по официальной версии, причиной взрыва, разрушившего дворец военного советника, считалось нападение на него тварей изнанки. Люди нехотя включались в обсуждение подробностей, с сомнением предполагали, как могла бы выглядеть проникшая в столицу тварь, и всё же, нет-нет, да и раздавались в конце каждого разговора подобные слова: "Помяните моё слово, нутром чую, что изнанка тут не при чём! Привыкли всё валить на прорывы, а у меня в крепости дети служат, они пишут, что вялая нынче, эта изнанка. Тревожит их иногда, пугает, но давно уж без ярости".
В общем, чтобы ни говорили, а столица переживала тревожные дни. Переживал город в целом, переживали улицами, переживали лично.
Зибору, к примеру, сослуживцы доложили, что его подружка, с которой он был в театре, приходила к лэр-ву Фероксу и вылетела оттуда пробкой. Мужчина с подозрением смотрел на своего начальника и, едва дождавшись окончания рабочего дня, помчался домой.
Однако Грася явилась довольно поздно, в сопровождении высокого чина, а ещё от неё пахло алкоголем. Он уложил её спать, не вступая в разговоры, а утром устроил допрос.
Грася поначалу лениво вертелась в ответах как уж на сковородке, не желая втягивать друга в своё расследование, после того как её выставил его начальник. Но он наседал, не отпускал девушку, и она разозлилась на него за грубость. Обычно, разругавшись, они расходились по комнатам, но в этот раз мужчина не отпустил её.
− Грася, я хочу знать, зачем ты приходила к лэр-ву Фероксу и откуда ты знаешь лэр-ва Робуса. Что говорила им, что они тебе сказали. Что тебя связывает с ними?
Девушка же сердито думала: "он хочет знать, а я не хочу говорить!". И всё же, он не отпускал её, спрашивал снова и снова, выматывая занудством, пока она не расплакалась, не узнавая своего Зи. Слёзы подействовали верно, и друг отступил.
− Хорошо. Скажи мне, Ферокс оскорбил тебя?
Грася, думая только о деле, удивлённо посмотрела на него.
− Ну, вообще-то, ничего хорошего он мне не сказал... − начала она, но осеклась, глядя на реакцию друга.
Зибор поднялся, а девушка медленно сделала к нему шаг, другой.
− Зи, ты чего? Не надо...
О, это нейтральное выражение лица и удивительно спокойный взгляд она знала с детства. С таким взглядом Зибор защищал её от мальчишек с соседней улицы, которые решили проучить девчонку за то, что дала им всем нелицеприятные прозвища, которые намертво к ним приклеились. Ещё она видела такой же взгляд, когда Зи провожал её поздним вечером домой от лэры Куны и к ним привязалась уличная шантропа. С этим же взглядом он шёл против любой группы в крепости, если слышал, что пытались зло подшучивать над Грасей или сплетничали об её женских прелестях.
Она вцепилась ему в руку.
− Зибор, не смей! Ты что задумал?
− Посиди дома, Грасенька.
− Не пущу! Я сама виновата... не лезь к лэр-ву!
− Ребята сказали, что ты плакала, − спокойно поделился он тем, что ему наговорили.
− Не помню, я там по делу была. По делу! И если плакала, то тоже по делу!
Друг посмотрел на неё.
− Расскажи мне, − придвинул стул обратно к столу парень, как будто разговор и не заканчивался.
− Ты опять, да?! — тут же взвилась Грася.
− Звёздочка моя, я должен знать, что вокруг тебя творится.
− Это касается смертей в театре. Я тебе говорила, а ты, как и все, отмахнулся, − обиженно выкрикнула Грася.
Мужчина выдохнул сквозь зубы.
− Хорошо. А что тебя связывает с лэр-вом Робусом?
− Всё то же, − пожала плечами девушка.
− Ладно, я должен идти, но вечером поговорим, и я подумаю, как помочь.
Зибор ушёл, а Грася долго ещё ходила в раздражении, вспоминая его слова. "Подумает он, как же! Без тебя уже подумала и нашла помощника! Пока дождёшься, умереть можно!"
День для Зибора Грефа выдался насыщенным. Сослуживцы помогали ему понаблюдать за уличными боями у Семека, но на этот раз господин Семек неудачно нарвался на гнев народа. Произошло всё быстро. Ребята хотели набрать побольше доказательств, слишком уж скользким человеком оказался хозяин развлечений, но он и тут выскользнул от них − умер, не выдав своих покровителей. Потом Зибора гоняли по делам, связанными с советниками, потом случился взрыв, и домой приходить он не успевал. Несколько часов сна в ведомстве и снова работа.
Грася знала, что в городе творится неладное, хозяйка приносила самые невероятные сплетни. Она понимала, что Зибору сейчас не до неё, как и лэр-ву Робусу, обещавшему заняться делом актёров и больше не подававшему весточки. Девушка сходила в театр, репетиции там вяло возобновились. Старая пьеса под новым соусом. Господин Руш намекал, что раз детектив они не ставят, то неплохо бы Грасе вернуть полеченные за него деньги.
− Может, вы через полгода решите его ставить? — возражала она. — И вообще, почему вы так легко сдались? Надо искать, кто всё это нам устроил, а вы!..
Поругались, но потом ей было стыдно. Господин Руш заметно сдал, мало что осталось от его прежней энергичности и задора. Была бы Граська богата, она аннулировала бы сделку, но сейчас, когда в душе творческий кризис и неизвестно как ей аукнется провал в театре, побоялась быть щедрой.
Так и прошло несколько дней в беспокойстве и надуманных тревогах. Получив записку с приглашением на ужин от лэр-ва Робуса, Грася спешно засобиралась, а после заметалась в подозрениях, действительно ли по делу её приглашает лэр-в или имеет какие-то виды на неё? Изводя себя сомнениями, она всё же собралась, и когда генерал заехал за ней, даже уверенно прошла мимо хозяйки с гордо поднятой головой.
Лэр-в выглядел усталым, и сразу выспрашивать о следствии Грася постеснялась. Он привёз её в тот же ресторанчик, где они уже были.
− Грасенька, мы сейчас перекусим и поговорим, − развеял он её сомнения.
− Как ваши дела? — спросил лэр-в, сделав заказ.
− Какие у меня могут быть дела? В театре возобновляют старый репертуар, я не нужна там, − уныло поделилась она своей печалью. — А у вас как? На ушах, наверное, стоите?
− На ушах? Забавно... − усмехнулся генерал. − Можно сказать и так.
Принесли ужин, и генерал с аппетитом принялся за еду, а девушка лениво ковыряла десерт, выбирая самое вкусное в нём.
− Ну что ж, давайте теперь о делах, − придвигая к себе стопочку, начал говорить лэр-в Робус. — Всё что вы мне поведали, подтвердилось. Везде была наша лэра. Более того, возле рабочего, устроившего поджог, она тоже "мимо проходила". Учитывая, что больше жертв нет, я считаю, что целью её действий являлся срыв премьеры. И вот тут самое непонятное. Вы мне рассказывали, что вы автор. Значит, она могла желать досадить именно вам?
− Не слишком ли это? Извините, лэр-в Робус, но проще меня убить, чем проделывать всё то, что она сделала. Да и с чего бы ей досаждать мне?
− Может из ревности? Ведь вы, э-э-э, влюблены в её мужа?
Грася покраснела, но старалась рассуждать разумно.
− Думаю, не я одна влюблялась в лэр-ва Ферокса, чтобы так реагировать.
− Чего же тогда она прицепилась к вам?
− Почему ко мне? Может она прицепилась к пьесе? С чего вы подумали, что она меня знает?
− Вас многие видели в ведомстве, − напомнил генерал.
− Да я всего один раз общалась с её мужем, тогда, когда пришла со своими подозрениями! А до этого ... − девушка смутилась, но с вызовом продолжила, − подумаешь, повздыхала, глядя на него со стороны! Да и к тому же, это я вам сказала, что я автор отменённой премьеры, а вообще, об этом знает ограниченное количество людей.
− Грася, вы меня совсем запутали, − потёр виски мужчина.
− Понимаете, − принялась объяснять собеседница, − я ведь не для театра писала, поэтому не поставила на рукописи свою метку. Но так вышло, что моё произведение не заинтересовало того, кому предназначалось, и тогда я отдала его театру. Господин Руш с восторгом её принял и сразу выкупил, обработал и, вроде как, я уже не при чём.
Лэр-в нахмурился.
− Я знаю, что Агнес любит театр, − начал говорить он, − и она, скорее, могла бы помочь в постановке, а не вредить. Я думаю, что мотивом ей могла послужить ревность. Такое бывает, с виду − ледяная королева, а внутри пламя.
Генерал начал отстукивать ритм по столу.
— Глупость выходит. Я скорее поверю в наличие двойника, подставного лица, чтобы очернить королевского менталиста...
Грася вспыхнула, понимая, что дальше она снова окажется под подозрением в очернении лэры.
− Ну-ну, − мужчина погладил девушку по руке, − не пыхтите. Я же проверил все ваши показания, и вы ни в чём не слукавили. И всё же, ваши обвинения невероятны и тяжелы, согласитесь. Репутация человека в её должности безупречна, а тут получается, замешана театральная пьеса. Не сопоставимы выдуманные любовные сценки и настоящие преступления.
Генерал мягко улыбнулся, развёл руками, показывая всем своим видом, что получается полный абсурд.
− Почему сразу любовные? − уныло возразила девушка. − У меня детектив!
Мужчина снисходительно на неё посмотрел, да как ни назови, всё это несерьёзно.
Грася буркнула, что детектив, это как раз серьёзно, но, не заметив понимания, выдала пояснения.
− Детектив − это тоже про преступления. Жанр такой. Название премьеры помните? "Идеальное убийство". Вот у меня там герой всех убивает, причём так, что никто ничего понять не может.
Генерал удивлённо вскинул брови, от чего на лбу образовалось множество складок.
− Поразили, честное слово! Не думал, что у молоденькой девушки в голове бродят подобные мысли.
− Они и не бродили, − призналась Грася. − Я же для лэр-ва Ферокса писала, думала, он прочитает и ему станет интересно со мной встретиться.
− И что? Он не заинтересовался?
− Нет. Может даже не читал. Я просила своего друга передать рукопись главе, чтобы тот просмотрел профессиональным взглядом, насколько достоверно мне удалось передать атмосферу преступлений. Друг передал, но никакого ответа. Я ждала, ждала, а тут в театре понадобилось что-то новенькое, ну а дальше вы всё знаете.
− Хм, дадите мне почитать? Может, после прочтения мне хоть что-то станет ясно?
− Конечно, дам. Мне не жалко, − пожала плечами девушка. — Только не сегодня, у меня остался единственный экземпляр. Завтра я откопирую и передам вам. Принести на службу?
− На службу? Нет, не стоит, вдруг заработаюсь, забуду. Если вы не против, то я заеду с работы к вам, и вы мне передадите вашу книгу.
− Хорошо, − покладисто согласилась девушка.
Разговор дальше не клеился, ужин был съеден и лэр-в отвёз девушку домой. Грася не успела подняться в гостиную, как Зибор преградил ей путь.
− Почему он тебя провожает? Грася, я просил тебя лишний раз на улицу не выходить, в городе не спокойно.
− Вот поэтому лэр-в Робус меня и провожает, − устало ответила девушка, обняла друга, прижалась, а потом запросилась на ручки, как будто маленькая.
− Ногу стёрла, просто жуть, как, − пожаловалась она, забравшись на руки, − такие ботиночки красивые и такие неудобные!
− Грася... ты с ним...
− Шшш, не бухти. Я только по делу ходила.
− Грася, ты не понимаешь, ты может и по делу, а он... Ты ещё глупенькая...
− Я не ... − возмущенная оценкой своей персоны девушка завозилась на руках, якобы желая покинуть удобное местечко.
− Не дёргайся, а то уроню. Сейчас посмотрим, что там с твоей ножкой.
Зибор помог снять обувь, верхнюю одежду. Граська ленилась и, пока друг ходил за тазиком с водой, сгребла себе под бок все подушечки и раздумывала, чего ей хочется. Вскоре она получила горячий морс, пирожки, конфеты, семечки и разминание натёртых лапок. Так и уснула в подушках, не видя и не чувствуя, что лапки уже не просто мнут, а ещё подносят к губам с мечтательным выражением глаз.
Зибор смотрел на безмятежное лицо подруги и не мог удержаться от умильной улыбки. "Ну, до чего же она славная, когда спит и не треплет ему нервы".
Хотелось разом вывалить на неё всё о своих чувствах, но он видел, что Грася не готова к тому, что требуется ему. Она могла витать в облаках и страдать о неразделенной любви, она готова была принимать меры, чтобы её заметил лэр-в Ферокс, но вот чтобы она делала, если бы он действительно ответил на её чувства?
Скорее всего, испугалась бы. Не пришла она ещё к той простоте жизни, когда люди просто женятся, через год обзаводятся первым ребёночком. Нет, такая проза жизни не для неё. С ней не может быть всё просто, ей необходимы сложности, любовь, по её мнению, надо выстрадать, детей ждать, не иначе, как благословения.
Мужчина вздохнул, видел он на работе молодых папаш — полусонные, нервно вздрагивают, если слышат детский голосок. Нет, они любят своих карапузов, но это как ежедневное испытание, труд, а не сложенные у груди ручки и умильное "ой, какой хорошенький!".
Грасе нужно время, чтобы вволю хлебнуть эмоций, но как её уберечь от непоправимого? Где найти силы не держать её крепко возле себя? Да ещё столько событий одновременно! Не только сердце дома остаётся, а ещё и голова частенько забита мыслями о том, что она сейчас делает, кому выкладывает свои идеи?
