Эмеральд устала от этого. Устала плакать, устала дрожать и метаться по кровати, слепо тыкаться по собственной комнате в мотеле, пытаясь найти дверь в туалет, устала... от всего. Ей было все равно, куда ее везут и что будут с ней делать. Ей было бы все равно, даже если сейчас ее отвезут за город, пустят пулю в затылок и сбросят в пропасть поглубже. Она бы даже не удивилась — в конце концов, знала она очень многое, но без глаз, неспособная использовать Проявления, толку от нее не было никакого.
Хотя подводить Синдер все равно не хотелось.
Коляску куда-то покатили — Эмеральд слышала шум машин, гомон людей, топот ног; громкие четкие объявления подсказали ей, что привезли ее куда-то на вокзал.
Неужели все-таки пуля и пропасть?..
Эмеральд подняла руку, завела за плечо и нащупала женскую ладонь, крепко держащую ручку коляски. Мгновение тишины — и Синдер, отпустив ручку, крепко сжала в ответ.
"Если это сделает Синдер... то, может, и ладно"
Эмеральд очень смутно помнила ту часть своей жизни, когда в ней не было Синдер Фолл. Ее нашел Хейзел в одном узком и пыльном тупичке Вакуо после того, как она обчистила карман какого-то очередного ротозея. Наверно, и к лучшему — она тогда только открыла свое Проявление, но даже тогда понимала, что прятаться вечно не получится: придется под кого-то идти, под кого-то ложиться, так или иначе — платить за защиту. Иного пути у простой уличной воровки не было... по крайней мере, не когда ей десять лет. Здоровяк Хейзел, тогда лишь начавший седеть, был ничем не лучше и не хуже других.
В замке господина, затерянном в Темных Землях, было мало жителей — по словам самого Самаила, он "впервые пытаюсь сделать из людей что-то стоящее внимания". Он сам, молчаливый Хейзел, болтливый психопат Тириан — фавн-скорпион, Эмеральд... и Синдер — девочка на четыре года старше... и лучше нее в любом из возможных аспектов: быстрее, сильнее, умнее, мощнее, хитрее, взрослее, прозорливее. А еще... еще она была единственной в этом пустом и холодном замке, окруженном сонмами Гримм, ворваться внутрь и сожрать всех живых которым мешала лишь воля их господина, она была единственной, кому действительно было дело до испуганной зеленоволосой девочки, ожидавшей, что ее заставят воровать для преступников, но не служить олицетворению Зла.
Она не возражала, когда Эмеральд забиралась к ней в постель по ночам, не в силах уснуть под вой Беовульфов под окнами. Всегда оставляла ей половину своего шоколада. Помогала на тренировках, объясняла непонятное, следила, чтобы она не забывала чистить зубы. Защищала от Тириана — когда фавну становилось скучно, он обычно развлекался единственным известным ему способом, и единственная защита, которая была бы у Эмеральд без Синдер — воля господина. Это означало только одно: она бы, скорее всего, выжила.
А еще Синдер Фолл была единственной причиной, по которой Эмеральд не сбежала (или хотя бы попыталась) от этой кучки психов, едва получила шанс.
Они куда-то спустились, Эмеральд чувствовала запах смазки и металла, гудки и грохот отъезжающих поездов. Синдер, поговорив с проводницей и дав знак девушке подняться, сложила коляску и аккуратно провела вглубь вагона, усадила в кресло у окна и села рядом, ни на секунду не отпуская руки: как напоминание, что она рядом.
— Поезд Вейл-Гленн отправляется. Поезд проследует без остановок.
— Куда мы едем? — все-таки спросила Эмеральд. Скорее из некого чувства долга, чем реального желания знать.
— Местечко под названием Гленн. Крайняя южная колония Вейл. Маленькая удобная долинка, зажатая между горами, несколько выходов богатых рудных жил. Праха почти нет, но не Прахом единым...
"Фронтир, — перевела Эмеральд. — Место, где законы цивилизации размываются, уступая место законам Темных земель. Место, где так удобно спрятать тело так, чтобы его никогда не нашли..."
Эмеральд представила, как медленно стихают звуки города, и в тишине скрип колес коляски звучит все оглушительнее — Синдер везет ее туда, где никто не услышит выстрела, туда, куда заглядывают лишь крысы да подгорные Гримм. Вот скрип останавливается, громко лязгает взводимый курок... может быть, она скажет "мне жаль". Возможно, она промолчит и лишь выстрел объяснит, что чувствует к ней женщина, ради которой она была готова на все.
В любом случае — все закончится. Если умирать — то, наверное, лучше так, от ее руки, чем жить бесполезной обузой.
— Зачем? — прошептала она.
— Там наш господин, — понизив голос, ответила Синдер. — Он предпочитает личные отчеты. А еще... Я собираюсь попросить у него помочь тебе.
— Он никогда не тратит свою силу на смертных...
— Значит, он сделает исключение, — отрезала Синдер и Эмеральд вздрогнула — именно так Синдер говорила с Лайонхартом наедине. "Ты сделаешь, как я говорю, или будешь страдать так, что начнешь умолять о смерти".
Эмеральд сжалась, замерла испуганной мышкой — по ее мнению, только умалишенные захотели бы связываться с Синдер в плохом настроении. Обычно достаточно было просто сидеть тихо, не отсвечивать и дать ей успокоиться или сорвать злость на ком-то другом.
Вот только сейчас не было рядом никого — не убивать же в переполненном поезде пыхтящего толстяка впереди, от которого ощутимо тянуло потом: вся конспирация рухнет. Сейчас она даже по лицу определить не могла, насколько велика угроза. Оставалось лишь ждать...
Наконец, Синдер выдохнула. Отпустив ее руку, она придвинулась ближе — мягкие шелковистые волосы упали ей на лицо, когда Синдер прислонилась лбом к виску Эмеральд, в ноздри ударил сильный, немного резковатый пряный запах ее духов.
— Я найду способ убедить его, Эмеральд, обещаю. Ты очень полезна. Никому, кроме тебя я не могу по-настоящему доверять — все остальные ударят мне в спину при первой возможности. Кто будет охранять мой сон, если не ты?
Эмеральд впервые за последнюю неделю улыбнулась — так редко можно было услышать от Синдер такие слова... пусть даже это было грубоватое "Ты полезна". Уже сама нащупав ее ладонь, она крепко сжала ее обеими руками:
— Я буду делать это даже слепой, — пообещала она. — Я могу просто спать у двери, ты знаешь?
Прижавшись еще ближе, Синдер жарко выдохнула ей в ухо, так тихо, что даже Эмеральд едва ее услышала:
— Гленн станет началом конца старого мира, и на его руинах мы построим новый. Мир, в котором нам не придется спать на полу, в кладовке под лестницей, как тебе и мне пришлось в детстве. Никто не сможет поднять на нас руку, никто не сможет заставить что-то делать против нашей воли. Это они — те, кто сейчас вкусно едят, мягко спят и плюют из своих небоскребов вниз будут ползать у наших ног, так же, как когда-то ползали мы. И ты будешь сидеть у моего трона, Эмеральд, и у тебя будут глаза... даже если для этого мне придется заставить гребанного Бога дать их тебе.
Против воли ледяная волна мурашек пробежала по спине Эмеральд. Она знала лучше всех остальных в этом мире — Синдер Фолл никогда не бросает слов на ветер и всегда получает то, чего хочет.
И если мир против — тем хуже для мира.
Глава 32. Гора Гленн
— Да, лейтенант Мур? — деловито спросила Вайс, ответив на вызов.
— Через минуту вы войдете в зону действия городских орудий, мисс Шни, — по-военному четко пробасил лейтенант. — Мы отправимся вперед — проверим пристань, и я отправлю ребят регистрироваться в гостинице. Мы займем комнату напротив вашей и одну у лифта.
— Хорошо, лейтенант, — покладисто согласилась Вайс. — Делайте свою работу. О, и еще...
— Да?..
— Свяжитесь, пожалуйста, для меня с офисом "SMC": если у меня останется время после миссии, я хотела бы посетить шахту. Пожалуйста, дайте понять директору, что это не проверка. Назовем это... экскурсией.
Пару секунд на том конце динамика молчали.
— Хорошо, мисс Шни, — наконец, сквозь зубы, выдавил мужчина. — Еще что-нибудь?..
"Кофе, пожалуйста — одни сливки, два сахара", — чуть не сказала Вайс, но сдержалась.
— Нет, спасибо. Вы очень добры, лейтенант.
Отклонив вызов, Вайс сунула Свиток в карман. В иллюминаторе мелькнул белоснежный борт военного транспорта Шни, и тут же исчез, вновь открыв вид на стремительно темнеющие горы. Отведя взгляд от уже порядком прискучившей панорамы, Вайс посмотрела на свою команду.
— Что? — с вызовом спросила она у хмурого Кардина.
— Ты только что использовала своих головорезов в качестве секретарей?
— Они не мои, а отца, — огрызнулась Вайс. — Учитывая, сколько они получают, я могу посылать их посреди ночи за свежим ананасом, и все равно переплатить.
— Может, пусть они и миссию за нас выполнят?
— Отец предлагал, — вздохнула она, вновь посмотрев в окно. — Я вообще не хотела его соглядатаев рядом с собой, но с тем, что в последнее время творит Белый Клык, было трудно отказаться. Но не надейся бездельничать, Кардин: я буду использовать их как хочу, но работу мы сделаем как положено.
Грубиян пробурчал что-то нелицеприятное себе под нос. Вайс предпочла проигнорировать. Они с Кардином не были друзьями, но за эти месяцы наследница четко уяснила одно: если бы он действительно хотел оскорбить ее, то сделал бы это в лицо и достаточно громко, чтобы даже глухой услышал.
Она хмыкнула, припомнив кое-что:
— Вас они, кстати, тоже будут защищать, — поделилась наследница. — Мы в одной команде, а значит, вы — способ добраться до меня.
Не в силах справиться с любопытством, она скосила глаза на грубияна, желая посмотреть, как он воспримет такие новости. Ухмылка наследницы стала еще шире: казалось, что бедняга никак не может выбрать, обижаться ему или смеяться.
— Я могу отправлять их за пивом? — наконец, спросил он.
— Боюсь, нет, — хихикнула Вайс.
— Ну, и нахрен их тогда, — решил грубиян. — Бесполезные продажные псы режима.
— А что такое "SMC"? — Улыбаясь, спросила совершенно счастливая Жанна, пребывавшая в таком настроении с момента, когда поняла, что два ее друга больше не пытаются перегрызть один другому глотку при каждом удобном случае.
— Дочерняя компания SDC, — объяснила Вайс. — Мы занимаемся Прахом, но если добыча идет в горах, волей-неволей натыкаешься и на все остальное. Глубоко вторичная ветвь бизнеса... была раньше. В последние пару лет отец принялся активно ее развивать... неофициально, контрольный пакет акций "ShneeMetalCorp" — наследство Уитли, моего младшего брата.
"И если я хоть немного знаю своего отца, к восемнадцатилетию дорогого брата это будет гигант лишь чуть меньше SDC" — добавила Вайс про себя.
— А это... — протянула внезапно заробевшая Жанна. — Ну, не коммерческая тайна и все такое?
— Секрет из тех, что остаются секретами только потому, что все окружающие усиленно делают вид, что не в курсе, — пожала плечами наследница. — Встречается чаще, чем ты думаешь.
"Например, "секрет", почему личные помощницы моего отца меняются каждые несколько месяцев, и отчего любая из них молода, красива и достаточно глупа, чтобы считать, что отличается от других"
Поморщившись от неприятных воспоминаний, наследница попыталась отвлечься от "тайны", которую она раскрыла слишком рано, самым надежным способом из известных ей: нашла взглядом напарницу.
Непривычно тихая Куру сидела в противоположном углу тесного грузового отсека Биконского транспорта и смотрела в крохотный иллюминатор с толстенным армированным стеклом. В этой миссии за ними наблюдало слишком много глаз — Вайс не могла позволить себе привычную близость и лишь малодушно радовалась тому, что не пришлось объяснять это напарнице, та все поняла сама и безропотно держала дистанцию.
— Куру?
Фавн даже не посмотрела на нее, и лишь вяло дернувшееся ухо давало понять, что она вообще услышала вопрос.
— Вы чувствуете это? — тихо спросила она.
Переглянувшись с командой, наследница убедилась, что не единственная ничего не понимает.
— Чувствуем что? — осторожно уточнила Вайс.
— Запах... Пепел и кровь.
Еще одно тревожное переглядывание.
— И?..
— Мне это не нравится.
Ответить на это было нечего. Прикусив губу, Вайс покосилась на крохотную камеру в углу отсека и заставила себя остаться на месте, задавив желание согнать грубияна со своего места, присесть рядом и выспросить детали.
В неловкой тишине Кардин достал из кармана Свиток, поковырялся в нем немного и запустил воспроизведение: из колонки донесся знакомая бодрая танцевальная мелодия. Ухмыльнувшись, грубиян развернул Свиток экраном к своей напарнице: одетая в белое платье с пышным голубым бантом, Жанна пыталась изобразить мистралийский народный танец под едва сдерживаемые смешки окружающих.
— О Близнецы, только не снова! — простонала девушка, спрятав лицо в ладонях.
Вайс с трудом сдержала смешок. Кардин хорошо подготовился к своей мести за хранение тайн: составил список всех танцев мира и методично вычеркивал один за другим, заставляя напарницу пройтись через каждый. После бала он сбросил записанное видео на флешку и древний компакт-диск и отправил их домой, загрузил в облако... в общем, готовился так, будто собирался шантажировать Советника.
— Это был восхитительный вечер! — ухмыльнулся грубиян. — Я собираюсь вспоминать его до конца своих дней.
— Как ты можешь терпеть это? — спросила Вайс. Ей действительно было интересно, как Жанна вообще выносит своего напарника. — Даже мне стыдно на это смотреть!
— Семь братьев! — вздохнула Жанна, показав на пальцах. — Семь! Я прошла через худшее.
— У меня есть сестра и брат, — отметила Вайс. — И я не могу себе представить, чтобы они сделали такое.
"Ну, разве что Уитли... и точно — не публично".
— Так работают старшие братья, — бледно улыбнулась Жанна. — Они сломают ноги любому вне семьи, кто обидит тебя, но будут самой большой занозой в заднице на свете.
— Это я что — брат тебе, что ли? — почему-то нахмурился Кардин, выключая Свиток.
— Восьмой брат, ага, — пожала плечами девушка. — А что?
Отчего-то грубиян не выглядел довольным. Угрюмо нахмурившись, он уставился в окно вместе с Куру, оставив напарницу непонимающе хлопать глазами, гадая о том, что она такого сказала. Посмотрев на Куру, Вайс заметила, что хмурое нейтральное-расстроенное выражение лица исчезло — вместо этого девушка улыбалась своей обычной загадочно-хитрой улыбкой, как всегда зная что-то, чего не замечают остальные.
На воздушном причале, вырезанном на отвесной скале, их уже ждали — трое бойцов ЧВК Шни, в свое время созданной из личной гвардии семьи и названной просто "Shield", и Охотник, который должен был курировать миссию. Высокий и худой, чуть сгорбленный черноволосый мужчина в темно-сером костюме, скрестив на груди руки, прислонился к стене; широкий клинок с длинной красной рукоятью под две ладони, закрепленный горизонтально на поясе, можно было считать за удостоверение Охотника. Он был откуда-то знаком наследнице, но подумать об этом Вайс не успела.
— Ну наконец-то! — закатив глаза, пробурчал Охотник, когда Калейдоскоп сошел по трапу.
— Мы задержались, потому что ждали вас в Биконе! — накинулась возмущенная такой несправедливостью Вайс. — Два часа!
