— Брысь отсюда! — указующие махнула головой в сторону двери. Девушек как ветром сдуло. Я передвинула стул и села так, чтобы в поле зрения попадали и дверь, и окно, а спину прикрывала стена.
Целитель терпеливо ждал, пока я не начну говорить. Решиться на это оказалось сложнее, чем прийти.
— Мне нужно какое-нибудь успокоительное, пока никто не пострадал, — наконец, сообщила я цель визита, глядя в пол под стулом де Шпица.
— Выпейте пока это, — мужчина споро развёл ложку порошка в горячей воде из чайника. — И расскажите поподробнее.
Лекарство, характерно пахнувшее валерианой, подействовало почти сразу. Оно не только успокоило, но и слегка расслабило, облегчая разговор. Почти четверть часа я рассказывала целителю о проблеме и отвечала на вопросы. Без особых подробностей. Некоторые вещи, как мне кажется, только под очень сильными веществами смогу сказать.
— Этого я и боялся, — вздохнул де Шпиц, когда закончил опрос. — Ваше величество, — начал он объяснять в ответ на требовательный взгляд. — Вы слишком долго пробыли в блокирующих кандалах находясь в плохой физической и психологической форме. Если бы не регулярные вливания силы от лорда-защитника, вы бы умерли ещё в первую неделю. И всё бы могло обойтись, позволь вам спокойно лечиться после снятия оков, но поездка, перенапряжение на совете лордов, покушения... Ещё и постоянная боль. Одним словом, ваша нервная система слишком перегружена. Моя вина, — мужчина извиняясь развёл руками, — не досмотрел и вовремя не заметил. Никогда с подобным не встречался. И вы слишком хорошо держали себя в руках.
— И что теперь? — признавать, что сама виновата в нервном срыве, очень не хотелось, но против фактов никуда не денешься — визит к целителю по поводу расшалившихся нервов долго откладывала.
— Теперь? — переспросил целитель. — Я подберу состав, чтобы не конфликтовал с остальным и не влиял на сознание. Принимать, возможно, будет необходимо несколько лет, пока нервная система не успокоится, а это связано с избавлением от пыли сорсов в вашей спине.
Подходящий состав подбирали почти декаду, и остановились на варианте, где единственным серьёзным побочным эффектом было приглушение эмоциональной реакции. Сами эмоции никуда не делись, но воспринимались намного спокойней. Каменное безразличное выражение, свойственно многим высокородным, теперь не нуждалось в поддержке, наоборот, чтобы что-то на лице отобразилось, требовалось либо целенаправленное усилие, либо особо сильное потрясение.
Однако, на паранойю это состояние сказалось положительно. В том смысле, что она подняла голову, избавившись от "они хорошие, они так не могут!" Выступивший вперёд разум логично и обоснованно доказал, что ещё как могут. И что нужна здесь именно как кукла, через которую можно править. Обидно, но слишком правдиво.
Наступили обычные рабочие будни, мало отличающиеся друг от друга. Меня особо не нагружали, и большую часть времени я была предоставлена сама себе. От скуки, как и прежде, стала разрабатывать проекты развития Империи на годы вперёд. Чем ещё заниматься-то? В город выходить нельзя, только под серьёзной охраной, гитару уже замучила, библиотеку почти всю перечитала.
Как-то, проходя мимо тронного зала, заметила, что дверь слегка приоткрыта. Заинтересовавшись, заглянула. На ступеньках перед троном в позе роденовского мыслителя сидел Первый.
— Приветствую! — оставив охрану снаружи, подошла к трону. — Я думала, ты на перерождение ушёл, — призналась, подсев рядом.
— Я слишком молод, чтобы умирать! — пафосно воскликнул Первый и похвастался — я теперь могу частично материализовываться!
— Поздравляю. Неужели так плохо быть привидением? — присмотревшись, заметила, что на призрак он походить перестал. И рост нормальный, и больше не просвечивает.
— Скучно. Теперь хоть книги могу читать. Страницы ещё плохо перелистываю, а так брать — без проблем.
Первый встал и вытащил из гнезда в подлокотнике шар. Стоило основателю Империи до него дотронуться, как тот засиял ровным ярким светом.
— Но стоит потерять концентрацию, и всё, — подтверждая слова шар упал на пол и покатился прочь, теряя свечение. — А ты как?
— Как обычно. Работаю печатной машинкой. В смысле, печать ставлю на бумажки.
— А я тоже так могу! — совсем по-мальчишески сообщил Первый, заставляя вспомнить, что ему не было и восьмидесяти, когда запечатал Властелина и, соответственно, перешёл в призрачное состояние. Про тысячи лет правления уже приврали историки. — Смотри!
Он выхватил у меня из рук книгу, прихваченную в библиотеке, и поставил на форзац императорскую печать.
— Ну вот, книгу испортил, — пожурила его, ставя свою рядом для сравнения. Разница была незначительная, с точки зрения геральдики, гербовые печати можно считать одинаковыми, если не обратить внимание на цифру — порядковый номер поставившего Императора.
— Не испортил, а отметил собственностью Императорской библиотеки! — важно ответил Первый.
— Ладно, пойду я, дела стынут, — я встала и подняла укатившийся шар. На меня он не отреагировал, так и оставшись холодным камнем.
— Какие, если не секрет?
— Какой тут секрет? — я положила шар на место в углубление подлокотника. — Отречение буду писать.
— Какое отречение? — Первый выглядел шокировано. — Зачем?
— От трона, разумеется. Пока не прибили. Представь, за месяц два покушения! И это только те, про которые знаю. Не волнуйся так, Империя останется в надёжных руках. Тем более, ты уже и печать ставить можешь. А большего от Императора не требуется. Интересно только, какой номер присвоят — сорок третий или оставят первый? Зато Анремар станет единственной страной с привидением на троне!
— Да ну тебя! — расслабился Первый. — И шуточки у тебя.
— В каждой шутке есть доля шутки, — тихо сообщила двери, закрывая за собой. Раз шар не отреагировал на прикосновение, то и прав на трон больше нет. Свечение показывало на благословение Первого на правление, и без него не короновали. Я помню, как он ярко светился при моей коронации. Хорошо, что возлагать на него руки требуется только в редких случаях.
Надо узнать, были ли в истории прецеденты отречения или потери благословения. Отложив все дела, зарылась в библиотеке. Прецедента не нашлось, зато выяснился неприятный для меня факт — призванные императоры правили в среднем около десяти лет и заканчивали жизнь естественным для нежелательного правителя образом. Из дюжины шестеро от явного покушения, один упал с лошади, восьмой отравился грибами вместе с половиной двора. Девятый протянул аж четырнадцать лет, семь из которых пролежал в полном параличе после очередного покушения, и за него правил совет лордов. Двое схлопотали несчастный случай на охоте, и только один честно погиб в бою. Правда, сражался с поднявшим бунт князем, так что тоже, можно сказать, от внутренних разборок.
Просидев с исследованием до ночи, я свела всё в таблицу и рано утром отправилась посоветоваться.
Эрика я нашла на конюшне, он уже поседлал коня и собирался уезжать.
— Доброе утро, Эрик. Опять уезжаешь? — парень надолго в замке не задерживался, всё время находились дела, требующие его присутствия. От обязанностей телохранителя и эскорта его давно освободили, негласно назначив карающей дланью Императора.
— Доброе утро, тено. Вчера пришли сведения о палаче, — так стали называть моего похитителя. — Едем проверять, — Эрик указал на отряд, ждущий у ворот. — Вернусь примерно через месяц, надеюсь, на этот раз с удачей. Вы что-то хотели? — он заметил бумагу у меня в руках.
— Думаю, месяц это подождёт. Береги себя!
Я проводила отряд и вернулась в замок. Эрика я воспринимала как старшего брата, что и от обидчиков защитит, и дома без посторонних шею намылит в случае чего. Даже моя паранойя не нашла в нём желания и причин меня использовать. Потому и пошла первым делом к нему, хотя бы просто поговорить.
Крис сослался на занятость по поводу какого-то дипломатического приёма недостаточно высокого уровня для моего участия. И попросил подойти, если дело не срочное, дня через четыре.
Остался только один, кому вообще хоть как-то доверяю. Но никак не могла решиться, стоит ли идти к нему с этим вопросом. Опять ведь отмахнётся "вам больше делать нечего, всякие глупости придумывать, не мешайте работать". Или что-нибудь вроде этого. Я уже почти набралась смелости войти, но он сам вышел из кабинета.
Я посмотрела на него, затем на свою бумагу с таблицей. Снова подняла взгляд на хмурое лицо, и опустила глаза. Нет, не стоит оно того. Мотнув отрицательно головой, поспешила уйти, пока не спросил, чего мне надо. В конце концов, я и так под постоянной охраной, что ещё можно сделать? Разве запереть в комнате и вообще никуда не выпускать.
Через четыре дня я, всё-таки, пошла к Крису. Если с предполагаемым сроком жизни он вряд ли поможет, то хотя бы подскажет, что делать с тем проклятым шаром-индикатором. Даром, что ли всё детство в монастыре провёл?
У него в кабинете я появлялась очень редко, но всё равно заметила изменения. Исчез лёгкий творческий беспорядок. Со стола пропали документы, зато появился сбоку столик для секретаря или чтеца. На столе парил свежезаваренный чайник, две чашки подле него ещё пустовали. Крис был не один, у окна стоял де Граф и, когда я вошла, он поспешил отвернуться, избегая смотреть в мою сторону.
— Я, кажется, не вовремя, — я повернулась, и собралась уйти, но Крис меня остановил.
— Что вы, тено! — воскликнул он. — В самое время. Мы как раз собирались к вам.
— Ммм? — что такого случилось, что я им вдруг понадобилась?
— Проходите. Чай будете?
— Не откажусь, — последовала приглашению и присела в кресло около стола. Крис уверенно достал из шкафа третью чашку и налил всем чая. У себя в кабинете он неплохо ориентировался, даже не скажешь, что ничего не видит.
— Пришло приглашение из Ютонской Академии. Они согласны принять вас на обучение.
— Ютонская Академия? — название ничего не говорило.
— Лучшее учебное заведение среди известных нам стран, — заговорил де Граф. Он тоже взял свою чашку, но сразу вернулся к окну, и разговаривал тоже с ним, невежливо повернувшись к мне спиной. — Подготавливает будущих правителей, управляющих крупными земельными владениями, руководителей организаций, торговых домов и тому подобное. У выпускников Академии большое преимуществе перед всеми остальными.
— И мне предлагается в нём учиться? — не понимаю, с какого перепугу. Разве что де Граф или де Вен заранее посылали туда запрос. Но можно было бы хотя бы меня спросить? Ну, или заранее поставить в известность.
— Именно так, — ответил де Граф. — Не отказывайтесь, ваше величество, — полу попросил, полу приказал он.
Я хотела было возмутиться, но вместо этого спокойно ответила.
— Как скажете. Когда начало занятий?
Теперь слово взял Крис.
— В первый день после перелома, — то есть после зимнего солнцестояния. Это чуть больше, чем через два месяца. — Но Академия расположена на Ютоне, большом острове-государстве в Штормовом океане. Чтобы успеть, надо выехать как можно скорее, в идеале, завтра.
В голове забегали мысли. То, что так быстро согласилась, конечно, странно. Но это и правда неплохой шанс. Вряд ли там будут продолжаться покушения, слишком далеко. За время обучения можно найти решения моих проблем, узнать, почему шар меня не признаёт, и исправить ситуацию. Если же не получится, то лучше иметь диплом об образовании, чем справку "работал императором, уволен в связи с утратой доверия". Скорые сборы не пугали, есть уже опыт. Вот только...
— Можно и завтра. Но что делать с лекарствами? Я без них пока долго не могу.
— С этим проблем не будет, — так же окну ответил де Граф. — Значит, выезжаете завтра после завтрака, — опять полу приказал он.
— Тогда я пойду собираться, — я встала. — Если какие-либо требования к вещам и документам?
— Всем необходимым обеспечивает Академия, — ответил Крис. — Документы мы подготовим.
— Замечательно, — и, уже в дверях, спросила. — А сколько времени занимает обучение?
— Четыре года.
— Ну что ж, неплохо. Крис, господин де Граф, — я откланялась и ушла к себе.
Письмо Эрику
Привет, Эрик! Извини, что не получилось попрощаться лично. Теперь увидимся очень не скоро. Эти двое с радостными воплями, разве что не пинками для ускорения, послали меня в школу-колонию для богатых лоботрясов. //Я, всё-таки успела навести справки и узнать хоть что-то про Академию. Учили там хорошо, но очень дорого и с жёсткой дисциплиной. // Учитывая её расположение, я ближайшие года четыре не буду мозолить им глаза.
Передай Крису, что расчёты по теме последнего обсуждения лежат в чёрной папке на столе. Там же ещё пара проектов, думаю, он разберётся.
Если не сложно, сообщи лорду— защитнику, что, если это гад //зачёркнуто//, скотина стриженая //зачёркнуто тщательней//, сволочь синеглазая //замалёвано так, что разобрать почти невозможно// он не хочет быть в ближайшее время окольцованным, да ещё после скандала, пусть будет осторожней на светских приёмах. Леди Раула де Сентеро где-то достала настой колсы широколистной, в простонародье — конского возбудителя (да пусть захлебнётся!) //зачёркнуто//. В сочетании с мафтом дурманящим — убийственная вещь. //про этот план соблазнения я случайно подслушала на последнем балу, где больше обозначивала своё присутствие, чем танцевала//.
Post Scriptum: твоя любит имбирное печенье с шоколадной крошкой и терпеть не может модные современные стихи.
Удачи!
