— По сути — да.
— Тогда их стоит подтолкнуть. — Девушка встала. — Я займусь. У вас есть взрывчатка?
— Пара гранат найдётся, — после неловкой паузы ответил лейтенант Сенмарт. Гранаты в форт подвозили редко и мало — почему-то штаб считал, что пограничникам достаточно пулемётов и винтовок.
— Я их одолжу. — Итиэль поправила очки. — Вернуть не обещаю.
Так и родилась идея вылазки. Своих бойцов на столь самоубийственную миссию Дюпон не пустил бы. Но эльфы... у них могло получиться. Комендант сам видел, что умеют эти... мирные путешественники с вековым стажем.
Вспышку, сверкнувшую за главным лагерем врага, Ламорье заметил краем глаза. Он успел вскинуть голову — и тут до форта донёсся приглушённый расстоянием рокот взрыва. Позади белых шатров к небу вздымался столб дыма, заслоняющий звёзды. Огоньки патрулей на равнине сперва замерли, потом часть из них панически заметалась туда-сюда, а часть потянулась к лагерю.
— Зажечь огни! — комендант поставил кружку с остатками кофе на патронный ящик, без лишней спешки встал на ноги. — Приготовить тросы, баррикаду и ворота.
Итиэль не могла сказать, каким путём её группа вернётся с вылазки, так что Дюпон подготовил несколько вариантов. Во дворе форта сейчас поднимались в сёдла трое пограничников, готовых вылететь из ворот с запасными конями в поводу, на стенах вспыхивали фонари. В Механическом Сарае урчал генератор, подавая ток на выключенный до поры прожектор. Из башенного люка "Железного дракона" выглянула спавшая внутри Герцогиня.
— Как думаете, господин капитан — вернутся? — поинтересовался часовой, неумело пытаясь скрыть беспокойство в голосе. Бойцы гарнизона успели привязаться к эльфам. Мало того, что те сражались с пограничниками плечом к плечу, так ещё и большинство солдат были молодыми парнями, а Итиэль и Симэль — красивыми девушками.
— Ушастые-то? Вернутся, — усмехнулся Дюпон, не испытывая на деле и толики той уверенности. — Станут они ради нас с тобой помирать. Им ещё по полтысячи лет жить каждому.
Но напряжение продолжало расти с каждой минутой. Дюпон сперва мерил шагами площадку над воротами, вглядываясь во тьму, пытаясь что-то понять по движению конных патрулей. Потом сел на ящик и принялся яростно жевать посыпанный солью хлеб, запивая кофе прямо из термоса. Пара караульных о чём-то шепталась. Присоединившийся к часовым пулемётный расчёт возился со своей смертоносной машинкой, тихонько лязгая железом. Миновала четверть часа. Полчаса. Три четверти...
— Господин капитан. — Старший караула обернулся к Дюпону. — Посмотрите.
Дюпон завинтил пустой термос, использовав заминку чтобы придать лицу бесстрастное выражение, подошёл к солдату. Тот показал пальцем:
— Вон, патрули как движутся.
Три или четыре огонька впереди нарезали странные петли во тьме. Словно... искали кого-то. Прочёсывали кусок местности, постепенно смещаясь к форту.
— Молодец, Ситтрэ, — похвалил часового Дюпон. — Ждём, пока приблизятся, потом гасим огни.
Восточный край горизонта стремительно бледнел. Эльфы ушли на вылазку перед рассветом, когда сон особенно крепок, но полагали вернуться затемно. На это у них оставалось около часа, по прикидкам Дюпона.
— Пора, господин капитан? — спросил изнывающий от нетерпения Ситтрэ сорок минут спустя. Огоньки фонарей на равнине приблизилась практически на дистанцию выстрела, продолжая выписывать зигзаги. Их стало больше.
— Пора.
Керосиновые лампы на стенах Сухой Розы погасли одна за другой. Остался единственный тусклый огонёк — у юго-восточного угла. Это был сигнал для лазутчиков. Именно там к земле были спущены тросы с петлями на концах. На квадратной башне тем временем вспыхнул электрический прожектор. Его луч выхватил из предрассветных сумерек всадников, рысящих к форту. Тут же ударил пулемёт — короткими, экономными очередями. Если у пустынников оставались сомнения в том, куда направятся отступающие диверсанты, то теперь они развеялись. Сквозь жиденький огонь кочевники устремились к воротам крепости, разворачиваясь в цепь.
— Занимайте их, парни. — Дюпон хлопнул пулемётчика по плечу и поспешил к юго-восточному углу. Ждать пришлось недолго. Конники ещё вились перед воротами, стараясь не подставляться под пули, когда из тающего полумрака на востоке вынырнули три фигуры в просторных плащах. Двое эльфов держали под руки третьего, шагающего с видимым трудом. Вернее, третью — по росту Ламорье узнал Симэль. Очутившись под стеной, эльфы первым делом привязали к тросу раненую подругу, лишь затем сами ухватились за петли. Минуту спустя взволнованные пограничники уже втащили их на галереи.
— Что с ней? — спросил Дюпон, помогая уложить шипящую сквозь зубы Симэль. Рослая эльфийка не издала ни звука, пока её поднимали, но теперь дала себе волю и сыпала непонятными словами вполголоса. Комендант не сомневался, что всё это — отборные эльфийские ругательства.
— Порез на рёбрах и ещё один — на левой руке, — напряжённо отозвалась Итиэль. Она сбросила плащ и опустилась на колено рядом с раненой. — Очень глубокие, оба. Мы наперво перевязали. Могло быть хуже, её рубили саблей.
— Но... я ведь его сделала, — неожиданно вставила Симэль. Хотя голос девушки оставался сдавленным и хриплым от боли, в нём чувствовалась гордость. — Ножом...
— Ты очень сильная, очень быстрая, и не очень умная, — заверила подругу рыжая эльфийка. Она с удивившей капитана нежностью погладила Симэль по голове, убрала с её лба мокрые от испарины светлые волосы. Дюпон несколько запоздало вспомнил, что девушки не просто напарницы, но и бывшие супруги. Нет, когда всё закончится, ему определённо следует глубже изучить эльфийскую культуру. — Теперь — в лазарет.
— Вам потребуется что-нибудь... особое? — на всякий случай поинтересовался комендант. Пулемёт тем временем прекратил пальбу — не дождавшись беглецов у ворот, кочевники отступили.
— Нет, капитан, спасибо, — мотнула подбородком Итиэль. — Дырки в наших телах зарастают точно также, как у людей. Может, чуточку качественней. Шрамы редко остаются даже от... такого.
По команде капитана коротко стриженную эльфийку, снова взявшуюся ругаться сквозь зубы, положили на её собственный плащ и осторожно спустили во двор. Дэттир ушёл с ней, рыжая девушка задержалась.
— Симэль нас спасла, — сказала она Дюпону, сев прямо на доски стрелковой галереи. — Пара пустынников спала среди верблюдов в обозе, мы их прошляпили. Одного успели снять быстро, второй размахался саблей. Не бросься Симэль прямо на него с ножом, он был успел позвать помощь. А так — всё прошло удачно.
— Она поправится. — "Если крепость не возьмут" — мысленно добавил капитан. — Я видел такие раны, наш хирург тоже с ними знаком. Ничего страшного.
— Ей не впервой. — Итиэль откинулась назад, упёрлась ладонями в доски за спиной. — Она правда очень смелая, сильная... и иногда увлекается. Дэттир другой. Не любит идти напролом. Тяжко им будет вместе.
— А поче... — Дюпон оборвал себя на полуслове, сообразив, что не очень-то хочет знать ответ, но рыжая девушка его поняла. Вздохнула:
— Не задумывайтесь.
— Спасибо. Не буду. Так что вы там взорвали? Это же не наши две гранаты?
— Нет, они у Дэттира, можете забрать. Не пригодились. Мы нашли в обозе неиспользованную взрывчатку и подорвали. Теперь им нечем сделать новую дыру в стене форта. — Эльфийка дёрнула ушами, огорчённо добавила. — Верблюдов жалко, их там много побило.
— Вы заслужили отдых. — Дюпон потянул из кармана письмо, однако Итиэль остановила его жестом:
— Пусть будет у вас до конца.
Она ловко вскочила на ноги, тряхнула головой — медного оттенка волосы рассыпались по её плечам. Сказала привычным ровным голосом:
— Буду здесь. Дайте только воды попить.
На востоке разгоралась заря, стирая с неба звёзды. На юге строились конные шеренги. Кочевники выходили из лагеря, подбадривая себя боевыми кличами, пением и пальбой в воздух. В прошлые дни они держались куда более дисциплинированно, и Дюпон понял, что с боевым духом в пустынной армии дела плохи. Что ж, стены, дисциплина и пулемёты — всё, на что можно надеяться. Ничего не изменилось. Стены дырявые, к пулемётам осталось по три магазина, а сколько продержится дисциплина, когда на ногах меньше половины гарнизона, и погибли почти все сержанты — сложный вопрос. Ламорье верил в своих людей, но и знал их пределы. Кто-то будет стоять до конца, кто-то — пока враг не окажется на галереях или во дворе снова. Пожалуй, безоговорочно можно рассчитывать на эльфов, четверых ветеранов и Герцогиню, мужества которой хватит на трёх человек. Маловато, чтобы отбросить врага, если тот прорвётся в кольцо стен.
— Началось, — вырвал коменданта из размышлений голос часового. Ряды конницы действительно пришли в движение, неудержимо покатились на форт.
— Бей общую тревогу, — распорядился Ламорье, хотя почти весь гарнизон и без того уже стоял по постам.
— Речь перед солдатами прочтёте? — сверкнула очками Итиэль.
— Нет.
— Ну и правильно.
Кочевники пустили коней шагом, не желая утомлять их прежде времени. От этого движущаяся на Сухую Розу живая волна выглядела ещё более угрожающе. Сглотнув, Ламорье без нужды проверил ремни портупеи, застёжку кобуры, затвор карабина. Покосился на Итиэль. И обнаружил, что эльфийка... вслушивается. Закрыв глаза, поставив уши торчком, затаив дыхание. Прежде, чем комендант собрался её окликнуть, девушка подняла веки, глянула вверх и с нотками восторга в голосе произнесла:
— Летят.
— Кто летит? — не понял Дюпон. Он тоже посмотрел вверх. Над фортом в предвкушении поживы парили три большие птицы. — Орлы? Орлы летят?
— Да какие орлы! — Итиэль схватила Дюпона за плечи, развернула в нужную сторону. — Там!
Теперь и до ушей капитана донеслось едва различимое жужжание. Он слышал его редко, но узнал без труда.
Первая четвёрка аэропланов промчалась над фортом Сухая Роза считанные минуты спустя, нырнула вниз, веером разошлась над кочевой армией. Серебристый, блестящий в лучах раннего солнца дождь флешетт просыпался на землю. Тяжёлые железные дротики, сброшенные с большой высоты на огромной скорости, пронзали людей и скакунов, втыкались в землю, превращаясь в ловушки, калеча конские ноги. Монолитная масса конницы рассыпалась, спасаясь от смерти с неба. Запоздало. Вторая четвёрка крылатых машин сбросила уже не флешетты, а бомбы — килограммов по десять, а то и двадцать пять. Взрывы окончательно рассеяли кочевников. Армада превратилась в толпу. Всякий порядок в войске сурристанцев сломался, теперь кучки всадников метались по равнине в панике. Все восемь аэропланов заложили виражи и повторно промчались над врагом, строча из пулемётов.
— Моя мама ещё видела живых драконов в бою, а вот отец уже нет, — не отводя взгляда от побоища, призналась Итиэль. — Я — тем более. Но разве это — хуже? Аэропланы — это чудо. Полностью рукотворное. Не магией, не природой созданное. Полностью — дело рук людей. Ваших рук, капитан.
— Ну, не моих, допустим... — Дюпон был зачарован зрелищем не меньше эльфийки, однако по иным причинам. Он дёрнул за рукав ближнего солдата: — Давай вниз, вытащи из броневика госпожу... Герцогиню, и скажи ей идти в рубку связи. Мне кажется, кабель телеграфа скоро починят.
Эльфийке же комендант сказал:
— Теперь вернуть вам ваше письмо?
— Пожалуй. — Итиэль улыбнулась, забирая у него конверт. — Судя по всему, истории продолжатся — моя, ваша, форта.
— Если Сухую Розу восстановят. — Дюпон почесал в затылке. — Хотя куда они денутся. Полезность крепости, можно сказать, доказана практикой. Может, даже расширят гарнизон, хоть немножко...
— Я рассказала вам не всю историю, — вдруг ни к селу, ни к городу произнесла рыжая эльфийка, вертя в руках конверт. — Помните, про название форта? Королева-Чародейка прибыла сюда, желая увидеть землю, лишённую жизни. Тогда она поднимала континент из пепла руками сотен тысяч мертвецов, и сомневалась, какую роль отвести живым. Но среди мёртвой равнины она нашла колодец, а перевернув камень возле него — увидела маленьких ящерок, прячущихся от солнца. Тогда здесь, у колодца, Королева оставила бутон сухой розы. И бутон расцвёл. Хоть и остался сухим...
Аэропланы всё кружили над равниной, то и дело пикируя вниз — стоило кочевникам собраться хотя бы небольшой группкой. В главном лагере, которому досталась пара бомб, горели шатры.
— Вы теперь уедете? — спросил у эльфийки Дюпон.
— Да. Как только Симэль сможет забраться в седло. Или когда придут грузовики.
— Чем я могу вас отблагодарить за помощь?
— Вы уже отблагодарили. Беседами. С вами, с вашими людьми. — Итиэль пожала плечами.
— А... смогу я вам написать позже? — Дюпон внезапно остро осознал, что, когда эльфы уедут, форт покинет частичка чего-то... необычного, удивительного, огромного. Связанного с большим живым миром за стенами крепости, с его чудесным прошлым. Это осознание здорово подпортило вкус триумфа.
— Нет, я же не сижу на месте. — Рыжая девушка снова улыбнулась и сунула капитану под нос письмо, которое так и держала в руках. — Пишите моей маме. Она при случае передаст мне, я отвечу вам напрямую.
И Дюпон постарался запомнить выведенный на белом конверте адрес, уже виденный этой ночью:
"Демократическая Республика Западный Эльварт. Порт Новая Надежда. Улица Трёх Основателей, дом пять, квартира два. Вэлрия Анна Вэлтритдотир".
Конец.
Последняя осень. (Дертский цикл-3).
Последняя осень
Часть первая. Бегство как искусство
Глава 1
Ночь выдалась дождливая, и только это, пожалуй, можно было назвать удачей. Ветер гнал по небу клочья туч, из-за которых то и дело проглядывали луна и звёзды. Дождь не лил сплошной стеной, а хлестал частыми порывами мелкой мороси. Выглядело это так, словно наверху кто-то иногда набирал воды в гигантский ковш, а потом выплёскивал его на землю сквозь мелкое сито. Река, протянувшаяся тёмной лентой впереди, волновалась. Слышен был шум волн, да и паром у причала заметно покачивался, временами ударяясь бортом о толстые бухты верёвок, защищающие дощатую пристань. Около пристани под навесом для лошадей горел масляный фонарь, в свете которого виднелась закутанная в плащ фигура сторожа. И вот это уже было неудачей. Как и то, что окна хаты паромщика до сих пор светились — стало быть, внутри кто-то не спал.
