Нужно было своё имение, где можно будет спрятаться людям от войны — тут же появляется деревенька, да ещё с заводиками и по дешёвке. Нужны люди для исполнения задумок— и вот передо мной, как лист перед травой, стоят профессиональные работники, которые сами знают, что делать. Я не преодолевала трудности, мне не противостояли противники идей — а так не бывает! Что-то тут не то! Или это Судьба так мне помогает? Но даже она не в состоянии изменить людей настолько.
Вначале я думала, что буду менять только женский мир. Но уровень прокладок и новых способов раскроя ткани быстро исчерпался и мне надоел. Потом пришли игры, книги, валенки, переносы вещей, которые позволили заработать деньги.
Потом, понимая, что надвигается война с Наполеоном и мои деревни находились в эпицентре этих событий, я приняла решение спасти своих людей и, по возможности, помочь армии. А что может сделать женщина? Помогать раненым или уставшим солдатам. Как? С помощью тех же женщин, так возникло наше Общество. Но и тут все получилось легко и просто.
Но я всё с большим упорством влезала в мужские дела, что опять же никого не смущало. Пусть советы по внедрению пули Минье, полевых кухонь и полевой медицины, способов лечения людей пока остаются в большей степени советами, и воплотят их в жизнь, или нет — большой вопрос, но тем не менее, я пытаюсь их внедрить.
Но даже, если к ним и прислушаются, не очень понятно — где взять столько железа на полевые кухни, как их быстро массово отлить, распределить по армиям? И ведь для перевозки этих кухонь нужны лошади и повозки. Ту же пулю Минье надо отлить, опробовать, запустить в производство. А на это нужно согласие императора, одобрение военачальников. Слишком легко мне всё даётся, а это снижает радости от побед. Я ругала других авторов, у которых герои решали все проблемы по мановению волшебной палочки, а теперь уподобилась одной из них.
Даже с медициной и лекарствами я взяла на себя такой масштаб, который обычной дворянке, да и дворянину, не осилить. Это государственный масштаб, на который требуется огромные финансовые вливания и время. Но и тут с помощью Варвары мы справились быстро и блестяще — стоит лишь рассказать о лекарствах, как все сразу не просто прониклись этими идеями, а тут же исполнили. Но как бы мы не старались, на все три армии мы лекарств не наготовим. А лекарства, положенные в сумки гусарам одного полка — это очень мизерная помощь, да ещё и не понятно, воспользуются ли ей гусары. А ведь общество лекарей очень консервативное и раскачать их на новые способы лечения— очень трудно, чему и Карл Карлович являлся подтверждением. Он так и не проникся ими и довольно скептически отзывался о наших идеях.
Значит что — надо выходить на более высокий уровень и ехать в Петербург, к Императрице. Но время идет, дороги все хуже и хуже, а бросить все дела просто так я не могу. Да и жертвовать комфортом Барыни и надеяться, что она с пониманием отнесется к этой идее и помчится на перекладных в столицу и обратно, чтобы в нужный момент появилась я такая красивая и встретилась с императрицей, показав всем какая я умница, тоже не просто. Да даже если я и появлюсь в столице, не факт, что Императрица вспомнит обо мне и захочет встретиться. Но даже если встреча и состоится, ее авторитет не так высок, чтобы воздействовать на неповоротливую громаду чиновничества и военных. Но с другой стороны — лучше сделать и пожалеть об этом, чем не делать ничего.
И Барыня тоже хороша, уже зная масштаб трагедии от войны 1812 года, понимая, что её близкие, родные и просто знакомые могут погибнуть, ничего не делает для пользы дела, полностью полагаясь на мои усилия. Она только сидит в Интернете и развлекается, да устраивает тематические вечера.
За бурной деятельностью меня и Миши потерялась Маша, её чувства, её мысли, её становление. Но, с другой стороны, утратив мою плотную опеку, она стала взрослее и самостоятельнее, принимала свои решения, часто ездила в деревню, помогая крестьянам. Приняв мои слова, что людей надо оценивать по их качествам, а не по статусу, она много общалась с Полиной и Мишей, училась у них.
Вот и сейчас, я совсем не знала, что она приготовила для аукциона подарков и концерта. Единственное, что я слышала, это то, как она распевалась. Я ей показала несколько песен, подходящих для ее голоса, но что она выбрала — было секретом и для меня.
Мои беспокойные мысли были вызваны еще и этим самым пресловутым концертом и аукционом. Насколько я знала из рассказов Маши, которой писала Анетт, девушки и дамы вначале даже перессорились, кому за кем выступать. Чиновник, приставленный для составления списка выступлений, никак не мог их угомонить — каждой хотелось быть первой. Кое-как примирил их жребий, который провели для этого. Но в основном были песни или игра на фортепиано. Но для этого времени такое естественно— именно музицированием и занимались дамы.
Большинство работ на аукционе тоже традиционные — рисунки, вышивки, салфетки— то, чем занимались барышни этого времени. Многие работы были довольно искусными, особенно мне понравились вышивки. Одну я даже купила, а Маша выбрала симпатичную акварель. Но в основном работы покупали кавалеры в память о своих симпатиях. На вырученные деньги успели купить вещи — одежду, обувь — я точно не знала, так как вовсе не старалась в это влезать. Есть комитет во главе с Барышниковой и Верочкой— вот этим они и занимались, а дамы они инициативные.
С такими эмоциями я и зашла в зал и сразу увидела Барышникову и Верочку, которые приветствовали гостей.
— Bonjour, Madame! heureux de vous voir! La vente aux enchères va bien, avez-vous réussi à acheter quelque chose? (Добрый день, сударыни! Рады вас видеть! С аукционом все в порядке, сумели что-нибудь приобрести?).
— Oui, bien sûr! Nous avons recueilli de l'argent pour acheter de la nourriture et du tissu pour les vêtements des hussards. (Да, конечно! Мы собрали деньги на закупку продуктов и сукна на одежду для гусар.),— это Верочка.
Ну что же, все не так плохо. Уточню дальше:
— Et les sacs de médicaments et de choses ont-ils réussi à faire? (А сумки с лекарствами и вещами успели сделать?).
— Pas autant qu'ils le voulaient, mais 50 pièces ont fonctionné. (Не так много, как хотели, но штук 50 получилось.)-, а это уже Барышникова.
-Super, je suis ravie! Vous vous êtes bien débrouillé! (Замечательно, я очень рада! У вас отлично получилось!) — я была действительно искренне обрадована.
Дамы были также польщены моей искренней оценкой и скромно улыбнулись. Теперь концерт, он будет проходить в самом большом зале, где стоял рояль, а вокруг располагались стулья. Почти все места заняты гусарами, да семействами с маменьками и папеньками, барышни где-то готовятся к выступлению.
Шум, перешептывание, оценивающие взгляды — все как всегда. А вот гусарики многие уже "веселые", подшофе, но ведут себя пока прилично. Александр в стороне, увидел меня, поклонился. Сердце встрепенулось, но надо держать себя в руках, и я успокаиваюсь. Злость и раздражение проходят, я понимаю, что сегодня произойдет окончательное объяснение.
Ну что же, смотрим концерт. Шесть желающих в первом отделении, потом будет перерыв и еще пять выступлений, Маша предпоследняя, потом я, последняя— мы сами так захотели. Приступают. Первая— какая-то родственница или знакомая Барышниковой, видела я ее у нее на приеме. Поет романс Ивана Ивановича Дмитриева и довольно миленько, "гости аплодируют, аплодируют, кончили аплодировать":
Ах! когда б я прежде знала,
Что любовь родит беды́,
Веселясь бы не встречала
Полуночныя звезды!
Не лила б от всех украдкой
Золотого я кольца;
Не была б в надежде сладкой
Видеть милого льстеца!
К удалению удара
В лютой, злой моей судьбе
Я слила б из воска яра
Легки крылышки себе
И на родину вспорхнула
Мила друга моего;
Нежно, нежно бы взглянула
Хоть однажды на него.
А потом бы улетела
Со слезами и тоской;
Подгорюнившись бы села
На дороге я большой;
Возрыдала б, возопила:
'Добры люди! Как мне быть?
Я неверного любила...
Научите не любить'.
И следующая что-то там играет, довольно громко и бравурно, и тоже все хвалят и восторгаются. Так, друг за другом, выступают барышни, микрофона явно многим не хватает, голоса слабые, да еще и смущаются многие, краснеют и бледнеют, смотрят на маменек, ищут поддержку. Но все выглядит достаточно симпатично.
А вот и Машенька, она бледна и строга, смотрит на всех, я поддерживающе улыбаюсь. Она начинает "Романс Настеньки" из кинофильма "О бедном гусаре замолвите слово" композитора Андрея Петрова на стихи Марины Цветаевой, и все потихоньку замолкают:
Вы, чьи широкие шинели
Hапоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса, и голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
Hа сердце оставляли след, —
Очаровательные франты,
Очаровательные франты
Прекрасных лет!
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу
Цари на каждом бранном поле
И на балу
И на балу
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб
О, молодые генералы,
О, молодые генералы
Своих судеб
О, как мне кажется могли вы
Рукою полною перстней
И кудри дев ласкать и гривы
Своих коней,
Своих коней
В одной невероятной скачке
Вы проживете век
И ваши кудри, ваши бачки
И ваши кудри, ваши бачки
Засыплет снег...
Молодец, правильно песню выбрала, и голос у нее потрясающий, и слова я правильно изменила. Зал взрывается, гусары кричат "браво" и "бис", Маша же чуть улыбается, и я уверена, что сейчас он вспоминает о Дмитрии.
Ну что же, бравые гусары, а теперь я вас добью, уж простите меня, многоуважаемый Константин Михайлович, но тут без вас никак нельзя. Я собираю всех взглядом, жду тишины, подчиняя всех своим спокойствием, и начинаю:
— Дамы и господа, сегодня я хочу прочитать стихотворение, которое написал мужчина, но обращено оно к нам, милые дамы. Именно мы остаемся ждать наших любимых, которые в очередной раз покидаю нас, потому что долг зовет. Поэтому я хочу прочитать его сегодня, как просьбу, как молитву от мужчины нам, женщинам.
И я начиная тихо, лишь в конце повышая голос:
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,—
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Мертвая тишина, все затаили дыхание, многие дамы вытирают слезы, гусары наконец-то утихомирились и задумались. Концерт закончен, все встают и уже спокойно расходятся, в ящик для пожертвований падают купюры. Мы с Машей кладем по десять золотых каждая, да еще мы отправили лекарства, которые успели расфасовать из запасов из будущего. Будем надеяться, что пусть не все, но кто-нибудь сможет ими воспользоваться. Проходим мимо Александра, и мы с ним начинаем говорить одновременно:
— Я вас жду сегодня у себя в имении,— это я.
— Позвольте мне быть у вас сегодня, — это он.
Оба улыбаемся, он бледен, да и я, наверное, не лучше. Все-таки этот день был очень трудным.
Ехали назад в тишине, Маша молчала, только я видела, как ее губы шептали слова стихотворения. Я обняла ее, прижимая к себе, и мы обе еле сдерживали слезы. Также молча мы доехали до Васино, где Миша вышел нам на встречу, хотел о чем-то спросить, но видя наше состояние, тоже просто молча поклонился и помог Маше пройти в дом. Я тут же я попросила Никиту отвезти меня в Деревенщики и уже на автомате доехала до своего имения. Без сил я просто упала на диванчик, стоявший в уголке и уже через сон почувствовала, что Алеся укрывает меня каким-то одеялом.
Проснулась я толчком, около меня стоял Александр, который смотрел на меня очень теплым взглядом. Я поправила волосы, платье, чувствовала себя немного напряженно. В комнатах никого не было, стояла полная тишина, только дрова стреляли в печи. Александр молча смотрел на меня, чувствовалось, что он очень хочет что-то сказать, но никак не решается. Я решила его подтолкнуть, подошла к фортепиано и запела песню, которую пела Алла Пугачева " Ты на свете есть" Марка Минкова на стихи Леонида Дербенева:
Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту,
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.
Нет, мне ничего не надо от тебя.
Нет, все, чего хочу я, —
Тенью на твоем мелькнув пути,
Несколько шагов пройти.
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив легкие следы,
Пройти хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.
Пусть любовь совсем короткой будет, пусть
И горькою разлука.
Близко от тебя пройти позволь
И запомнить голос твой.
Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
И все о чем прошу я
Солнечным лучем мелькни в окне
вот и все, что нужно мне
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив легкие следы,
Пройти хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.
Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту,
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.
Я молчала — за меня все сказала песня. И тут Александр не выдержал, подошел ко мне, накрыл мою руку, приблизил ее к губам и стал жадно целовать, приговаривая: " Так вы любите меня? Я тоже люблю, никогда так не любил, ни одну женщину, даже жену! Она, бедняжка, слишком молода была, а потом в родах умерла, так я задавил себя, весь в службу ушел! А тут тебя встретил и понял — все, пропал подполковник, вот твоя судьба! Ах, Натали, Натали, что ты со мной делаешь!" — Он впервые назвал меня по имени и на "ты".
Речь его становилась все бессвязней, он задыхался от нахлынувших чувств, и я не смогла на них не ответить. Я просто тихо повернула его голову, посмотрела в глаза и молча поцеловала этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Поцелуй наш затянулся, мы оба потерялись в этом доме, и не заметили, как оказались в спальне. Мы задыхались, целовали и обнимали друг друга, я шептала: " Милый, милый, только не торопись, только не спеши" и ласкала этого такого уязвимого и грозного мужчину, которого сейчас полностью подчинила себе.
Барыня впервые через меня и с помощью меня смогла познать всю тайну ответной любви, когда каждый и берет, и отдает в полной мере. И это нам обеим было очень приятно. Я немного стеснялась своей раскрепощенности 21 века, но, наверное, она здесь как раз и нужна была — в этой партии я была запевалой, но и партнер мой откликался мне в такт. Так продолжалось бесконечно долго или очень быстро — не знаю, я совсем закружилась в хороводе чувств и успокоилась еще не скоро. Но и силы мужчины были уже на исходе, и мы уже просто в изнеможении откинулись на простыни.
