— Ты хотел, чтобы я прибыл незамедлительно? Я здесь, — лорд Нургл, обеспокоенный суетой, показался в дверях, — Что-то случилось?
— Не ты ли занимаешься тайной полицией, чтобы задавать мне подобные вопросы, — раздраженно бросил граан. — Ты привез его?
Нургл нерешительно кивнул. Ослушаться правителя врана равносильно смертной казни. Несколько часов назад разведка донесла, что Змий ворвался в дом премьер-министра Лаэра и порвал тело на части... Отголоски ли это недавнего восстания или политические интересы, никто не знал, но, глядя на дракона, напряженного, решительного, противоречить не хотелось.
— Прекрасно, — мужчина вспрыгнул на ступень и мгновенно оказался в салоне, где сидел Рафаил. Бедный мальчик сразу забился в угол, и даже вставший было на пути Нургл не смог остановить граана, который вздернул сати и заглянул тому в хорошенькое лицо:
— Будешь говорить правду? — сохранять спокойствие оказалось очень сложно. Юноша хоть и не сопротивлялся, но все пытался искать защиты в хозяине.
— Какую правду? Что ты от него хочешь? — Нургл сильно нервничал. Опять он попал в переделку. То Дагон устраивает показательные выступления с внезапной кончиной Сейшаата и поднимает панику. То советы превращаются в кровавое давилово...
— Он знает какую... — пальцы потянули Рафаила за тугой воротничок узкого жакета вверх. — Где находится приат?
Лицо юноши, до этого недоумевающее, даже испуганное, резко изменилось — губы плотно сжались, в глазах появилось железо.
— Видел свою принцессу? Они все такие: едят, пьют, спят в твоей кровати, но на самом деле ненавидят. — Змий затряс ангела, как мешок. — Говори, или я тебя так уделаю, что потом рабство покажется цветочками.
— Оставь его в покое, — Нургл бросился защищать сати, что теперь почти висел между полом и потолком в клещах.
— Оставить? Ну, уж дудки!
— Он ничего не знает... Он был со мной...
— С тобой. Да, только пришел сюда из нового приата.
Нургл тяжело вздохнул, вспоминая, что лично ставил метку на ангела, который безрассудно ходил по разрушенному после войны белому городу, чтобы проследить за передвижениями крылатого. Конечно, мальчик не скажет правды, но мучить его позволять нельзя. Особенно теперь, когда эликсир подействовал, и красавчик сам стал отдаваться и позволять очень многое.
— Я скажу тебе где, — темный сын не хотел открывать местоположение приата до последнего времени, потому что считал ангельское племя почти разоренным и требующим восстановления. Но мятеж заставил сомневаться... Правитель врана должен был знать раньше. Много раньше, а не теперь...
Пусть накажет, лишь бы Рафаила выпустил из мертвой хватки.
— Ты? — зелень глаз вспыхнула.
— Пожалуйста, Нургл... Нет, — юноша дернулся в руках дракона. — Умоляю тебя... Не надо!
— За Лагрой, если приближаться к срединному миру, пустыня...
— Пески времени? — злобный прищур.
— Они и теперь там, как обманка, — Нургл жестами попросил освободить своего мальчика, и повелитель врана наконец разжал пальцы.
— Сдается мне, ты знал об этом давно.
— Повелитель может наказать меня.
— Могу! Только времени особо нет, да и к тому же, одной информации мне маловато, учитывая то, что лишь твой сати знает, как попасть внутрь.
Рафаил опять оказался под пристальным вниманием Змия, явно не собиравшегося отступать.
— За-а-чем? Зачем вам туда? — ангел упал перед демонами на колени, внезапно обхватил ногу дракона. — Умоляю, прошу... Нееет!
— Убери своего щенка, — граан не презирал сати, он вызывал в нем желание раздавить — все осиное гнездо, которое так ловко отстроил Сариил.
— Раф! — Нургл нахмурился. — Немедленно поднимись.
— Нет. — сати еще сильнее вцепился в повелителя врана и пришлось его оттащить и усадить на диван.
Змий плюхнулся напротив, раскинув руки и забросив ногу на ногу. Рассматривал сына и мальчишку презрительно, пока шумели моторы и эалет поднимался в воздух.
Муравьиная возня на вокзале? К чертям... Куда важнее теперь добраться до нужного места раньше беглецов.
— Сколько плывет паром до Лагры? — дракон обращался то ли к обоим, то ли к самому себе. На лице его сменялись задумчивые и зверские гримасы, настолько меняющие внешность, что Рафаил зарылся в плечо хозяина и теперь там тихо плакал.
— Около полутора суток, если погода будет благоприятствовать. В сезон дождей верхний океан поднимает уровень нижнего на несколько метров, и паром двигается очень медленно — почти неделю.
— Значит у нас вполне достаточно времени.
— Времени, мой государь?
— За сутки мы доберемся до срединного мира, а там недалеко и до песков времени. Только... — долгая задумчивая пауза. — Мне понадобится твой сати.
...Порог в срединный мир. Великая гряда гор, отделяющая людей от множества странных, нередко опасных реальностей. За ними начинается планета по имени Земля. А здесь — дороги, что разбегаются в разные стороны, как капилляры. Не любят путешественники посещать эти места. Не только потому, что живут на склонах лишь отшельники, но и из-за небольших монастырей, в которых занимаются всякими запретными ритуалами. Но для демонов нет границ и зло безгранично, а потому даже здесь вран распростер ладонь власти.
И Змия почитают великие мастера за бога, ведущего к просветлению в хаосе.
Эалет приземлился ровно на квадрат храмовой площади, находившейся в центре гирлянды невысоких кружевных храмов, в предрассветный час. Солнце еще не поднялось, и синие тени ложились густым морозным туманом на постройки.
Но Змий словно не чувствовал холода. Он был настолько взбудоражен путешествием и ожиданием, что не заметил, как из всех дверей выбежали монахи, которые теперь упали на колени и ждали повелений божества. Лишь старейшина робко приблизился к дракону, все еще стоявшему с закрытыми глазами и вдыхавшему ледяные потоки воздуха. Остановился в нескольких шагах и низко склонил голову.
— Еда, — ноздри Змия чутко улавливали присутствие людей. Голод терзал желудок и пробуждал самый древний инстинкт.
— Мой повелитель? — тихий вопрос седовласого старика в красном балахоне разорвал наслаждение тишиной. Демон очнулся от наваждения, в котором поглощал весь этот бесполезный мир, и открыл глаза.
— Мне нужна самая быстрая повозка до порта. — приказал на местном наречии. — Второго демона задержать здесь. Крылатого скрутить и погрузить... А теперь час отдыха, мясо и кровь.
Старейшина низко поклонился. Белая борода, длинная и сужающаяся книзу, коснулась камней.
А монахи, что только что казались просто комками одежды, бросились исполнять приказания гостя, что теперь размашисто пошел по площади, сопровождаемый стариком.
О, никогда и никто бы не подумал, что храмы земные и горные воспевают самого Сейшаата, даруя ему небывалую силу и власть. Ибо все нематериальное, все, что относится к энергии, подчиняется воле его... Каждый день зажигаются миллионы свечей, каждый день повторяются молитвы. И приносятся жертвы.
Змий сел на возвышение посреди храма, и пламя горящих светильников озарило беспросветную тьму, жадную до теней и поглощения преподнесенной монахами пищи. Демон сидел задумчиво. Пил кровь из серебряной чаши. Вспоминал милого Агнца. Мысленно целовал, сжимал в объятиях... Стягивал с юноши одежду, касался шелка кожи.
— Готова повозка? — немедленно встать. Ждать не имеет смысла.
— Да, повелитель. Все готово, — старик вновь появился в дверях храма. И граан удовлетворенно закивал, надеясь, что приедет в порт как раз к моменту прибытия парома.
А пока темного лорда ждало путешествие по заснеженным склонам в открытых санях со связанным Рафаилом, который теперь не спал, а полусидел у ног Змия. Монахи стянули веревками запястья за спиной, скрутили ноги, забили в рот кляп. Прекрасно. Неинтересно слушать скулеж и проклятия мелкого крылатого. Гораздо лучше, если он до последнего не узнает цель путешествия и промерзнет основательно, чтобы быстрее сдаться.
Темный лорд плотнее укутался в дорогую соболью шубу, которую преподнесли в храме. Черные волосы убрал под шапку. Час. Остался какой-то час, чтобы добраться до проклятого парома и, наконец, забрать свое.
Подожди, малыш! Все будет хорошо. Я не позволю совершить с тобой этот проклятый ритуал горения.
Ты не оружие мести Сариила. Ты можешь нести то самое, будь оно неладным, милосердие! Можешь не уничтожать, очищая, а созидать... Просто никто не говорит правды. Даже я! Который боится потерять тебя! Который чувствовал, как использует тебя жрец, попадись ты ему в лапы.
Черт! Отказаться от сладких ночей, спрятать тебя в Лаэре, и все напрасно.
Паскуда Сариил обыграл опять.
Кулак ударил по сидению. Мысли понеслись дальше вскачь, рисуя ночи страсти, где Габриэль, мокрый, изогнутый, стонал под драконом.
— Не отдам, — темные губы растянулись, приглушенное рычание поднялось из груди.
Что бы там ни случилось, ангел будет опять моим. Только моим. А не взойдет на костер ради великой цели приата и его братьев.
Повозка, сменившая полозья на колеса, выехала на извилистую дорогу — вдали показался океан, замелькали первые зеленые деревья.
— На, согрейся, — демон скинул на продрогшего Рафаила шубу. А сам начал подгонять извозчика-монаха ехать быстрее, потому что уже приближался полдень, и, наверняка, есть шанс, что паром вот-вот покажется на горизонте, чтобы войти в лазурную гавань, от которой до песков времени рукой подать.
Щемящая боль за грудиной заставила Змия дышать ровнее. Тише, мой маленький лорд. Габриэль останется с нами. Тише...
Уже появились впереди одноэтажные домики, послышался привычный городской шум. Чайки реяли в голубом небе среди ажура белоснежных облаков. Скорее! Скорее!.. Мимо пролетайте дома, лица, судьбы, размазанные одним единственным равнодушным взглядом.
Океан наступал соленым дуновением свободы, которую так любит Габриэль. Цвет воды напоминает об изменчивом, необъяснимом характере ангела. Ветер — о таких наивных и тем не менее завораживающих словах маленького принца. Галька на берегу, цветная, гладкая — о стойкости: вроде крутишь камушек в пальцах, перекатываешь гладкость и кажется, сейчас раскусишь, но...
— Нееет, — Змий сорвался на крик, когда повозка остановилась, когда у причала, возвышаясь очевидностью проигрыша, вырос уже опустевший паром. — Нет!
Темный лорд бросился к мосткам, неистово зажестикулировал, проклиная все на свете.
Да, он мог у себя перемещать время. Мог управлять стихиями, пользоваться магическими заклинаниями, но здесь, где правила материя, все усилия были тщетны.
— Опоздали встретить? — голос принадлежал женщине. Уверенной, самовлюбленной, сильной. Змий резко развернулся, уставился на нежданную собеседницу голодным взглядом убийцы. И вдруг широко хищно улыбнулся:
— Мора...
— Полчаса назад они сели в присланный экипаж и отправились на южные рубежи. — бледная, невыспавшаяся девушка ничуть не боялась огромного монстра, дразнила его, стоя слишком близко. — Так как насчет оплаты, Сейшаат.
— Ты все получила, маленькая бесовка, — граан чувствовал аромат драгоценного сати вокруг нахалки, что явно не стеснялась показывать красоту, а потому выбрала блузку с низким разрезом и теперь демонстрировала грудь. — Получила свободу и можешь возвращаться домой.
— Ну, уж нет, — девушка продолжала проявлять характер. — Эти суки потащили Габриэля убивать. А он мой друг... Или вы не знаете, что это такое?
— Я так полагаю — ночные страсти усугубили желание помочь... — демон отодвинул красотку, направляясь обратно к повозке. Но нахалка не отставала. Более того, она полезла и уселась рядом, никоим образом не показав удивления присутствию связанного ангела.
Что же! Пусть! Чернее ночи станет день. И чернотой зла бьются теперь сердца, которым пора освободиться от ига Сариила. Теперь или уже никогда.
41
Твои поцелуи пахнут специями, пряным сладким вином. Когда ты рядом, крылья вырастают за спиной и самое страшное кажется смешным. Ты и сам — кошмар, у которого нет границ и пределов. Но если не смотреть на них, если утопать в твоих зеленых глазах, доверять тебе и не оглядываться по сторонам, тьма твоя так мягка и сладострастна. Уснуть в ее объятиях намного приятнее, чем резаться об осколки света. Наверное потому, многие поддаются искушению и выбирают тебя. Хотя они не знают, что не следует искать порядка в хаосе. И правил здесь тоже нет, а ложь частенько является правдой.
Возможно, и любовь! Надо же какое слово... Тоже дремлет в ущелье ледяном и давно мертвом. Но не хватает сил спуститься вниз, в кровь изодрана душа, разбиты мечты... А впереди лишь огонь. Тот, о котором рассказывал Уриил когда-то. Охотник один знал, как спускается его лучезарность прямо с небес и открывает истину. Знание, утерянное между строк тайных книг, теперь ушло вместе с великим воином. А взамен остались лишь слепой от любви Михель да запутавшийся в сетях врана юный сущий Микаэль, который прошел через ад. Что еще? Сариил. Древний. Жрец. Многие утверждали, что он был сати Змия. Что прошел через страдания и очистился через боль.
Правда ли это? Во что превращается боль? Не стала ли она подпиткой для чудовища, которое любит кровь и страдания, а прикрывается красивыми догмами и словами, заставляя жить по вере, на самом деле целиком прогнившей и зловонно пахнущей...
— Габриэль, что с тобой? — Мора коснулась плеча ангела, сидевшего на краю кровати и сжавшего ладонями виски. — Кто-то приходил? — взгляд переместился на поднос с завтраком. Кофе, поджаренный хлеб, мармелад, омлет с ветчиной.
— Да, здесь был Михель, — юноша встал и начал одеваться, тогда как гостья налила себе еще теплого напитка и теперь наблюдала за машинальным одеванием с неприкрытым интересом. В тот момент, когда ангел стал застегивать пуговицы на рубашке, гостья закачала головой, отложила бутерброд и пришла на помощь.
— Ты все петли перепутал. Что случилось, Габриэль?
— Меня убьют.
— Что? — пальцы замерли, щеки вспыхнули.
— Они принесут меня в жертву. — объяснил ангел, задумчиво прикусив нижнюю губу. — Ритуал требует самоотречения и полного подчинения.
— Черт побери! Габриэль, кто здесь был?
— Никто. Пришел Михель. Он сказал, что я грязный, что пал... Я действительно давно пал, — дрожание ресниц, попытка отвернуться, но девушка развернула юношу к себе.
— Какой бред! Почему ты должен делать то, что не хочешь? Почему считаешь желания грязными? Кто внушил тебе эти глупости?
— Ты не понимаешь, — замотал головой Габриэль, и ощутил вновь яркую вспышку в зерцале. — Я предназначен для горения. Это произойдет в любом случае помимо моей воли. Чистейшая энергия выйдет через зерцало и, если я правильно помню, уничтожит все окружаюшее зло. Очистит, изменит миры и позволит все начать заново.
— А ты? Как же ты? — Спросила Мора с возрастающим ужасом.
Но Габриэль предпочел не отвечать, а только внезапно обнял освобожденную рабыню и положил той подбородок на плечо.
— Я спас тебя — этого достаточно. В мире так много боли. Столько зла! Но у каждого из нас есть шанс их уменьшить, просто следуя простому правилу — не причинять боли и не совершать зла. Хотя бы по мере возможности.
