Никто не сказал Миттельт, что она оказалась в городе, контролируемом семьей Сатан, а поручение на убийство парня пришло от самого Азазеля! Если бы она знала — она никогда бы не сунулась в это дело — причина, почему Миттельт прожила шесть лет в качестве падшего ангела, не имея ничего за душой, заключалась только в том, что она не лезла во все эти дурнопахнущие дела с шансом перейти дорогу не тому и оказаться следующим в списке на устранение!
Но жребий был брошен и дальше все понеслось вскачь — сперва Миттельт узнала о политическом раскладе сил в этом городе, потом об Азазеле, затем она встретила Левиафана, а потом мертвая Рейналь вернулась к ним вместе с демоном и объявила о том, что Отец — тот самый Бог — вернулся, сильнее и активнее чем раньше — кстати, тот легендарный супердракон, Драйг? Мертв. И тот еще более легендарный и еще более супер дракон, Великий Красный? Тоже.
Кстати говоря, Миттельт — как ты смотришь на то, чтобы начать Апокалипсис? Не беспокойся, направлять тебя к искуплению грехов и новым белым крыльям будет вот этот сверх-сильный демон, Демиург — кстати говоря, ты читала о гностицизме?
С одной стороны, конечно, Миттельт было хорошо — неожиданно все ее старые проблемы полностью разрешились — все эти Левиафаны, Азазели, падение с Небес — все это казалось мелочью по сравнению с ситуацией, в которой она оказалась прямо сейчас.
С другой стороны ситуация в которой она оказалась сейчас настолько превосходила само понимание Миттельт об "абсурде", что та не была уверена, воспринимала ли она сейчас мир все еще своими чувствами или уже давно пускала слюни, упакованная в смирительную рубашку в каком-нибудь доме душевнобольных.
"Хотя, если признаться, душа у меня болит мало — а голова много" — Миттельт вздохнула, после чего аккуратным движением поставила кусок камня на землю, оглядывая тот — "Ну вот, почти чисто."
Вернувшийся Отец настолько много менял в картине жизни Миттельт, что она даже не была уверена в том, что все еще оставалось в силе из прошлого — была ли она еще падшей? Может быть она уже была зачислена в ранг ангелов обратно? Или ей необходимо было как-то невероятно измениться...
Рейналь определенно изменилась — да черт возьми, прямо сейчас Миттельт не выбивала деньги из должников, а убиралась в церкви!
С другой стороны учитывая, что Отец должен был появиться в этой заброшенной церкви сегодня — подобное было, наверное, даже ожидаемо — когда Демиург появился в церкви и впервые увидел изуродованные иконы, витражи и статуи — падших ангелов спасло только то, что они прибыли в эту церковь уже после того, как Рейналь и ее подчиненные изуродовали ту, сломав распятья и разбив все статуи — остатки которых сейчас демонтировала и переносила Миттельт.
Рейналь спасло то, что, видимо, Отец напрямую простил ее — поэтому упав на колени и начав молить о пощаде она ту получила.
А вот подчиненных Рейналь это не спасло — некоторые, из тех, что участвовали в разграблении и осквернении церкви были собраны все вместе в подземелье — после чего Лорд Демиург объявил о том, что, в соответствии с принципами христианского прощения — он легко простит их за подобные прегрешения, стоит им только компенсировать то, что они уничтожили — самое первое и самое ценное из того — распятия, что они осквернили.
Поэтому прямо сейчас церковь была наполнена тихими стонами кающихся грешников — распятие они заменяли отныне собой. Статуи тоже — Лорд Демиург приказал подготовить цемент и закатать оставшихся людей, выставив их на манер уничтоженных статуй. С иконами было сложнее — рисовать никто из подчиненных Рейналь не умел — поэтому пока Лорд Демиург не принял ни одной из подготовленных на замену.
Учитывая, что каждому из грешников было поручено рисовать своей кровью, на холсте со своей содранной кожи и в рамке из своих костей — и ни один из людей не мог ослушаться приказа Лорда Демиурга — благодаря его способной подчинять разум голосом способности — Миттельт почему-то казалось, что именно в данный момент, ступив на путь искупления перед лицом Господа, она ближе всего была к Аду...
С другой стороны — теперь эта церковь куда больше была похожа на ту, с которой начнется Апокалипсис...
Миттельт почти истерично хмыкнула — ее жизнь летела вниз со скоростью света — и она не могла ничего поделать с этим! Только делать вид, что все происходящее вокруг было нормально и надеяться на то, что однажды оно станет нормальным...
И вот сдалась ей эта контрабанда?!
Нет, не то, чтобы Миттельт не отдавала себе отчета, что такое бытие падшим ангелов или не замечала правду жизни — о крови, смерти и нездоровых пристрастиях некоторых людей — однако встретить подобное среди последователей Отца, когда он решил вернуться в этот мир?
Это вызывало вопросы — и в первую очередь вопрос о том, был ли это тот самый Отец?
Вернувшись обратно в церковь, Миттельт остановилась рядом со входом, медленно сглотнув слюну, пытаясь успокоить себя и подготовиться к виду, что откроется ей спустя мгновение.
Даже среди самых безумных падших ангелов подобные действия вызвали бы отторжение — если бы Миттельт только могла, то она бы уже бежала прочь из этого места... Даже Рейналь сбледнула с лица, когда Лорд Демиург начал своим спокойным тоном выдавать указания людям, замеченным в богохульстве ранее — но Рейналь, в отличии от иных падших, по какой-то причине смогла удержать свой разум под контролем, в то время, как остальные падшие, включая Миттельт, только обдумывали путь побега... Придя к выводу, что зажатые между Левиафаном и Демиургом все, на что они могли надеяться — это на то, что их смерть не будет столь же издевательской, сколь и смерть людей, осквернивших церковь.
Собрав в кулак остатки своей воли и несколько раз вдохнув и выдохнув, Миттель прикрыла глаза и резко открыла двери, планируя как можно быстрее проскользнуть под взглядом Лорда Демиурга и вернуться к какому-угодно делу, во время которого ей не нужно было находиться рядом со страдающими грешниками...
И мгновенно влететь в преграду, что Миттельт не смогла увидеть через зажмуренные глаза, тут же растянувшись на полу и громко приложившись головой о каменный пол.
-Уй, с дороги, косо...— Миттельт едва не выругалась на автомате, прежде чем прикусить язык спустя мгновение — Миттельт совершенно не хотелось узнавать, какое наказание подготовил Лорд Демиург за сквернословие,— То есть, эм, ты кто такой?
Слова Миттельт заставили преграду — достаточно высокого парня возрастом близко к двадцати годам развернуться, позволив Миттельт взглянуть на его аккуратно уложенные волосы, карие глаза и правильное, хотя и не выдающееся лицо — вместе с выражением какого-то умиротворенного спокойствия и доброй вежливости на лице, что не изменилась в мгновение, когда тот увидел Миттельт и протянул ей руку, чуть наклонившись,— Уму, добрый день...
-Миттельт,— Миттельт представилась, приняв руку парня, мгновенно поднявшись с земли, прежде чем ее взгляд, практически против ее желания, сместился в сторону, за спину парня, протянувшего ей руку.
Распятый на кресте мужчина был полностью гол — его руки и ноги были прибиты к кресту, а голова свешена на бок, позволяя слюне и редкой крови капать на алтарь под ним...
Фрид Зелзан — самый сильный и самый богохульный из всех экзорцистов на попечении Рейналь, он имел неосторожность сразу же заявить перед лицом Лорда Демиурга о том, что Бога он не уважал, распятие сломал, да и в целом презрительно относился к религии...
После этого Лорд Демиург использовал свои способности для того, чтобы заставить его откусывать собственный язык, пережевывать и проглатывать — до тех пор, пока его не стошнило — а затем вернуть все исторгнутое из своего желудка обратно в него, прежде чем приколотить себя самого к кресту, оставаясь на месте.
Нет, Миттельт не была из робких — природа падшего ангела обязывала — и Фрид ей не нравился, так что если бы он просто умер на задании — она бы не расстроилась практически никак...
Но быстрая смерть на задании была одним делом — подобная издевательская пытка — вместе с пониманием того, что Фрид будет жить еще не одни сутки, даже если никто не будет поить его или кормить, учитывая его прекрасную подготовку в качестве бывшего экзорциста — вызывала в Миттельт сочувствие даже к подобному человеку...
Миттельт передернула плечами, перестав рассматривать фигуру нагого парня, распятого на кресте, прежде чем осознать, что за подобной богохульной картиной наблюдала не только она, но и незнакомый ей неизвестный посетитель церкви — и отшатнуться от него, в мгновение для эффекта запугивания раскрыв за своей спиной два черных вороных крыла,— Кто ты?!
-Сатору Сузуки,— даже не удивившись раскрытым за спиной Миттельт крыльям и не изменив своего выражения лица неизвестный посетитель церкви ответил спокойно, прежде чем, после мгновения задумчивости решив прояснить ситуацию,— Впрочем, для Рейналь я больше известен как Отец.
Миттельт моргнула,— Отец?
Сатору — Отец — только взглянул на нее в ответ, выждав несколько секунд, после чего, не давая Миттельт возможности привести обратно в норму ее самосознание, потрясенное встречей с Отцом вновь, спустя сотни лет после прошлого, прежде чем кивнуть,— Да... Ты находишься в группе Рейналь, я так полагаю?
-Ага... — Миттельт медленно кивнула, прежде чем громкий хруст заставил мурашки пробежать по ее костям, отведя взгляд в сторону, зная, откуда взялся подобный звук.
Несколько экзорцистов, осужденных на муки за их деяния раньше продолжали пытаться писать иконы — Миттельт даже не нужно было видеть их — одно представление о их текущей состоянии заставило тошноту подкатить к ее горлу.
Холст для "искупительных икон", как их охарактеризовал Лорд Демиург, снимался с тел самих писцов — но для красок бывшим экзорцистам требовалось резать собственные вены... Если им требовалась красная краска. Если им требовалась белая — Лорд Демиург высказал им предположение, что заставило Миттельт помутиться разумом, когда он его услышала.
"Джентльмены, если вы уже оказались столь самоотверженны, чтобы ломать себе руки и лишать себя пальцев чтобы получить доступ к костям — почему бы не попробовать истолочь свои зубы для белой пыли?"
Миттельт, услышав звук медленно дробящихся зубов ощутила, как подкатывает тошнота к ее горлу еще раз, прежде чем удержать насильно тот внутри.
-Миттельт, с тобой все в порядке? — Отец внимательно взглянул на нее, заставив Миттельт вновь заглянуть в глаза Отца...
Все столь же вежливые и спокойные, добрые... Совершенно не соотносящиеся с тем, что творилось в этой церкви по его приказу и в его имя.
Миттельт насильно сглотнула ком, прежде чем взглянуть в глаза Отца,— Отец... Что произошло?
Отец, услышав это, только внимательно взглянул на Миттельт, после чего медленно вздохнуть, прикрыв на мгновение глаза.
Миттельт осознавала, что происходящее не было нормально — возможно какой-то безумный культ и мог позволить себе подобные действия во имя всепрощающего Бога — но то, что творилось по его приказу здесь и сейчас... Было ненормально — в том смысле, что никто и никогда бы не предположил, что Бог покровительствует подобным деяниям...
-Это... — Отец отвлекся на мгновение, прежде чем покачать головой, словно бы он едва испытывал неловкость перед лицом Миттельт,— Уму, на самом деле это абсолютно нормально — возможно твое восприятие обо мне могло быть иным, но, уму... Я испытываю вполне обычный интерес к подобному — просто исходя из моей природы... То есть, не то, чтобы я специально пытался добиться этого результата — но я не могу сказать, что он не нравится мне или что я сожалею о случившемся... Это вполне нормально — вполне обычно... Признаться честно, это даже не мой первый раз.
Миттельт моргнула — "Что, не первый раз?! То есть... Апокалипсис уже происходил?!"
-Отец! — голос Рейналь вновь отвлек Миттельт от ее размышлений и Отца от нее, заставив того развернуться,— Ах, Рейналь.
-Отец!— добравшись до Отца, Рейналь мгновенно припала на колено, склонил голову — жест, которому Лорд Демиург научил их всех... И который Миттельт не выполнила...
Миттельт замерла соляным столбом — вполне вероятно, ожидая того, как она замрет соляным столбом спустя мгновение в полном смысле... По крайней мере, закатывание богохульников в бетон по указанию Лорда Демиурга уже практиковалось.
-Уму, можешь подняться,— Отец ответил мгновение спустя, после чего бросил взгляд на продолжающую висеть фигуру Фрида, чьи руки и ноги уже давно перестали кровоточить,— Уму, я хотел обсудить с тобой вопрос денег и... Уму, не могла бы ли ты рассказать мне, что именно вы делаете в этой церкви?
Шаг за шагом, Отец начал удаляться, заставляя Миттельт только глядеть им вслед немигающим взглядом.
"Отец не против происходящего... Нет, он сказал, что он даже заинтересован в подобном... И Апокалипсис уже происходил..." — Миттельт ощутила, как ее разум, не выдерживая нагрузки, начинает медленно прогибаться под грузо ее мыслей — "Что со мной произошло — со всей моей жизнью — с этим миром?!"
-Элементарно,— голос Лорда Демиурга заставил Миттельт вздрогнуть и мгновенно замереть, вытянувшись полностью, слыша его мерный шаг и медленно переворачивающиеся страницы — прежде чем перед ее замершим взглядом появилась фигура джентльмена в дорогом бизнес-костюме,— Вы погрязли в своем понимании, в концепции "Бога", осознавая Высшее Существо лишь собственным куцым умом — вы неспособны до конца воспринять в своей ограниченности величие Высшего Существа... И в этом нет ничего постыдного — никому, кроме Высших Существ не даровано возможность осознать глубину их разума и чуждость их естества...
Миттельт медленно перевела взгляд по мерный звук переворачивающихся страниц, глядя на то, как Лорд Демиург продолжает медленно перелистывать страницы Библии, читая ту с каким-то интересом — при том, судя по его виду, не испытывая от Библии никакого дискомфорта — "Хах, это демон, который может спокойно держать Библию... Хах, если мне нужно было подтверждение того, что Отец действительно покровительствует этому демону и его действиям — пожалуйста, вот оно."
-Что постыдно — то ваше желание даже осознавая неосознаваемость Высшего Существа заключить то в рамки вашего собственного понимания, словно бы пытаясь оградить стенами необъятную глубину этого мира, в своем настырном желании опустить величие Высшего Существа на планку своего нижайшего уровня,— Лорд Демиург замер перед Миттельт, смотря на ту, прежде чем перевести взгляд в сторону, буквально заставив Миттельт последовать его примеру исключительно аурой своего присутствия, будто бы взяв ее тело под контроль без использования любых способностей, глядя на распятую фигуру бывшего экзорциста,— Не стоит думать, что я наказал их за богохульство — лишь за дерзость. Все из вас богохульны в равной мере — но если Сын Лорда Момонги просил о прощении всего мира — я готов даровать им прощение за это богохульство, даровать им шанс на искупление.
Миттельт замерла, глядя на распятого экзорциста, прежде чем ее взгляд оказался прикован к медленно бредущей фигуре.
