Если люди, пусть неохотно и с явным сопротивлением ещё могли приспособиться к новому положению дел, о магиках такого сказать было нельзя: те же ламии-наги, являющиеся опасными тёмными тварями по классификации волшебников, могли стать лишь набором ингредиентов для зелий, артефактов, а то и вовсе для изготовления одежды. Апсарас везло чуть больше, так как они были очень похожи на знакомых британцам вейл: тоже нуждались в мужчинах человеческого вида для продолжения рода, владели ментальной магией, обладали привлекательной внешностью. Впрочем, их везение заканчивалось на том, что при встрече с волшебником он не пытался тут же применить убивающее проклятье, ограничиваясь захватом в рабство.
Ачери, похожие на детские скелеты, умеющие маскироваться под детей при помощи иллюзий, вовсе были почти истреблены. Асуры, коих нарекли демонами, понеся большие потери во время первых лет войны, скрылись в глубинах необжитых территорий (слишком уж агрессивны оказались гиганты с толстой кожей).
Пурушамрига, похожие на кентавров, но с телом льва вместо лошадиной половины, ранее считавшиеся едва ли не защитниками простых людей, в итоге потеряли половину численности и тоже бежали в необжитые земли. Впрочем, целенаправленной охоты на них не вели, так как британцам хватало и иных проблем... вроде местных разновидностей кровососов.
Своеобразный альянс организовали Нарасимха (гуманоиды с львиными головами), Ракшасы (более мелкие гуманоиды с кошачьими чертами) Хаягрива (существа, подобные минотаврам, но с чертами лошади вместо быка). При этом стоит учитывать, что до начала создания британских колоний, эти виды не слишком-то и ладили, порой оказываясь по разные стороны конфликта в союзе с людьми.
После раскола среди одарённых людей, часть коих перешла на сторону захватчиков, часть предпочла объявить нейтралитет и закрыться в труднодоступных общинах, а часть продолжила противостояние, магикам стало совсем тяжело. Если бы не знание собственных владений, а также разнообразные хищники вплоть до драконов и василисков, то они рисковали вовсе превратиться в подобие британских кентавров, великанов и гоблинов, живущих в резервациях. Впрочем, чем дольше островитяне укреплялись в Индии, тем ближе подступал тот самый момент, когда "существам" предстояло сделать выбор: сражаться и, скорее всего, умереть, ну или сдаться на волю победителей.
Изучая разведывательную информацию, предоставленную агентами "Корня", сеть коих продолжала разрастаться день ото дня, Данзо отметил тот факт, что ещё каких-то сто лет назад в Индии не имелось разделения на магловскую и магическую части. Волшебники вполне спокойно жили в городах и деревнях, а магиков хоть и нельзя было встретить на каждом шагу, но и какого-то особого удивления они не вызывали (примерно как встреча европейского фермера и волка, что забрёл к его дому). Это и стало одной из причин, почему после начала разрыва всяких контактов между двумя смежными мирами, представители нечеловеческих видов и оказавшиеся с ними на одной стороне индийские чародеи почти лишились торговли, врачевателей, производств пищи и инструментов.
Лишь отдалённые монастыри, что и прежде редко взаимодействовали с внешним миром, от резких перемен в обществе никак не пострадали: из-за того, что кроме самих разумных и знаний, собранных ими за тысячи лет там не было иных ценностей, колонизаторы даже почти не подвергали их разграблению. Хотя Геллерт видел этому и ещё одну причину: различные беженцы стекались к этим островкам спокойствия, надеясь на защиту могучих стен и древней магии, а не разбредались по обширным территориям.
...Дабы не начать активное противостояние если не всей Европе в целом, то Британской Империи в частности, Россия, погружённая в решение многочисленных внутренних вопросов, уже отправившая собственные войска в Африку согласно соглашению с Ватиканом, не могла открыто ввязаться в процессы, происходящие в Индии. Однако же и пройти мимо этого куска суши, раздираемого конфликтами между местными жителями, колонистами и теми, кто просто "ловил рыбку в мутной воде" Грин-де-Вальд себе позволить не мог. В конце концов, даже если забыть о всех тех возможностях, которые могли открыть знания иной школы магии, присоединение новых "кланов" магиков и изучение магических зверей, оставался вопрос усиления потенциальных противников, которые однажды могут вновь посмотреть на обширные территории Руси с вполне понятным интересом.
Чтобы однажды не оказаться в окружении врага, пусть некоторые высокопоставленные личности и шутили, что тогда можно будет наступать в любую сторону, Григорий Лесников утвердил план по снабжению артефактами, зельями, магловским оружием тех, кого можно назвать силами сопротивления. Он не рассчитывал, что получающие подобную помощь разумные проникнутся к своим благодетелям любовью и благодарностью... по крайней мере — сразу. В конце концов, для тех же нагов, активно сотрудничающих с маглами и помогающими им йогами, магики и люди руси оставались такими же чужаками, преследующими собственные интересы.
...
Змееноги, вроде пойманного Геллертом на прогулке, славились не только физической силой, агрессивностью и ядовитостью, но и способностью отращивать утраченные части тела. Единственным способом гарантированного убийства этого существа являлось разрушение мозга, без которого регенерация прекращала работать. Зельевары могли создать из этого монстра зелье, позволяющее даже человеку вернуть утраченную руку или ногу, восстановить глаза, продлить жизнь за счёт оздоровления организма...
Однако же Грин-де-Вальда мало интересовала возможность разового исцеления, так как для этого в его распоряжении уже имелись средства вроде добровольно отданной крови единорога. Куда интереснее и перспективнее он считал искусство магических татуировок, именно в Индии доведённое до того уровня, когда нанесённый на тело особый рисунок наделял своего носителя способностями жертвы, что пошла на краски и ритуалы.
Казалось бы, что анимагия может дать возможности, ничем не уступающие магическим татуировкам: по легендам Великобритании, Мерлин вовсе научился превращаться в дракона и изрыгать пламя. Только вот в случае обретения второго облика через ритуал тотема, в девяноста девяти процентах вероятности волшебник получит облик обычного животного, от насекомого и до слона, а даже если ему повезёт, то совсем не обязательно, что вместе с новой формой появятся и характерные виду особенности. Различные ухищрения, призванные зафиксировать избранного зверя в качестве второй формы, с гарантией лишают вероятности получить нечто большее, нежели внешность (в книгах говорилось, что шаманы считают будто духи тотемных зверей гневаются, если их принуждать к слиянию).
Татуировки, в отличие от ритуала обретения анимагического облика, позволяют превращаться в иное существо только если рисунок нанесён на всё тело. При этом в неактивном состоянии это остаётся обычными узорами, а вот в активном... тот же змееног наделяет способностями, сравнимыми с мягкой модификацией тела в исполнении змеиного сеннина. При этом кроме гибкости и регенерации, рассчитывать можно было ещё и на силу со скоростью.
Почему же все одарённые индийцы не сделали себе подобные татуировки, что переводили хорошо тренированного человека с уровня слабенького генина, до сильного чунина, а то и вовсе специального джонина? Своеобразные подводные камни имелись везде, в том числе и у чужой силы: слабый волшебник, что решил превратиться в дракона, погибнет от истощения в процессе; превращение в какого-нибудь тигра или гориллу будет приносить пользу только до тех пор, пока чародей не перерастёт этот уровень... но сменить зверя уже не сможет. Можно, разумеется, постепенно напитывать татуировку, чтобы воспользоваться ей один раз за неделю, месяц, год, но пользы от этого будет чуть, так как в повседневной жизни рассчитывать придётся только на себя.
Таким образом приходится либо смириться, что магический рисунок будет полезен только в начале, либо стараться сперва стать достаточно сильным, чтобы после выбора зверя суметь с ним совладать. И это не говоря о том, что татуировка наносится особыми красками, при исполнении сложного ритуала, на что способны единицы мастеров.
Существовала и другая разновидность нательной живописи, представляющая из себя заклинания. С их помощью можно было к примеру создавать трансфигурированных змей, которые выскальзывают из рукавов носителя рисунка и атакуют его врагов; крылья, что раскроются за спиной по волевому приказу и будут чувствоваться как настоящие конечности, пока не развеется вложенная энергия... Можно увеличивать физическую силу, прочность, скорость, на что будет расходоваться магический потенциал.
Однако же татуировки второго типа, пусть их и можно было наносить на тело по нескольку штук (главное, чтобы чистых участков кожи хватало), не наделяли никакими особыми свойствами, которые нельзя было бы заменить обычными заклинаниями или артефактами. Обладатель нарисованных чар получал значительное преимущество в начале своего развития, но если не делал над собой усилия и не отдавался тренировкам более естественного пути, то в конце концов упирался в тупик.
И опять же, чем более искусным мастером был нанесён узор, тем большей вместимостью энергии он будет обладать, и тем выше коэффициент полезного действия получит. Таким образом можно прийти к выводу, что использование зелий и классических для европейцев артефактов, во-первых, безопаснее, во-вторых, эффективнее, ну и в-третьих, разнообразнее.
Комментарий к Глава 55
Всем добра и здоровья.
========== Глава 56 ==========
Грациозное стройное животное с рыже-золотой шерстью на спине и боках, а также белыми животом и грудью, выражая любопытство опустило голову с острой мордой, оканчивающейся небольшим будто бы вздёрнутым носом и шевельнуло ушами. Острые даже на вид изогнутые рога, словно бы отлитые из червонного золота, угрожающе качнулись в сторону высокого голубоглазого блондина, протягивающего золотистое яблоко на раскрытой ладони, без страха и сомнений стоя на тропе между деревьями, склонившимися друг к другу подобно ажурной арке.
Наконец магическое существо, не чувствуя для себя угрозы, медленно подошло к мужчине и принюхалось к плоду, в другой стране называемому "Молодильное Яблоко" (фрукт, помогающий вывести из организма скопившиеся в нём вредоносные вещества, получивший своё имя из-за незнания простых людей, действительно будто бы омолаживал съевшего, что отражалось как на самочувствии, так и на внешности). Впрочем, какой-то критически важной ценностью данный продукт не являлся, но обладал действительно приятным медовым вкусом, а в случае злоупотребления — вызывал привыкание.
Кобыла перестала колебаться и резким движением вонзила зубы в подношение, откусывая почти половину фрукта, из-за чего по ладони мужчины заструился сладкий сок. Вскоре и с остальным плодом было покончено, после чего ловкий язык облизал чистую светло-розовую кожу, а затем влажный нос требовательно ткнулся в ладонь, в то время как умные для обычного зверя глаза уставились в лицо гостя, ожидая его реакции.
Геллерт не стал делать вид, будто бы не понимает просьбу, а потому вскоре хозяйка рощи уже с аппетитом хрустела новым яблоком, при этом с явным удовольствием жмуря веки. Вновь облизав кожу волшебника, она даже позволила погладить себя по морде и между рогами, после чего отступила и, цокнув копытом по земле, стремительно ускакала, скрывшись между стволами будто нематериальный призрак. На том же месте, куда был нанесён удар ногой, лежал маленький золотой самородок
— Вижу, господин Григорий, вы не теряете времени зря, — раздался грудной женский голос из-за спины Лесникова, в ладонь коего влетел кусочек самого обычного благородного металла. — Не обижайтесь на неё за то, что в обмен на волшебные фрукты получили обычные деньги: люди придают этому металлу слишком много значения, а потому при встрече с Золотой Антилопой просят именно его. В конце концов у этих зверей даже появился магический навык — призывать золото к себе.
— Уверяю... я не обижен, — ответил Грин-де-Вальд не оборачиваясь, что, впрочем, совершенно не мешало ему благодаря ментальной связи с плащом, при помощи зрения домового эльфа "видеть" собеседницу, одетую в чёрно-зелёный плащ с капюшоном, ну и вооружённую явно непростым кинжалом. — Сама возможность встретить подобное существо — уже достойная оплата за пару яблок.
— Отрадно слышать, — голос собеседницы выражал улыбку, но вот лезвие клинка она не спешила направлять в сторону от спины человека. — Когда-то давно этих животных называли Путеводными Солнцами. Вторая половина названия была дана из-за цвета шерсти, на солнечном свете обретающей особый блеск... Первая же половина названия отражает их основную способность — умение находить вещи. Если путник сумеет правильно попросить, то Золотая Антилопа отведёт его домой, покажет путь к чистому роднику, найдёт богатую жилу металла, драгоценных камней... Люди, желающие богатства, слишком часто просили золота, из-за чего антилопы научились призывать маленькие его частицы к себе, тратя на это собственную магию: ведь проще делать так, нежели постоянно бегать к залежам "благородного" металла ради каждого просителя. Среди людей ходит сказка, что однажды жадный раджа поймал Золотую Антилопу, кнутом и раскалённым железом заставив её добывать себе золото. В итоге испуганная кобыла похоронила его под горой самородков, которые позже растащили слуги и стражники, передравшиеся между собой и перебившие друг друга. Единственного выжившего позже казнил другой раджа... но золота предшественника не обнаружил. Другая антилопа привела жадного раджу на границу земель с его врагом, где находились ценные камни, о которых узнал и его противник, из-за чего затихшая было борьба вспыхнула с новой силой...
— Интересная закономерность, — согласился с не высказанными выводами Данзо. — Несмотря на то, что... Золотая Антилопа может выглядеть безобидной, её месть за обиду крайне жестока.
— Каждый из нас учится защищаться так, как это ему позволяет природа, — отозвался голос из-под капюшона. — Разве в западных землях нет лошади с одним рогом, кровь которой способна как исцелять, так и убивать в зависимости от воли носителя?
— Довольно странно слышать предупреждение в голосе той, кто желает меня убить, — улыбнулся мужчина уголками губ. — Не проще было бы позволить мне совершить ошибку в общении с волшебным животным, чтобы я сам свёл себя в могилу? Так и руки остались бы чисты от крови, что не позволило бы другим обвинить вас в нарушении мирных переговоров.
— Люди вряд ли способны это понять, но иногда лучше замарать свои руки и понести за это наказание, нежели смотреть на то, как проклятый на смерть сперва губит редкое животное, а затем тянет за собой многих из тех, кто ему поверили, — прозвучал спокойный ответ, однако же клинок, нацеленный в спину грин-де-вальда не сдвинулся ни на волос. — Я вам не верю, Григорий Лесников. Мои сородичи сомневаются, а другие... Чего вы на самом деле хотите?
