— Да, я специально ослабил. Наш наставник захочет с ним поговорить, а потому он нужен нам живой, как и его напарник. Вы же не против?
— Нет, — покачал головой Хьюга, да и вряд ли бы он ответил иначе, даже если бы был против — слишком хорошо осведомлён о моём характере, да и должок за ним висит немалый. — Нашей миссией было освободить деревню от власти семьи Куросуки, — ну и славненько, достаём следующий свиток. В следующий раз нужно будет взять с собой побольше, ведь мне ещё очищенную руду тыр… кхм, реквизировать в качестве улик для строгого, но справедливого суда, да, так и запишем.
— Теперь мы должны помочь Караси! — это было первое, что выдал Ли, когда схлынула горячка боя.
— Проверь, возможно, он среди тех, кого мы вырубили, пока бежали сюда, — предложила Тен-Тен, указывая на противоположный от направления нашего появления склон плато.
— Ха-а-ай! — кивнул неугомонный и на полной скорости понёсся в указанном направлении.
Хм, дополнительный хавчик для змейсов, он же — подопытные для нашего уважаемого наставника, не повредит, так что прогуляюсь-ка я следом…
— Погоди, Ли, я с тобой! Возможно, кто-то сильно пострадал, и его нужно запечатать для транспортировки.
— Да, Наруто-сан! Я чувствую, как Юность пылает в тебе! Поможем им, пусть они и сбились с пути!
Караси мы действительно нашли. Молодой парень, чуть старше нашего возраста, изволил отдыхать на земле с полной потерей чувств. Раз на нём следов побоев не видно, с вероятностью процентов в девяносто пять его приголубил Нейджи. Хех, легко отделался, правда, тут я, возможно, события тороплю. Пока Ли приводил в чувства своего приятеля (метод был Тен-Теновский: встряхивание, хлопки по лицу, крик в ухо. Бррр, хорошо, что наши девочки не такие), я продолжил запечатывать будущий змеиный корм. Итого — шестнадцать тел, плюс Райга, плюс тот паренёк. Неплохой улов за два дня работы. Теперь остаётся только распрощаться с коноховцами, уточнить пару вопросов с Нейджи — и можно домой. Ммм, я уже соскучился по Анко-тян…
Неделю спустя, одна из лабораторий в Деревне Звука.
— Действительно... очень любопытный образец, — завершив работу последней диагностической техники, Орочимару убрал руку с печати, закреплённой на лице ребёнка, и повернулся к своим ученикам.
Отправляя их на это задание, он не ожидал сюрпризов. Райга был откровенно посредственным противником — тупая куча мяса, в силу собственной интеллектуальной ограниченности неспособная реализовать даже тот физический потенциал, какой имеет от рождения. Наглядная иллюстрация царившей в Тумане вакханалии кровавого угара и всепожирающей глупости. Дурак из стада дураков, слишком озабоченных собственными мелкими победами и мечтами, чтобы видеть картину целиком. Даже владение одним из Семи Мечей Тумана не делало его достойным внимания не только шиноби S-ранга, но и мало-мальски опытных джонинов из верхней планки. Природный брак. Мусор, годный только на то, чтобы насытить молодых змеек...
Разумеется, исследовать его тело было бы интересно, как и изучить легендарные «Мечи Грома», но это были ожидаемые достижения. Планируемые. А вот сказать такое о юном обладателе неизвестного кеккей-генкай было никак нельзя, что, впрочем, делало ситуацию только приятней.
— И кто же он? — откликнулся в тишине лаборатории мрачный голос молодого Учихи.
— Сложно сказать, — учёный прошёл к одному из мониторов и всмотрелся в результаты первичного анализа образцов чакры. — Но он точно не бастард Хьюга, и свойств, присущих клану Учиха, я в нём тоже не обнаружил.
— Случайная мутация или какой-то малоизвестный клан владельцев додзюцу? — включился в разговор Узумаки, с предельным вниманием следивший за манипуляциями Белого Змея весь ход обследования.
— Не исключено, — подтвердил Орочимару. — Как вы знаете, помимо Трёх Великих Додзюцу в мире существуют и иные вариации глаз с особыми способностями. Мои глаза тоже можно отнести к категории «младших додзюцу» — все их возможности сводятся к небольшому облегчению применения ряда парализующих гендзюцу, и подобный уровень — обычное дело для не входящих в великую тройку глаз. Однако периодически могут возникать сочетания генов, способные дать резко выделяющийся из ряда стандартных результат.
— И это — тот самый случай? — заинтересовался Учиха.
— Не совсем, — покачал головой Змей, испытывая странное удовольствие от возможности прочитать лекцию по своему любимому профилю. — Потенциал большой, даже по первичному анализу чакры и генетического материала видно, что пользователь способен смотреть сквозь препятствия, подобно Хьюга, и распознавать движения на уровне Учихи с полностью пробуждённым шаринганом. Плюс ярко выраженная предрасположенность к гендзюцу.
— Пока что мы слышим только о плюсах, так почему ты сказал «не совсем»? — подозрительно осведомился Узумаки. — Дело в нарушении его опорно-двигательных функций?
— Я как раз переходил к этому, — бросив на блондина отчасти удивлённый взгляд, заметил Орочимару. — Жаль, что у меня нет хотя бы двух-трёх носителей подобного генома для составления пусть и минимальной, но статистики. Потому мне приходится прогнозировать, опираясь на подобие и общие данные, что не добавляет точности... — змеиный саннин на мгновение задумался, подбирая слова для наиболее доступного объяснения. — Начнём с самих глаз. Несмотря на способность предугадывать движения, скорее всего, завязанную на возможность видеть ток чакры в организме противника, никаких механизмов автоматической записи этих знаний в собственную нервную и чакросистему в них нет. Иными словами, это додзюцу может помочь разобраться в принципах действия той или иной техники, тем самым облегчая её изучение, но никакого сравнения с шаринганом оно не выдерживает. С бьякуганом сложнее, но по косвенным признакам эти глаза неспособны на столь же широкий охват местности. Если бьякуган одинаково видит во все стороны, то здесь фокус зрения явно ограничен куда более скромными рамками, а вот потребление чакры у них явно выше.
— Хн-н-н, — задумчиво протянул Узумаки, и учёный без труда различил в его голосе нотки практического интереса.
— Впрочем, — отметив своё наблюдение многозначительной ухмылкой, Орочимару решил продолжить: — с учётом плюсов, данные минусы не так уж существенны, и претендовать на звание Великого Додзюцу данные глаза могут. Но вот тело и чакросистема субъекта находятся в крайне плачевном состоянии, — змеиный саннин вернулся к зафиксированному на исследовательском столе телу. — Слишком тонкие чакроканалы везде, кроме головы, основная часть атрофирована, а частично и вовсе недоразвита, вместе с тем мощность очага на уровне среднего чунина, но этого едва хватает на питание глаз. Аналогично с мышцами и, вполне вероятно, нервной системой, в том числе и мозгом. Организм очень слаб и подвержен нескольким хроническим заболеваниям. Подводить итог пока рано, нужно больше тестов и исследований, но, скорее всего, без заключительного вскрытия точно сказать не получится, — беглый учёный задумался, повторно перебирая варианты с методиками и вновь приходя к своим выводам, тем не менее... — но делать это до того, как он оставит потомство, нерационально. В целом, я бы сказал, что потенциал впечатляющий, но по косвенным признакам можно заключить о наличии большого количества дефектов в геноме. Не исключено, что это результат одного из экспериментов, проводившихся кланами Кровавого Тумана на заре их гражданской войны — идея обзавестись собственными сенсорами уровня Хьюг давно владеет всеми Великими Селениями. Как бы то ни было, в текущий момент времени он интересен разве что как донор глаз, геном же необходимо дорабатывать, проводить правильное скрещивание и закрепление… — краем глаза проследив реакцию учеников на свои слова, Орочимару с удовлетворением отметил отсутствие оной, вернее, сколь-либо бурной её части. — Минимум два-три поколения до появления носителей стабильного улучшенного генома. И то при условии, что тенденция будет положительной и ген глаз не является частью «мусора», из-за которого данный субъект не может даже самостоятельно передвигаться. В противном случае, вывести жизнеспособных самостоятельных носителей будет на порядок сложнее, а выводить инвалидов в качестве доноров глаз — слишком дорого и нецелесообразно.
— А что с Райгой? — Наруто встал по другую сторону стола, задумчиво осматривая оплетённого проводами и печатями ребёнка. — В его теле есть что-то интересное?
Постановка вопроса понравилась Белому Змею. Как и взгляд, которым сын Минато смотрел на образец. Это были взгляд учёного и вопрос учёного — никаких сантиментов и глупой морали, которыми слабые существа пытаются окутать друг друга для того, чтобы им было проще сбиваться в стаи и выживать в суровых реалиях большого мира. В голубых глазах джинчурики угадывались лишь рационализм и холодный расчёт... Те самые, что нукенин S-ранга привык видеть в зеркале.
— Нет, — Орочимару улыбнулся. — Тело Райги совершенно стандартно для шиноби его уровня из Кровавого Тумана. Мне не нужно даже проводить вскрытие, чтобы это сказать — таких, как он, я видел предостаточно, — при воспоминании о том, сколько первоклассных образцов он получил благодаря гражданской войне, развязанной Ягурой, учёный не смог удержаться от короткого смешка. Всё-таки когда столько людей самозабвенно уничтожают друг друга в бессмысленном сражении, ни капли не осознавая, что всеми своими действиями приносят пользу только своим врагам, это очаровательно иронично... — Хотя, конечно, свою лепту в мои исследования он внесёт.
— Как подопытный с развитым телом и большим объёмом чакры? — поднял на него холодный взгляд Узумаки.
— Именно, Наруто-кун, — из горла Белого Змея сам собой вырвался новый смешок. — Такой материал, увы, непросто достать, а ведь он нужен в стольких работах...
— Что ты собираешься с ним делать? — вмешался в разговор Учиха, кивнув на помощника Райги.
— Ничего особенного, — Орочимару с лёгким оттенком досады вынужден был отметить, что его второй ученик куда менее заинтересован научной частью его знаний. Это было ожидаемо и совсем не удивительно, но всё-таки малость печалило... Той неуловимой печалью, которая бывает у творца в момент понимания, что до идеала его творению не хватает только маленького штриха. — Возьму образцы тканей на консервацию и продолжу наблюдение. Когда он войдёт в период полового созревания, попробую стабилизировать генетическую линию.
— А глаза? — стараясь не показать обуревающей его брезгливости (на взгляд одного из сильнейших шиноби мира — тщетно), мрачно спросил носитель шарингана.
— О, Саске-кун, у тебя есть идея, кому их можно пересадить? — ухмылка вновь вылезла на лицо нукенина.
Взгляд его темноволосого ученика вильнул в сторону товарища, где был мгновенно перехвачен. Последовавшая за этим пантомима была донельзя прозрачной, но оттого не менее интригующей. Брать себе эти глаза Орочимару не собирался, на то были причины, и желание получить лучшее — шаринган — являлось лишь одной из них. Куда значительнее на данное решение влияло состояние его нового тела — оно едва удерживало в себе душу саннина, и пересадка дополнительного объекта с инородной чакрой совсем не добавит ему живучести. К тому же оставался вопрос совместимости генетических цепочек — сильные кеккей-генкай очень не любят людей, не несущих в себе схожего наследия... Между тем, эксперимент с пересадкой их джинчурики обещал быть очень интересным. Чакра Девятихвостого могла просто выжечь непривычную к ней плоть, а могла и вывести додзюцу на совершенно иной уровень. А уж сколько было промежуточных этапов между этими крайностями... Этапов, изучение которых могло дать массу бесценной и уникальной информации. Чего стоила одна только возможность опробовать на практике ряд теоретических наработок по предотвращению слепоты шарингана...
Безмолвный диалог подростков был прерван задумчивой нотой, которую протянул носом Узумаки.
— У меня есть идея получше, — сообщил после паузы блондин. — Проверим, что получится, если пересадить эти глаза Карин...
Некоторое время спустя. Одна из операционных.
— Н-наруто-сама? — пришедшая в себя девушка окинула меня взглядом багровых, слегка светящихся от циркулирующей чакры глаз.
— Как ты себя чувствуешь, Карин? — склоняюсь ближе, внимательно разглядывая радужку.
— Х-хорошо...
— Чёткость зрения изменилась? Видишь что-то новое? — куноичи страдала близорукостью, отчего и носила очки, так что даже если она не сможет активировать додзюцу из-за несовместимости чакры (на что шансы были около десяти процентов), новые глаза должны хотя бы исправить зрение.
— Ну... — она смущённо отвела взгляд и вдруг вспыхнула, как маков цвет. — С-саске-сама… — глаза девушки расширились, а пальцы судорожно вцепились в простыню.
— Хмм… — Орочимару отодвинул меня в сторону и склонился над кушеткой пациентки. — Внезапное повышение давления, прилив крови к щекам и слабый ток чакры в глазах… — несколько секунд Орочимару задумчиво смотрел на розововласку, а та явно боялась вздохнуть. — Карин-сан, тебе не говорили, что подсматривать — нехорошо?
— Я… Оно само! Простите! — куноичи зажмурилась и окончательно залилась краской.
— Подсматривать? — приподнял бровь Учиха.
— Эм… — я перевёл взгляд с зажмурившейся Карин на Саске и обратно, постепенно понимая подоплёку. — А ведь точно, если при помощи этих глазок можно смотреть сквозь стены, то уж глянуть сквозь одежду должно быть нетрудно. А тут ты у стеночки стоишь, весь такой красивый…
— Хн... — Саске новость не слишком смутила, чего не скажешь про пылающую по кончики ушей девочку, мне же было интересно, как сильно новые способности повлияют на характер и интересы Карин. Сейчас она скромная, тихая и, прямо скажем, застенчивая кроха, но долго ли так продержится при возможности в любой момент подсмотреть за любым членом деревни и чужой личной жизнью?
— Не шевелись, — меж тем скомандовал Орочимару и накрыл глаза куноичи засиявшей от медицинской чакры рукой.
— Надо будет провести сравнительный анализ эффективности маскировочных барьеров и фуин-конструкций, как вы считаете, Орочимару-сама? — цепко следя за действиями учителя, предупредительным тоном поинтересовался Кабуто.
— Разумеется, — без видимого интереса отозвался змеиный саннин и, убрав руку от лица девочки, обратился уже к ней: — Я передам список упражнений для контроля додзюцу, думаю, тот же комплекс мер, что и для пересаженного бьякугана, подойдёт... — зелёный глаз с вертикальным зрачком чётко повернулся на тридцать градусов в нашу сторону. — Кабуто, наблюдение за тобой и твоей ассистенткой. Осмотр каждые двенадцать часов, о выявленных отклонениях докладывать мне.
— Будет исполнено, Орочимару-сама, — помощник Змея поправил очки, опасно блеснувшие в свете ламп.
Небольшой жест, и мы с Саске следуем за Белым Змеем. Сейчас, конечно, было бы неплохо поддержать Карин, но с этим справится и теневой клон, дежуривший за дверью, а вот динамить уважаемого саннина на ровном месте не стоит.
