От чудовищного напряжения лицо взмокло, капли пота срывались вниз, пятная одежду и щебень под ногами. Наконец оба клинка у самой поверхности земли соединила тонкая голубоватая линия, которая начала разворачиваться вверх, словно раскатываемый из рулона ковер. Достигнув высоты трех шуггов, линия остановилась, образовав широкую пылающую раму.
Получилось.
Он едва успел перевести дыхание, как из портала вышел первый гигант.
Сначала голубую плоскость портала в самом верху прорезали лезвия клинков, коими природа наделила нубесов вместо ладоней двух верхних рук, и прочность которых превосходила заговоренную сталь, затем снизу выдвинулась мощная стопа, от тяжести которой щебень сразу просел, жалобно скрипнув, и уж потом — все остальное тело. Рама оказалась для нубеса низковата, ему пришлось пригнуть голову, когда он под ней проходил. Затем, не обращая внимания на мага, инсектоид выпрямился, оглядываясь. Мечеруки сразу же угрожающе взлетели в боевую позицию — клинками горизонтально, на уровне головы, огромные фасеточные глаза на крупной яйцевидной голове внимательно окинули взглядом окрестности. Массивное сегментное тело гиганта, высоко нависшего над магом и накрывшего его своей тенью словно исполинский дух самой Войны, мягко бликовало в слабом дневном свете вогнутыми и выпуклыми поверхностями, две другие руки с хватательными клешнями были скрещены на поясе. Тяжелые жвалы верхней челюсти разошлись, выпуская более мелкие внутренние, разговорные, но он так ничего и не сказал, продолжая осматриваться.
Выяснив все, что ему требовалось, Ведущий быстро зашагал вправо, продавливая твердую землю тяжестью тела словно мягкую глину. Он выбрал точку отсчета для построения своего кланта. А за ним сквозь пылающий портал потянулись следующие воины, один за другим, выстраиваясь рядом в цепь. Нубесы знали, что делать, и без приказов Гилсвери. Внутреннее чутье уже нащупало их исконных врагов, хотя дал-рокты находились еще вне пределов видимости.
С трудом удерживая энергию, рвущуюся из портала, Гилсвери с такой силой стиснул зубы, что челюсти онемели, а кромки зубов хрустнули. Что-то шло не так. Какая-то Сила, поднимаясь извне, противоборствовала ему.
За первой семеркой нубесов появилась вторая, выстраиваясь продолжением общей шеренги. За ней третья, четвертая, пятая, каждая семерка шла с собственным Ведущим. Жесткие стопы с острыми сочленениями-пальцами превратили землю вокруг портала в развороченное месиво.
Вибрация клинков вдруг перешла в пронзительный вой, раскаленная вокруг них докрасна земля потекла, проседая вниз. Мышцы мага от неимоверного напряжения окаменели. Рвущая, воспламеняющая нервы боль прошла по телу с ног до головы и волной покатилась обратно. Он попал в резонанс. Гилсвери запрокинул голову, ничего не видя ослепшими глазами. Все под контролем... Ему приходилось справляться и с худшими вещами... Чем больше нубесов пройдет через портал, тем...
Клинки взорвались, разлетевшись визжащими и сверкающими осколками.
Верхняя кромка пылающего голубым огнем портала, оборвав отчаянный крик Воланда, ожидавшего своей очереди с той стороны, мгновенно свернулась до земли. Очередного воина-нубеса, совершающего переход и оказавшегося в этот момент как раз посередине, рассекло с головы до ног с такой легкостью, словно его тело состояло из воздуха. Изуродованная половина тела рухнула на щебень, дергаясь в конвульсиях и щедро заливая все вокруг прозрачной маслянистой жидкостью, являвшейся у нубесов кровью, другая половина осталась в Нубесаре.
Ожив собственной жизнью, осколки макама устремились к Гилсвери. Десятки, сотни острейших жал, пронизав его защиту, свирепо вонзились в тело мага, вспоров одежду, пробив его грудь и превратив легкие в кровавые лохмотья. Пробив тело навылет, осколки вытелели из спины и разбились о каменные склоны устья, и только тогда охранная магия дал-роктов, заложенная в Клинки Силы, успокоилась.
Маг медленно упал навзничь, широко раскинув руки.
Случайность... Какая нелепая случайность, отрешенно думал он, чувствуя, как жизнь стремительно уходит из него. Уходит, утоляя его кровью жажду этой бесплодной каменистой земли, на которой он лежал. Он всех подвел, он так всех подвел... И прежде всего — самого себя. Из последних сил он еще сумел повернуть голову набок и успел увидеть картину, заставившуюся его губы сложиться в слабую улыбку удовлетворения.
Хоть так... Хоть что-то...
Выстроившись длинной шеренгой, пять неполных клантов гигантских воинов мощной всесокрушающей волной пошли в атаку на авангард дал-роктов, появившийся вдали среди холмов. К Вестникам, сотрясая землю множественной тяжелой поступью, стремительно текла сама Смерть, ощетиненная лесом мечерук.
Текла безмолвно и страшно.
Свет в глазах мага померк.
14. Гронт. Развилка
Утренний туман вскоре сошел полностью, обнажив пожелтевшую, ломкую траву — яркую примету царившей осени. Лишь кое-где в долине, зажатой с одной стороны высокой каменистой грядой, простирающейся до подножия Ущербных гор, а с другой стороны обрезанной чередой изломанных, извилистых уступов, напоминающих гигантские ступени обвалившейся лестницы, еще виднелись сохранившиеся пятна зелени. В общем-то, саму долину тоже можно было сравнить с гигантской ступенью.
Гронту было не до вялых красот природы Ничейных земель, скудных и на растительность, и на животных. Ему уже все наскучило до смерти, и перспектива торчать здесь в ожидании неизвестно чего его совсем не привлекала.
Он сидел на утопленном в склоне холма шершавом валуне, немного в стороне от остальных людей Алътареса и, сцепив руки на коленях в замок, презрительно разглядывал этот сброд, называющий себя профессиональными воинами. Большая часть спешившихся после отъезда Альтареса регуляров, разбившись на приятельские группы и рассевшись на корточках, травила пошлые байки, время от времени нарушая тишину идиотским гоготом, пятеро или шестеро вояк, оставшись верхом, разъезжали вокруг остальных дозором. Сотник, высокий корд с изуродованным несколькими жуткими шрамами лицом, имени которого Гронт так и не запомнил — впрочем, его это не интересовало, — пристроился среди сидящих, присоединяясь к общему веселью. Сейчас Гронта заботила только собственная судьба. Проклятый Альтарес... Дядюшка приказал этим недоумкам присматривать за ним до его возвращения. Мысли Гронта лихорадочно теснились в голове, придумывая варианты побега, а напряженное ожидание уже достигло предела — после отъезда Альтареса прошло больше часа, но ничего придумать он так и не смог. Ситуация казалась безнадежной. Во-первых, дракх Гронта был намеренно размещен среди стаи остальных сородичей, чтобы мечнику не вздумалось играть в догонялки. Во-вторых, половина регуляров была вооружена арбалетами, а с пятьюдесятью стальными болтами, выпущенными тебе в спину, не особенно-то поспоришь. Из такого количества, как ни уворачивайся — будь ты даже хронком, этой неуловимой птицей-падалыциком, — обязательно несколько штук продырявят шкуру, даже если предположить, что эти болваны первый раз в жизни держат в руках подобное оружие.
Не стоит даже и думать.
Но не думать он не мог.
Грязные тупоумные скоты, хорошо хоть не приказали сдать "косачи".
Самые разнообразные слухи рано или поздно находят дорогу к любому, а в мире Гронта слухи были самым быстрым и доступным способом распространения новостей. Поэтому, усиленно размышляя о создавшейся проблеме — благо, заняться все равно было нечем, — он в конце концов кое-что вспомнил. А именно — что в Ничейных землях способности любых магов, будь у них хоть третий глаз во лбу, хоть Истинный Свет в заднице, неизбежно слабеют в несколько раз, и ничего поделать с этим невозможно. А в Мерцающей расселине, пересекающей Круг Причастия, магия вроде как и вовсе пропадает. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, Гронт никогда бы не задумался об этом — плевать ему на магов и их проблемы, но теперь, как он понимал, от этого и следовало танцевать в дальнейших предположениях. Получалось, что Альтарес собирался использовать его в качестве обыкновенного наемника там, где магия будет бессильна. Но если регулярам за подобную работу полагалось стандартное жалованье, то Гронту достались лишь угрозы. Солдатня способна приструнить его если и не воинским умением, то явно превосходящим числом — чтобы племянник, не дай Свет, не обратил оружие в таком удобном для расправы местечке, как Ничейные земли, против самого Альтареса.
Эти мысли вызвали у мечника такую ярость, что ему едва удалось удержаться от зубовного скрежета. Пришлось встряхнуть головой, чтобы вернуть способность к размышлению.
Умен дядюшка, ничего не скажешь. Но больно уж опасные игры он затеял с ним, мастером мечей, всякие ведь бывают случайности... можно ненароком и клинок в брюхо получить, в то самое жирное брюхо, так обожающее сочные ляжки трескунов... Да, всякие бывают случайности... например, не срабатывают планы, на которых строился расчет, — как случилось сегодня. Ему до сих пор с трудом верилось, что дядюшка, этот властолюбивый, надменный мешок дерьма, вдруг так легко отдал себя во власть другого мага — Наместника Хааскана. Для подобного поступка должны иметься поистине неслыханной серьезности причины...
Глаза Гронта злобно блеснули, лицо напряглось, превратив и без того резкие черты в грубую деревянную маску, кое-как вытесанную бестолковым резчиком. Пророчество... да подавитесь вы своим Пророчеством всем скопом и одновременно... откуда только берется столько дурней, верящих в этот бред. Фанатики... даже этот ни во что не верящий Альтарес поддался на это дерьмо!
Да и сам он тоже хорош — надо же было так пойти на поводу собственных эмоций, чтобы самого себя сдать в жирные руки родственничка! Ни о чем больше Гронт не жалел сейчас так сильно и ничего большего не желал, как возможности все переиграть, но это как раз было невыполнимо. И ему оставалось сейчас лишь одно — бесноваться, да и то мысленно.
Внезапно он сообразил, что уже какое-то время слышит далекий, но быстро нарастающий звук с той стороны, откуда они приехали сами, — низкий, тяжелый рокот.
Гронт вскочил, впившись взглядом в даль.
Какая-то темная полоса двигалась к ним со стороны Кордоса, пока еще едва различимая из-за расстояния. Какой-то отряд, понял он. Большой отряд, уточнил он через несколько секунд, когда земля под ногами начала ощутимо дрожать. Или даже огромный — дрожь поднялась вверх по телу. Гронт забеспокоился. Кого это несет? Он не помнил, чтобы Альтарес отдавал распоряжения о подкреплении, которое должно прибыть позже. Но если это враги, то откуда они могли взяться именно со стороны Кордоса?
Тут он заметил, что все регуляры уже суматошно несутся к своих дракхам, и рванул к собственному зверю. Сбив с ног какого-то низкорослого вояку, оказавшегося у него на пути, он взлетел в седло и вывел дракха из общей беспорядочной толпы. Оглянулся. Сотник с изуродованным лицом громко отдавал распоряжения, пытаясь перекричать общий шум и придать своему отряду видимость боевого построения.
Темная линия впереди стремительно росла, разбиваясь на отдельных всадников — черное с черным. От озарившей его догадки в висках застучала кровь, а лицо мгновенно покрылось жаркой испариной.
Гронт сдавленно выругался, напрягая глаза изо всех сил. Дал-рокты!
Проклятое Пророчество! Что еще могло привлечь сюда этих тварей в самый неподходящий для него, мечника, момент? И эти туда же, чтоб их столь любимый ими Мрак поглотил! Похоже, нынче у всех мозги набекрень!
На него никто уже не обращал внимания, регуляры готовились к бою, видимо еще не сообразив, с кем им сейчас придется иметь дело, — воякам из Кордоса вряд ли когда приходилось видеть дал-рокта живым, слишком далеко находился Колдэн от их макора, и мало кто имел представление, на что способны эти грозные воины. Гронт представление имел. Он достаточно долго прожил в Нубесаре, и как-то оказался случайным свидетелем одной из безумных по ярости и беспощадности схваток Вестников с нубесами — на границах, отделяющих этот макор от Колдэна. Схватка оказалась для него столь впечатляющей, что от одного воспоминания о ней бросало в мерзкую дрожь.
Развернув дракха и сдерживая его шаг из опасения, что его услышат раньше времени, он направил зверя в обход высокого холма, на котором они утром обнаружили всю эту компанию с засферником. Подыхать вместе с дядюшкиными идиотами он не собирался. Словно проникнувшись ответственностью момента, его дракх не рычал и не фыркал, оставив до лучших времен излюбленную манеру поведения, присущую практически всем этим тварям.
Прежде чем скрыться за холмом, Гронт оглянулся последний раз и вздрогнул от открывшейся картины. Глаза его ошеломленно расширились. Теперь он смог определить, что Вестников тьмы было не менее нескольких сотен, и вся эта чудовищная черная лавина стали и плоти стремительно надвигалась, разворачиваясь широким фронтом, на отряд Альтареса — жалкий, бессмысленный отряд, просто случайно оказавшийся на пути у этой мощи.
Не медля больше ни секунды, Гронт вонзил шпоры в чешуйчатые бока дракха и сломя голову понесся к Ущербным горам, заставляя зверя выкладываться на пределе возможностей. Другого пути отступления просто не существовало. Справа — каменная гряда, слева — отвесный обрыв в глубокую пропасть, после падения с которого от него мало что останется. Даже в дурном сне Гронту не могло привидеться, что ему когда-нибудь может понадобиться защита и покровительство мага, которого он ненавидел всей душой, а если бы кто-нибудь сказал ему об этом в лицо, он, скорее всего, зарубил бы наглеца на месте. Ситуация показалась ему столь идиотской, что он истерично расхохотался, не забывая раз за разом остервенело вбивать шпоры в бока зверя. Дракх протестующе вопил, рычал и плевался, но ослушаться был не в силах, клочья дерна, земли и щебня так и летели у него из-под копыт во все стороны.
Несмотря на совершенно бешеную скачку, Ущербные горы приближались так медленно, что мерещилось, он не скачет, а стоит на месте, а темная линия вертикального разреза Мерцающей расселины казалась не толще нити, упорно не желая увеличиваться. Гронт от нетерпения и паники готов был соскочить с дракха и мчаться впереди него, если бы это помогло. Но все-таки пришлось остаться в седле, и земля неслась перед глазами, сливаясь в серые, зеленые и желтые полосы, а грохот копыт в ушах нарастал странным множественным эхом...
Эхом? Каким, к Матери Тьмы, эхом?!
Резко оглянувшись, Гронт, к своему неописуемому ужасу, обнаружил, что растрепанные и жалкие остатки сотни Алътареса — десятка четыре — ошалело несутся вслед за ним. А гигантские черные всадники неудержимо настигают их и на всем скаку, орудуя огромными мечами, рубят вместе с дракхами, отшвыривая их с пути броней чарсовых тел и не задерживаясь ни на мгновение.
Между ним и преследователями осталось не больше шести сотен шуггов.
Шпоры вновь вонзились в разодранные до крови бока дракха, вырвав у того из глотки уже не рычание, а скорее пронзительный стон, но тем не менее скорость удалось увеличить еще немного. И все же Гронт понимал, что скорость дракха не идет ни в какое сравнение со скоростью чарса. Скорее всего тот шрамолицый сотник правильно успел оценить грозящую его отряду опасность и рванул со своей сотней сразу вслед за мечником, но дал-рокты нагнали их без труда и сейчас проходили сквозь строй кордов, как нож сквозь воду, оставляя за собой только изувеченные трупы людей и животных.
