В общем-то, я собиралась сделать примерно то же самое, что и в эльфийской приграничной пуще. Как частенько повторял мой любимый Леший, лесу и его духам поклониться никогда не лишне.
— Батюшка Лес, батюшка Леший, — шептала я, раскладывая куски пирога по влажной душистой листве, плотно укрывшей землю, — сделайте милость, не гоните прочь. Мы пришли с миром. Позвольте по лесным тропкам пройти, поговорите с нами, детьми своими.
Лес в ответ будто вздохнул, а затем снова погрузился в молчание.
— Ты слышишь? — крупный рыжий лис с трудом выговаривал слова. — Словно шепчет кто-то.
Аллариэль настороженно повел своими длинными подвижными ушами. Степка принюхался. Дар и Зоран, готовые в любой момент накинуть на всех нас охранный контур, напряглись. А я, не раздумывая, а следуя какому-то неслышному зову, пошла вперед, по приобретенной в Священном Лесу привычке мягко прикасаясь к стволам деревьев.
— Куда?! — прошипел Дар.
Я нетерпеливо мотнула головой, а Радош за моей спиной раздраженно щелкнул зубами:
— Не мешай ей. Видишь — ее сейчас лес ведет.
— А ты-то откуда про такое знаешь? — не сдержал удивления эльф.
— Откуда, откуда... — немного помолчав, сварливо ответил кицунэ, — я, если ты заметил, оборотень! Дальше объяснять надо?
Внезапно по стволу дерева под моей ладонью прошла теплая волна. От неожиданности я ойкнула и отдернула руку.
— Что? Что случилось? — оказывается, Дар шел в каком-то шаге позади меня.
— Погоди, — шепнула я и осторожно прикоснулась к гладкой коре молодого ясеня. Дерево под моими пальцами задрожало.
— Здравствуй, сестра, — прошелестело рядом со мною.
— Здравствуй, — машинально ответила я и поймала недоумевающий взгляд чародея. — Дар, ты разве ничего не слышал?
— Он так не услышит. Пусть дотронется до меня. Он ведь маг?
— Дар, — прошептала я, — пожалуйста, дай мне руку, — и, не дожидаясь ответа, приложила пальцы чародея к стволу дерева.
— Приветствую тебя, брат.
Дар вздрогнул, но руки не отнял. Вместо этого он поплотнее прижал к коре свою ладонь и сдержанно произнес:
— И ты будь благополучен, брат.
Ясень хмыкнул.
— А что это вы делаете? — изумленно спросил из-за моего плеча эльф.
— Будто шепчет кто-то, — склонил голову на бок Радош.
— Они могут к тебе прикоснуться? — вежливо поинтересовалась я у дерева, заслужив удивленные взгляды наших спутников.
— Да пожалуйста, — тихонько засмеялся ясень. — Но пусть лучше подойдут к Асте. Не то она уже вся извелась от нетерпения. Старая ольха справа от тебя.
На предложение пообниматься с деревом сразу откликнулся только привычный к подобным штучкам Ал. Радош, даром что оборотень, подозрительно прищурился. Зоран, забыв о своей привычной невозмутимости, вытаращился на меня так, словно я предложила ему немедленно заняться вышивкой по канве. А Степка — тот так и вовсе, глядя на нас с Даром, очень выразительно покрутил лапой у виска.
— Славка, — вдруг блаженно вздохнул эльф, прижимаясь к ольхе щекой, — она со мною говорит! Правда, говорит!
— И со мною, — улыбнулась я, — и с Даром. Зоран, ну что ты, право? Давай же!
Вскоре выяснилось, что и Зоран, и вернувший себе человеческий облик Радош прекрасно слышат необыкновенные деревья. А вот Степка — к его глубочайшему негодованию — не слышит вовсе.
— Что здесь за гадкое место! — возмущенно шипел оскорбленный в лучших чувствах кошак. — А противно-то как тут! Сыро, холодно, шуршит что-то... бр-р-р, мерзость! Славка, пошли отсюда немедленно!
— Не обижайтесь на него, — попросила я у ясеня. — Мой кот очень ревниво относится ко всему, что ему недоступно.
— Ну что ты, сестра, — прошелестело дерево, — какие обиды? Ни одно животное не может нас слышать — лишь невнятный шепот да шорохи. Людям тоже этого не дано. Вообще никому не дано. Чародеи — исключение. Эльфы и природные оборотни, судя по тому, что мы сейчас видим — тоже.
— Э-э-э... а как вы узнали, что это эльф? — нерешительно уточнила я. — Это потому, что вы — дерево?
Ясень расхохотался.
— Знаю. Но вовсе не потому, что я дерево. А потому, что эльф снял шапку, и я вижу его уши.
— Отчего-то мне, Славка, кажется, что сейчас мы с тобою беседуем вовсе не с деревом, — задумчиво проговорил Дар.
— А с кем? — удивилась я. Ну, разумное говорящее дерево, пусть даже целый лес разумных деревьев. Редкость, конечно, чудо расчудесное, никогда ни о чем подобном не слыхала, хоть и столько лет прожила в Запутье. Но разве такого в принципе не может быть?
— А ты молодец, брат, — вздохнул ясень. — Быстро сообразил.... Сестра, говорящих деревьев не существует. Мы люди. По крайней мере, когда-то были ими.
— Вы нам расскажете? — растерянно попросила я.
— Отчего ж не рассказать? — грустно скрипнуло дерево. — Тем более что вы первые люди, которые смогли меня услышать. Да и пришли вы с добром. Ну, или хотя бы не с топором.... Меня зовут Кайрос.
— Погоди, пожалуйста, Кайрос, — вдруг перебил нашего необычного собеседника Дар. — Зоран, Радош, Ал, давайте-ка все сюда!
-Так вот, — ясень терпеливо подождал, пока к его стволу не прижались ещё три ладони, — моё имя — Кайрос. Я неплохой алхимик, опытный травник и чародей. Вернее, был им. В моём доме, расположенном неподалеку от Сторожца, я прожил в полном одиночестве долгие годы, изучая различные направления магической науки и по мере возможностей помогая всем тем, кто нуждался во мне и моих знаниях.
Где-то в середине прошлой зимы ко мне обратилась за помощью молодая женщина. У меня не было причин ей отказать, и, не чувствуя никакого подвоха, я последовал за нею. Однако эта "милейшая" особа привела меня прямиком к входу в кротовину, из которой меня выбросило в каменное подземелье какого-то, как я понял, замка. Что меня поразило больше всего, так это то, что моя вероломная гостья на самом деле оказалась искусно замаскированным личем, причем, как я понял, древним старцем. Не тратя время на пустые разговоры, колдун предложил мне выбор: либо я сам становлюсь личем и слугой могущественнейших в мире сил, либо мне придется "пожертвовать" свою некроэнергию для проведения некоего ритуала.
Нашего нового знакомого не прельстило ни то, ни другое. Впрочем, согласия на второй вариант у него и не спрашивали.
— Дар, — шепнула я, — но ведь в Долину Драконов нельзя попасть через кротовину, там же блокировки.
— Ну, это всего лишь означает, — так же шепотом ответил мой чародей, — что либо подземелье находилось где-то ещё, либо Сивелий знал, как эти блокировки обойти.
В чем мы не сомневались, так это в том, что за похищением нашего нового знакомого стоял старый чернокнижник.
Через несколько седмиц Кайрос, просидевший всё это время в блокирующем магию "каменном мешке" подземной тюрьмы, оказался в том же самом подземелье, но уже на жертвенном камне, одном из нескольких дюжин. Как любезно объяснил корчащимся на жертвенниках людям руководивший обрядом молодой темноволосый чародей (мы с Даром переглянулись), их души — души магов — в результате сложного ритуала будут заключены в камни, чтобы впоследствии их силу удалось использовать тогда, когда придет время.
— Что уж у них там пошло не так — не знаю. Но, вместо того, чтобы воплотиться в камень, наши изгнанные из тел души перенеслись в деревья. Так мы теперь и живем — целый лес чародеев, — печально пошутил Кайрос. — Всё, что мы можем — это переговариваться друг с другом. Нас тут довольно много. Некоторым в прежней жизни доводилось встречаться; чуть дальше на юг даже есть одна семейная пара. Однако по большей части, мы перезнакомились уже тут — сами знаете, маги предпочитают вести уединенный образ жизни, — извиняющимся тоном пояснил бывший чародей. — Вот, к примеру, Аста прежде жила неподалеку от того места, где Пиляйка впадает в Светлую. А я — на другом конце Синедолии. Теперь же — вот, уже скоро год растем бок обок.
— А что это вы здешних селян до полусмерти запугали? — серьезно спросил Дар.
— Ну а как с ними по-другому? — досадливо фыркнул ясень. — Нас, конечно, нынче никто толком не слышит, да и магии в нас осталось не больше, чем в воды в пересохшем болоте, зато каждый человек так и норовит нарубить в этой роще дровишек. Хорошо хоть, отзвуки наших голосов обладают способностью отпугивать людей (к магам и представителям иных народов это, как теперь можно видеть, не относится) и животных, вызывая в них чувство тревоги и неподдающегося осмыслению панического страха. Ещё мы можем заставить немного двигаться ветви наших деревьев, а уж потом мрачную картину дорисовывает богатое селянское воображение. Да, нам ещё неплохо помогает то, что зашедшие в рощу животные начинают исступленно выть и метаться, чем мы тоже пользуемся, чтобы держать людей в отдалении. Кстати, очень странно, что ваш кот не испытывает ничего подобного.
— Ничего странного, — пожал плечами Зоран, оглядываясь на надутого Степку, на чьей шее красовалась узенькая темно-синяя ленточка, сплошь расшитая рунами. — Простая предусмотрительность.
— Умно, — похвалил древовидный чародей. — А вот мы, похоже, перестарались: к нам теперь ни белка не забегает, ни заяц.... Даже нежить нас стороной обходит. Да что там обычная нежить — к нам ведь и леший не заглядывает. Так что, сестра, напрасно ты тот пирог извела. Лучше б сама съела!
— Ничего, — растерянно сказала я, — синички со снегирями склюют.
— Это вряд ли, — взгрустнул ясень.— К нам нынче даже вороны не залетают. Так, видно, и стоять нам в одиночестве, пока в труху не рассыплемся.
Я сочувственно шмыгнула носом — несчастных чародеев, попавшихся в лапы негодяю Владану и его личам, было жалко до слез.
— А как же это вы угольщика-то умудрились завалить? — строго спросил Ал, заметно огорченный тем, что с ним беседовало вовсе не чудесное дерево, а заключенная в нем самая обыкновенная человеческая душа.
— А он что, умер? — заинтересовался Кайрос. — Надо же.... Дело в том, что этот дядька исхитрился не поддаться панике и срубил росший на самой опушке клен, в который очень не повезло попасть душе одного из чародеев. Этот маг и при жизни не отличался кротким нравом, а уж в тот момент, когда умирающее дерево с мучительной болью исторгло из себя его душу, он каким-то непостижимым образом сумел-таки наложить предсмертное проклятие на своего убийцу. Нам, правда, не верилось, что его проклятие подействует — колдовать-то мы, считай, не можем. Но выходит, наша магия не полностью исчезла, а мы просто не способны до нее дотянуться? Однако коли его ненависть и желание отомстить оказались сильнее.... Значит, такое возможно?!
— Ну... да! — задумчиво кивнул Дар. — Видимо, возможно. А кто из вас сумел "наградить" коростой девчонок, рискнувших нарезать лозин?
— Каких ещё девчонок? — удивился ясень. — А-а-а, это ты о тех двух замарашках? Посмотрел бы ты на них! Да никто из нас ничего специально не делал. Им просто мыться надо чаще.... Впрочем, нам и это только на руку — после тех девчонок люди вообще стали рощу за версту обходить!
Радош фыркнул, а Зоран хмуро сказал:
— Всё это, конечно, так, но, надеюсь, вы понимаете, что в один очень печальный день хорошо запуганные селяне пораскинут мозгами, да и попросту спалят источник своих постоянных страхов? Угольков, так сказать, да под пяточки...
— М-да, — заскучал бывший чародей, — не хотелось бы.... Но что же нам остается?!
Зоран нахмурился и скривил рот. Я растерянно хлопнула глазами. Дар поморщился.
— Ну, вот что, — через некоторое время сказал он, — сейчас, к сожалению, я не представляю, как вам помочь. Боюсь, в процессе ритуала ваши тела утеряны безвозвратно, да и души задержались на земле, среди живых, лишь каким-то чудом. Что ж, придется поломать голову. Пока же я только могу сделать так, чтобы вам и вашим нынешним телам ничего не угрожало — по крайней мере, со стороны людей.
— Ты, брат? — в голосе Кайроса прозвучало плохо скрываемое сомнение.
— Именно он, — вдруг сказал Зоран. — И ты напрасно сомневаешься: Светодар — один из самых могучих магов Синедолии. Он носит титул Старого Медника, перешедший к нему от его учителя, Тешена Твердого. Кроме того, с недавних пор Дар является наместником великого князя Велимира, своего отца, в здешних землях. Да, и вашего обидчика, некроманта Владана (ага, значит, не только мы с Даром сообразили, чьих черных рук это подлое дело!), уничтожил тоже он, вместе со своей молодой женой Веславой, которая сейчас стоит рядом с ним.
Произнеся эту непривычно длинную для него речь, Зоран умолк и немедленно помрачнел. Дар недовольно фыркнул. Кайрос же виновато охнул:
— Прости мои сомнения, Старый Медник! Для меня знакомство с тобою — большая честь. Прошу не держать на меня обиды — я был введен в заблуждение твоей молодостью. Скажи, скажи же мне ещё раз, неужели злобный чернокнижник, обрекший всех нас на вот такое мучительное существование, действительно уничтожен?!
— Несомненно, — сухо подтвердил мой чародей. — Правда, в этом заслуга не моя, а исключительно моей жены.
— Вернее, моего охранного амулета, — буркнула я, не желая присваивать себе чужих заслуг.
— Потрясающе! — воодушевился ясень. — Вы соединены узами магического брака! Какая редкость! За всю свою жизнь мне довелось повстречать не более полудюжины семей, где оба супруга были бы чародеями! Кстати, я вам уже говорил, что здесь, среди нас, тоже есть такая пара?
— Кайрос, а как зовут этих магов? Ну, которые муж и жена? — вдруг спросил Радош, до этих пор помалкивавший и рассеяно разглядывавший заросли орешника.
— Магов-то? Остромир и Ута. Они, если я не ошибаюсь, из Березани. А что?
Ойкнув, я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Только теперь я поняла, какая неоформленная мысль все это время беспокоила меня и не давала покоя. Спохватившись, я обеими руками вцепилась в испуганно дрогнувший ствол ясеня.
— Кайрос, миленький, где они растут??? Как мне их найти??
— А ты их что, знаешь?! — изумился тот.
— Лучше, много лучше! — я чуть не завизжала от нетерпения. — Я тебе потом расскажу. Ну, Кайрос, как мне их отыскать???
— Да ты успокойся, — сочувственно посоветовал дубоватый ясень. — Зачем так нервничать? Всё просто: иди мимо Асты, через вон тот ельник. Прямо за ним ты увидишь довольно приметное дерево — береза с двумя стволами, растущими из одного корня. Это они и есть.
— Спасибо! — крикнула я и полетела через удивленно перешептывающийся лес.
Двойная береза, как и обещал Кайрос, поджидала меня прямо за плотной стеной елового подроста, сквозь который мне пришлось пробираться практически на карачках. Вынырнув из-под колючих лап, щедро осыпавших меня буроватыми иголками, я едва не уткнулась лбом в мощный раздвоенный ствол. Не тратя времени на то, чтобы отряхнуть перепачканные коленки, я прижала ладони к теплой шелковистой коре и выдохнула:
— Вы — Ута и Остромир? Ваняткины родители? Я нашла его! Ванька жив и здоров, у него всё в порядке, он теперь с нами!
В Запутье мы вернулись ещё не скоро. Сперва бедные Ута и Остромир едва из земли не выскочили, посчитав, что их сын находится где-то неподалеку. Мне едва-едва удалось их успокоить; в конце концов они даже согласились с тем, что так даже лучше: у мальчика будет достаточно времени подготовиться к встрече со "слегка" изменившими свой внешний облик родителями. Взамен мне пришлось подробно, стараясь ничего не упустить, рассказать о том, что произошло с Ванькой с того самого момента, как они с ним расстались. И Ута, и Остромир были очень удивлены, узнав, что магический дар их сына уже открылся. Мой рассказ о нашем совместном путешествии в Долину Драконов поверг их в шок, а известие о том, что сам Тешен Твердый взял Ваньку в ученики, заставило изумленно ахнуть.
