— Итак, доколе эти дармоеды еще будут сидеть на нашей шее?! — президент Горданы Лёрид Кирстен недовольно взглянул на своего финансового советника и, по совместительству, главу Фонда освоения Западного Края Тейно Вайкела. — Сколько можно зря кормить этих так называемых ссыльно-переселенцев?!
— Господин президент! — под глазами Вайкела появились темные круги, голос его звучал устало, но твердо! — Поверьте, мы работаем день и ночь. Первые проекты будут запущены уже в конце следующего месяца!
— Плохо, плохо, — скривился Кирстен. — Тейно, в чем проблема? Вы же несколько месяцев жаловались мне на нехватку рабочей силы? А теперь, когда Дуган и наша доб... наша Внутренняя армия подбросила вам парочку сотен тысяч рабочих рук, у вас вдруг не оказывается для них применения.
— В том-то и беда, что сами по себе эти руки не так уж и нужны, — вздохнул Вайкел. — Из состава депортированных больше девяноста процентов приходится на торговцев, кустарей, работников сферы обслуживания и офисных клерков. В то время как отчаянно не хватает квалифицированных строителей, инженеров, машинистов...
— Так пусть что-нибудь копают или таскают! — бросил Кирстен. — Заодно и проверим, правда ли, что дюжина черных заменяет экскаватор. Все великие стройки прошлого так и строились — кирками, тачками и лопатами! Пусть эти черные вспомнят, чем занимались здесь их предки!
— Чтобы строить шахты, железные дороги и автострады, нужны еще арматура, рельсы и бетон, — не удержался от язвительности Вайкел. — И еще множество других вещей, которых, увы, не заменит и целая армия с лопатами. Наши производственные мощности, равно как и резервы квалифицированных кадров не беспредельны. Я уже не говорю о деньгах... иначе мне придется использовать слова, которые не пристало произносить воспитанному человеку, и тем более, в присутствии главы государства!
— Это еще почему?! "Очищение" должно было существенно пополнить ваши закрома!
Вайкел поморщился.
— Валовые доходы пока не достигают и двухсот миллионов. В масштабах государства это, извините, мелочь!
— Но... в чем причина?! — Кирстен начал закипать. — Буремен, вы, что, не могли как следует пощипать этих черных?! Или постарались чьи-то не в меру липкие ручки?! Или ваши сводки лгут?
— Нет, господин президент! — подскочил с места Дуган Буремен. — Все идет по плану! На сегодняшний день перемещены в зоны спецпоселения или находятся в пути более восьмисот тысяч человек! К концу месяца мы доведем этот показатель до полутора миллионов! Нас сдерживают только недостаточная пропускная способность железных дорог и недостаточная готовность местных властей к приему спецпереселенцев!
— Хватит! — рявкнул Кирстен. — Я вас спрашивал не для того, чтобы вы тут хвастались своими успехами! Меня интересует, почему с каждого черного взято всего лишь... по двести пятьдесят брасов!?
— Контингент такой, — меланхолично объяснил Вайкел. — Вопреки распространенным предубеждениям, большинство потомков выходцев из Заморья — бедняки, едва сводящие концы с концами. Банковские счета есть менее чем у четверти семей. А свободные средства, согласно их традициям, вкладываются в золотые украшения. Этих побрякушек у нас набралось уже больше десяти тонн. Но они практически неликвидны. А переплавлять их в слитки просто бессмысленно: вся ценность там не в металле, а в работе ювелиров.
— Значит, денег у вас опять нет, — саркастически подытожил Кирстен. — Тогда придется достать их самым простым способом — взять и напечатать.
— Господин президент! — повысил голос Вайкел. — Но так же нельзя! Наши обязательства как члена золотого пула не допускают...
— Какой еще золотой пул?! — ухмыльнулся Кирстен. — Золотой пул — это сегодня только мы и Телларна, не считая всякой мелкой мелочи. Тридцатка не посмеет ничего сделать, иначе весь их бизнес накроется... одним местом. Да и почему вы так дрожите за это золото? Мировой валютой должен стать горданский брас, тогда мы будем владеть миром! Ленни, поговорите с вашими специалистами, подключите Министерства финансов и внешнеэкономических связей, и подумайте, как переключить все расчеты с нашими торговыми партнерами с золота на брасы.
Министр иностранных дел Ленни Чоллон согласно кивнул.
— А вы, Тейно, постарайтесь ускорить старт ваших проектов. Не бойтесь тратить деньги, все они, так или иначе, пойдут в экономику! Или нам пока надо приостановить "Очищение"? Что вы скажете, Салливой? Опять какую-то гадость?
— Нет, останавливаться уже нельзя, — мрачный министр внутренних дел покачал головой. — Иначе произойдет взрыв, от которого не спасет никакая Внутренняя армия. Собственно говоря, мы уже вот-вот получим новую проблему на свою голову. В ряде городов заморцы уже создают отряды самообороны. Еще немного, и они возьмутся за оружие.
— Оружие?! Вздор! — рассмеялся Кирстен. — Все черные — трусы! Жалкие торгаши против профессиональных солдат — это даже не смешно! Да, какие-то эксцессы будут, это несомненно. Но это даже и к лучшему — так мы избавимся от самых буйных!
— Господин президент, вы недооцениваете опасность! — возразил Салливой. — Даже заяц в отчаянии может броситься на охотника. Репрессии приведут к стремительной радикализации заморцев. Между ними и белым большинством горданцев всегда возникали всякие шероховатости, но в основном это были не всегда благополучные, но мирные отношения между старыми соседями. Депортации подталкивают их к войне!
— И что вы предлагаете взамен?! Вернуть все обратно?!
— Поздно, — покачал головой министр. — Я предлагаю дать им что-то взамен. Создать в юго-западных пустынях три или четыре дистрикта специально для заморцев. Объявить им, что это будет их земля, на которой они смогут жить свободно и по своим законам. Дать им возможность построить там свои города, железные дороги и промышленные предприятия. Поощрять их переселение на эти территории. А затем, когда большая часть заморцев соберется там, дать им независимость. Пусть добывают сырье и продают его нам взамен на продовольствие. И собачатся друг с другом за первенство.
— Вы что, предлагаете отдать им часть Горданы?! — в бешенстве воскликнул Кирстен.
— Бесплодную и редко населенную, — невозмутимо ответил Салливой. — Зато вам удастся избавить от заморцев всю остальную страну. Вы ведь этого хотите, не так ли?
— Я подумаю над вашим вариантом, — с сомнением в голосе хмыкнул Кирстен. — Послушать вас, Салливой, так за "Очищение" вообще не следовало браться. Впрочем, в конце концов, так мы заменим в наших городах черных на вполне лояльных новых граждан... Салливой! Вы опять со мной не согласны?!
— Не совсем, господин президент, — развел руками министр. — Заморцы при всех их недостатках жили в Гордане на протяжении, как минимум, четырех поколений и считают ее своим домом. А из новых поселенцев, согласно опросам, больше тридцати процентов готовы хоть сейчас вернуться, свыше пятидесяти считают возможным возвращение в ближайшие два-три года и лишь менее двадцати намерены связать свою судьбу с Горданой.
— Они хотят вернуться, — язвительно прошипел Кирстен. — Тогда надо постараться, чтобы им было некуда возвращаться! Могли!
— Да, господин президент! — откликнулся министр обороны.
— Берите генерала Рэстана и выдвигайтесь в сторону базы "Запад". Завершайте подготовку!
— Есть, господин президент! Через две недели войска будут в состоянии полной боеготовности! Планы захвата Голубого дома и нейтрализации посольства на острове в стадии отработки!
— Господин президент! — Сеймора Скэба словно катапультировало из кресла. — Война с пришельцами — это безумие! Ее нельзя ни в коем случае допустить!
— А кто говорил тут о войне?! — Кирстен с ухмылкой взглянул на ближайшего помощника. — Мы лишь выполняем свои обязательства перед Чинертой, Баргандом и другими. Пусть они считают, что мы с ними. А пока легонько намекните, только Буонну, а не его начальнику, о военных приготовлениях на востоке. Лишь намекните, не больше, чтобы их не вспугнуть.
— Значит, мы воевать не будем? — с облегчением спросил успокоившийся Скэб.
— А этого я тоже не говорил. Мы еще выбираем. Поэтому, Могли, надеюсь, вы там приглядите за Рэстаном, чтобы не совершил никаких глупостей. И помните: наша цель — великая Гордана, и мы должны ее достичь наиболее эффективными средствами!
Глава 49. Вера, надежда, любовь
— Ну что, полковник, будем прощаться! — генерал Рэстан, уже одетый в полевой камуфляж, протянул руку Кену Собеско.
— Значит, война?! — сердце у Собеско словно на секунду провалилось куда-то вниз, но тут же вернулось на место.
— Приказа еще не было, — с неудовольствием произнес Рэстан. — Но как только он будет отдан, мы его выполним, не сомневайтесь! Так и можете передать.
— Передам, — кивнул Собеско.
С памятного приема в Голубом доме прошло уже десять дней, но пришельцы так больше и не проявили интереса к новоиспеченному советнику посольства. Поэтому отчеты, которые Собеско отправлял в Лешек каждые два дня, он заполнял своими наблюдениями и впечатлениями от бесед с горданскими военными и просмотра местных газет и телеканалов.
Ему хватило всего нескольких дней, чтобы сделать для себя четкий вывод: Гордана не готовилась к войне — по крайней мере, морально. Пришельцы и даже целый Восточный континент начисто пропали из информационного пространства страны. Вместо этого горданцы в последнее время проявляли какую-то нездоровую тягу к развлечениям. В газетах на первых полосах печатались сплетни из жизни звезд кино, музыки и спорта и красочные фото с полу— (а иногда и совсем) раздетыми девицами на все вкусы. Программы практически всех без исключения телеканалов превратились в сплошное месиво из непритязательных комедий, всевозможных шоу, концертов и спортивных репортажей, отодвинувших даже ежедневные новости в какие-то глухие углы. Весь Реперайтер был залеплен яркими аляповатыми афишами с рекламой представлений и матчей.
Горданскую публику старательно и квалифицированно убаюкивали. Возможно, где-то за этим фасадом, тщательно скрываемая от глаз общественности, велась какая-то подготовка к возможному конфликту, но Собеско, не будучи профессиональным разведчиком, ее пока не обнаружил. Даже горданские офицеры, с которыми ему приходилось общаться, решительно не ожидали никаких столкновений с пришельцами и не готовились к ним. Генерал Рэстан и его дочь были единственными, кто не только знал о приближающейся грозе, но и готовил ее.
— Рита, а вы тоже едете с отцом? — спросил Собеско.
— Нет, — первый лейтенант Ритэйни Рэстан покачала головой. — Я остаюсь в столице. Здесь тоже есть, чем заняться.
— Например, Голубым домом, — криво улыбнулся Собеско. — Вас туда больше не приглашали?
— Не-а, — Рита улыбнулась в ответ. — Они там такие негостеприимные. Вас тоже туда не зовут?
— Пока нет, — вздохнул Собеско. — Так и приходится маяться бездельем.
— Знаете, Кен, — Рита искоса взглянула на него. — У меня завтра, кажется, будет свободный день. Не составите мне компанию?
— С удовольствием, — Собеско вежливо поклонился. — Сочту за честь!
— И правильно, — вдруг буркнул генерал Рэстан, который, как казалось Собеско, мысленно уже находился очень далеко отсюда. — Пока у вас есть время, торопитесь. Потом его может и не быть.
Небольшой уютный ресторанчик на тихой улочке недалеко от центра был бойким местом. Люди заходили сюда по одиночке, парами и группами, делали заказы, ели и шли дальше. Но эти двое, занявшие маленький столик в дальнем углу, не замечали никого вокруг.
— ...Как ты думаешь, Кен, будет война? — тихо спросила Рита, опустив глаза.
— Я очень хочу надеяться, что нет, — вздохнул Собеско. — Но, боюсь, ее не избежать. Я не верю, что пришельцы позволят нам жить так, как мы хотим, а мы должны воевать... или сдаться.
Рита подперла подбородок сложенными руками.
— Мне кажется, что я физически ощущаю, как утекает время, — сказала она с грустью. — Эти последние мирные недели и дни... И мне иногда становится страшно, что все эти люди вокруг даже не думают о том, что вся их жизнь внезапно разлетится вдребезги. А у тебя в прошлый раз не было этого ощущения... неотвратимости?
— Нет, — Собеско покачал головой. — Но у меня было время привыкнуть. Я ведь видел еще самый первый корабль пришельцев — тот, что сел в пустыне. И... не хочу хвастаться своей прозорливостью, но мне с самого начала казалось, что он не принесет ничего хорошего.
— Как же я сразу не догадалась! — Рита смущенно улыбнулась. — Конечно же! Кен Собеско — один из тех, кто первым обнаружил пришельцев!
— Дело прошлое, — махнул рукой Собеско. — И это не та вещь, из-за которой следует задирать нос. Мне и самому хотелось бы об этом забыть.
— Все равно, это никуда не годится! — Рита все еще не могла успокоиться. — Мне же рассказывали о тебе всего два с половиной месяца назад!
— Кто рассказывал?
— Да один твой знакомый. Майдер Билон, журналист, — улыбнулась Рита. — Между прочим, о тебе он говорил много хорошего.
— Билон?! Вот это да! Мне б хотелось повстречать его снова! Ты не знаешь, где его найти сейчас?!
— Сейчас это довольно трудно, — осторожно сказала Рита. — У него были неприятности. С политикой.
— С политикой?! — удивился Собеско. — По-моему, раньше он никогда не интересовался политикой.
— Значит, политика заинтересовалась им. Он попал в концлагерь как журналист оппозиционной газеты, потом бежал оттуда. Мне удалось ему немножко помочь. Кстати, у него очень славная невеста, я общалась с ней по телефону.
— У Билона невеста?! А он сам — беглец и противник правительства!? — Собеско схватился за голову. — Как он все это успел?! Впрочем, он всегда был весьма шустрым парнем.
— Я заметила, — Рита снова улыбнулась.
— Интересное совпадение! — качнул головой Собеско. — Вот уж говорят: весь мир — большая деревня!
— Не знаю. Но мне кажется, эта встреча — с ним, а потом с тобой — это не просто так.
— Не просто, — согласился Собеско. — У меня был в Зерманде напарник, его звали Драйден Эргемар. Он очень любил читать и читал все подряд. А когда нечего было делать, иногда рассказывал что-то интересное из прочитанного. И как-то раз он говорил об одном чудаке, который придумал новую религию. Я уже не помню, ни как этого чудака звали, ни как называлась книга, ни кто был ее автором, но суть там заключалась в том, что все люди делятся на некие группы — там было какое-то странное название на букву "К". И люди, которые относятся к одной группе, могут быть совершенно разными, их объединяет только одно — их судьбы каким-то образом переплетены. Жизнь постоянно сталкивает их друг с другом, даже когда они этого совершенно не хотят, и они могут как-то влиять друг на друга, даже не сознавая этого.
— Интересно! — Рита оживилась. — Никогда не слышала ничего подобного, но я вообще не любительница чтения. И ты думаешь, что мы с тобой — в одной этой... К-группе?
— Наверняка! — заявил Собеско. — И Майдер, очевидно, — тоже. Не удивлюсь, если и он повстречался с кем-то из моих здешних знакомых.
