— Скоро. Через пару месяцев.
Мы стояли посреди океана вечерних огней, а над нами мерцали звёзды. Никита, взяв моё лицо в свои ладони и уткнувшись лбом в мой, сказал:
— Лёлька... Спасибо тебе за маму.
— Не за что...
Его губы защекотали мои брови и глаза, и я, зажмурившись, ёжилась под поцелуями. И впрямь как жених и невеста... Кстати!
— Ник, а это что было за заявление?
— Насчёт чего?
— Насчёт того, что я твоя невеста. Может, сначала надо было меня спросить, согласна ли я?
На меня смотрели два недоуменно округлившихся глаза.
— А ты не согласна?
Поразительно... Он ни на секунду не допускал мысли о том, что я могу сказать "нет".
И он был прав.
— Предложение где, чудик?! — фыркнула я.
— А... Вот ты о чём! — заулыбался он. — Ну так... Вот оно.
Я покачала головой.
— Мне сразу показалось, что ты не такой, как все, но чтобы настолько... Чудо ты в перьях.
В его глазах мерцала задумчивая нежность. Взяв мою руку, он обхватил большим и указательным пальцем запястье.
— Лёлька, ты согласна стать моей женой?
У меня, как обычно, не получилось сомкнуть кончики пальцев вокруг его запястья, и я заменила указательный безымянным. Теперь удалось.
— Да.
— Глава 16. Не меч, но мир
— 16.1. Новое задание
Тяжёлый бронированный "Хаммер" грунтового цвета катил по коричневой от мартовской грязи трассе. "Кальтенбруннер" — полковник Радович — молча, с каменным лицом слушал мой доклад.
— Численность так называемых достойных — сто семьдесят семь. Именно они и обладают даром предвидения, благодаря которому им удаётся просчитывать ваши действия. Ещё они могут мгновенно заживлять раны и лечить болезни, а крови им требуется значительно меньше, чем обычным хищникам — около четырёхсот граммов в неделю. К вирусу они устойчивы, до сих пор среди них не обнаружено ни одного заразившегося. Ну вот, по вопросу о способе получения ими информации о готовящихся операциях — всё.
Радович, выслушав, спросил сухо:
— Есть что-то ещё?
Я сказал:
— Если разрешите, пару слов о намерениях хищников. Они не хотят войны. Заметьте, они не нападают, а только защищаются. Если достойные перейдут в наступление... Людям может очень сильно не поздоровиться. Но они этого не делают.
— Хм, и почему, по вашему мнению? — спросил Радович.
— На самом деле мирное сосуществование людей и хищников возможно, — сказал я. — На взаимовыгодных условиях. Их способности могли бы быть весьма полезными людям: например, в розыскном деле пригодилось бы их чутьё, а о целительском даре и говорить нечего. Зачем воевать, если можно сотрудничать? Хищники людям — свои способности, люди им — пищу, на той же донорской основе. Не так уж велика их численность, чтобы человечество не могло их прокормить. А польза от них могла бы быть огромная.
— Вот именно, что "бы", — хмыкнул Радович. — А они готовы эту самую пользу приносить?
— Думаю, готовы, — кивнул я. — Побывав среди них, я пришёл к такому выводу.
Полковник снова хмыкнул. Его глаза поблёскивали недоверием из-под низко надвинутой на лоб форменной шапки.
— Не верю я им, — сказал он. — И вам тоже не очень. Вас перевербовали?
— Вам этого не узнать, — усмехнулся я. — Придётся верить на слово.
— Как там здоровье мамы?
Если бы не вооружённый шофёр-телохранитель, я бы вырвал ему глотку, но вместо этого только проскрежетал:
— Спасибо, мама чувствует себя хорошо.
Радович холодно ухмыльнулся.
— Настолько хорошо, что в её медицинской карте написано об исчезновении признаков ишемической болезни сердца?
Говорил же я ей, чтобы не ходила в больницу! Но всего невозможно учесть — всех деталей, наверно, даже достойные не в состоянии предвидеть. Что делать?
— Так это вы, наверно, поощрять меня начали, — попытался я удержаться на плаву.
— Мы пока ещё ничего не начинали, — ответил он.
От его взгляда у меня заледенела спина. А от его следующих слов в глазах позеленело.
— Ваши мать и брат у нас, Дудник. Не беспокойтесь, вреда им не причиняется, но вы не сможете получить к ним доступа, пока не выполните следующее задание. Оно будет состоять в уничтожении парочки Войцеховская — Рассохин. Да, да, вы не ослышались. Это ваш приятель Дэн и его куратор, которые выполняли наше задание, выслеживая затаившихся хищников. Но они переметнулись на их сторону и передают нам информацию с задержкой, а их предупреждают. Было принято решение их уничтожить... Обоих, так как у нас есть сведения, что Войцеховская тоже больше не человек.
Я думал, что моё окаменевшее горло потеряло способность издавать какие-либо звуки, но, как ни странно, голос меня послушался.
— А почему бы вам самим их не уничтожить? Послать взвод...
— Нет, — перебил полковник. — Это привлечёт внимание. Мы не хотим шума вокруг этого проекта, поэтому ликвидация поручается вам, Дудник. И... по-моему, вы не в том положении, чтобы задавать много вопросов, не так ли?
Что ж, логика в этом есть... Они облажались, вот и не хотят громкой операции, предпочтя замести следы своей лажи по-тихому. А если всплывёт, что они использовали незаконные методы принуждения... Дэн здорово попал. И эта незнакомая мне девчонка. Бедняга.
— Неплохо держитесь, — заметил полковник с холодным подобием усмешки.
Видимо, он ожидал от меня истерики. Мои челюсти сжались до боли. Холодная ярость — вот всё, что я сейчас испытывал. Но я её обуздал, как учила Лёлька, хотя ударом кулака мог расколоть полковнику череп, как арбуз. Мы что-нибудь придумаем, мы вызволим маму и Вовку и покажем им всем здоровенную фигу. А пока...
— Какие будут инструкции?
Он прищурился и беззвучно усмехнулся: видно, оценил мою выдержку.
— Мы высадим вас поблизости от местоположения вашей цели; думаю, с вашим нюхом вы без труда их найдёте. На выполнение задания у вас будет двенадцать часов, ни минутой больше. Постарайтесь уложиться, если хотите, чтобы с вашей семьёй было всё в порядке.
Я ничего не мог с собой поделать: из горла сквозь намертво сцепленные зубы рвалось низкое нутряное рычание.
— Но-но-но, потише! — процедил полковник, не без опаски косясь на меня. — Держите себя в руках, Дудник.
"Всё-таки боится, гад", — внутренне позлорадствовал я.
— 16.2. Семь часов
Солнышко пригревало и сияло, заставляя меня щуриться. Снег под ногами уже напитался влагой, чирикали птицы, с крыши мотеля свисали сосульки. На что Лёлька надеется? Радович, кажется, не поверил в мирные намерения хищников, но доложить начальству обязан, а там разберутся. Не все же там такие отмороженные, как он. А если?.. Да нет, не верю. Будем надеяться, что кто-то из них всё-таки понимает, что лучшая битва — та, которой не было. Ну, если у них только гормоны не чешутся повоевать.
Небо улыбалось мне синевой Лёлькиных глаз. Послать бы к чёрту эту войну, залечь бы с ней на каком-нибудь необитаемом острове и любить, любить, любить друг друга до исступления... Забавно: для кого-то она Великий Магистр, а для меня — просто моя Лёлька, от одного имени которой сердце сжимается в сладкой тоске.
Эх, весна, что ж ты такая безрадостная выдалась?..
Я прошёл мимо мотеля: Дэна с его кураторшей там уже не было, след тянулся в лес. С шага я перешёл на бег трусцой, постепенно ускоряясь. След был чёткий и свежий, потерять их я не боялся и не "экономил" на скорости. Их внедорожник слегка барахлил. Откуда мне было это известно? Не знаю. Невидимая ниточка, тянувшаяся за Дэном, говорила, что он нервничал и сердился... на машину. Немного странно было ощущать его близость... Это был он, Дэн, но вместо манящего человеческого тепла чувствовался ровный холодок хищника. Его ниточка переплеталась с другой, да так плотно и неразрывно, что сомнений не оставалось: судьбы этих двоих связаны. Они — как иголка и нитка, и роднила их кровь.
Так, а вот и машина — у обочины лесной дороги, метрах в пятнадцати, с открытым капотом. Заглохла, похоже. Я прыгнул за дерево и осторожно, вполглаза, выглянул. Тот, кто возился под капотом, был точно Дэн — иголка, а вот его "ниточки" не было видно, но её присутствие я чётко ощущал. Она находилась где-то поблизости. Гм... Почему мне казалось, что она наверху?
— Ты у меня на мушке, — раздался женский голос. — Всё оружие — на землю, живо!
Я поднял взгляд. Вот она, "ниточка" — взгромоздилась на ветку соседней сосны, совсем как ворона из басни, разве только у той не было автомата и такого злющего взгляда. Да, кстати, и на ели она сидела, кажется?..
— Спой, светик, не стыдись, — хмыкнул я.
Она свирепо скривила свой весьма симпатичный ротик, приподняв верхнюю губу и продемонстрировав хищный оскал, а холодные глаза так и сверлили меня. Честное слово, так и хотелось шлепком по попе сбить с верхотуры эту стервочку, чтобы наглости у неё поубавилось. Вздумала в меня целиться, зараза! Вот только как дотянуться отсюда до её попы?.. Гм.
— Заткнись, — был её ответ. — Оружие на землю, или стреляю! А стреляю я хорошо, учти. Попаду тебе аккурат между глаз!
Теперь я понял, что у них за связь: капелька его крови текла в её жилах, и их можно было принять за дальних родственников. Даже в запахе была какая-то общая нотка, еле-еле уловимая, но... Что-то общее было, несомненно.
Я медлил, а стервочка вся изнервничалась на ветке: Дэн как будто не видел и не слышал ничего, возясь под капотом заглохшей машины. Странно. Не верилось, что он меня не почуял, а уж голоса наши не услышать он просто не мог. С такого расстояния и человек услышит, а хищник — уж тем более, в два счёта.
— Не стреляй в меня, золотце, — сказал я. — Я пришёл с миром.
Девица на сосне только скалилась, по-прежнему целясь в меня.
— Не болтать! Оружие на землю, я сказала!
Тут вдруг ветка под горе-вороной подломилась, и она с визгом рухнула вниз... прямо в мои объятия. Ошарашенно хлопая глазами, она смотрела на меня, а я сиял улыбкой.
— Поставь-ка девушку, — раздался вдруг голос Дэна. — Не твоя, не лапай.
Очутившись на ногах, она принялась по-птичьи отряхивать "пёрышки", а я встретился взглядом с Дэном. Да, в хищника он превратился окончательно и бесповоротно: в его глазах, опушённых светлыми, будто схваченными инеем ресницами, мерцал этот характерный блеск — холодный багровый отсвет зимнего заката. Он тоже всё понял, и в его взгляде отразилось угрюмое уныние.
— И ты тоже...
Ответа не требовалось: и так всё было ясно. Помолчав, Дэн со вздохом протянул мне руку:
— Ну, здорОво, браток...
Я пожал её. Девица переводила недоуменный взгляд с меня на Дэна и обратно.
— Познакомься, это Ник, — представил ей меня Дэн. — Мы с ним служили вместе. Ник, это Злата.
— Лейтенант Войцеховская, — поправила она, колюче блеснув глазами.
Да, гонора у неё было много, даже чересчур — для того незавидного положения, в котором они с Дэном оказались.
— Очень приятно, — сказал я.
Через пять минут мы сидели в машине: я на заднем сиденье, они — на передних, переваривая всё то, что я им немедленно сообщил. Мой рассказ был предельно короток.
— Н-да, — проговорил Дэн задумчиво. И добавил, обращаясь к девушке: — Попали мы с тобой, Ниточка.
Это слово — "Ниточка" — задело невидимую струнку... Я угадал про иголку и нитку. А в следующий миг почувствовал, о чём она подумала: убить меня и бежать... Уловить её порыв мне не стоило никаких усилий: такими "громкими" были её мысли. Наши взгляды встретились, и она тут же испуганно потупилась. Что ж... Я не винил её и вполне понимал.
— И ты попал, — добавил Дэн, подняв взгляд на меня. — Мы все попали.
— У меня на всё про всё двенадцать часов, — сказал я. — На путь от места высадки до вас, на саму ликвидацию и дорогу до условленного места. Ваши трупы я должен предъявить им.
Под вопросительно-напряжённым взглядом Дэна меня даже пот прошиб.
— Надеюсь, у тебя есть соображения?
— Есть, вот только не знаю, успеют ли они, — пробормотал я.
— Кто — они? — спросил Дэн.
— Достойные, — ответил я.
Успеют ли достойные за оставшиеся семь часов найти маму с Вовкой и вызволить их? План отчаянный, но другого просто не было. Я показал Дэну взглядом на рацию, и он нерешительно потянулся к ней, как вдруг пространство вокруг меня натянулось струной и запело: "Ник!" Видно, я как-то странно при этом выглядел, потому что Дэн спросил настороженно:
— Ты что?
"Ник! Ник, ты меня слышишь?" — звенела, вибрировала невидимая сетка, пронизывавшая и опутывавшая весь мир, и сердце в ответ радостно сжалось: Лёлька. Это была она.
"Да!" — крикнул я... Не голосом, а сердцем: горло только беззвучно напряглось.
"Ник, родной, где ты?"
"Лёль... Лёлька, я сейчас с Дэном. Я получил приказ ликвидировать их. Мама и Вовка в заложниках... У нас семь часов. Я должен предъявить им трупы".
"Я поняла, Ник. Мы успеем, обещаю! Всё будет хорошо. Вызволим и маму с Вовкой, и вас".
"Я верю тебе", — выдохнуло моё сердце.
"Я люблю тебя", — прозвенела паутина напоследок...
Да, это была паутина, чёрт бы её побрал! Я разговаривал по ней с Лёлькой... Но я не достойный, у меня нет жука в груди, нет даже крыльев. Как это всё могло получиться?
— Эй, ты где? — Перед моим носом защёлкали пальцы Дэна.
— Ушёл в астрал, — сказала Злата.
Я встряхнул головой и освободился из плена паутины, а потом придержал руку Дэна, уже лежавшую на рации.
— Всё, нет необходимости. Я уже...
— 16.3. Проблемы
— У нас семь часов, — сказала я.
А стало быть, разбираться, как Никита может пользоваться паутиной, не являясь достойным и не будучи этому обученным, времени не было. Я попробовала выйти с ним на связь, и мне это удалось, а дальше достойным предстояло напрячься.
Подключившись к чтецам паутины, я прервала их работу заданием несколько иного характера по сравнению с теми, что они выполняли до сих пор. Нужно было не предсказать события, а разыскать людей — маму и брата Никиты. Настроить чтецов на нужную "волну" было секундным делом: я "загрузила" во внутреннюю паутину группы образы искомых людей, и уже через мгновение мы прощупывали внешнюю сеть, пытаясь установить местонахождение Любови Александровны и Вовы. Само собой разумеется, информацию можно было не только считывать с паутины, но и загружать в неё, а поскольку все её уровни были естественным образом связаны, то внешняя скоро откликнулась... В ней выделился узел — это было местонахождение семьи Никиты. Дополнительная информация шла такая: заброшенная турбаза, охрана — около десяти человек.
"Все зафиксировали?" — спросила я.
"Так точно..."
"Каспар!"
"Здесь!"
"Это твоё задание. Приступай".
"Слушаюсь".
Точно так же было установлено местонахождение Никиты с Дэном и Златой, за ними отправился Алекс. Я посылала лучших из лучших: они никогда не подводили, не давали сбоев... Но всё пошло не так, как мы рассчитывали.
Сбой дала паутина. Уже через час Каспар доложил, что его отряд потерял цель. Пришлось чтецам снова работать, но началась какая-то ерунда: местонахождение заложников было вроде бы заново установлено, и отряд Каспара переориентировался, но по прошествии ещё одного часа выяснилось, что они прибыли не туда. Причём было совершенно непонятно, где произошла ошибка: то ли на этапе локализации узла паутины, то ли в передаче данных, то ли это у самого Каспара возникли проблемы с ориентированием.
