— Тот, кто подарил его, очень помог мне. Не будь его, моей сестре пришлось бы надеть траур.
— А кто тот второй, с двумя жизнями?
— Это он и есть. Но ты не подумай ничего плохого, он просто друг, — почему-то сочла нужным добавить Стелла.
— Раз ты оправдываешься, значит, не все так просто.
— Дядя, ты же знаешь, я порядочная девушка! Как ты только мог подумать, что я завела с кем-то пошлую интрижку!
— Я подумал совсем о другом. Твои слова наводят на мысль, что твой знакомый — колдун. Ума ни приложу, где ты его отыскала. Неужели в Дакире?
— Да, он дакирец.
— Очень интересно.
— Кто он по происхождению, чем зарабатывает на жизнь? И вообще, как вы познакомились? — Допрос с пристрастием продолжался.
— Впервые мы увиделись в Грандве; он был с Вильэнарой. Потом мы довольно часто виделись, особенно в Монамире. А что до происхождения — какая тебе разница, это же в прошлом, дядя.
— И как зовут твоего странного знакомого?
— Валар, — неохотно ответила принцесса.
Наваэль нахмурился.
— Скажи, фамилия твоего знакомого случайно не Дуарлинг?
— Дуарлинг. — Она недоумённо посмотрела на него.
— Стелла, это кольцо может быть опасным.
— Почему?
— Подарки этого семейства коварны. Не знаю, почему он так хорошо к тебе отнёсся, но будь осторожна, предельно осторожна! Делать подарки просто так — не фамильная черта Дуарлингов. А подарок колдуна из этого рода вдвойне опасен!
— Не бойтесь, дядюшка, это просто подарок на память, — улыбнулась девушка. — Мне кажется, он в меня влюбился.
— Вот это-то меня больше всего и пугает! — покачал головой король. — У некоторых людей любовь принимает странные формы. Держись от него подальше и при первой возможности верни кольцо.
Глава IX
Там, во дворе охотничьего домика, они всё-таки не попрощались: Наваэль поехал с ней в Гирлян. Конечно, не просто так, из желания побыть с ней подольше: в этом провинциальном городке решено было провести совещание по строительству и благоустройству новых дорог и чему-то ещё — Стелла в это особенно не вникала. Единственное, что её интересовало, было то, что она опять осталась одна, предоставленная самой себе. Дух свободы пьянит лишь в самом начале, а потом начинаешь безумно скучать по людям. Хоть людей вокруг было много, это не имело значения: они её не знали, и она их не знала.
Принцесса целыми днями шаталась по комнатам особняка и, от нечего делать, заводила пустые разговоры со свитскими. Без толку — после них скука не только не отступала, но, наоборот, усиливалась. Тогда девушка решила хлебнуть свежего воздуха и окунулась в водоворот улиц.
Гирлян за окнами особняка понравилось ей больше душных комнат, а оттягивавший пояс кошелёк и семенивший за ней паж внушали чувство собственной значимости. Честно говоря, она бы обошлась и без пажа, но надо же было кому-то таскать покупки и придерживать стремя лошади?
Чужие деньги тратятся легко. Так как Стелла носила с собой не свой кошелёк, а кошелёк, любезно презентованный казначеем дяди (интересно, короли всегда таскают за собой толпу бесполезных людей, которые не прочь отдохнуть за счёт государства), его содержимое быстро таяло.
Начало процессу разорения положила мысль о том, что ей нечего надеть. То же самое, вслед за принцессой могли бы повторить тысячи женщин. Но тут, в некотором роде, Стелла была права: её походный костюм стыдно было надеть в приличном обществе. А что, собственно, она хотела? Если спать где попало и на чём попало, неизбежно появляются пятна, если их застирывать — тускнеет ткань, а если лазать по деревьям — она ещё и рвётся. Принцесса увлекалась всеми тремя вещами, в результате чего стояла сейчас в раздумье перед пёстрыми обрезами тканей. У неё разбегались глаза, а от сознания того, что она может купить всё, что угодно, захватывало дух. В прочем, не всё, что угодно, а всё, что нужно. Правда, это не снимало проблему выбора
— Айзек, подойди сюда. Мне нужен твой совет.
Обалдевший от счастья подросток вытянулся по струнке. Он был такой забавный, несуразный, но умный. Его происхождение — Айзек был младшим сыном какого-то важного графа — сулило надежду на то, что у него есть вкус. Дабы не уподобиться буриданову ослу, который, как известно, плохо кончил, принцесса решила прибегнуть к помощи пажа.
— Айзек, какая из этих тканей мне к лицу?
Мальчишка залился румянцем и, склонив голову набок, начал осматривать отрезы.
— Не обязательно из дорогих, — расширила границы его поиска принцесса.
— Думаю, шёлк, парча, муар, бархат, — наконец ответил Айзек.
— Хорошо. А какого цвета? Только честно!
— Белого, лазоревого, красного, цвета осенних листьев... Вам, Ваше высочество, всё идёт.
Приятно это слышать. Итак, белый, лазоревый, красный, цвет осенних листьев. Красный — слишком вызывающе, а всё остальное подходит. С одной проблемой покончено, но теперь перед ней встала вторая — найти хорошего портного, который сделал бы всё, как надо, а не так, как ему хочется.
Это было комичное зрелище — она и тонущий в море покупок Айзек. девушка, естественно, впереди, он позади.
— Оживлённо, сразу видно, время обеда. — Принцесса с интересом посматривала по сторонам, принимая поклоны законопослушных гирлянцев. За многолетнюю историю у них выработался устойчивый рефлекс кланяться всем, кто хорошо одет и гуляет в сопровождении пажа.
Поправляя юбку амазонки, она обратила внимание на двух всадников, ехавших впереди неё. По спинам, конечно, не определить, кто они, зато по одежде чётко читается, что дворяне.
Всадники остановились, и Стелла смогла разглядеть их лица. Каково же было её удивление, когда она поняла, что знает обоих! Маран Остекзан и Женин Нозель собственной персоной.
— Ступай, Айзек, ты мне сегодня больше не нужен, — отпустила пажа Стелла. Дождавшись, когда паренёк скроется из виду, она догнала свернувших на соседнюю улочку всадников и в очередной раз нарушила правила приличия.
-Здравствуйте, сеньоры!
Они обернулись и некоторое время недоумённо смотрели на неё.
— Неужели я так сильно изменилась? — рассмеялась принцесса.
— Ваше высочество? — наконец выдавил из себя Маран.
— Она самая. Приятно снова вас видеть. Обоих.
— Нам также, Ваше высочество, — они учтиво поклонились.
— И что же привело вас в этот забытый богами городишко?
— Пустая формальность, желание моих родственников, — ответил барон Нозель.
— И в чем же оно заключалось?
— Им вздумалось женить меня.
— И они послали Вас сюда искать невесту? Странно, странно... Я Вам не верю.
— Пока речь идёт лишь о помолвке, — поправил друга Маран. — Дело в том, что здесь, так сказать вдали от мира, живёт девушка с приданым в сто тысяч.
— И милейшего барона, разумеется, интересует приданое? Что ж, практично при условии, что он так много тратит на лошадей.
— Кстати о лошадях: как поживает Ферсидар?
— С ним все в порядке. Вы, наверное, слышали о его успехе в Елизе?
— Так это был он? Поздравляю, искренне поздравляю, Ваше высочество! Я же говорил, что это моя лучшая лошадь. — Глаза Женина довольно блестели.
— Сеньоры, располагаете ли вы свободным временем для того, чтобы развлечь даму?
— Если прекрасная дама — Вы, мы всегда к Вашим услугам.
— Прекрасно! Тогда мы едем смотреть на Вашу невесту, барон Нозель, а после вы оба попытаетесь убедить меня, что Гирлян стоит того, чтобы остановиться в нём на день.
— Так Вы уезжаете? — разочарованно протянул Маран.
— Увы, уже завтра.
Да, приданое в сто тысяч просто так не дают. Девица оказалась бесцветной и скучной, под стать своей матери. Принцесса рассоветовала Женину жениться на ней.
— Знаю, такие деньги на дороге не валяются, но их можно подобрать в более приятном месте, — заметила она,
С ней согласились, но как-то вяло.
Принцессе казалось, что она им мешает, что её сопровождают лишь из вежливости. Так как Стелла во всём любила ясность, то напрямую спросила:
— Сеньоры, ваши постные лица наводят меня на мысль, что я здесь лишняя. Если это так, скажите, я не обижусь.
— Что Вы, Ваше высочество, как Вы могли подумать такое! — Миссию миротворца, вопреки здравому смыслу, взял на себя не дамский угодник Женин, а Маран.
— Не надо, Маран, я же чувствую! Одним из Ваших достоинств была честность, неужели теперь эта добродетель не в почёте?
— Хорошо, Ваше высочество, я буду с Вами откровенен. У моего друга были определённые планы, и Вы нечаянно им помешали.
— Эти планы связаны с женщинами и выпивкой? — улыбнулась принцесса. — Небогатый же у вас досуг, господа! Поберегите здоровье и съездите с дамой за город. Поверьте, я не задержу Вас надолго. Обед назначен на пять часов, я обязана вернуться к этому времени, так что вам придётся развлекать меня не более часа. По-моему, этот час вполне можно посвятить прогулке на свежем воздухе.
— Как пожелаете, Ваше высочество, но смотреть здесь нечего.
— А мы это сейчас проверим.
Она вернулась в город раскрасневшаяся, довольная и со зверским аппетитом, который из приличия пришлось скрывать за обедом. Но дядя всё-таки заметил, как блестят глаза племянницы. После, когда они остались одни (послеобеденные часы Наваэль неизменно посвящал ей), он поинтересовался причиной её приподнятого настроения. Стелла с радостью рассказала ему о встрече со старыми знакомыми.
— Я смотрю, тебе дорог этот барон Остекзан. Уж не влюбилась ли ты? — с лукавой улыбкой спросил король.
Они сидели на выходящем в сад балконе и не спеша опустошали блюда с фруктами — приятное лёгкое дополнение к трапезе.
— Дядя! Чтобы я — и влюбилась? Да еще в барона? Как ты мог такое подумать! — возмутилась принцесса. — Я не склонна к романтическим отношениям, а уж с Мараном подавно.
— Уже с Мараном? Смотри, будь осторожнее!
— Ещё раз повторяю, тебе не о чем беспокоиться. Барон Остекзан может быть другом, но не возлюбленным. Я прекрасно знаю, что мне положено влюбляться только в принцев.
— Просто молодость, Стелла, об этом не думает. Ты сейчас в самом опасном возрасте, поэтому еще раз повторяю: будь осмотрительна.
— Я всегда осмотрительна.
— Всегда ли?
— В подобных вопросах — да. Я твердо отдаю себе отчет в том, что и к кому чувствую. Любовь — это ведь что-то особенное, не могу же я этого не заметить.
— Надеюсь. Но все же не стоит так открыто проявлять свою симпатию к представителям противоположного пола — даже если ты ничего к нему не испытываешь, барон может истолковать твое поведение иначе. И не только он.
— Не может. Он в меня не влюблен, и не спрашивай, почему я так в этом уверена — такие вещи я чувствую.
— Рамки протокола еще никто не отменял.
— Дядя, перестань, должна же я с кем-то общаться? Кстати, давно хотела тебя спросить: почему ты до сих пор не женат? Ты торопишь нас, боишься упустить какое-то время, а сам почиваешь на лаврах свободы. Это нечестно!
— Не беспокойся, я скоро женюсь, — улыбнулся Наваэль — Думаю, года через два. Просто это не так просто — выбрать достойную супругу. Кажется, ты видела грандванских королев... Как они тебе?
— Если ты женишься на одной из них, я решу, что ты сошёл с ума. Они же круглые дуры!
— А моя жена должна быть умной?
— Обязательно! Если уж жениться по расчету, то на женщине, с которой можно о чем-то поговорить. Или тебе всё равно, главное, чтобы принцесса и с приданным? Или со связями, не знаю уж, что в таких делах больше ценится.
— Да много чего ценится. Не бойся, я не женюсь на 'круглой дуре'. Если хочешь, перед помолвкой я спрошу твоего согласия, — шутя, предложил он.
— Боюсь, тогда ты никогда не женишься. Я очень придирчива! — рассмеялась девушка. — Скажи, — Стелла покраснела, — твоя мать любила дедушку?
— А почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, просто так... Мне хотелось знать, правда ли, что королевские браки заключаются только по расчёту, что это сделка, где невеста и жених — всего лишь товар?
— Чаще всего, да. У каждого свой долг и свои обязательства.
— И Старле тоже придётся продать свою свободу?
— Скорее всего. Любовь хороша для тех, кто может себе её позволить.
— Но это чудовищно! — В волнении принцесса встала и заходила взад-вперед по комнате. — Старла не может... Ведь это человеческая жизнь, а не мешок с картошкой! Как же можно ее продавать? Это же на всю жизнь!
— Она королева, — пожал плечами Наваэль.
— А раз она королева, то не заслуживает счастья?
— Почему ты убеждена, что она будет несчастлива в браке?
— Потому что это брак по расчету. Потому что её согласия никто не спросит!
— Поверь мне, иногда брак по расчету намного счастливее брака по любви; он надежнее, стабильнее, долговечнее...
— Тогда почему же люди им не рады? Я встретила девушку, которая сбежала из дома, потому что отец принуждал её к замужеству с выгодным женихом, видела другую, которую украли и хотели силой принудить к браку. Её жених купил её у отца за баронский титул. Ты говоришь о счастливых браках... Видела я эти счастливые браки! Видела мужа, расплачивающегося за минутную ошибку молодости, видела женщину, которая боялась сказать слово в присутствие супруга. Счастья нигде не было, потому что в брачный договор забыли вписать один единственный пункт — пункт о радости и согласии. А теперь скажи, можно ли заставлять нас с сестрой жертвовать собой только ради того, чтобы не прослыть старыми девами?
— Не суди обо всём сгоряча. Да, не все браки удачны, но из этого вовсе не следует, что брак — тяжкое наказание, — нерешительно возразил Наваэль, обескураженный обвинительной тирадой племянницы. — Пусть ты не признаешь браков по расчёту, но есть браки по любви... Придёт день, когда ты встретишь человека, который...
— Который что? Полюбит меня, и кому я отвечу взаимностью? Сомневаюсь. Если хочешь знать, мне не раз признавались в любви, даже целовали, а я ничего не испытывала. Абсолютно ничего!
— Целовали? — нахмурился король. — И кто же?
— Это моё дело. Ты не мой отец, чтобы меня контролировать! Я почти совершеннолетняя.
— Вот именно, почти.
— Не имеет значения. Это было всего один раз. Ничего серьёзного.
— Ещё не хватало, чтобы это было серьёзно! Не забывай, что ты принцесса, и у тебя есть определённые обязательства перед государством.
— И я их не нарушила, и впредь нарушать не собираюсь. Успокойся, любовные интрижки — это не для меня. Но и продавать себя ради сомнительной политической выгоды я не позволю.
— Странное ты существо, племянница! — после недолгого молчания сказал Наваэль. — Ты не похожа и одновременно похожа на других девушек твоего возраста. Все грезят о любви — а ты ее отрицаешь. Но это пройдёт. Я в твои годы тоже говорил много глупостей, мать не раз ругала меня за... Ну, да это дело прошлое!
— Ты говорил, что моя вторая бабушка была дружна с матерью... У тебя, случайно, не сохранились её письма?
— Случайно сохранились. Одно я даже постоянно вожу с собой. Это последнее письмо, которое мне написала Минара. Хочешь прочитать?
