— Конечно. Царь Соломон.
— Точно. Царь Соломон, — повторил он. — И он повелел, разрубить ребенка пополам... но это было всего лишь испытание. Просто для того, чтобы увидеть, кто перестанет делить, чтобы защитить ребенка.
— Да, я помню.
Он снова смотрел на меня. — Я не стану больше разрубать тебя пополам, Белла.
Я поняла, что он хотел сказать. Он говорил, что любит меня больше всего, и что он сдается, чтобы доказать это. Я хотела защитить Эдварда, сказать Джейкобу, что Эдвард сделал бы тоже самое, если бы я захотела, если бы я ему позволила. Я не хотела отказываться от него. Но не было смысла, начинать спорить, это только еще больше ранит Джейкоба.
Я закрыла глаза, мне хотелось бы уметь контролировать боль. Я не могла причинить ему такие страдания.
Какое-то время мы молчали. Он, кажется, ждал, что я скажу что-то, а я размышляла, что именно сказать ему.
— Можно я расскажу, что для меня самое ужасное? — колеблясь спросил он, когда я так ничего и не сказала. — Ты не против? Я буду паинькой.
— А это поможет? — прошептала я.
— Может быть. Не навредит, точно.
— Ну, тогда что самое ужасное?
— Ужасно знать, как все было бы.
— Как могло бы быть, — вздохнула я.
— Нет. — Джейкоб отрицательно качнул головой. — Я идеально подхожу тебе, Белла. Нам все было бы легко и удобно, и просто как дыхание. Это была бы обыкновенная жизнь... — он смотрел куда-то в пространство некоторое время, а я ждала. — Если бы мир был нормальным, если бы не было тут чудовищ и магии...
Я видела то, о чем он говорил, и я знала, что он был прав. Если бы мир был нормальный, как и должно быть, Джейкоб и я были бы вместе. И мы были бы счастливы. Он был моей половиной в том мире — был бы и в этом мире, если бы его не заслонило нечто более сильное, настолько сильное, что не могло существовать в рациональном мире.
Было ли такое и для Джейкоба? Что-то, что побьет козырем половину его души? Я должна верить, что есть.
Два возможных варианта будущего, две родственные души... слишком много для одного человека. И что самое нечестное, что не только я одна буду за это расплачиваться. Боль Джейкоба была слишком большой ценой. Вздрогнув от мысли об этой цене, я размышляла, дрогнула бы я, если бы уже однажды не потеряла Эдварда. Если бы я не знала, как это жить без него. Я не была уверена. Память об этом была глубоко часть меня, я не могла представить, как я буду чувствовать себя без этого.
— Он словно наркотик для тебя, Белла. — его голос все еще был мягкий, он не критиковал. — Я понимаю теперь, что ты не можешь жить без него. Уже слишком поздно. Но я был бы здоровее для тебя. Не наркотик. Я стал бы твоим воздухом, твоим солнцем.
Уголок моих губ поднялся в задумчивой полу-улыбке.
— Знаешь, я именно так о тебе и думала. Как о солнце. Моем собственном солнце. Ты разогнал все тучи надо мной.
Он вздохнул. — С тучами я справлюсь. Но сражаться с затмением не могу.
Я прикоснулась к его лицу, прижав свою ладонь к его щеке. Он выдохнул от моего прикосновения и закрыл глаза. Тишина. Я могла слышать медленное и ровное биение его сердца.
— Скажи мне, что самое ужасное для тебя, — прошептал он.
— Это не очень хорошая идея.
— Пожалуйста.
— Я думаю, от этого будет больно.
— Пожалуйста.
Как я могла ему отказать?
— Самое ужасное... — я заколебалась, и затем слова вырвались потоком правды. — Самое ужасное, что я видела все, всю нашу с тобой жизнь. И я очень хочу ее, Джейк, хочу чтобы все именно так и было. Я хочу остаться здесь и никуда не уезжать. Я хочу любить тебя и сделать тебя счастливым. И я не могу, это просто убивает меня. Как Сэм и Эмили, Джейк — у меня никогда не было выбора. Я всегда знала, что ничего не изменится. Может, потому я так отчаянно сопротивлялась тебе.
Ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы дышать ровно.
— Я знала, не нужно было говорить тебе всего этого.
Он медленно качнул головой. — Нет. Я рад, что ты рассказала. Спасибо. — он поцеловал меня в макушку, и затем вздохнул. — Я буду хорошим.
Я посмотрела на него, и он улыбался.
— Так ты собираешься замуж, да?
— Нам не нужно это обсуждать.
— Мне хотелось бы узнать кое-какие детали. Я не знаю, когда снова смогу с тобой увидеться.
Мне понадобилась минута, чтобы собраться с силами и заговорить. Когда я была почти уверена, что мой голос не дрогнет, я ответила:
— Это не моя идея... но, да. Для него это много значит. Я подумала, почему бы и нет?
Джейк кивнул. — Это правда. Не такое это уж и важное событие, по сравнению.
Его голос был очень спокоен, очень практичен. Я смотрела на него, любопытствуя, как ему это удалось, и все разрушила. Он встретил мой взгляд на секунду, и отвернулся. Я ждала пока его дыхание успокоиться, прежде чем заговорить снова:
— Да. По сравнению, — согласилась я.
— Сколько тебе осталось времени?
— Все зависит от того, сколько понадобиться времени Элис, чтобы организовать свадьбу, — я подавила стон, представив себе, что устроит Элис.
— До или после? — тихо спросил он.
Я поняла, о чем он говорил.
— После.
Он кивнул. Это успокоило его. Я задумалась, сколько бессонных ночей он провел, ожидая моего выпускного.
— Ты боишься? — прошептал он.
— Да, — прошептала в ответ я.
— Чего ты боишься? — теперь я еле слышала его голос. Он смотрел вниз на мои руки.
— Много чего. — я старалась, чтобы мой голос звучал легче, но я осталась честна. — Я не мазохистка, так что боль меня пугает. И хотелось бы, чтобы он был от меня подальше в этот момент — не хочу, чтобы он страдал вместе со мной, но не думаю, что так получится. Еще, переживаю, как будет с Чарли и Рене...
И самое последнее, я надеюсь, что научусь контролировать себя как можно быстрее.
Может я стану такой злодейкой, что стае придется убить меня.
Он с осуждением посмотрел на меня. — Я покалечу любого из моих братьев, кто попытается напасть на тебя.
— Спасибо.
Он нерешительно улыбнулся. Затем нахмурился. — Но разве это не опасно? Во всех историях говорят, что слишком тяжело... они теряют контроль... люди умирают... — он сглотнул.
— Нет, этого я не боюсь. Глупенький Джейкоб — неужели ты веришь в сказки про вампиров?
Похоже, он не оценил мою попытку пошутить.
— Ладно, в любом случае, много из-за чего следует переживать. Но оно того стоит, в конце концов.
Он нехотя кивнул, и я знала, что он и близко не согласен со мной.
Я вытянула шею, и зашептала ему в ухо, прижавшись щекой к его теплой коже. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю.
— Знаю, — выдохнул он, его рука машинально теснее обхватила меня за талию. — Ты знаешь, как бы я желал, чтобы этого оказалось достаточно.
— Да.
— Я всегда буду ждать тебя, Белла, — пообещал он, его тон полегчал и он отпустил руку с моей талии. Я отошла от него с тупым, щемящим чувством потери, чувствуя, что часть меня отрывается, и остается здесь, на кровати рядом с ним.
— У тебя всегда будет второй вариант, стоит только тебе захотеть.
Я попыталась улыбнуться:
— Пока мое сердце не перестанет биться.
Он усмехнулся в ответ. — Знаешь, думаю, что даже и после смогу тебя принять. Если ты не будешь слишком сильно вонять.
— Мне стоит вернуться увидеться с тобой? Или лучше чтобы я этого не делала?
— Я подумаю и отвечу, — сказал он. — может мне понадобиться компания, чтобы не сойти с ума. Вампирский супер хирург говорит, что я должен валятся на кровати, пока он не позволит встать — чтобы кости правильно срослись. — Джейкоб скорчил рожу.
— Буд паинькой и делай все, что советует Карлайл. Поправишься скорее.
— Конечно, конечно.
— Интересно, когда это случится, — сказала я. — когда подходящая девушка попадется тебе на глаза.
— Не слишком надейся на это Белла, — голос Джейкоба резко скис. — хотя, для тебя это наверно будет большое облегчение.
— Может быть, а может быть и нет. Я наверно буду думать, что она не слишком хороша для тебя. Интересно, насколько сильно я буду страдать от ревности.
— На это занятно будет поглядеть, — признался он.
— Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, и я приду, — пообещала я.
Со вздохом, он подставил мне щеку.
Я нагнулась и нежно его поцеловала. — Люблю тебя, Джейкоб.
Он легко рассмеялся. — Люблю тебя еще сильнее.
Он смотрел, как я выходила из его комнаты, с непонятным выражением в черных глазах
Глава 27
Необходимое
Я была не в состоянии вести машину, и мне не удалось очень далеко уехать.
Когда мои глаза потеряли способность видеть, я просто позволила колесам съехать на обочину, и медленно прокатившись, машина остановилась. Тяжело опустившись на сидение, я позволила слабости, с которой сражалась в комнате Джейкоба, навалиться на меня. Все оказалось хуже, чем я предполагала — я не ожидала, что осознание всего случившегося так больно ударит меня. Да, я была права, когда скрывала свое состояние от Джейкоба. Никто не должен был видеть такое.
Но одна я была не очень долго — ровно столько, сколько понадобилось Элис, чтобы увидеть меня здесь, и еще несколько минут, чтобы он успел добраться сюда. Скрипнув, открылась дверь и Эдвард, взяв меня на руки, вынес из машины.
Поначалу от этого стало только хуже. Потому что маленькая часть меня — маленькая, но с каждой минутой становившаяся все злее и громче, кричала на меня — она жаждала объятий совсем других рук. А потом возникло новое чувство вины, и оно высушило эту боль.
Эдвард ничего не сказал, просто позволил мне лить слёзы, пока я не начала сквозь рыдания повторять имя Чарли.
— Ты, правда, готова ехать домой? — с сомнением спросил он.
После нескольких попыток удалось сообщить ему, что в ближайшее время мне все равно лучше не станет. Мне нужно было добраться домой, до того как Чарли решит, что уже слишком поздно, и позвонит Билли.
Он отвез меня домой — в этот раз, даже близко не приблизившись к верхнему пределу скорости моего пикапа — одной рукой обнимая меня. Всю дорогу я пыталась сдерживаться. Сначала, показалось, что бесполезно стараться, но я не сдавалась. "Еще несколько секунд", — уговаривала я сама себя. — "Просто придется несколько раз извиниться, или несколько раз соврать, и потом я снова смогу сломаться. Я должна это сделать".
Я рыскала в своих мыслях, и отчаянно искала дополнительный резерв силы.
Мои рыдания стихли — я придержала их, но не прекратила. Слезы не перестали капать. Я не знала что делать, чтобы остановить их поток.
— Подожди меня наверху, — проговорила я, когда мы подошли к дому.
Он обнял меня на минутку и исчез.
Войдя в дом, я сразу же направилась к лестнице.
— Белла? — позвал меня Чарли, когда я вошла, со своего обычного места на диване.
Ничего не отвечая, я повернулась к нему. Его глаза испуганно округлились, и он вскочил на ноги.
— Что случилось? Джейкоб...? — расспрашивал он.
Раздраженно покачав головой, я пыталась заговорить:
— С ним все хорошо, с ним все хорошо, — слабым хриплым голосом отвечала я. С Джекобом и правда все было хорошо, физически, а именно это и волновало в данный момент Чарли.
— Но что произошло? — он схватил меня за плечи, беспокойно глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Что случилось с тобой?
Наверное, я выглядела хуже, чем представляла себе.
— Ничего, папа. Я... просто должна была поговорить с Джейкобом... кое о чем, это было сложно и трудно. Со мной все отлично.
Беспокойство улеглось, и сменилось осуждением.
— И это действительно было так необходимо именно в этот момент? — спросил он.
— Наверно нет, папа, но у меня не было выбора — пришло время выбирать... Иногда, случается так, что компромисс невозможен.
Он медленно покачал головой.
— Как он отреагировал на это?
Я не стала отвечать.
Минуту он смотрел на мое лицо, а затем кивнул. Это было достаточным ответом.
— Надеюсь, что ты не испортила его выздоровление.
— Он быстро поправляется, — пробормотала я.
Чарли вздохнул.
Мой самоконтроль держался из последних сил.
— Я буду в своей комнате, — сказала я ему, дернув плечами и освобождаясь от его рук.
— Хорошо, — согласился Чарли. Наверное, он уже заметил повышенный уровень воды, который вот-вот грозил вырваться наружу. Ничто не пугало Чарли больше чем слёзы.
Ослепленная слезами, спотыкаясь на каждом шагу, я дошла до своей комнаты.
Оказавшись внутри, я начала бороться с застежкой своего браслета, трясущимися пальцами пытаясь снять его.
— Нет, Белла, — прошептал Эдвард, хватая мои руки. — Это часть тебя.
Он схватил меня в объятия, и рыдания с новой силой прорвались наружу.
Мой самый длинный день, казалось, растянулся в бесконечности. Я размышляла — закончится ли он когда-нибудь.
Но, хотя ночь и тянулась медленно, она не стала худшей в моей жизни. Я нашла успокоение в ее бесконечности, и я была не одна, это было самое большое мое утешение.
Страх Чарли перед вспышками эмоций, удержал его от того, чтобы зайти проведать меня, хотя я и не сидела тихо — наверное, он, как и я, мало спал в эту ночь.
Мой взгляд в прошлое казался невыносимо ясным сегодня ночью. Я видела каждую свою ошибку, малейшие причиненные зло и обиды. Я видела их все, маленькие и большие. Боль, что я причиняла Джейкобу, нанесенные Эдварду раны, все складывалось аккуратной грудой, от которой я не могла отречься или пройти мимо.
Я поняла, что ошибалась, когда представляла себе их двоих магнитами. Это не Эдварда и Джейкоба пыталась я сложить вместе, это были две мои половины, Белла Эдварда и Белла Джейкоба. Но они не могут существовать вместе, и мне никогда не стоило даже пробовать.
Я принесла столько горя.
В эту ночь я вспомнила обещание, которое дала сама себе этим утром — никогда больше Эдвард не увидит моих слез из-за Джейкоба Блэка. От этой мысли у меня началась истерика, которая испугала Эдварда еще больше, чем мои рыдания. Но истерика прошла исчерпав себя.
Эдвард почти ничего не говорил, он просто лежал рядом со мной на кровати и позволил мне испортить, залить соленой водой, свою рубашку.
Все длилось дольше, чем я ожидала. Маленькой изломанной частичке меня, потребовалось много времени, чтобы выплакаться. Но, наконец-то все закончилось, и я уснула опустошенная и истощенная. Беспамятство не принесло полного облегчения от боли, это было просто оцепенелое, притупленное спокойствие, как от лекарств. Забытье сделало мои страдания почти выносимыми, но все осталось глубоко внутри меня. Даже во сне я знала это, и моя боль помогла мне решиться на то, что я должна была сделать.
Утро почти ничего не изменило, все не стало яснее, лишь немного более терпимо, я приняла все как данность. Интуитивно я понимала, что каждая новая слеза всегда будет отдаваться болью в моем сердце. Эти переживания отныне станут частью меня. Время лечит — так все говорят. Но мне было все равно, вылечит меня время или нет, лишь бы Джейкобу стало лучше, лишь бы он снова смог быть счастливым.
