— Вот и я о чём, давай поговорим, как мужики — без свидетелей!
Начальник учреждения закрытого типа указал глазами начальнику охраны на дверь. И тот закрыл её за собой с иной стороны.
— Отдай психа, а? — сел гость напротив хозяина.
— Ещё чего! Он тут клиент N1! Я за него головой отвечаю перед Самим!.. — поднял указующий перст начальник учреждения.
Намёк был очевиден: он указывал гостю на портрет над собственной головой.
— Вот это мне и поможет встретиться с ним, как здесь с тобой! Давно хотел уже поговорить с ним, а напрямую! Помоги! Я и за тебя перед ним словечко замолвлю, а найду, что сказать и такого порассказать про нашу контору!
— Хм... — хмыкнул хозяин кабинета. — И кто же те поперёк горла, а перешёл дорогу? Уж не генерал ли?
— Суровых — скотина! А такие дела за спиной творит у Самого, что сюда к тебе самая дорога ему! Что скажешь?
— А что ты хочешь и услышать от меня?
— Предлагаю ударить по рукам!
Хозяин кабинета не понаслышке знал, насколько непотопляем гость. А всегда становился сам в качестве кости многим начальникам поперёк горла. Скучно было "тюремщику", вот он и не прочь был немного повеселиться.
— Да сколько той жизни — и на службе осталось!?
Ему уже корячилась отставка — и в данном календарном году. За прокол — случись таковой — не осудят, а и разжаловать не станут — отправят на месяц-другой раньше в отставку — и дел-то. А так напоследок заявит о себе, если что — хлопнет дверью — как водится.
— Считай: уговорил, нежели убедил! Забирай, но если что... документы мне на стол задним числом о его переводе!
— Говно вопрос — хошь ща зде от руки нацарапаю?
— Вот и черкани писюльку малявой. Всё, какая ни есть, а халява!
На том и порешили.
* * *
До слуха постояльца одиночки вновь донеслись приближающиеся шаги, и прервались у двери. Открылось смотровое окошко. А затем и дверь. Как ни странно было, но привычных команд не последовало. Да и вместо охранника вошёл некий тип.
— Я же сказал — нет! И ещё раз — нет! И снова могу повторить! — заявил сходу узник совести.
— Вы, наверное, меня с кем-то спутали, Василий Чуйкин, если не ошибаюсь, а кажется: так вас именуют по паспорту?
— Выходит вы не человек Суровых?
— Все мы, так или иначе, подчиняемся ему, но только не я, а родине служу! Ей и долг — как водится — отдаю!
Гость заинтересовал узника, озадачив своим присутствием.
— Могу я узнать ваше имя и фамилию?
— Борис Шилов — полковник ФСБ. Ещё вопросы есть? А у меня и куда важней!
— Валяй, гражданин начальник.
— Тогда с кем вы меня спутали, и что вам предлагалось? — заинтересовался гость.
— Так я те и сказал... — желал узник совести выслушать предложение гостя, а уж потом решить: стоит ли с ним продолжать разговор.
— Я тот, кто вёл расследование по делу громких убийств — охотился за универсалом с подачи Суровых, и в ходе следствия выяснил: не один такой был — и много подводных камней. Подвох очевиден, а сразу раскрылся: кто и за кем стоит, а кого покрывает. Схема проста — Животин выбыл из игры. Его устранили...
— Слышал уже — не новость...
— От кого? Что у вас был за гость до меня, а предлагал?
— С его слов, вроде как свободу, но менять один застенок на другой — я не согласен!
— Я же предлагаю вам, Василий, полную свободу действий, но прежде придётся оказать мне кое-какое, а всяческое содействие. Я выяснил, кто универсал...
— Ну надо же! — зааплодировал презрительно узник совести. — Сенсация! Открытие века!
— Речь идёт о судьбе ребёнка! И не только одного, а всех, кто принимал участие в закрытом Проекте "Уникум". Да-да, я в курсе всех ваших дел! И только — мой помощник и то не в курсе до конца! Пришлось скрывать, чтобы конкуренты не прознали, насколько я узнал всё про них! И то, как вас подставили, а Сам отказал в благосклонности! И не просто вытаскиваю вас, а краду!
— Хм, а мне нравится твой подход к делу, Борис, — довольно хмыкнул Василий. — Пожалуй, что я соглашусь принять участие в твоей затее! Мне она уже нравиться, хотя до конца не знаю, во что влезаю! Но... чему быть, того не миновать! Знать такова моя судьба — злодейка! Что-то и впрямь я засиделся тут! Пора уже тряхнуть стариной! Пойдём...
— Охрана... — окликнул гость конвоира-надзирателя.
— Жаль расставаться с тобой, Чуркин... — выдал на прощание охранник. — Я буду скучать...
— Не скажу, что это у меня с тобой взаимно, но... спасибо за информацию с воли!
Полковник усмехнулся.
— Наш человек! А нигде не пропадёт!
— Дальше что — и куда?
— Едем ко мне... — уверил Шилов, понимая: пора бы ему уже и помощника побеспокоить. Да связь отсутствовала и как назло с капитаном.
Выручила спутница. И медитировала всё это время, помогая Шилову разобраться со всеми проблемами — скрывала данные таланты от него, что может воздействовать на людей на любом удалении, даже не видя их. Достаточно, что её возлюбленный общался с ними, а она через него.
— Он плох и совсем, — заявила она при виде Бориса.
— Кто, Марфа? — одновременно познакомил он с ней, таким образом, того, кого ему не стоило представлять спутнице.
— Мешков. И ранен... серьёзно! У него загноилась рана! Надо спешить!
— Да что ты говоришь? Просвети!
— Не святая...
Однако сообщила обескураживающую новость даже для гостя.
— Поехали!
— Куда?
— Я скажу! — задала она направление движения, выступая в качестве компаса.
— Опять... — не сдержался боец за рулём.
— Сквозь пространство и время, — подхватил сосед на переднем сидении.
— Поскакали уже! — настоял Борис, раз того требовали обстоятельства, а точнее прорицательница.
Василию лишь оставалось дивиться странной компании. И это он-то псих, когда ему ими казались соседи на заднем сидении.
— 26 -
— Это чё у тя на голове — неудачно чихнула?
— Да я убила на это причёху бабла, а времени...
(из следственного эксперимента на месте преступления)
До беглецов донёсся собачий лай.
— Кекс, — не спутала бы Дарья ни с каким иным пронзительно-звонкий голос питомца. А при нём ещё и её приёмные родители, а роднее их никого в этой жизни.
Она бросилась к ним.
— Мама!
— Додик! — откликнулась Мила.
— Папка!..
— Я здесь, доча!
Взрослые обняли ребёнка. Мила не удержалась. По лицу женщины катились слёзы, она была не в силах сдержать свои эмоции, принялась целовать Дарью, вымазывая и слюнявя лицо, да и отец семейства не отставал. Кекс тоже старался.
— Вот собака! — не удержалась Дарья.
— Что? Кто, дод-Ик? Мы с отцом?! — ошарашено взглянула Мила на Дарью.
— Да вы чё, родные мои! Это я Кексу!
Снова обнялись.
— Кхе-кхе... — раздался кашель, исходящий от морского волка.
— Вот и я говорю, — присовокупила Анфиса.
— Дайте чё ли нам внучку потискать... — завернула Алевтина.
— А давай я тя... — откликнулся сухопутный отставник.
— Ну не при людях же — и детях! И потом внучка!
— Да я уже взрослая, ба! Чё ты сама как маленькая — ломаешься, будто у тя с дедом первое свидание? — по обыкновению завернула Дарья.
— Уходить нам надо... — напомнил капитан. — Неровен час — конкуренты кинуться по следу, а мы без "колёс"!
— Ничего — пешкодралом двинем напролом, — уверил отставник. — Я тут каждый кустик знаю и поляну...
— Да, дед прав, родные мои, — подтвердила Дарья заверение капитана.
Оставалось решить: куда всем вместе двинуть — по отдельности исключено. Все одно дело делают, а влетит всем без исключения за то, что натворили — и в первую очередь от непосредственного начальника.
Мешков совсем был плох. Не приходя в сознание, майор что-то бормотал, иной раз кричал, не в силах сдержаться — бредил.
— Далеко нам с ним не уйти, а без скорой помощи не обойтись, — отметил капитан.
Мог и не говорить — это ни для кого не стало новостью или полной неожиданностью. Выход нашли быстро, добравшись до ближайшей заправки.
К кассиру подбежала девчонка и запричитала на пару с женщиной.
— Помоги! Спасите! Людцы добрые...
— Чего стряслось?! — выпучила та на них глаза.
— Человеку плохо! Помирает! На него в лесу напал какой-то зверь и подрал! Бешеный поди-и-и... — голосили залётные гостьи.
— Сами — они!
— Скорее "скорую" вызывай! Давай! Ай-ай...
— Э, вы так мне всех клиентов распугаете!
— Да, только в милицию не звоните... — присовокупила Дарья.
— Чё, браконьерили? — усмехнулась ехидно кассирша.
— По ягоды ходили-и-и...
— Ишь ты их, — продолжала язвительно скалиться она на женщину с ребёнком. — Ягодники нашлись! Одно слово — туристы! Не знаете леса, неча и соваться!
— Пожалуйста, — заревела Дарья.
— Спакуха, бабы! Цыц, я сказала! — прикрикнула кассирша и позвонила куда надо, сообщив об экстренном вызове.
Прошёл час томительного ожидания, пока к заправке подкатила неотложка.
— Сюда! За нами! — замахали женщина и ребёнок, привлекая внимание водителя неотложки — заманивали в лес на тропу.
Пришлось уступить, а рискнуть. Похоже, что и впрямь своим собственным здоровьем. Из-за деревьев показались люди в чёрных масках с оружием наизготовку, удостоверившись: перед ними настоящая бригада неотложки, а не подставные лица, явившиеся от подполковника.
— Что с ним? — указал капитан фельдшеру на Мешкова.
Тот поднял бинты.
— Рана загноилась... — поморщился "доктор". — В больницу его надо — срочно! И на операционный стол! Похоже, что кость сломана — ребро раздроблено! И ещё... Огнестрел?
— При исполнении мы, — продемонстрировал капитан документ сотрудника ФСБ. — И про нас никому ничего, даже если на вас выйдут представители иного силового ведомства. В частности "ГРУ". Я доступно изъясняюсь?
— На кой ты нас впутываешь, капитан? И нам без разницы во что! Либо едете с нами, либо...
Это было последнее, что сказал фельдшер. Его, водителя и санитара связали, прихватив верхнее бельё. Исподнее оставили.
— А если и их того... — заявила Дарья.
— Чего — того? — перенервничал капитан.
— Зверь, какой найдёт или хуже того маньяк?
— Сами сообщим в милицию и... Чё встали? Поехали!
Едва все поместились в неотложке. Мешкова и то пришлось сажать по данной причине.
За рулём расположился один из бойцов, включив сирену, погнал на максимальной скорости в город.
* * *
— Стойте! Погодите! — выдала спутница.
— Чего годить? — уставился на неё вопросительно Шилов.
Марфа не сразу ответила, продолжая сосредоточено медитировать: сидела с закрытыми глазами, держа ладони рук на висках — потирала.
— Я вижу их...
— Где они? Куда едут? В каком направлении? — не сдержался полковник.
— Они сидят в машине. Включена сирены. Это...
— Что за машина?
— Непростая...
— То есть необычная — государственная или...
— Неотложка. Они в скорой помощи. Им нужна наша помощь — Михаилу.
— Майору?!..
— Да... — подтвердила спутница.
— Нам куда ехать и лучше всего?
— Сейчас... подождите... я попробую... постараюсь...
Со стороны Чуйкину было видно, как прорицательнице тяжело даётся взирать в неизвестность. Её лицо прорезали морщины. Она напряжённо искала знаки привязки на местности, стараясь разглядеть то направление, в котором двигался помощник Шилова с иными людьми.
Наконец в видении вынырнул какой-то знак, что он означал, спутница понятия не имела, не разбираясь в них, а вот следом указатель. Озвучила надпись с него.
— Я знаю, где это, командир, — уверил боец за рулём. И резко ускорился, выжимая из "УАЗ" всё, что только возможно. Тут как тут нарисовались сотрудники ДПС ГИБДД. Крича и ругаясь в громкоговоритель, заставили прижаться к обочине.
Шилов не рассердился на них, а напротив даже порадовался про себя.
— Злорадство тебе ни к лицу, — озадачила его своим очередным заявлением спутница, прочитав мысли.
— Уж извини, если что не так, но какой есть — привыкай... — парировал полковник, и принял на себя основной удар выскочивших гаишников из дежурной иномарки, сунул им под нос "ксиву", так ещё и экспроприировал патрульную машину — временно.
— Чё за хрень, капитан?! — возмутился напарник.
— Заглохни, летёха! — покосился тот на то, что им покинули силовики. — Козёл...
— Я?!..
— Это, что не поворачивается язык обозвать машиной! — ударил капитан с досады ногой в колесо "УАЗ".
Машина замигала. Сработала "противоугонка".
— Ну точно — скотина! — согласился лейтенант. — А чё шефу доложим?
— Я знаю!? — развёл руками в стороны капитан, и с досады запустил "волшебной палочкой", угодив в проезжающее мимо авто — разбил стекло. Так ещё и ДТП устроил.
* * *
С включенной сиреной на машине ДПС ГИБДД нестись по кольцевой дороге оказалось куда сподручнее. И пробки не помеха. Водителям приходилось съезжать на обочины, образуя коридор, усугубляя и без того в дальнейшем для себя затор. А и без столкновений никуда. Нашлось много желающих подстроиться позади машины со спецсредствами и проскочить пробку.
Спутница лишь недовольно качала головой в такт всему тому, что творили её спутники. Шилову оставалось глупо улыбаться и пожимать плечами ей в ответ: мол, невиноват: так всё вышло, а получилось. Мог и не стараться и врать не пытался, вроде бы, да ничего не поделаешь — чувствовал себя, как подопытный микроорганизм, рассматриваемый сквозь призму увеличительной линзы спутницей. От неё ничего не утаишь, а всё, что у него было на уме и творилось в голове.
— Успокойся и не нервничай... — заявила Марфа, обращаясь к Борису.
Слышать такое про полковника его бойцам, было в диковинку, поскольку внешне он никогда не выдавал своих истинных эмоций, умеючи скрывая внутри себя. Даже голосом никогда не выдавал.
— Да я вроде бы ничего, всё как обычно... — попытался оправдаться он.
Спутница придвинулась к нему, положив ладонь на лоб, и что-то прошептала, а затем обернулась к иному спутнику по соседству.
Василий дёрнулся. Ему было непривычно то, что делала прорицательница.
— Расслабься, — наказала она.
Как ни странно, но он послушался. С него также спало напряжение, и он осунулся на спинку мягкого сидения. Даже позволил себе закрыть глаза, а точнее не позволяя спутнице заглянуть ему в них. А ей этого и не требовалось, и сделала то, что было необходимо. Провела у него по волосам руками, а затем стряхнула, снимая с него накопившийся за время заключения весь негатив.
Не закончила на этом с ним, продолжая водить руками. Проверила пульс на запястье, затем груди и шее...
Борис сидел и безмолвно глядел на всё, что вытворяла Марфа. Ей достаточно было того, что его мысли мешали ей сейчас не хуже слов, если б заговорил.
Наконец закончила сеанс гипноза с узником совести. Тот по-прежнему находился в отключке.
— И как долго ещё пролежит? — уловила ход мыслей прорицательница, прозвучавшие мысленным посылом от полковника точно слова, произнесённые вслух.
— Недолго, скоро мы столкнёмся с теми, с кем стремимся воссоединиться...
