— Что с ним стало? — спросил Эл.
— Повесился.
— Весело у вас тут. У меня и то меньше. Граф Эркикон на допросе говорил, что всегда на встречах с маркизом тот был в маске. И встречи эти проходили вечером, когда сумерки или рано утром, пока не рассвело. В основном он передавал послания и выполнял мелкие поручения маркиза. Засада на нас это первый приказ такого рода.
— Что он еще говорил? — просил Эдиней.
— Да ничего существенного. Что боится его. Рядом с ним его охватывает жуткий страх. Ну и на все он согласен лишь бы поскорее оттуда можно было убраться.
— Да, не густо, — согласился его отец, — Есть предложения?
— Давайте спать. Уже поздно. А завтра дальше обсудим. Возможно и появятся идеи.
— Хорошее предложением, — усмехнулся Лион.
— Что к своей... спешишь, — ухмыльнулся Эдиней.
Веде стало как-то не по себе от упоминания, что Эл может к кому-то там спешить.
— Ты о чем? — непонимающе уточнил Эл.
— Да к этой... к Веде своей. К ней же пойдешь.
Теперь Веда недоуменно переглянувшись с принцессой, которая уже не плакала, внимательно слушая разговор мужчин, а сейчас также недоуменно смотрела на подругу. Переведя взгляд на мужчин, она ждала продолжение. И дождалась.
— Если ты намекаешь, что Веда моя любовница, то ты глубоко заблуждаешься. Мы с ней друзья. И только. Кроме того, она едет домой. К мужу. Так что...
— А что муж для тебя проблема? — с сарказмом перебил его вопросом отец.
— Представь себе да. Я женщин не принуждаю. И если женщина хочет остаться верна мужу, насильно её в постель не тащу.
— Ладно. Не кипятись. Просто хотел проверить. Ты так на неё смотрел. И не делай такие удивленые глаза. Мы с Лионом оба это заметили. Так что и возник вопрос. Вернее вопросов куча, а ответов нет.
— Есть парочка предположений. Но их нужно еще проверить, — вступил в разговор король, — Так что давайте сейчас спать. А завтра с утра, после завтрака, жду вас здесь.
Мужчины поднялись и направились к двери. Как только король взялся за ручку по стенам и потолку опять замерцала зеленая сетка и вспыхнув, погасла.
'Глушилка выключена', улыбнулась Веда, направляясь за мужчинами и ведя за собой Веру. Первым вышел король, за ним герцог. Эл же задержался в кабинете, поправляя и без того идеально заправленные брючины в сапоги. Воспользовавшись предоставленной возможностью девушки выскользнули из комнаты и направились к себе. Им необходимо было обсудить услышанное и, возможно, придумать свой план. И ночь только начиналась.
* * *
— Нет. Это не годиться, — сидя на одеяле, сложенном в несколько раз и положенном прямо на полу её уборной, возмущалась Вера.
Они уже час перебирали варианты, рассматривали, домысливали, но так ни к чему и не пришли. Как только девушки вернулись с 'тайного заседания', как обозвала их сборище Вера, они немного посидели в тишине, обдумывая услышанное. Потом Вера подсела к ней и положив голову на плечо стала рассказывать, что помнила из детства. Грустное и смешное, трогательное и осуждаемые поступки, разное. Но видно было, что и дочь отвечает отцу взаимностью. И она уже не сердится, что он укрыл от нее информацию о матери. Вера сама не знала мать, но отец всегда говорил о ней хорошее и её образ у нее сформировался по рассказам. А теперь принцесса не знала кем является, так как не поняла к какой расе относится её мама.
В спец заведения таких вот полукровок, как она, в этом мире забирали из семи рас, так как они не могли управлять своими силами в момент инициации и могли нанести большой вред населению. Там их силы запечатывали в младенческом возрасте и отправляли на обучение. Родителям такие дети не возвращались. Вернее после обряда запечатывание силы такие дети превращались почти в безвольных кукол, живые растения, способные на простые действия и родители сами от них отказывались. Во взрослом возрасте этот обряд неминуемо вел к смерти полукровки.
Вера знала только четыре таких расы: арханги, кханы, дейти и мориус. Все они имели человеческую ипостась, но отличались физиологическими и эмоционально-психическими особенностями.
Арханги были огромными разумными паукообразными, употребляющими в пищу исключительно белковую пищу, но людей не трогающие. Представители этой расы были скрытными, но некоторые в человеческом образе все же жили в селениях государства, а не только в Заповеднике. Внешне они были очень привлекательны, а по характеру спокойные и рассудительные. Из-за этого их качества в тех селениях, где они обитали, их избирали ставками. Ставка, это должность наподобие арбитров в спорах.
Дейти же представляли собой существ, которые питались только растительной пищей, а по описанию Веры представились Веде как двухметровые серебро-шерстные йети с четырьмя руками, длинным хвостом с кисточкой на конце. С людьми общались напряженно, по мере необходимости. И как от них рождались дети принцесса вообще не понимала.
Мориусы обитали в глубинах морей и океанов. По описанию принцессы в своей первоначальной ипостаси походили на огромных осьминогов с лицом и руками человека. Женщины мориус имели прекрасный голос и очень славились этим в Сантиме. Как правило, именно они становились матерями полукровок.
Про кханы Веда почти ничего не знала. Только, что они близлежащая ветвь развития архангов. Кханы также могут иметь человеческий вид, питаются всем, не агрессивны, но на свои территории лет десять как прекратили пускать. Про оставшиеся три расы из списка, подлежащих 'списанию' Вера вообще ничего не знала.
И вот девушки сидели на полу уборной и решали как жить дальше. Но идеи пока не приходили. Единственное, что было решено, завтра они засядут в библиотеке и не уйдут оттуда пока не найдут информацию по каждой расе. Делать они это, естественно, будут тайно. А значит долго. И вот сейчас, не придумав ничего больше, они обсуждали отвлекающий маневр, на случае того, если их застукают за поиском информации.
— Как ты себе это представляешь? Я такая захочу и говорю: 'Я знаю кто моя мама. Я поеду к ней, а ты разбирайся со своим туманным Альбионом. И...'.
— Нет. Им не обязательно знать, что мы знаем. Хотя... Верунчик, ты гений, — воскликнула Веда, озаренная пришедшей к неё мыслью.
— Да, я такая.... А что я предложила?
— Туманный Альбион... А, ты же не знаешь.
— Ну почему это. Я знаю. У вас так какое-то государство называется, потому что там постоянно туман и сырость.
— Угу. А ещё... — но ей не дал договорить стук в дверь.
— Вероника ты там? — услышали они голос короля. Вера испугано посмотрела на сестру по шпионажу и разработке секретного плана. Веда же тут же залезла в планшет, проверяя на месте ли её фантом. Её был на месте, а вот Верен истаял. Видно она что-то напутала с временем и он сам самоликвидировался. Кивнув ей, Веда прикоснулась к кольцу, исчезая прямо на газах.
— Да. Подожди, — вставая и направляясь к двери, проговорила она, но была остановлена за руку 'невидимкой' с тихим пояснением 'одежда'. Раздевшись в ускоренном темпе и натянув ночнушку на себя, Вера открыла дверь и вышла из комнаты, — Что нужно? — неприветливо пробурчала она.
— Вероника... дочь... — никак не мог начать король. Вера же не старалась облегчить ему задачу, — Я... давай завтра поговорим? Я бы хотел...
— Давайте, ваше величество. А сейчас я бы хотела лечь спать. Час поздний, знаете ли.
— Хорошо, — он подошел, обнял замершую от такого проявления нежности Веру, — Доброй ночи, — и поцеловав в макушку вышел из комнаты. Веда наблюдающая за этой сценой уловила с какой заботой король обнимал дочь и какая светлая улыбка на пару мгновений озарила его лицо. И ей стало грустно и радостно одновременно. Грустно, потому что вспомнилась своя семья. Как её обнимала мама. Как она сама обнимала дорогих ей людей. А радостно, так как отец любил Веронику и она могла со спокойно душой, когда тут всё закончиться, оставить подругу.
— Ложись спать, — тихо прошептала она ей и направилась через потайной ход к себе, посчитав, что на сегодня потрясений хватит.
Лион
— Ваше величество! Там... — без стука, буквально врываясь в кабинет, с порога начал Олав, — Ваше величество! Там..., — указывая себе за спину, всё не мог подобрать слова для пояснения, что же всё-таки происходит.
'Ну что опять?', отвлекаясь от просмотра документов, посмотрел на вошедшего король.
— Олав, что случилось?
— Там...
— Я уже понял, что там. Где и что?
— На кухне...
— Что на кухне? — теряя терпения переспросил монарх.
'Не дворец, а .... балаган'. Ему ещё вчера хватило того представления, что устроила его дочь совместно с подругой. 'Они так старались показать... Что? Явно что-то хотели этим показать. Вот только что? Какова была цель этого цирка? Отвлечь? От чего? И эта девушка. Веда. Интересная особа. И главное, Веронику любит. Оберегает. И защищает. И эта выходка. Нет. Они определенно что-то задумали. Вот только что именно? Обязательно нужно с ней пообщаться. Наедине. И выяснить...'.
— Там... на кухне, — напомнил о себе Олав. Переведя взгляд на вошедшего, Лион выжидательно посмотрел на него, — Там принцесса, ваше величество.
— Что принцесса? — забеспокоился Лион, собираясь вставать из-за стола и идти выяснять, что опять задумали эти две... подруги. Что в этом, очередном 'мероприятии' замешана и Веда, он почему-то был уверен.
— Она на кухне...
— И что она там делает? — немного приостанавливая свой порыв, уточнил король.
— Го-готовит, — растерянно ответил Олав.
— Что? — казалось после вчерашнего удивить его больше, чем смогла удивить его дочь уже нельзя.
— Они пришли на кухню и... и потребовали чтобы им .. там... а они.... А принцесса пригрозила, чтоб скормит любого, кто будет мешать... к кханам скормит...
— И вы испугались? — усмехнулся Лион.
— Ну... ваше величество... они там... кухарка Линара клялась, что их видела...
— Да? Очень интересно, — всё же вставая из-за стола и направляясь на кухню, он уточнил со смешком, — А что Линара вчера пила?
— Ваше величество, она не в жизнь. Мы же никто...
— Да? — он обернулся и снисходительно-издевательски посмотрел на слугу.
— Ну.. — Олав отвел взгляд, продолжая уже не так уверенно оправдываться, — Ну... это мы... а она, она не пьет. Ей нельзя. Она... у неё заболевание... она не употребляет...
— Ладно. Веди. Показывай где они, — прекращая дискуссию, Лион направился за дворецким.
Придя на кухню он действительно увидел неожиданную для него картину.
Веда в коричневом переднике, повязанном поверх на бежевого платья, стояла возле плиты, наливая половником тонкий слой тесто на сковороду, переворачивая получившиеся кругляши через определенное время. Вера, в таком же коричневом переднике поверх легкового сливового сарафана, стояла напротив девушки с другой стороны плиты и катая в руках более плотное тесто, делала из них толстые небольшие лепешки и выкладывала их в сковородку.
На кухне играла, как вчера в комнате Веды, непонятного откуда, музыка и девушки подпевая песне, притоптывая и пританцовывая, занимались готовкой.
— Думаешь, поможет? — спросила вдруг Вера.
— Раз любит, поймет, — ответила ей Веда, выливая остаток теста в сковородку.
— А если... ?
— Не паникуй. Вот, поговорите, потом и будешь думать. Постфактум. А сейчас тарань поднос, тарелочки и чашки с заварником. Пойдем кормить папульку твоего завтраком.
— Линара, — позвала Вера, — А где у вас здесь поднос и посуда?
— Там, возле шкафчика, сверху, поднос, — услышал Лион голос откуда-то со стороны подсобки, — А вот посуда внутри шкафчика.
— А чай?
— Там же, только в деревянной коробочке, — ответил ей женский голос из-за двери.
— Спасибо. И да... Линара, выходи. Нет тут ни кого. Я пошутила.
— Нет. Мне боязно.
— Линара, — меняя тембр голоса с просящего на командный принцесса попробовала еще раз, — Не заставляйте меня злиться. Я сказала, что нет тут никого. Так что выйдете и помогите мне заварить чай. У нас блинчики остынут. Папа у меня не обрадуется. Вы хотите его расстроить?
— Нет, ваше высочество, — приоткрывая дверцу подсобки, почти пропищала кухарка, грузная женщина сорока семи лет, с аккуратно собранными в чепчик волосами, в строгой серой униформе и коричневом переднике, — Тут правда нет кханов?
— Нет. Я... — кинув виноватый взгляд на Веду, которая раскладывала красиво на тарелке то, что испекла и, казалось, не обращала внимание, что творится рядом внимание, Вера перевела его на Линару, и неожиданно попросила, — Линара, простите меня, пожалуйста. Я правда не хотела ни кого напугать... ну, сильно не хотела. Но вы же меня на кухню не пускали.
— Правильно, — вдруг ожила кухарка и более грозно продолжила, — Нечего принцессе на кухне делать! И если ваш батенька узнает, он...
— Узнает, — заверила её Веда, не отвлекаясь от своего занятия по расстановке на подносе вазочек и розеток с вареньем, джемом, медом и тарелок с приготовленным, — Мы как раз это ему в первую очередь и сообщим, — закончив своё дело, обернувшись, она с улыбкой уточнила, — Так как? Где заварник? Поможете нам?
— А он не будет... ? — хотела что-то просить женщина, заваривая и ставя на второй поднос чашечки, тарелочки и чайник.
— Не будет, — решил выдать своё присутствие король.
На его голос повернулись сразу трое и застыли, не зная как реагировать и что сказать на появление монарха.
Усмехнувшись про себя, он подхватил поднос с чаем и повернувшись, кинув, 'Я буду у себя. Догоняйте', пошел в свой кабинет.
'Нет. Всё-таки хорошо, что Вероника тут', с улыбкой думал Лион. Даже простое нахождение дочери рядом дарило ему радость и спокойствие.
Девчонки, как окрестил их король, догнали его уже возле кабинета. Открыв дверь и пропустив их внутрь, он зашел следом и потребовал, ставя поднос на стол.
— Рассказывайте.
— Пап, а ты правда десять лет ничего о маме не слышал? — услышал он от дочери совсем не то, что предполагал.
— Ты знаешь? — немного потерянно спросил Лион.
— Да... мы вчера... специально... мы... я и Веда, мы...
— Мы присутствовали в этой комнате и всё слышали, о чём вы втроем говорили, — взяла роль парламентера на себя Веда.
— Вы?... Но как? ... Это же не возможно? Тут уровень защиты самый... подождите, как присутствовали?
Он сел в кресло возле стола и переводил непонимающий взгляд с дочери на её подругу и обратно.
— Понимаете, у меня есть один... эээ... подарок, — начала Веда, — Он позволяет.... эээ... как бы быть невидимым. И мы.... Вчера тут немного...
— Ты же не сильно на нас за вчерашнее сердишься? — перебила девушку его дочь, — Ну ты сам виноват. Сразу бы всё рассказал. Мы бы подумали все вместе. Может что и придумали. А ты...
— Подождите. Так вы всё знаете? — полностью осознал услышанную информацию королем.
— Ну, да..., — виновато улыбнулась Вера, присаживаясь на подлокотник его кресла.
Лион всё также не веря смотрел на свою дочь и несмела улыбка озарила его лицо. Затем улыбка стала более проявленной, светлой и теплой. Он потянул дочь на себя и заключил её в объятия.
