— Если не ты, тогда почему на тебе ни царапинки?
— Гай, могу задать тот же вопрос тебе. Почему твоя рука слушается как новенькая? Разве ее не оторвали в лесу неподалеку от столицы твоей любимой планетки?
— Откуда ты...
— Пожалуйста, сейчас это совершенно не важно,— Никос поднес палец к губам.
— Знаешь, когда я очнулся, то глядя в зеркало не понимал, почему не чувствую всю правую половину тела. И знаешь, почему? — Никос сделал паузу.— Потому, что ее просто не было, лишь обгорелый кусок плоти. И даже сейчас тебе все еще не стоит смотреть, что у меня под мундиром.
— А лицо? — спросил я.
— То, что ты видишь — оптическая иллювия, точно такая же, как была... на моем подарке Марго.
Никос знал, как бить в самое больное место, и моя реакция не ускользнула от брата.
— Ты знал, так?
— А?
— Знал, что сестра отправится на Явь, и знал, что она выкрадет реликвию из монастыря, а потом просто избавился от нее как от ненужного свидетеля?
— Я так рад, что твой вор сбежал, оставив тебя в дураках, потому, что если это правда и он тоже испытывал какие-то чувства к Марго, я только рад, что ему не удалось убить тебя. Потому, что теперь такой шанс есть у меня.
— Погоди!— Никос поднял ладони,— я понятия не имею, кто ее пристрелил, если ты об этом. Я уже привык, что в семье во всех бедах обвиняют меня, но на этот раз не моя очередь. Тетка Анастасия имела на Марго какие-то паны, связанные с реликвией и еще Хризолидом-М. Да, точно когда мы говорили с ней в последний раз она упоминала какой-то эксперимент, но не делилась подробностями. Ты ведь знаешь, какая она скрытная.
— Эксперимент? — растерянно спросил я.— Тетя устроила все? Но тогда она могла ... Стоять за смертью отца?
— Клянусь смертью нашего отца, убитого Юлианом, я помогу тебе отомстить за сестру и вернуть трон! — жарко заявил Никос.
— Я не думаю о троне сейчас, какой в этом прок? Хочу только знать, почему ты здесь, а не рядом с братом? — сощурившись, я смотрел на Никоса, пытаясь понять, что скрывается за взглядом отстраненных глаз, но безуспешно. Все мы были слишком хорошими актерами, чтобы превращать спектакль в подобие жизни.
— Потому, что я здесь,— отрезал Никос, уже начав сердиться,— и давай закончим на этом. Можем спорить до бесконечности, но вряд ли ты поймешь. Я тебе не нравлюсь, так? Да и взаимно это. Но лучше ты, чем Юлиан. Он слишком похож на отца, а сейчас такие методы не помогут нам вернуть Сиберию и защититься от варваров.
— Варваров? — нахмурился я.
— Недавно я получил доклад. Окраинные области Каганата уже подверглись вторжению. Они четко прочувствовали момент. Все спят и видят, как бы развалить Византию. Но с тобой во главе, уверен, мы сможем удержать империю в целости. Все, что нужно — вернуть контроль над Сиберией и Поясом. А у тебя есть те нити, потянув за которые это станет возможным. Твой преступный друг.
— Рысь?!
— Я отправил ему послание, что ты ждешь его на Яви. Встретитесь там, и решите эту проблему — ты и он владеете одной кровью, разделенной надвое.
— Гай, это...— Оккам тоже понял, о чем идет речь, но для остальных это по прежнему была тайна.
— Никос, чего ты добиваешься?
— Если я помогу тебе избавиться от преследователей, если ты тоже отправишься на Явь и встретишься с ним, скоро он станет тем, в чьих руках сосредоточиться вся власть в Самоцветном Поясе.
— Откуда тебе это известно? — с сомнением спросил я.
— Когда я был у тетки, тайно проник в комнату, где в кристальных капсулах грезят наяву.
— Мета предсказатели!— выдохнул я.
— Я видел вашу встречу и то, что будет потом. От вашего союза зависит будущее всей Византии. Ну что, брат, согласен на такую сделку?
— Гай, не надо, это наверняка уловка,...— Оккам покачал головой.
— Я согласен.
— Правильный выбор, Гай. А теперь, я выполню нашу часть сделки первым. Прикажи остановить все м-двигатели и отключить защитные поля.
— Гай, ты же не сделаешь этого! — настойчиво повторил Оккам.
Некоторое время я всматривался в красные глаза брата, пытаясь проследить ход его мыслей, но потом все же решился.
— Гефест, озвучь мой приказ или мне самому встать у коммутатора?
— Командующий, при всем уважении. На этот раз я согласен с Оккамом.
— Выполнять! — я понимал, если это ловушка, то я приведу все остававшиеся корабли к верной гибели, или их уничтожит флот Юлиана, или сам Никос, что гораздо вернее. И все же отдал такой приказ.
— Отключить все м-цепи!— рявкнул Гефест.— Надеюсь вы знаете, что делаете, командующий,— он особенно выделил последнее слово. Я прикрыл глаза.
— Вынужден откланяться, Гай. То, как мы используем наши технологии, не слишком приятное зрелище.
Я кивнул. Никос пропал. Рубка погрузилась в тревожное молчание, мы все следили, как неумолимо, пока еще далекий рой флота противника превратился в стаю рыб... на фоне совершенно чистого, незамутненного защитой космоса.
— Гай!
— Погоди, друг, еще рано.
— Они готовятся стрелять, ты же видишь.
— Да, но еще рано.
— Рано для чего? Чтобы умереть? Согласен...
— Оккам, просто поверь, что в любом случае ошибка это или нет, это моя ответственность.
Напряжение достигло предела. Но прежде, чем Оккам, потянувшийся к пульту управления защитой, сделал непоправимое, все изменилось. Корабль пронзила вибрация, 'Рыба-меч' вздрогнул всем корпусом, двигатель полностью остановился. Все наши корабли зависли беспомощными мишенями. И в в этот момент капельный экран снова замерцал, но изображения на нем так и не возникло.
— Гай...— прозвучал голос Никоса, который показался мне слабым и неузнаваемым. Брат дышал тяжело.— Хочу, чтобы ты услышал это, пусть и не увидеть, теперь может станешь больше доверять мне.
В канале раздался мелодичный перезвон соединения, а потом...
— Командующий Никос, капитан Брут на связи.
— Так и знал, это ловушка...— прорычал Гефест, но я выхватил пистолет из кобуры и направил на своего подчиненного.
— Оставайся на месте, и ты Оккам, отойди от пульта. Я верю брату.
'Верю Никосу? Да ты рехнулся!' — кричал внутренний голос. Никогда за всю жизнь брат не давал никакого повода, чтобы оправдать это доверие. И словно в подтверждение моих слов, в канале раздался голос брата:
— Слушай мой приказ, всем кораблям, боевой разворот, курс — Уроборос, на максимальной скорости!
Послышалось невнятное бормотание, а затем:
— Есть выполнять приказ! Курс на планету, полный ход!
— Отключить защиту,— приказал Никос.
— Есть, отключить защиту!
— М-поле на максимум.
— Есть на максимум.
— При падении не снижать.
— Так точно, не снижать!
— Что он говорит...— ошеломленно переспросил Оккам.
Я и сам ничего не понимал, но от этого диалога, хотя я и не видел собеседников, становилось страшно.
— Командующий, смотрите!— крикнул Гефест.
Мы все бросились к лобовому экрану. Настоящий звездный дождь хлынул на наших глазах. Росчерки остаточных выбросов флота противника прочертили небосвод, корабли скользили и падали вокруг и мимо нас, окутанные облаком светлого инертного газа. Чернота космоса расцвела. А звездный дождь сыпал и сыпал. Словно лемминги корабли один за другим падали в атмосферу планеты, притянутые ужасной гравитацией. И даже зная, что идут на верную смерть, они не снижали скорости. Неужели ль потому, что Никос приказал им? Я вспомнил, что произошло в битве при Сиберии. Каким-то образом брат сумел воздействовать на умы людей, но тогда решение о сдаче принял сам Князь Святослав. Здесь же брату пришлось бы воздействовать сразу на экипажи всех кораблей. Неужели это все Хризолид? Что за ужасная сила у этого камня?
И вот последняя капля звездного дождя упала в экватор планеты и исезла в яркой вспышке.
— Это не правильно,— Гефест покачал головой,— они все были воинами, пусть и противниками. Но он просто приказал им и они упали на поверхность планеты, уничтожив и себя и корабли.
— Они сражались честно,— кивнул я,— но битвы или выигрывают, или проигрывают. Эта битва осталась за нами, пусть и таким ужасным способом.
'Звездное падение' — так это бесславное сражение флота Юлиана назовут в истории.
— Брат, вот и все,— за экраном снова послышался голос Никоса. Когда все стихло, осталась лишь ровная безмятежность космоса, и выстроившаяся сложной фигурой флотилия Никса. Казалось, его темные корабли будто возникли из ниоткуда, где он прятался все это время?
— Благодарю, Никос, признаюсь это было жуткое зрелище.
— Как и все, что я делаю. Я же знаю, ты или Юлиан никогда не запятнаете руки такими грязными делами.
— Нет, я благодарен тебе.
— Особенно твой экипаж.
— Они военные, и подчиняются мне. Благодаря тебе мы сумели защитить Кармину.
— Да здравствует Никос! — закричал кто-то в рубке.
— Да здравствует Гай Финист! — подхватил второй, и в следующие мгновения уже все экипажи на всех кораблях скандировали этот лозунг. Мне было неприятно, но я смолчал. Люди видели победу, и не всех интересовало, како ценой она досталась.
— А теперь, брат, выполни свою часть сделки. Перейдешь на мой корабль? — любезно предложил Никос.
— Гай, не стоит, здесь что-то не так, зачем тебе лететь на Явь? Твой брат — свихнутый мистик, если он пронюхал про твои способности, он сдаст тебя главе церкви. Те, кто попадают в застенки монастыря, назад выходят крайне редко.
— Оккам шептал, не отрывая цепкого взгляда от Никоса, брат наверняка понял, какое именно о нем сложилось мнение у моего подчиненного.
— Но ты же спасешь меня если что-то пойдет не так?
— Гай, я просто хочу понять, зачем? Назови хоть одну причину, по которой ты обязан лететь на Явь?
— Марго.
— Марго,— Оккам скривился, будто съел что-то кислое.— Снова твоя сестра туманит разум. Гай, разве он сказал хоть слово о Марго? Только то, что этот вор будет на Яви.
— Только это, но этого достаточно,— каждая наша встреча заканчивалась хуже предыдущей.— На этот раз один из нас наверняка умрет, но я узнаю, кто стоит за смертью Марго.
— Гай, каким был таким и остался, мальчишка...— Оккам покачал головой, но все же отступил.— Лети, но я отправлюсь с тобой.
Я хотел возразить, но понял, что спорить со старым другом бесполезно.
— Хорошо, будешь прикрывать спину.
— Как всегда, Гай.
Уже через полчаса на палубе прозвучало дружное:
— Честь и слава его высочеству Гаю Финисту Византийскому!
И мы вдвоем покинули 'Рыбу-меч', ступив на территорию совсем другого государства — владения Никоса, мрачную 'Миногу'.
Глава 42 — Вор-паломник
Крохотный модуль оказался весьма полезной штукой. Наконец-то я сделал то, о чем давно мечтал — вернуться к жизни простого вора. Я его просто спер, выкинув ключ, что дала Лада. Юркий и маневренный, он вынес меня за пределы гравитационного поля Сиберии за считанные минуты. И все это время меня терзали смутные подозрения. Существовало две проблемы. Первая — рубежники, и вторая — малая дальность полета, заложенная в модуль. Но как оказалось, все опасения были напрасными. Когда я приблизился к границе, охраняющие их уже увлеченно бились с подошедшим флотом Метрополии. И прямо на глазах рубка становилась яростнее. Пока кораблей самой планеты видно не было, может ждали, что оба противника попросту перебьют друг друга и они горло водрузят над остовами знамя победы. А может просто осторожничали.
Интересно, эта проклятая сила подействовала так или просто удача? Но я не болел ни за одного из них. Тут возникла проблема посерьезнее — модуль. И я уже начал присматривать себе судно поувесистее. Но в это время на кристаллическом экране появилась командная строка: 'Введите координаты — по системе Пояса или по системе Метрополии. Задайте точку прибытия'.
Интересненько, если мне даже предлагали высадиться в Метрополии, значит этот кораблик мог дотянуть и туда. Вот так удача. Конечно шататься в такие времена в одиночку по галактике не самое разумное дело, но я решил поступить по глупому. Поискав взглядом, нашел старое полотенце в багажнике и поставив модель на автопилот, принялся кромсать перочинным ножичком несчастный материал. Тут же в бардачке обнаружилось шило и нитка с иголкой, Провозившись с час, я с удовлетворением лицезрел результат своего труда — небольшой флажок с изображением красного альбатроса — знак Ордена Айя, Частные паломники не редкость на Яви, другое дело, что почти все они были странствующими проповедниками. Такими же чокнутыми как и толпы последователей Айя. Но даже с этой задачей я справился.
Пока летел, попросил бортовой компьютер выдать мне обучающий материал для религиозных вузов Метрополии, а еще истории Ордена, советы для желающих принять сан и еще куча всего, что могло пригодиться. Пока все это было только голая теория, еще нужно применить ее на практике. Мне нужно имя. Открывающее любые двери на Яви.
На поиск подходящей кандидатуры ушло еще несколько часов. Результатом была выпавшая мне на ладонь распечатка — Элессий Дамаскин, профессор необогословия из университета Кельна, что в Норманнских княжествах. Если верить тому, что написано, этот тип был изгнан из своего города и университета за то, что чересчур рьяно выдвигал бредовые идеи святости Анастасии Византийской, настоятельницы Ордена Айя. С тех пор он постоянно слонялся по окраинам Метрополии в поисках благодарных ушей, коих в последнее время развелось немало. Его то я и должен буду изображать.
Но похоже, провидение решило испытать мои нервы на прочность в этот день. На сей раз византийцы решили устроить заваруху прямо на пути моего следования. Я не стал вникать в подробности, кто и с кем — похоже сторонники старой и новой власти сцепились друг с другом, готовые глотки перегрызть за тепленькое местечко.
Пока Мета-хризолид старательно выплевывал шлейф темной материи, отматывая световые года, я тщательно изучал всю информацию, какая только могла понадобиться. И под конец уже сам мог получить профессорскую степень по необогословию. И какого только бреда люди не придумают, чтобы спрятаться от жестокой реальности.
'Кровь Первого Василевса ведет нас, он говорит устами первосвященницы византийской, метахризолид — слезы Византия Первого, что первосвященница собирает за грехи всех людей, великий исход — долг каждого в конце жизни очиститься, заключить себя добровольно в спасительный кристалл, чтобы видеть сны во благо новых грешников'.
— Пфф... да этот Элессий и правда псих, он просто помешался на этой Анастасии.
На панели управления замигал темно-бордовый огонек, подтверждая, что я близок к цели.
— Приветствую вас, заблудшая душа, что желаете вы отыскать в обители?.
Разумеется я не думал, что мне дадут приземлиться так же просто, как паломническим судам.
— Покорный сын Первого Василевса и смиренный последователь настоятельницы, Элессий Дамаскин, просит аудиенции у Анастасии Византийской. У меня есть сведения чрезвычайной важности, это касается крови.
Эту загадочную речь я готовил долго и тщательно, пусть помучаются гадая, что же именно я хотел сказать или показать настоятельнице. Попасть к ней на прием оказалось делом ничуть не менее легким, чем к покойном императору. И пока мрачный шарик Яви приближался — манящий, морочащий сбивающими с толка огоньками. Я раздумывал, что если мой план не удастся, скорее всего, меня попросту расстреляют как провокатора.
