— ...либо напугает соседей настолько, что они забыв обо всем, решат объединиться против нас, — вставил свою реплику Боунс, а когда все перевели на него свои взгляды, развел передними хуфами и смущенно улыбнувшись спросил. — Чего я такого сказал? Вы ведь все об этом подумали.
— ...и это еще одна причина, почему в операции участвуют драконы и минотавры, — невозмутимо продолжил император. — Чем больше вариантов событий будет запущенно в массы, тем дольше основные игроки будут разбираться, чему можно верить, а что — вымысел чистой воды. Я бы еще и яков привлек, для массовки, но это будет слишком долго и затратно, не говоря уже о сомнительной эффективности.
— Ты забыл еще и "в-пятых", возлюбленный брат, — нарочито невинным тоном произнесла покровительница снов.
— Разве? — удивился монарх Эквестрии. — И что же "в-пятых" должно быть?
— Тебе просто лень оторвать круп и сделать все самому, — заявила Луна, затем показала мужу язык и подмигнув, исчезла во вспышке телепортации.
Долгих две секунды в помещении стояла оглушительная тишина, затем Солярис помассировал переносицу правым передним хуфом и объявил:
— На сегодня, совещание окончено. А с тобой, Амур, мы утром поговорим.
В яркой вспышке зал покинул и второй аликорн, взгляды присутствующих же скрестились на розовом крылато-рогатом жеребце.
— Только не говорите, что вы хотели потратить еще пару часов на обсуждение того, что мы уже пять дней обсуждаем каждый вечер, — скрестив на груди передние ноги, произнес принц любви.
— Мы будем помнить тебя молодым и... жизнерадостным, — смахнув несуществующую слезу, розовый земной пони перегнулся через стол и похлопал крылато-рогатого жеребца по плечу. — Крепись.
— ... — закрыв глаза, Хризалид покачал головой и встав из-за стола, по пути к двери пробормотал. — Жеребячий сад, а не военный совет. Хочу в отпуск... к кобылкам... у меня ведь еще три сотни дочек родились, а я их собственными глазами не видел.
— Пожалуй, я тоже пойду, — Атрибут Благородства поднялся на ноги и кивнув присутствующим, поспешил к выходу.
— Шилд... — начал было говорить Боунс.
— И не думай, — отрезал Стар Спаркл.
— Эх... — Атрибут Воодушевления вопросительно посмотрел на принца любви, но тот сделал вид, что ничего не замечает вокруг себя и вообще, потолок — крайне интересный предмет для изучения. — Жизнь несправедлива.
— Я к себе, — заявила белая единорожка и кинув на брата испепеляющий взгляд (от чего у сиреневого единорога даже шерсть задымилась) телепортировалась прочь.
* * *
(18+)
— Шшшссс... — выйдя из телепортации в одной из спален, на верхнем этаже главной башни замка, Луна раздраженно зашипела. — Амур — мелкий гаденыш, я тебе хвост и уши надеру. Будешь знать, как выставлять мать озабоченной дурой.
Однако же крылато-рогатая кобыла не успела и шага ступить, как рядом с ней из вспышки появился белый аликорн, который без разговоров толкнул ее в сторону кровати, заставив оторваться от пола и пролететь по воздуху несколько метров. Упав на мягкий матрац, покровительница снов перевернулась на живот, желая вскочить на ноги, но Солярис снова телепортировался и появился прямо над ней, тут же прижав ее своим телом к постели и сжав бока передними ногами.
— Сол, это не то, о чем ты... — начала оправдываться темно-синяя пони, но тут ощутила как заостренные клыки сомкнулись на ее загривке, заставляя вздрогнуть и рефлекторно замереть.
— Вшо фотом, — рыкнул жеребец, магией окутывая партнершу и начав массировать каждый сантиметр ее тела, волнообразными движениями телекинеза проходясь по крыльям, сминая упругие бедра и плечи, сжимая и выкручивая возбужденные соски.
Сдавленный и протяжный стон вырвался изо рта принцессы ночи, и в тот же момент последние мысли о сопротивлении покинули ее голову. Приподняв круп и чуть расставив задние ноги, она отогнула хвост, тут же почувствовав как большая и горячая головка возбужденного члена, сперва осторожно и неуверенно, будто прицеливаясь, а затем резко и напористо вонзилась в ее влагалище, грубо раздвигая увлажнившиеся губки и тараня конвульсивно сжавшиеся стенки.
Стон, перешедший в пронзительный вскрик, огласил комнату в тот момент, когда ствол Соляриса вонзился в супругу, достав почти до самых ребер. Луна выгнулась в спине, стараясь плотнее прижаться к паху мужа, жмурясь от ощущения наполненности и боли, переходящей в наслаждение, доставляемой вонзившимися в загривок зубами. На несколько секунд они замерли, давая друг другу прочувствовать этот момент близости и единения, сравниться с которым могла лишь одновременная кульминация взаимных ласк... а затем жеребец начал двигаться.
Сперва медленно, дразня партнершу своей неспешностью и демонстрируя полное превосходство, белый аликорн начал вытаскивать член из узкой и горячей щелки, не позволяя кобыле под собой даже дернуться чтобы ускорить процесс. Влагалище принцессы, словно бы не желая отпускать ствол императора, буквально выворачивалось и истекало соками, заполняя пространство дурманящим запахом похоти.
Второй толчок был столь же напорист, как и первый, и заставил самку вздрогнуть, закусив подушку зубами. С каждым следующим движением белый аликорн только ускорялся и вскоре по спальне разносились влажные хлюпанья и хлопки, рычание и вскрики...
Покровительница снов первая забилась в оргазме, распахнув во всю ширь крылья и запрокинув голову крича во весь голос, но ее муж и не думал останавливаться, продолжая двигаться с огромной скоростью и грубым напором, даже когда его член пытались остановить сжавшиеся стенки влагалища супруги. За первым оргазмом последовал и второй, ничуть не менее бурный, а после третьего темно-синяя кобыла бессильно уронила голову на передние ноги, в то время как жеребец, разжав хватку зубов на ее загривке, приняв сидячее положение подхватил партнершу за бедра и продолжил вколачиваться, доводя ее до иступления, когда взгляд терял осмысленность а язык вывалился из открытого в беззвучном крике рта.
Крылья Соляриса распахнулись и он в последний раз погрузился в Луну на всю глубину, ощущая как струи семени наполняют ее нутро. Когда же это закончилось, жеребец поднялся на все четыре ноги, перевернул темно-синюю пони на спину, лег сверху, удерживая большую часть веса на своих ногах и снова вошел в жаркую щель, но на этот раз медленно и осторожно. Дикий и неистовый темп сменился мерными и неспешными погружениями, которые почти не сотрясали тело партнерши.
Взгляд покровительницы снов вернул себе осмысленность, когда ее пик наслаждения вновь был близок. Обняв передними ногами тяжело дышащего мужа за шею, а задними ногами — за бедра, она постаралась прижаться как можно более плотно и сама начала двигать крупом в ответ на толчки...
— Сол... — хрипло выдохнула принцесса ночи, чувствуя себя так, словно бы одновременно балансирует на канате и качается на волнах.
— Ммм? — старательно сдерживаясь, чтобы вновь не перейти на более грубый стиль, крылато-рогатый жеребец слегка отстранился и посмотрел партнерше в глаза.
Вместо ответа словами, она подалась вперед и впилась поцелуем в его губы, а затем сознание затопила яркая вспышка наслаждения, вырвавшаяся волной неструктурированной магии двух аликорнов.
(Конец 18+)
Примечание к части
Следующая глава будет о гг, а возможно и ком-то из её копий.
Жду отзывов.
Зебриканская ночь... или день?
— ...ерунду ты говоришь, — шепотом заявил зебренок лет шести, выглядывающий из-за створки приоткрытой двери, ведущей в зал для медитаций. — И вовсе нету ни клыков, ни жала, даже нет когтей. И жеребят она не ест...
— Раз ты уверен в этом так, то докажи свои слова, — послышался второй голос, в котором отчетливо звучали ехидство и подзуживание. — Ты ведь уверен, что она, не съест ни брата, ни тебя. Так подойди, задай вопрос... и если сможешь, дашь мне в нос.
— Я не боюсь, и не надейся, — вспыхнул возмущением первый зебренок.
— Так докажи, или не смейся, — фыркнул второй голос, хозяин которого выглянул из-за второй створки и найдя взглядом сидящую в позе для медитаций кобылу, одетую в подаренные хлопковые штаны и рубаху, тут же спрятался назад. — Смотри, как смирненько сидит, небось кого-то сторожит, иль затаилась для прыжка и ждет для завтрака тебя?
"Вот уж не думала, что окажусь достопримечательностью для жеребят дворцовой прислуги", — мысленно закатив глаза к потолку, сидящая на вязанном квадратном коврике Женя, поджав под себя задние ноги и уперев в пол перед собой передние копытца, вернулась к дыхательным упражнениям, которые велел повторять мастер Фобос, взявшийся параллельно с принцессой, подтянуть уровень духовных искусств и у земной пони, назначенной ее подругой.
Ситуация во дворце складывалась странная: после памятной встречи в первый вечер после прибытия и праздника, во время которого главы эквестрийской делегации проехали по всем районам Рима на специальной платформе, черногривую синеглазку более не привлекали к переговорам с Цезарем и его приближенными. Если бы не вечерние разговоры с Баттерфляем, который целыми днями пропадал то у места расположения флота, то сопровождал Сунрайс Шейка во время его посиделок с местной аристократией, она вообще могла бы решить, что про нее забыли, оставив на откуп маленькой, эгоистичной, капризной зеброчки. Только пара охранников из числа пони, которые оставляли свою подзащитную одну только в спальне и туалете, не позволяли паниковать от взглядов десятков, сотен, а то и тысяч пар глаз черно-белых жеребцов и кобыл, которые ловили каждое движение, гримасу, сказанное слово... ожидая ошибки и возможности вцепиться зубами в загривок жертвы, чтобы повалить и растерзать.
"Наставница права: у меня слишком бурное воображение. Вряд ли Скарус действительно хочет меня съесть, а на круп пялится исключительно из-за того, что даже являясь химерой, остается жеребцом. Меня это конечно не сильно успокаивает, все же быть объектом влажных мечтаний зебромантикоры — это не то, что мне хотелось бы испытывать на себе", — усилием воли откинув от себя посторонние мысли, ученица принцессы Луны снова попыталась сосредоточиться на своем "духовном теле", которое по словам учителя-телохранителя Жасмин, у нее достаточно сильное, чтобы приступать к активным тренировкам без предварительной подготовки (принцесса ночи предположила, что это — последствия купания в зеркальном озере).
Удивительно, но ночные визиты темно-синей крылато-рогатой кобылы, происходящие прямо во снах серой пони, стали настолько привычными и естественными, что любая задержка или пропуск воспринимались крайне болезненно. Аликорн же словно бы не замечая этого, стала время от времени пропадать, вовсе ничего не объясняя, а затем возвращалась и вела себя так, будто ничего не случилось. Будь черногривая синеглазка моложе и наивнее, то начала бы нервничать и метаться из крайности в крайность, а то и вовсе решила бы, что ее кем-то заменили, но имея опыт прошлой своей жизни, она уверенно держала себя в хуфах, просто радуясь продолжению уроков.
— Принцесса, вы должны угомониться, — монотонным, почти механическим голосом произнес Фобос, обращаясь к Жасмин, вместе с которой сидел на коврике в противоположном конце зала. — Ваш дух бурлит эмоциями гнева, что крайне негативно для души. Вы — будущая мать и королева...
— Не надо мне опять об этом говорить, — прервала наставника зеброчка, одетая в такие же как и Женя штаны с рубашкой. — Я не намерена так жить!
— Лишь духам знать дано, что в жизни может пригодиться, — заметил наставник-телохранитель, старательно изображая из себя мыслящую и говорящую статую.
— Мне скучно, понимаешь? Я больше жить так не могу! — эмоционально всплеснув передними ногами, едва не заехав при этом учителю по морде, Жасмин продолжила. — Хочу сражений, битв, подвигов и приключений, иначе в заперти наверно от тоски помру.
"Знала бы ты, к чему порой приводят такие желания. Вот я, когда-то была человеком... парнем... Эх!, — картинки минувших событий, окрашенных самыми разными эмоциями, вереницей промелькнули перед внутренним взором и взбудоражили казалось уже притухшие чувства, заставляя крепче зажмурить глаза и глубже дышать.
— Оставьте битвы жеребцам, принцесса, которые для схваток рождены, — отозвался на экспрессию подопечной мастер духовных искусств, по всей видимости являющийся не слишком хорошим психологом. — Вы — дочь правителя страны и в вашем праве...
— ...моя доля стать женою принца? — Жасмин неприятно рассмеялась. — Как жертву, вы меня отдать хотите, чтобы аликорнов жадность усмирить. Хочу ли замуж я, из окон башенных плевать хотите. Так слушайте тогда: не по душе мне принц, что с крыльями и рогом; пусть он докажет, что ради меня готов на многое пойти.
— Но ведь вы его и видеть не хотите, — резонно заметил мастер шаманизма.
— Я видеть не хочу лишь аликорна, которые страну мою на протяжении веков втоптать пытались в грязь, — вскинув голову, полосатая кобылка заявила. — Пусть он приходит, словно честный жеребец, избавившись сперва от крыльев... ну и рога. Только тогда я с ним поговорю и все что думаю о нем, без ширм и словоблудия скажу.
"Цезарь явно что-то упустил в ее воспитании... Но вот что?", — открыв глаза, серая пони посмотрела прямо на двух зебрят, которые последнюю пару минут осторожно крались к ней от двери (охрана, которая должна была бы развернуть маленьких шпионов еще в коридоре, откровенно сплоховала, либо же посчитала, что очередные капризы принцессы — это не та новость, которую стоит скрывать от населения дворца).
Полосатые жеребята стояли и смотрели на земную пони широко открытыми глазами, которые буквально переполнялись любопытством, страхом, азартом и иными эмоциями, меняющими друг друга с ошеломительной скоростью. Они наверное ринулись бы прочь с воплями, если бы не боялись привлечь к себе внимание взрослых зебр... которые их и так видели.
"Они мне напоминают... котят. Да: два полосатых котенка, которые смотрят жалобными глазками".
Поддавшись желанию, черногривая синеглазка осторожно наклонилась вперед, приблизив свою мордочку к начавшему мелко подрагивать жеребчику, хитро прищурила глаза и улыбнувшись уголками рта... чмокнула его в нос. Прошла секунда, за ней вторая и оба малыша, все же не выдержав, рванули прочь, вереща и спотыкаясь (стражники смотрели на это с ухмылками, вспоминая себя в их возрасте и свою нелюбовь к "кобыльим нежностям").
"А я серенькая гадость, а я серенькая... гхм. Не хорошо о себе так говорить и даже думать", — ощущая душевный подъем, ученица принцессы Луны вернулась к медитации, неожиданно обнаружив, что мир вокруг окрасился десятками оттенков, будто бы наконец-то сломалась та невидимая преграда, об которую она билась последние семь дней с утра и до полудня.
Новое "зрение" оказалось настолько странным, да и появилось так неожиданно, что медитация сама собой прервалась. Впрочем, незамеченным данное событие не осталось, о чем можно было судить по прервавшемуся спору между Фобосом и Жасмин, заходящему на третий, а то и вовсе четвертый круг (принцесса хотела изучать работу с духами и боевые приемы, в то время как наставник-телохранитель давал исключительно способы защиты от внешних воздействий, усиления и облегчения тела).
