— О великая и могучая Артедика, благодарю тебя за то, что ты оказала нам свою милость — спасла нас!
Султан видел, как расширяющееся огненное озеро поглотило не только алтарь и жрецов, стоящих вокруг него, но и огромный храм Архумазаны вместе с его служителями, потом потоки воды, обрушившиеся с неба, погасили огонь. Раздался сильный грохот, всё окуталось паром, а когда пар рассеялся, на месте алтаря появилось озеро. И вот над этим озером летает знакомая богиня, ранее потрясавшая горами (то, что это богиня, уже никто не сомневался), всем было понятно, что ко всему произошедшему она имеет самое непосредственное отношение. Дика на мгновение растерялась, но потом, вспомнив слова Лики, что если ты богиня, то должна соответствовать своему высокому званию, не повышая голоса, её слова прозвучали словно гром, сказала:
— Архумазана очень недоволен! Принося кровавые жертвы, в том числе и человеческие, вы отвернулись от него и стали поклоняться кровожадному огненному демону. Если подобное повторится, то вы лишитесь благоволения Архумазаны, тогда небо потемнеет и огонь поглотит ваши города, понятно? А ты, султан Мехмед Первый, лично ответишь за совершённый грех! Если же будешь следовать моим пожеланиям и править милостиво и справедливо, твоё правление будет долгим и счастливым, удача никогда не покинет тебя. Подумай над этим.
Богиня исчезла, только слабая рябь на поверхности озера показывала, что над водой кто-то был. Султан выдохнул и поднялся с колен, слушая богиню, он боялся вздохнуть, так ему страшно стало. Вроде простая девушка, да красивая, но таких много, но то, что она показывала до этого, и то, что султан увидел сейчас, приводило его в ужас. Она уничтожила храм и прилегающие к нему строения, а это говорит о её силе, а сама ли она это сделала или по непосредственному приказу Архумазана, не так уже и важно. Но разрушение храма верховного бога может быть сделано только с его ведома или по его прямому приказу, а такое возможно только в том случае, если там действительно был демон. С другой стороны, богиней было сказано, что правление султана Мехмеда Первого, то есть его, будет долгим и счастливым. Хоть это и было сказано с некоторой оговоркой, мол, чтобы правление было успешным, надо следовать пожеланиям богини, но вряд ли найдётся кто-то, кто решит пойти против её пожеланий, именно пожеланий, а не приказов! То есть эту мягкость можно расценить, как благорасположение грозной богини к султану. Мехмед, гордо подбоченясь, обернулся и глянул на своих свитских лежащих ниц, хотя некоторые особо смелые (или наглые) уже подняли головы, хоть немного, но уже подняли. Султан взмахом руки показал, что его подданным можно уже встать, и сказал:
— Великий Архумазана устами посланной им могучей Артедики, которая избавила нас от страшного демона, благословил моё правление. Возрадуемся и воздадим им хвалу!
Императорское посольство вышло на границу империи немного позже своей отступающей армии, вернее, остатков армии, расположившихся походным лагерем. В этом лагере посольство и остановилось. Эта военная компания была крайне неудачной для империи, фактически она потеряла горный массив (вернее, ту его часть, что до этого принадлежала империи), лежащий между ней и Персиянским султанатом. Это была стратегически важная область, позволяющая тому, кто владеет ею, легко вторгнуться на территорию противника. Через эти горы, несмотря на их кажущуюся неприступность, можно было довольно легко пройти, не просто пройти, а провести довольно крупные воинские силы. Конечно, горы можно было обойти с севера, но это долго (противник узнает об этом манёвре и подготовит встречу) и довольно неудобно (растягиваются пути снабжения). В этот раз Персиянский султанат подготовился к войне намного лучше, чем Восточная Ромейская империя, и выиграл войну, теперь по условиям мира султанат ставил свои условия, для империи горы были уже почти потеряны. Но вмешалась эта неизвестно откуда взявшаяся богиня и забрала горы себе, они никому не достались, что для империи в данный момент было выгодно, а вот в дальнейшем? Обо всём этом беседовал император Гонорий со своим советником, тот говорил:
— Вмешательство наших божественных подружек, а вы, экселенц, сами убедились — они что-то намного большее чем люди, в данный момент сыграло нам на пользу, но в дальнейшем... то, что они живут в империи, весьма напрягает, ведь это не помешало им забрать себе горы. Что может им помешать продолжить подобную политику?
— Ничего не сможет помешать, тут ты прав, — кивнул император. Но всё же возразил своему советнику: — Но почему-то они этого до сих пор не сделали, почему? Наоборот, они нам во многом помогают. Сейчас вот они нас спасли от полного разгрома и, не побоюсь это сказать, от гибели. Ведь мне султаном были поставлены такие условия, что я не мог отказаться от этих переговоров, а это, как оказалось, была хорошо подготовленная ловушка. Не возражай, мол, я мог уклониться от этой встречи. Но этим бы только отсрочил свою гибель. Армия разгромлена, ну, почти разгромлена, войско султана через месяц было бы под стенами города Константина, меня бы удавили наши аристократы или выдали султану. Хоть я и изрядно проредил их ряды после разгрома флота Гонория, но недругов у меня осталось ещё достаточно. Кстати, разгром флота западного императора заслуга этих девочек-богинь, или кто они там.
— Вот тут и возникает вопрос — если они богини, то почему взяли такую плату, ведь они могут получить всё, что захотят, совершенно даром и... — начал Дементий, Гонорий его остановил:
— Не надо гадать — почему? Если и есть в их поступках какая-то логика, то нам она совершенно недоступна.
Может, Гонорий хотел ещё что-нибудь сказать, но не успел, рядом с походным лагерем остатков его армии появилось белая тучка. Из этой тучки вышла Дика и сделала движение руками, будто что-то раздвигала, тучка увеличилась и стала прозрачной. Глядя на это, замерли император, его свита и легионеры, занимавшиеся в лагере своими делами, а через это окно, даже не окно, а большие ворота начали выходить люди. Это были легионеры императорской армии, попавшие в плен, они шли словно сквозь ворота, стоявшие в центре большого круга, ограждённого каменными стенами. Некоторые из свиты императора узнали это место — это был большой алтарь Архумазаны в столице Персиянского султаната, на котором жрецы этого кровожадного бога приносили ему жертвы. С той стороны ворот, через которые шли легионеры, попавшие в плен, стояла Лика! Люди всё шли и шли, уже близился полдень, когда ворота, сквозь которые проходили оставшиеся несколько десятков человек, начали как-то странно колебаться в воздухе, потом этих людей выбросило из ворот и повалило на землю, как от сильного удара. Этот удар повалил на землю не только людей, но и Дику, но она сразу же вскочила на ноги, чтоб увидеть (не только она это увидела), как каменная площадка жертвенника превратилась в бушующее огненное озеро, над которым висел крылатый зверь, на котором обычно летали эти две богини. Это видение, как и Дика, исчезло. Поражённые люди молчали, а потом кто-то из легионеров, вышедших из тех странных ворот, несмело закричал:
— Слава императору!
Этот крик подхватили все легионеры как спасённые от участи быть принесенными в жертву, так и те, кто был в лагере и стал свидетелем этого чуда. А как ещё можно было назвать то, что произошло? Что об этом можно было подумать? Обычно всё как плохое, так и хорошее делалось от имени императора или связывалось с ним. Вот поэтому реакция людей была привычна на всё то, что случилось, если те, кто уже был в этом лагере, просто были свидетелями чего-то необычного, то те, кого должны были принести в жертву, то есть — попросту убить, понимали, что они чудесным образом спасены, и первый, кого они увидели, был император. Довольно искренние славословия императору продолжались довольно долго, Гонорию льстило такое выражение чувств, но он понимал, что настроения людей быстро изменятся, как только они узнают правду. А, как известно, от любви до ненависти один шаг, и люди, узнав, что к их спасению император не имеет никакого отношения, скорее — наоборот, ведь он ничего не сделал для этого, будут сильно разочарованы. Конечно, бунт они не устроят, скорее всего, просто перестанут повиноваться и передадут свои настроения остальным легионерам, а император без армии — это уже не император. Гонорий несколько растерянно посмотрел на Дементия, тот ответил таким же взглядом, но всё же посоветовал:
— Дождёмся возвращения девушек и спросим о дальнейших их планах, думаю, что в данном случае прямой вопрос без всякой хитрости будет лучшим вариантом.
После довольно томительного ожидания император и его советник увидели оживление у фургона богинь и поспешили туда. Там они увидели плачущую Дику и девушек, пытающихся утешить её, а вот Лики нигде не было видно. Гонорий и Дементий переглянулись, похоже, что этим девушкам (а самое главное, Дике) было не до них и если их сейчас о чём-то расспрашивать, то они от этого просто отмахнутся, понятно, что ни императору, ни его советнику этого не хотелось. Но вот послушать, о чём девушки говорят, Гонорию и Дементию никто не мешал, и они стали внимательно слушать. Похоже, что некоторые вопросы уже были заданы, то, что говорила плачущая Дика, было похоже на ответы:
— Нет больше нашей Лики, я её не чувствую. Она уничтожила алтарь Архумазаны, но при этом сама погибла.
Дика ещё что-то говорила, но император и его советник уже её не слушали, новость сама по себе была настолько важной, что требовала немедленного обсуждения. Отойдя в сторону, они этим и занялись, начал Гонорий:
— Очень похоже, что султанату будет сейчас не до возобновления боевых действий. Этой передышкой мы непременно должны воспользоваться. К тому же одна из наших знакомых девушек — погибла, не знаю, как это произошло, но и это надо использовать.
— Но вторая, которая объявила горы своими, жива-здорова. Мне кажется, екселенц, именно она, стараясь оставаться в тени, главенствовала в их тандеме. Войти в горы, даже не войти, а только обозначить такую попытку, значит вызвать её гнев, а в данной ситуации это может привести к непредсказуемым последствиям, вы же видите в каком она состоянии. А её возможности позволяют сотворить такое, что уничтожение храма Архумазаны покажется детской шалостью. Думаю, что она могла бы стереть с лица земли столицу Персиянского султаната и не только... уничтожить город Константина, да и большую часть восточной части империи, для неё не будет проблемой. Вспомните, экселенц, флот Дамиана. Оставить её в покое и не злить будет лучшим вариантом, — произнёс Дементий, посмотрев на Дику, Гонорий тоже непроизвольно глянул в ту сторону. Девушка, о которой они только что говорили, уже не плакала, а смотрела в их сторону, хоть расстояние до неё было довольно большим, император и его советник испуганно вздрогнули. Взгляд тёмных, почти чёрных глаз девушки вызывал ужас, он проникал в самую глубину души этих смелых и циничных людей, выворачивая её наизнанку.
Конец первой книги.
