Мы оба посмотрели друг на друга и в унисон произнесли: " Как долго я этого ждала! — Как мне этого не хватало!" И вновь были объятия, поцелуи, но уже спокойные, ласковые, нежные, душевные. Ночь была длинной, мы ласкали друг друга, я гладила многочисленные шрамы, покрывавшие тело Саши, а потом я тихо заснула на его плече, а он держал меня за руку, как будто боялся потерять обретенное счастье. Так закончился тот большой день и мне ни о чем не хотелось думать и я ни о чем не жалела.
Глава 59. Сюрпризы для полковника.
Утром я потихоньку вылезла из-под руки любимого. Хотя я и взрослая "девочка", но так давно не занималась "этим", как говорили раньше, что у меня все болело. Мне надо было придти в себя и привести тело в порядок, что я и сделала потихоньку за ширмой. Саша крепко спал, разметавшись, и я не стала его беспокоить, оделась в домашнее платье и вышла в столовую. Там я попросила Алесю накрыть стол к чаю, сказав, что ухаживать за гостем буду сама.
Вошла Варвара, потихоньку спросив разрешения. За эти дни она окончательно освоилась и все относились к ней так, как будто знали много лет. Она отлично сошлась с "апостолами" и многому их учила, особенно своего коллегу-Фому. Вот и теперь она обрадовала меня — оказывается, общими усилиями они успели сделать две дюжины кусков дегтярного мыла, использовав жир, оставшийся от овечек, пошедших на плов еще во время приема полка, благо он хорошо сохранился. А деготь у нас был от мази "а-ля Вишневского". Но Варвара обещала сделать и еще мыла, было бы из чего, технологию они отработали. Значит, надо закупать еще жира, ведь мы планировали еще и мази на лекарственных травах сделать.
Приготовили мы лекарства и бинты, да еще и смогли упаковать их в бумагу, пропитанную воском, из старых запасов наших бортников. Они с моей легкой руки тоже получили родовую фамилию — Пчелкины, которая очень им понравилась и замечательно отражала характер этой дружной и трудолюбивой семьи.
И еще прекрасный сюрприз ожидал меня — оказывается, Миша передал мне простейшую печь-буржуйку, которую заказал сделать еще в Смоленске из прочного железа, которое там нашлось. Замечательно, будет еще один подарок для полка — только назовем мы печь "гусаркой", никаких буржуев! Александру вместе с печкой передам и чертежи— надеюсь, их полковые кузнецы разберутся с этим изобретением. Написал он и еще об одном сюрпризе — полевой кухне, которая ждет нас в Васино. Ай да Миша, какой же он молодец, сколько успел сделать!
Итак, в углу комнаты стала набираться большая куча вещей в подарок для Александра и его полка — продукты, лекарства, печка, мыло, теплые вещи для солдат и офицеров из запасов будущего, а самое главное— красивые белые бурки, сделанные Пимашками, но не с резиновой подошвой, а подшитые прочной бычьей кожей, что пожалуй, делало их не хуже, а чем-то лучше. И я стояла и размышляла, как же это все увести — ведь Александр приехал только на своей верной лошадке, точнее, коне, надо будет возок вместе с ним отправлять.
Пока я думала над этой проблемой, Александр вышел уже одетый в столовую и улыбаясь, смотрел на меня:
— Я так давно крепко и спокойно ни спал! Как в детстве побывал!
Он, видимо, ждал, что я буду настаивать на объяснениях, но вот как раз этого я делать и не собиралась. Не дождавшись, он продолжил:
— Я сообщил о тебе матушке, она хочет с тобой познакомиться и ждет в нашем поместье под Москвой. Я написал ей письмо и был бы рад, если бы ты смогла его передать,— таким образом полковник хотел познакомить двух самых любимых своих женщин.
И опять вопросительный взгляд и ожидание уточнений, в качестве кого он меня представил, но я только спокойно проговорила:
— К твоей матушке я с удовольствием заеду, тем более в ближайшее время собиралась в столицу по делам нашего Женского общества. Буду рада с ней познакомиться.
И я спокойно пригласила его к столу, где мы и позавтракали в молчании. Далее я продолжила собирать вещи, складывая все в кучу. Тут уж полковник не выдержал:
— Ты чем-то озабочена?— он ждал опять каких-то вопросов или претензий и был удивлен, услышав мои спокойные слова:
— Да вот думаю, как ты повезешь все это "богатство", которое я собрала для тебя. Смотри — в первую очередь я хочу передать тебе эти бумаги,— и я подошла поближе, держа их в руках.
Саша хотел меня обнять, но я мягко отодвинулась и спокойно продолжила:
— Тут три пакета — один для Егора Фомича, в нем советы по военной медицине, организации помощи раненым. Ему же вот эти сумки с лекарствами и бинтами, здесь все подписано и указано. Вот это специальное мыло хорошо действует на волосяных насекомых, убивая их (слово "вошь" дворянке не пристало говорить), а это рецепт по его изготовлению. Было бы замечательно, если бы он получил привилегию по его изготовлению на себя и передал эти рекомендации от своего имени Якову Васильевичу Виллие. Я знаю, что Егор Фомич с ним списывался, здесь в письме еще дополнительные советы.
— Далее — этот пакет для Алексея Петровича с рисунками полевой кухни, на которой можно готовить на ходу и с картами Смоленской и Московской губерний, другими картами, возможно, они пригодятся. Михаил Иванович, управляющий моей крестницы, написал, что наши мастера смогли сделать простейший образец такой кухни и она ждет нас в Васино. Для полка же — вот эта полевая печка, которая очень удобна в палатках и походах, и рисунки по ее изготовлению. Эти придумки — от моего дедушки, ты же знаешь, он в отставке занимался многими интересными изобретениями для военных. Пусть Алексей Петрович оформит их на себя и через Императора, который к нему благоволит, попробует протолкнуть эти изобретения в войска.
— И последний пакет -это для тебя, здесь подробные документы по новым пулям. Оформляй привилегию на свое имя, сделай это сразу, как только появится такая возможность, а до этого попробуйте с механиками сделать хотя бы несколько десятков новых пуль, вот тебе образцы, — закончила я, глядя на удивленного Александра и протянула ему коробки с пулями Нейслера для гладкоствольного оружия и пулями Минье для нарезного.
— Подожди, какие пули, какие раненые, какая кухня, о чем ты? Я ничего не понимаю!— воскликнул он.
-Эти пули сделал мой отец по образцу, привезенному им из походов,— и я выдала удивленному военному подготовленную мной легенду. Понятно, называла я их не по действительным авторам их изобретения, надеюсь, они меня простят, а просто новыми пулями. Я сказала, что отец писал, что они позволяют увеличить дальность и точность стрельбы для гладкоствольного оружия в полтора-два раза, а нарезное дают возможность заряжать так же быстро как гладкоствольное, при том что дальность полета у таких пуль в четыре раза больше, чем у обычных круглых, выпущенных из гладкого ствола, да и точность попадания выше в два-три раза. Я сама в этом ничего не понимала, просто повторила то, что он подробно написал в бумагах.
Все это пули, пулелейки к ним и документы по подробному их изготовлению мне передала Барыня, а нашел все Сергей Михайлович из запасов реконструкторов.
— А теперь, если хочешь, можно сейчас опробовать их, я же вижу, что они тебя заинтересовали,— с улыбкой продолжила я, глядя, как полковник, как истинный мужчина, с интересом вертит вещи в руках. — А пока обуй вот эти бурки, хоть и неуставная это обувь, но очень теплая.
Александр был глубоко озадачен — он ждал каких-то объяснений, возможно, требований, но никак не такого разговора. Гусар-монахов не бывает в природе, у него были мимолетные связи, обычно кончавшиеся откупом-подарком для женщины или бурным объяснением с ней, но он был в очередной раз сбит с толку этой необычной женщиной. Она не только ничего не требовала, но, наоборот, дарила не задумываясь, причем вещи очень ценные, которые могли принести большие доходы.
И ошарашенный, ничего не понимающий полковник на автомате обул бурки, сразу отметив их теплую, мягкую и удобную форму, и чуть ли не за руку был выведен мною на двор, где Демид уже приготовил стол для оружия и мишени для стрельбы. Там уже лежало и обычное оружие — гладкоствольный мушкет, и "винтовальная фузея", как их здесь сейчас называют, купленные Мишей в Смоленске. Кроме того, я попросила достать его собственные пистолеты, которые были при нём, как у каждого офицера.
Военный есть военный, и как бы ни был озадачен Саша, он тут же заинтересовался этим испытанием, и встав против мишени, открыл огонь из мушкета. Сначала он стрелял обычными круглыми пулями, которыми можно поразить цель не дальше, чем за двести шагов. Привлеченные выстрелами, из дома вышли мои дворовые, во главе с дедом Лукашом, который с большим интересом наблюдал за этим действием.
Стрелял Саша надо сказать, довольно быстро и метко, чувствовался большой опыт. Хоть и считали почему-то в будущем, что основное оружие гусар — холодное, легко кавалерийская сабля, но и огнестрелом они владели прекрасно. Ведь недаром гусаров сравнивали с десантными войсками по способу их действия — быстро налететь на врага, быстро их пострелять и порубить, и также быстро постараться уйти от преследования. Но как бы Саша ни старался, но всё же часть пуль попала в стороне от центра мишени. Даже я прекрасно видела это, а уж он и тем более.
Затем Демид по приказу Александра перенёс мишень в полтора раза дальше, на триста шагов, и подполковник начал стрелять пулями Нейслера, которые, как он прочитал в описании, представлявляли собой короткий цилиндр, закруглённый спереди, с конической выемкой позади, на дне которой был закруглённый бугорок. При выстреле пороховые газы распирали эту выемку и пуля плотно прилегала к стволу, что увеличивало её скорость, дальность и пробивную силу. Заинтересованный таким необычным действием, рассмотрев пулю во всех подробностях, полковник выстрелил и убедился, что все так и есть— дощатый щит мишени пули пробивали насквозь, причём практически все попали в центр. Удивлённый этим результатом, Саша после осмотра мишени велел отнести её ещё на сто шагов, и когда Демид сделал это, снова начал стрелять. Судя по увиденному, результат оказался не намного хуже.
После этого Саша, отставив мушкет, взялся за "винтовальную фузею", и сделав пару выстрелов обычными пулями, зарядил её пулей Минье, представлявшей собой остроконечную продолговатую пулю с парой косых нарезов углом назад, с конической выемкой внутри, в которую входил железный стаканчик.
Тут он открыл огонь по мишени, отнесённой Демидом на восемьсот шагов, и результат оказался просто отличным! Пуля Минье поражала мишень не хуже, чем до этого пуля Нейслера на дистанции абсолютно запредельной для обычных гладкоствольных ружей и круглых пуль, и даже дальше, чем старыми пулями из нарезного ствола. Заряжалось оружие намного быстрее, чем обычными пулями старого образца, которые надо было заколачивать в нарезы ствола шомполом и молотком.
Как сообщил мне подполковник после испытаний, хорошо обученный солдат делал из мушкета пять-шесть выстрелов в минуту, а из нарезного оружия за тот же срок всего один выстрел. Кроме того, по словам Саши, при прежнем способе заряжания нарезные стволы выдерживали не больше двухсот выстрелов, забиваясь свинцом и окалиной, да и нарезы ударами шомпола сбивались. А ведь нарезное оружие было дороже гладкоствольного! Здесь же новая пуля, которая калибром была немного меньше, свободно проваливалась в ствол, словно он был гладким. При выстреле стаканчик входил глубже в выемку и расширял пулю, которая входила в нарезы ствола и вылетала закручиваясь, что и придавало ей дальность и меткость. Опять же, я видела, как военный, шевеля губами, читает это описание, а потом проверяет— так ли это!
Саша ещё пострелял пулями Нейслера из своих пистолетов— а результат тоже оказался превосходным, сто шагов против прежних пятидесяти, был вне себя от восторга. Глядя на него, я понимала, что у мужчин, конечно, свои игрушки, только большие и железные. А ещё вспомнилось услышанное в будущем выражение, что военные — те же дети, только с большими.. .пистолетами, а не с тем, о чем вы подумали!
Когда Александр закончил стрелять и отдал мушкет и фузею Демиду, оставив себе запас неиспользованных пуль, он подошёл, глядя на меня с огромным удивлением и восторгом! Он был поражен! Если эти пули хотя бы частично внедрить в армии, польза будет огромная! Чувствовалось, что только воспитание и наличие дворовых мешает графу крепко обнять и поцеловать меня на глазах у всех в благодарность за такие прекрасные подарки. Ноближ оближ, ничего не поделаешь!
Взволнованный, он зашел в дом и только тут не совладал с волнением и стал осыпать меня поцелуями, в которых были и любовь, и благодарность, и преклонение передо мною. Я не смогла не ответить, и мы опять готовы были потерять головы! Но как бы нам обоим ни хотелось продолжить, Саше надо было возвращаться в полк — и так быстрый его отъезд и отсутствие ночью могли бросить тень на мою репутацию.
Поэтому я решила так — Демид приготовил возок, в котором кое-как поместилась я и все припасы, а Александр должен был вместе со мной прибыть в Васино, чтобы забрать полевую кухню, заранее подготовленную Мишей. Таким образом, получалось, что он ездил не ко мне, а за подарками для полка, и моя репутация " святой вдовицы", как язвительно называли меня сплетницы-соседки, не была испорчена.
Оглядываясь на своего любимого, который ехал впереди, я видела, как он был поражен и огорошен — еще бы, такие сюрпризы! Прибыв в Васино, мы еще издалека почувствовали запах гречневой каши с тушёнкой, от которой пробивались слюни. Посередине двора стояла полевая кухня, а вокруг нее — наши крестьяне, а Миша и Никита раздавали кашу в одноразовые тарелки, правда, бумажные — пластик мы не стали нести в будущее. А уж ложка у каждого была своя.
Саша также получил чистую ложку и огромную порцию каши, которую съел с большим апетитом, а потом с удивлением расматривал эту чудесную кухню на колесах — как просто, но как гениально! Это будет действительно прекрасный подарок не только для его гусар, но и для всех военных, а сделать такую кухню по готовым рисункам будет уже просто!
Потрясающе! Что за женщина! Какие у нее придумки — Саша подозревал, что хоть и ссылалась я на своего деда и отца, но, по всей видимости, и сама к ним руку тоже приложила! Зайдя в дом, он не выдержал и обратился ко мне:
— Послушай, Натали, нам надо объясниться!— начал он. — Это слишком большие подарки! Сейчас я не могу собой располагать, но ...— и тут он почувствовал, что моя мягкая ручка прикрыла ему рот.
— Молчи, ничего не говори, я только рада буду, если эти придумки пригодятся вам в будущем. И ты помни, я всегда буду тебя ждать, чтобы не случилось. Вот еще — тут все слова песен, которые я пела, пусть они напоминают об этих метельных днях в наших смоленских местах,— и я протянула Саше тоненькую книжечку со стихами.— И иконка из Болдинского монастыря, пусть она тебя хранит,— и, я одев Саше цепочку с иконкой Божьей Матери, поцеловала в лоб, перекрестила и почти бегом выскочила из комнаты — меня душили слезы. Успокоившись за дверью, глубоко вздохнула, заталкивая слезы назад в горло, и дала распоряжение всем готовиться к отъезду.
