Ремонт тронного зала был практически завершён, что лишь ещё более подчёркивало незначительность произошедших после свержения Предателя перемен.
Подлатанные гладкие холодные плиты. Почти те же самые колонны, мебель и пьедестал. Разве что вместо эпических гобелен на стенах красовались одноцветные ткани, да прислужников у нового владыки Оплота стало чуть меньше. Зато охраны заметно прибавилось.
— Ну наконец-то! Парень, за тобой как за смертью посылать! Эх, кабы не моя доброта, не миновать тебе наказанья за нерасторопность и мрачную рожу! — узурпатор покосился на излишне ретивых телохранителей и отрицательно покачал головой. — Ладно, хрен с ним. Пойдём прогуляемся, хочу тебе кое-что показать.
Будучи совершенно не в настроении впустую чесать языком, Скалозуб молча отвесил формальный поклон и в сопровождении десятка вооружённых бойцов последовал за новым властителем. По пути Велер несколько раз поворачивался к нему, желая что-то сказать, но всякий раз передумывал, чему Скалозуб был только рад.
Целью экскурсии оказалась массивная дверь, судя по всему, наглухо запертая.
— Скалы несокрушимые, просил же отмыть все стены как следует! Вонище, что в туннелях у бедняков!
Неприятный запах вывел Скалозуба из душевной прострации, что навеяла ему прощальная прогулка по неизменившемуся ни на малость дворцу. Тошнотворно-сладковатый приторный 'аромат' заполнил лёгкие, безошибочно давая понять, что здесь произошло. Внимательно осмотрев убранство широкого коридора, он заметил в паре труднодоступных местечек ошмётки мозгов и иные внутренности гномского организма.
— Знаешь, что находится за дверью, мой старый друг? — Скалозуб отрицательно покачал головой. — Личная библиотека нашего почившего короля. Ты лучше, чем кто бы то ни было знаешь, на что тот был способен. В конце концов, ощутил это на собственной шкуре! А потому должен понять, насколько ценной представляется информация, хранящаяся в книжной коллекции.
— Магия рун...
— Да, парень, оно самое. Знание, считавшееся навеки утерянным, хранится за этой долбанной дверью! Есть лишь одна маленькая проблема. Все, кто пытался сию дверь отворить, нынче размазаны по стенам и портят мне аппетит.
— Продолбить стену...
— Тоже пробовали. С тем же эффектом. Похоже, защитные чары окружают всё помещение целиком.
Велер легонько коснулся указательным пальцем препятствия, что отделяла мир от секретов древнего колдовства.
Яркая вспышка синего цвета заставила Скалозуба прищуриться. Казалось, стены коридора ожили, знакомая пляска рун вызывала головокружение и тошноту. Затем магические символы медленно потускнели, оставив пошатывающихся гномов тревожно озираться по сторонам.
— Обидно, не правда ли? Быть на расстоянии шага от величайшего могущества и сокровеннейших тайн и не иметь возможности овладеть сим сокровищем!
Должно быть, ты испытываешь схожие чувства, глядя на трон. Так близко подойти к тому, чтобы стать королём и быть вынужденным отступить. Вернуться обратно... хм, даже не домой, в трущобы, где умным гномам вроде тебя совершенно не место! Тут бы и у меня рожа скисла.
— Я вовсе не собирался становиться новым владыкой Оплота.
— Нет? — Велер с сарказмом прищурился. — Хочешь сказать, тобой двигала одна лишь безумная месть?! Не лукавь, парень. Мы оба прекрасно знаем, чего ты на самом деле хотел. Власти! Величия! Пусть и под благовидным предлогом сделать мир хоть чуточку лучше.
— Я правда...
— Не надо! Не передо мной! Прибереги лапшу для ушей своей паствы. Сколь бы ты не притворялся одержимым местью маньяком без царя в голове, я вижу, что ты таковым не являешься.
Просто доведённый до отчаяния гном. Очень хитрый, амбициозный, в меру отважный и невероятно находчивый! Такие мне будут нужны. На таких-то и держится по-настоящему мудрая власть.
Решив не спорить с 'великим мудрецом, зрящим в самую суть', Скалозуб задал встречный вопрос:
— Ну а ты, Велер. Зачем ты вообще вписался в мятеж? Ты был фактически вторым гномом Оплота, у тебя было всё! Золото, женщины, подчинённые, сытый живот. Рисковать, вступая в союз с сумасшедшим, помешанным на своих экспедициях за Врата гномом, ради того, чтобы продвинуться на одну позицию вверх?! Много ли дала тебе сия победа? Стоила всех этих жертв?
Какое-то время Велер молча смотрел на дерзкого гнома, накручивая на палец конец ухоженной бороды. Когда Скалозубу уже стало казаться, что он снова переборщил и задал чрезмерно провокационный вопрос, новоиспечённый хозяин Оплота вздохнул и довольно неожиданным образом удосужил простого 'парня' развёрнутым объяснением:
— Ох, парень, любишь ты ковыряться в пороках. Ох, любишь, особенно если грехи не твои! Пророк, твою мать, проповедник до мозга костей!
Ну да ладно, когда ещё, в конце-то концов, удастся покаяться правителю гномов? — бывший кладовщик заговорщицки подмигнул безбородому представителю веры и сурово оглядел окружающих воинов. — А вы, держите рот на замке, если не хотите завершить свои дни в подземелье! Впрочем, то же относится ко всем моим обсуждениям с глазу на глаз...
С чего ты там начал? Зачем я участвовал в мятеже? Да потому что тот был неизбежен и даже в случае неудачи повторился бы снова опять! Маронон замкнулся в себе и не решал практически никаких государственных дел. Он мог неделями не вылезать из этой самой библиотеки, а чтобы выйти куда-нибудь из дворца... такого я даже и не припомню. Причём никто ведь не знал, чем он занимался. О том, что магия рун вовсе не детская сказка, я узнал, только когда вошёл в доверие к Кременькану.
Тот вовсе не был таким сумасбродом, как думало о нём большинство. Да, он был одержим идеей исследовать внешний мир, но поверь, у него были на то основания! Книга, откуда Кремень черпал древние знания, она не из воздуха ведь материализовалась. Не снисходил под грешную землю любимый тобой Праотец, и Предатель, уж точно, не допустил бы утери сокровища.
— Где же Кремень её тогда откопал? — вынужден был задать ожидаемый вопрос Скалозуб, дабы Велер продолжил рассказ.
— Хм, парень, да ты практически угадал! Вот только 'откопал' не Кремень, а ныне почившие Жизнетворцы и не книгу, а проход за Врата.
Случайным образом, ведя работы в Королевском саду, те натолкнулись на полость между подземными плитами. Каверна оказалась не очень большой, но пересекающий оную узкий туннель вывел фермеров далеко за пределы Оплота.
Испугавшись, те сразу вернулись обратно и закопали колодец, мудро решив ничего не говорить ни стражам, ни Королю, ни даже товарищам и родне. И всё бы на том, наверно, закончилось, однако один из первопроходцев после сего происшествия заболел. В предсмертном бреду, тот поведал об открытии сыну, а тот с парочкой юных лоботрясов решил проверить слова отца.
В отличие от осторожных старших товарищей, ребята не отступили, поняв, куда же их занесло. Они бродили по туннелям несколько дней и ни разу не встретили ни тех самых отродий, ни монстров, ни живых мертвецов, — ничего из тех ужасов, что с детства внушали нам рукописи! Просто пещеры, туннели, ветвления. Насекомые, грызуны, змеи и прочая живность. Вернувшись, они поведали испереживавшимся семьям об увиденном во внешнем мире.
Старейшины Жизнетворцев столкнулись с нелёгким выбором: требовать ответа от Короля, втихую продолжить исследования, закопать колодец опять и делать вид, что ничего не было, просто у ребятишек разыгралась фантазия. Мудрые мужи склонялись к последнему варианту, но поскольку о вылазке знало уже слишком много народа, пришлось выбрать второй.
Фермеры начали мало-помалу обследовать и составлять карту подземных коридоров, что окружали сетью Оплот. Они обнаружили целые кладези природных ресурсов: огромные территории пригодные для ведения хозяйства, охоты и разведения скота.
Тут даже самые осторожные старейшины Жизнетворцев начали понимать — что-то не так. Всё необходимое для процветания города было рядом, рукой подать! И при этом половина Оплота перебивалась грибокартошкой, а о мясе могла лишь мечтать. Жизнетворцы начали аккуратно подступать к Королю, намекая на возможность расширить Королевский сад и накормить всех, а не только богатых, однако вскоре после этого всё закончилось.
Как оказалось, рыщут за пределами Врат не только отважные земледельцы. Особые отряды стражей поймали искателей истины, после чего в один день все Жизнетворцы были арестованы и казнены. Неважно, участвовал ли кто в вылазках или в ус не дул, что таковые вообще происходят, под топор пошли все.
Выглядело всё так, будто Король не желает допускать своих верноподданных к изобилию.
— 'Выглядело'?! — удивился весьма странному в данном контексте слову пророк. — Звучит так, словно у Предателя имелась совсем иная причина истребить целый род...
— Всё вовсе не так однозначно, как показалось тогда свидетелям драмы, — узурпатор озабоченно нахмурил лоб. — Скоро ты убедишься в этом и сам, наша прогулка ещё не окончена.
Взглянув напоследок на закрытую дверь, бывший кладовщик, прежний законнорожденный и кучка молчаливых телохранителей продолжили шествие по дворцу.
— Но каким образом Кременькан оказался причастен к тем давним событиям? С твоих слов выходит, что всех, кто хотя бы потенциально мог знать о находке Жизнетворцев, убили без следствия и суда. А книга...
— Слушай дальше, — Велер недовольно пожевал губы. — Проговорились не почившие Жизнетворцы, а один из их палачей. Фог... Гог... Хог... неважно, как там его звали, один из стражей, что казнил по приказу Предателя землепашцев, не выдержал стресса от убийства ни в чём не повинных женщин и их детей. Послав на три буквы сотоварищей и отдающего подобные распоряжения короля, он оставил столь желанную многими службу. Напившись в ссаную тряпку, кающийся солдат ожидал неминуемой расплаты: за преступленья — на небесах, за дезертирство — от своих же менее моральных коллег.
В таком-то состоянии и нашёл его всегда тянувшийся к выпивке Кременькан. Из пьяной солидарности он укрыл беглеца, откачал, дал время прийти в себя. Палач мало что мог поведать, но сложив два плюс два, Кремень сумел сделать выводы об истинной причине истребления славного Дома. Он вписался в довольно убыточный королевский контракт на ремонт перешедшего в казну имущества Жизнетворцев. И самым внимательным образом исследуя дом за домом, отыскал-таки неприметный тайник.
Неизвестно, где именно первопроходцы наши книгу знаний, спросить к тому времени уже было не у кого. Мы можем только строить предположения и гадать. Лично мне наиболее вероятным кажется вариант обнаружения стоянки не сумевших добраться до Оплота переселенцев.
Кременькан в своих соображениях пошёл дальше.
Он считал, что Король водит всех за нос и никакого 'конца света' не было. Что Жизнетворцы дошли до других городов и там встретили наших братьев. Те поделились с ними древними знаниями, дабы несчастные вернулись и освободили народ.
Какие только не выдвигал он догадки, зачем Предателю понадобилось вершить сей грандиозный обман!
Что Маронон — жуткий демон, питающийся страданиями своих верноподданных. Что наш король — тёмный маг, ведущий чудовищный эксперимент над целыми поколениями. Что скрывая таким образом от народа альтернативы, деспот пытается сохранить абсолютную власть. Что ему нужны жертвы, дабы поддерживать вечную жизнь и так далее.
Так или иначе, в Оплоте медленно, но верно стал нарастать продовольственный кризис. Король совершенно не обращал на проблемы внимания, после происшествия с Жизнетворцами он ещё больше замкнулся и теперь даже не принимал посетителей. Управление Оплотом фактически легло на мои хрупкие плечи, — Скалозуб невольно взглянул на упитанную мужицкую фигуру кладовщика, — вот только полномочий и необходимых ресурсов мне никто не давал. Стражи подчинялись по-прежнему непосредственно Маронону, из толковых ребят идти работать в Сад, по понятным причинам, никто не хотел.
Ситуация с каждым новым неурожаем усугублялась и, несмотря на моё личное благополучие, было ясно — вечно так продолжаться не может. Я стал совать свой нос куда только мог и вскоре вышел-таки на Кремня.
Из двух безумцев: бессменного короля и параноидального мага, — я выбрал жаждущего решительных перемен. Вместе мы составили план.
Дальше ты более или менее знаешь всё сам. Вооружение черни, натравливание на колеблющихся законнорожденных. Оттягивание стражей на блокировку Квартала и удар по дворцу.
Голод, увечья и смерть. Сотни, тысячи жертв! И всё для того, чтоб обнаружить — мы не знаем по-настоящему ничего. Пришли.
Скалозуб застыл словно вкопанный. Он знал, куда его привели. Видел эту каморку, пустые бутылки и вечно пьяного сторожа.
— Здрасте, — приветствовал правителя Оплота тюремщик, неуклюже пытаясь изобразить что-то крайне отдалённо напоминающее поклон. — Вы это, туды?
— Туды-туды, куда ж нам ещё? Открывай.
Заведующему подземельями гному понадобилось четыре попытки, дабы попасть-таки дрожащими руками в замочную скважину. Раздался характерный щелчок, страшный скрип и дверь наконец распахнулась, являя взору темноту коридоров.
— Чего застыл, парень? Неприятные воспоминания? Не боись, надолго мы здесь не задержимся. Ну же, вперёд!
Если бы не весьма грубые толчки в спину, он вряд ли сдвинулся с места. Внутри всё похолодело — неужели Велер прознал его план? Впрочем, маловероятно, чтобы в таком случае он что-то показывал и объяснял.
Свет фонарей, каковые нёс с собой каждый охранник, выхватывал череду однотипных дверей с маленькими зарешёченными оконцами сверху. Непохоже, чтобы в камерах кто-нибудь находился, однако от внимания Скалозуба не укрылась деталь — почти в каждом окне прутья были значительно покорёжены, а кое-где и вырваны вовсе.
— Видал? — Велер осветил один из подобных проёмов. — Такое и собакомордам не снилось!
Подойдя ближе, Скалозуб сразу понял, о чём идёт речь. Прутья не просто выламывали, их грызли. Причём с такой силой и яростью, что оставалось лишь удивляться, как зубы узника выдержали сие издевательство. Иль всё же не выдержали?
— Тюремщик сказал, что нашёл парочку. А если уж этот пьянчуга сумел найти в темноте зуб другой, значит, их разбросано тут гораздо больше, — подтвердил его опасения Велер.
— Что произошло? — задал давно назревший вопрос Скалозуб. — Один-два таких инцидента можно понять, пребывание в камере испытание не из лёгких, но чтобы с ума сошло такое количество пленников...
— Они не просто рехнулись, они рвались наружу с таким стремленьем и силой, что поубивали сами себя! Все. Абсолютно все стражи, излишне преданные слуги Маронона и упёртые законнорожденные, что сидели здесь под замком. И если первых, и правда, не баловали, то с остальными обращались вполне даже сносно. Кормили их... иногда.
Группа остановилась у ничем не примечательной камеры.
— Из двухсот с лишним гномов выжил только один. Угадай кто? Доблестный, мать его, капитан! Скалы несокрушимые, вот уж последний страж, кого я хотел видеть в живых! Правильный, сука, как твой Мерхилек! Самоотверженный воин, что соблюдает дотошно устав. Храбрый муж...
