Ленка пошла на женскую половину дома и с наслаждение стянула резиновые сапоги, сняла носки и поморщилась. Мой ноги, не мой, а запах с каждым днем все сильнее. Что будет к концу колхоза, страшно подумать. Конечно, может скоро похолодает и ноги станут меньше потеть, но резина есть резина. И кто знает, кто эти сапоги раньше носил? Еще грибок подхватишь. Ленка стянула рабочие штаны, одела юбку и снова сунула ноги в сапоги. Взяла полотенце, тапочки и пошла на улицу, к умывальнику. Бачок оказался пустым и Ленка залила в него ведро воды из колодца, ругая и дежурного, и старосту группы. Вот кто мешал им залить в бачок воду утром? За день уже немного согрелась бы. Ленка помыла ноги, отнесла сапоги в сушилку и вернулась в комнату. Скука смертная, теперь до понедельника только и остается, что слушать эти дурацкие разговоры девочек о мальчиках. По телевизору опять будет футбол, значит возле него обоснуются мальчики, нарочито громко рассказывающие байки о своих девочках. В новус, что ли поиграть, пока они футбол смотрят? Жаль, что никто из девчонок новус не любит. Погоняю в одиночестве кием матку, пока не треснет. Обязательно треснет, борной кислоты нет, скользит плохо, лупишь по ней со всей дури...
На улице просигналила машина. Ленка выглянула в окно — подъехал какой-то фургон. Выпрыгнувшие из него крепкие парни согнали с площадки любителей новуса и стали раскладывать на асфальте какую-то непонятную фигню. Застучал какой-то двигатель, и фигня стала надуваться, постепенно превращаясь в небольшой ангар. Подъехал еще один фургон и парни начали заносить в ангар столы, стулья и какие-то ящики. Ленка решила, что скоро сюда привезут еще одну группу городских борцов за сельский урожай, но вбежала Эльвира и сообщила — будет дискотека, какая-то крутая, даже с цветомузыкой.
В лагере началось томление. Мальчишки убрали новус в дом, у умывальника было не протолкнуться. Все дружно ругали холодную воду, но усердно смывали недельный пот. Ленка позавидовала парням, тому, как запросто они могут помыться по пояс. Девчонкам куда сложнее, вон, в огороженном углу комнаты уже сырость на полу развели, и очередь в этот угол до вечера. А если включишь два кипятильника, пробки сразу выбивает.
Когда начало темнеть, выяснилось, что дискотека начнется в восемь, конечно, если машина с аппаратурой и ведущими не опоздает. В половине восьмого подъехал "рафик" новой модели, набитый колонками, магнитофонами и даже одним инструктором культмассового сектора республиканского комитета комсомола.
— Ну, раз инструктор, то будем сейчас кадриль под Зыкину танцевать — сообщила народу погрустневшая Эльвира.
— Или под Песняров, — поддержал кто-то.
— В лучшем случае, под Лещенко. — подхватил народ.
— Будете трепаться, танцевать точно придется под Лещенко. Только не под Льва, а под Петра, — пригрозил комсорг.
Без десяти восемь все было готово и томящиеся студенты быстро заполнили ангар. Ленка не спешила, она, хоть и приоделась, все еще колебалась, идти или не идти.
Макс сидел за столом в углу сцены, делал вид, что читает какие-то важные бумаги и нервничал. Дискотека шла уже 15 минут, а Ленка не появлялась. С чего бы это? Наверное, надо идти к ней, и предлог есть — посмотреть бытовые условия студентов. Завяжется разговор, познакомимся. Да, наверняка так будет лучше, тут ведь толком не поговоришь, музыка громкая. Нет, надо что-то срочно решать, чтобы был повод предложить ей сегодня прокатиться в Ригу. Два часа общения в дороге, переночует дома, а завтра, может, по городу погуляем. Даже если откажется гулять, то вечером или в понедельник с утра отвезу ее назад, вот еще два часа для разговоров. Да я хоть каждый день готов ее туда и обратно возить. Если полюбила Эдика, то и меня полюбит, нутро то у нас одно и то же. Хотя, конечно, вполне возможно, что нутро здесь совершенно не при чем. Сколько раз сам влюблялся в киноактрис, в симпатичную мордочку на экране, а не в самого человека. Раз шесть влюблялся, наверное. Вот и Ленка могла точно так же.
Макс поднял лицо от бумаг, пробежался глазами по залу. Оказалось, что Ленка здесь и уже танцует. Макс решил, что пригласит ее на следующий танец, и заказал грэйву медленную лирическую песню. Спустившись на танцпол одновременно с первыми аккордами мелодии, он направился в сторону Ленки, но опоздал — ту уже снова пригласили. Крякнув от досады, Макс уже хотел вернуться на свое место, но тут его самого пригласила какая-то девушка. Пришлось танцевать с ней. В танце Макс целенаправленно сместился поближе к танцующей Ленке, желая рассмотреть ее вблизи.
— Что, наша Ленка понравилась? — спросила девушка, с которой танцевал Макс. — Она многим нравится, только бесполезно это. У нее уже кто-то есть.
— Ну и что?
— А то. Буйная она. Не посмотрит на то, что ты комсомольская шишка. Как врежет, если что. Нашему комсоргу она уже врезала, даже небольшой финик был.
— За что?
— В поле дело было. Она, нагнувшись, картошку собирала, а он мимо проходил и ее по заднице легонько шлепнул. И сказал — "работайте негры, солнце еще высоко". Вот она ему и залепила прямо в глаз.
— И?
— Больше он никого уже не шлепал.
Макс не сдержал улыбку.
— А меня Эльвира зовут. А Вас?
— А нас зовут Максами. Мы всегда по двое или по трое ходим. А где ваш комсорг?
— Да танцует с кем-то.
— Эх, а я бы ему сейчас добавил. Минимум строгача с занесением.
— Да ну, на вид Вы вовсе не такой страшный, как хотите казаться.
— Эльвира, ну прекрати нам выкать, пожалуйста. Пять лет разницы в возрасте с нами еще не повод для этого. Или мы так сильно поизносились?
— Да не очень. Но разница в положении обязывает.
— Положение? А откуда ты знаешь о моем положении? Инструктор, вообще-то это простой работник. Да и документов я никаких никому не показывал. Может, на самом деле я рядовой сотрудник КГБ? Приехал по анонимному сигналу расследовать неудавшееся покушение на жизнь важного комсомольского работника?
Эльвира засмеялась.
— Ну да, как же. Очень важного. Только что-то я здесь ни одного почтового ящика не видела, куда анонимку можно было бы бросить.
— Хорошо, раскрою тебе страшную тайну. Ваша Ленка внучка члена ЦК партии. Вот мы ее и охраняем.
— Еще смешнее. Послали бы такую цацу в колхоз. Ну ладно еще в приличный, а у нас же вообще первобытные условия. Удобства на улице, вода только в колодце, даже бани в округе нет. И не пахала бы она на поле с утра до вечера.
— Все, все, разоблачила.
— А еще КГБ дискотеки не устраивает. Тем более такие. Тут даже без музыки танцевать хочется. Все эти лазерные лучи, туман, диапроектор-автомат, на экране почти как фильм получается. Нет, тут сразу виден уровень ЦК комсомола.
Песня закончилась, киборги-диджеи начали заполнять паузу околомузыкальными шутками и рассказами. Макс хотел попрощаться с Эльвирой и пригласить Ленку, но возле Ленки уже нарисовался новый кавалер.
— Вот видишь — сказала Эльвира, — я же говорила, что тебе не светит. Наши мальчики очередь установили, потанцевать с ней, я сама слышала. Не пробьешься. Придется тебе танцевать со мной. Правда, я не такая популярная. Может ростом чуток не вышла, может боятся, что я бальными танцами занималась.
— А они знают, что ты занималась?
— Откуда? Это наша первая дискотека. Хотя, может, кто из девчонок трепанул, которым я рассказывала.
— А бальные это ведь всякие вальсы и фокстроты? Сейчас на дискотеках такое никто не танцует, так что непонятно, за что ж тебя бояться?
— Ну, нас вообще-то не только вальсам учили. Мы танцевали и танго, и ча-ча-ча, и румбу, и самбу, и диско и даже рок-н-ролл.
— А давай следующий танец отожжем? Может народу понравится и тебя заметят.
— Ну давай. Хотя, думаю, не получится ничего. Я же даже не в курсе, что за песня сейчас будет, какой ритм. Без тренировок хорошо не станцуешь.
— Не боись. Я знаю, что за песня. Слушай сюда. Ритм в куплетах полностью повторяется. В первом куплете тренируемся, в следующем повторяем, потом отжигаем. Обещаю, если буду тебя подкидывать, то обязательно поймаю. Конечно, только если ты там, наверху, за потолок не уцепишься.
— Ладно, цепляться не буду. И ты все равно не докинешь.
Получилось весело, и Эльвире понравилось, и Макс остался почти доволен собой. Вот только оказалось, никто вокруг не обратил на их танец никакого внимания. Стоящая почти рядом Ленка тоже смотрела куда-то мимо, слушая очередного кавалера.
— Я когда-то целых два месяца на разучивание этих движений потратил. Ну, не в буквальном смысле, а два месяца каждый день по полтора часа занимался.
— Два месяца? Ну ты даешь. Я бы тебя максимум за неделю выучила бы.
— Вот, мне тоже так говорили — неделя, максимум две. В принципе, правы оказались, танец то я освоил, но что ж это за танец, когда вместо того, чтобы о девушке думать, считаешь про себя — раз-два-три, левой, раз-два-три, правой. Никакого удовольствия от танца. А вот через два месяца все получалось уже машинально. Чтобы за неделю освоить, какой-никакой танцевальный талант нужен, а у меня его нет. Небольшой перерыв в танцах и я уже снова считаю — ать-два-три. Вот и сейчас считал.
— Ну, может быть, может быть. Только то, что ты чего-то там считал, ничуть не мешало тебе все время на Ленку поглядывать. Вы что, знакомы?
— Да нет.
— Ну нет так нет. Только что-то тут нечисто. Она ведь тоже на тебя всё время смотрит, когда ты к ней спиной стоишь. А когда поворачиваться начинаешь, тут же взгляд отводит.
— Эля, не выдумывай. Можешь сама ее спросить, уверен, что она видит меня в первый раз.
— А ты ее?
— Я? — замялся Макс. — Ну да, не в первый.
— А, ну тогда все понятно. Вот для кого эта дискотека организована. А то развел тут — партия, комсомол, все на благо советского народа... Пойду Леночку просвещу, а то она, неблагодарная, так и протанцует всю дискотеку с другими.
Эльвира решительно направилась к Ленке.
— Вот же блин, что ж не везет то так? Вроде ничего не сказал, даже потанцевал, как она хотела — подумал Макс. — Ябеда. Надо срочно придумывать, где я Ленку раньше видел.
Ленке Эльвира ничего не сказала, просто схватила ее партнера за руку и куда-то потащила. Глаза Ленки впервые за этот вечер встретились с глазами Макса. Он решительно шагнул к ней.
— Потанцуем?
— Давай, — согласилась Ленка.
Танцевали молча, все заготовленные Максом слова куда-то испарились. Киборги-диджеи больше не делали пауз между песнями, пошел сплошной микс. Макс виновато прятал глаза, а когда все-же поднимал их, Ленка всегда смотрела на него. Прервала бесконечное молчание девушка.
— Может наконец-то познакомимся? Меня Лена зовут.
— А меня Макс.
— Мааакс... — протяжно повторила Ленка. — Пойдем, Макс, на пару минут на улицу выйдем, я пить хочу.
На улице Макс поинтересовался — "Пепси" будешь?
— Буду. Это лучше, чем вода из колодца.
Макс повел девушку к "рафику", открыл дверь, вытащил из ящика открывашку и две бутылки "Пепси". Свою он выпил практически одним глотком, надеясь хотя бы так освободить прилипшие к пересохшему горлу слова. Не помогло. Ленка пила долго, поглядывая на Макса.
— Еще хочешь? — спросил Макс, когда Ленка расправилась со сладкой газировкой.
— Нет. Сейчас бы чашечку кофе и бокальчик крымского муската.
Макс улыбнулся.
— И столик.
— Зачем столик?
— Ну вот смотри, в одной руке бокал с вином, во второй блюдечко с чашечкой кофе, а какой рукой сахар в кофе собираешься размешивать?
— А вон, в кабине, над двигателем, чем тебе не столик?
— Точно. Ну тогда залезай, — улыбнулся Макс, доставая из ящика небольшой термос. Вот тебе кофе. А вот — из ящика появилась небольшая картонная коробка, — эклеры к кофе. А вот бокал крымского муската не предложу. Во-первых, у меня только стаканы, а во-вторых, нет у меня крымского муската. В магазине был только кипрский Лоэл. Будешь?
— Сойдет. Только пока не открывай. Я сначала кофе попью, вдруг потом уже не захочется. Включи, пожалуйста, свет.
Ленка попробовала кофе.
— Хороший у тебя термос. Кипяток — как будто только что налили. И сам кофе замечательный.
Макс молча смотрел, как Ленка ест свои любимые эклеры. Слова опять куда-то исчезли. В Ленкино окно постучали, она опустила стекло. Это была Эльвира.
— Какой ты быстрый, Макс. Сразу видно, что в ЦК комсомола работаешь. Мне то говорил, что вы незнакомы. Часа не прошло, а они уже сидят рядышком, весело ногами болтают и вино пьянствовать собрались. Ленка, с тебя должок, не утащила бы я от тебя нашего комсорга, сейчас бы эклеры я ела, а не ты.
Ленка протянула Эльвире коробку с двумя оставшимися эклерами.
— На, сладкоежка, поправляйся на здоровье.
— А кофе?
Ленка долила кофе в свой стакан и протянула его Эльвире. Та сделала небольшой глоток и блаженно закрыла глаза.
— А муската? И я тоже хочу в машине с Максом посидеть.
— Чего? А ну брысь отсюда, малявка! — рассердилась Ленка. — Макс, поехали!
— Куда? — опешил Макс.
— Пока прямо и направо.
Макс завел двигатель.
— Ты Макс, поосторожнее с ней, не забывай, что чуть что, Ленка и в глаз может дать, — радостно успела сообщить Эльвира, прежде чем Макс тронулся.
— Вот вредина — улыбнулась Ленка, когда дом пропал за поворотом. — У нас кровати рядом, даже ночью от нее не отдохнуть. У нее старший брат в ЦК ЛКСМ работает, твой начальник, между прочим. Что, не сказала? Она хотела от колхоза увильнуть, а он наоборот, подальше от Риги ее засунул. И нас с нею заодно. Макс, вон там на перекрестке поверни налево и не сворачивай километра два, до самого асфальта, — указала Ленка дорогу и продолжила. — Вот Элька и бесится, в октябре соревнования, а она тренировки пропускает. Но девчонка неплохая, надеюсь, подругами будем.
"Рафик" подкатил к пустынному шоссе.
— Куда дальше ехать? Направо или налево?
— Прямо!
Макс медленно пересек шоссе. В свете фар показалась совсем уж завалящая грунтовка. Через минуту "рафик" въехал в лиственный лесок, вскоре сменившимся стройным сосновым лесом. Дорога сразу прекратила петлять. Вскоре с правой стороны лесок раздался, там, в метрах пятидесяти светилось окно какого-то одноэтажного здания. Макс остановился. Наезженная грунтовка уходила к дому, впереди же дорога превращалась в обычную противопожарную лесную просеку. На метров десять-пятнадцать вперед она еще была утрамбована колесами грузовиков, но дальше фары высвечивали лишь поднимающуюся на пологий холм вспаханную песчаную целину. Макс проехал последние твердые метры, остановился. Вышел из машины, прошел немного вперед. Туфли глубоко проваливались в песок, просека явно была вспахана совсем недавно и еще не успела слежаться. Макс с сомнением посмотрел на "Рафик". Две тонны, колеса узкие, клиренс всего 18 сантиметров. И, кто его знает, на какую глубину здесь вспахано. Вот сядешь редуктором заднего моста на песок и всё, мост без блокировки дифференциала, одно колесо машину не вытолкнет. Чего ее сюда понесло? Или она хочет, чтобы мы именно застряли?
