— Тогда включай прием.
Давсаин вслух отдал команду своему ксаугану, после чего повернулся к Угерину и сказал:
— Готово. Можешь отдавать.
Угерин слил отчет Занвеаны, предварительно вычищенный лусаганом от фактов, могущих указать на Враност. Кое-какие косвенные признаки, конечно, остались — например, химический состав коры, ее толщина и особенности мантии. Но тут уж ничего не поделаешь, без этих данных отчет был бы бесполезен.
Давсаин тут же бегло просмотрел снимки, что-то пробурчал себе под нос, после чего заявил Угерину:
— Мда, сходу ничего в голову не приходит. Придется заняться подробным анализом следов, так что раньше чем через пару дней ответа не жди.
— Как только что-то выяснишь — сообщи.
— Обязательно. Мне и самому любопытно, что это такого новенького придумали. Увидимся.
— Увидимся, — попрощался Угерин, показав левую ладонь. Давсаин в ответ тоже махнул ладонью и отключился.
Директор слегка перевел дух. Ну что же, эта часть дела в надежных руках. Давсаин в свое время был ведущим специалистом в экспертной группе по вооружениям при штабе криссианского флота. Может быть, не самым лучшим, зато с ним у Угерина всегда были хорошие отношения. Он уже несколько лет как находился на пенсии, так что обязательствами с правительственными структурами связан не был. Разумеется, Давсаин владел кучей информации из разряда "забыть навечно", поэтому надзор с него никто не снимал. Но оказывать услуги экспертного характера представителям других государственных организаций, к которым относилась и Служба внешнего надзора, ему никто запретить не мог. Да и зачем?
Оставалась еще одна вещь, которой следовало озаботиться. Угерин вызвал по кадевизору начальника оперативного отдела.
— Тамнауин, у меня для тебя срочное поручение. Требуется разыскать хоть кого-то из вольных, состоявших в следующих двух вепратах, — Угерин назвал имена вепрагонтов и дал ссылку на дела, связанные с этими вепратами. — Меня в первую очередь интересуют те, кто в них состоял в период от девяти до пяти лет назад, считая от сегодняшнего дня. То есть интересует промежуток времени длительностью в четыре года. Можно тех, кто там оказался позже, но это только если не удастся найти никого другого.
— Что с этими вольными делать? Арестовать?
— Нет, для начала собрать всю информацию и предоставить мне. Быть готовыми к захвату, но без моего особого разрешения никаких активных действий не предпринимать.
— Будет сделано.
Тамнауин уже собрался отключиться, но замялся. По лицу было видно, что у него есть вопрос, но он не решается его задать.
— Ну, спрашивай, если что-то терзает, — разрешил Угерин.
Оперативник решился:
— Это как-то связано с миссией Занвеаны и посещением Круни?
— Тамнауин, ты умный человек и в состоянии сам прийти к правильным ответам, — сказал Угерин. — Но некоторых вещей тебе, пожалуй, знать не стоит. Просто есть вероятность, что их знание может оказаться несовместимым с жизнью.
— Я понял, — ответил Тамнауин. — Вопросов больше нет, приступаю к работе.
И отключился. Угерин прикинул, правильно ли он сделал, что ответил именно так, и пришел к выводу, что правильно. Неприязнь между первым заместителем и главным оперативником была объективной реальностью, так что Тамнауин наверняка ощущал себя ущемленным из-за того, что все наиболее щепетильные поручения доставались Занвеане. Намек на то, что и последствия для заместителя могут быть более серьезными, в какой-то мере уменьшал чувство обиды Тамнауина.
Правда, обиженный оперативник мог "подсидеть" и Занвеану, и самого шефа, "заложив" их обоих. Но Угерин достаточно хорошо успел изучить людей, чтобы понять, что Тамнауин на это неспособен. Задумай оперативник такое на самом деле, он ни за что бы не стал показывать свою неприязнь к любимчику Угерина. Наоборот, постарался бы заручиться доверием и получить доступ к как можно более важной информации. Нет, от Тамнауина предательства ждать не стоило.
От размышлений Угерина оторвал сигнал вызова кадеима. Кто-то желал с ним поговорить по закрытому каналу.
— Кто там? — недовольно спросил Угерин у ксаугана, не увидев информации о вызывающем.
— Установить не удается, — равнодушно ответил ксауган.
Угерин встрепенулся. Чтобы его система связи не могла идентифицировать входящий вызов, необходим был более высокий приоритет вызывающего, чем у директора. Неужели кто-то из правительства?
— Принять вызов, — скомандовал он.
Увидев лицо вызывавшего, директор внутренне вздрогнул. Он, конечно, ожидал подобного развития событий, но надеялся, что у него еще есть время в запасе. Видимо, ошибся. Угерин изобразил удивление на лице.
— Привет, Аилисина! — сказал он. — А я-то гадаю, кому понадобилось системой анонимизации пользоваться.
— Привет, Угерин. Вариантов было немного, так что можешь большого удивления не изображать.
— Вообще-то мы с тобой в последний раз разговаривали довольно давно, так что именно на тебя я не очень-то и думал.
— Хочешь сказать, что за последнее время у тебя даже мысли не возникло, что однажды с тобой захочет побеседовать кто-нибудь из Отдела внутренних расследований? — поинтересовался Аилисина. В интонациях явно сквозил холод, так что стало понятно, что на связь с Угерином он вышел отнюдь не для того, чтобы поинтересоваться здоровьем последнего.
— Ну почему же, мысли были, — признался Угерин. — Но что это будет сам начальник Отдела — я не ожидал.
— И что ты такого сделал, что был готов к разговору с нашей конторой? — заинтересованно спросил контрразведчик.
— Ну... — Угерин устремил глаза в потолок, — например, в связи с тем, что кое-кто из вашей конторы начинал свою деятельность еще под моим началом. И просто из чувства благодарности мог бы поболтать со мной о разном.
Удар был ниже пояса, но Аилисина выдержал его. У бывшего начальника криссианской контрразведки даже возникло законное чувство гордости. Один из лучших учеников умел держать себя в руках, ничего не скажешь! Всегда неприятно услышать обвинения в неблагодарности, но начальник Отдела внутренних расследований на эти обвинения не отреагировал.
Хотя нельзя сказать, что после ухода Угерина и назначения на его место Аилисины последний тут же отвернулся от своего бывшего шефа. Нет, они продолжали общаться и дальше. Просто для преемника никогда не существовало интересов за пределами конторы, которой он отдавал все свои силы. Угерин ушел из нее, поэтому не мог больше рассчитывать на прежние отношения. Говоря по совести, и Угерин был таким же, поэтому понимал своего преемника. Но сейчас их интересы разошлись.
— Ладно, перестань притворяться, — недовольно сказал Аилисина. — Я тебя хорошо знаю. Как и ты меня. Я к тебе по делу, и ты сам знаешь по какому.
— Раз ты меня хорошо знаешь, то почему думаешь, что я стану отвечать на вопрос, который не был озвучен? — спросил Угерин, на этот раз глядя в глаза своему бывшему ученику.
— Понятно. Значит, собираешься дальше играть. Ну, хорошо, пусть будет по-твоему. Итак, где сейчас находится Занвеана, твой первый заместитель?
— А ты разве не в курсе? Я думал, тебе уже доложили — он улетел на особое задание.
— Разумеется, мне доложили, — сказал Аилисина, игнорируя издевательский тон Угерина. — Я имею в виду, где именно он сейчас находится? Его место, куда он улетел? И с какой целью?
— А тебе не кажется, что ты слишком многого хочешь? — серьезно спросил Угерин. — И почему ты решил, что я захочу тебе ответить?
— Угерин, ты что, сдурел? — наконец не выдержал Аилисина. — Ты не понимаешь, куда лезешь? Это дело вообще вне сферы деятельности твоей Службы! И не пытайся отмалчиваться! Я знаю, что Занвеана сейчас на Враносте, больше ему просто негде быть.
Угерин тяжело вздохнул. С одной стороны, плохо, что контрразведка уже знала, где находится экспедиция Занвеаны. С другой — если бы флотилию Службы выгнали с Враноста, то директор бы об этом уже знал. Следовательно, контрразведка выяснила пункт назначения Занвеаны буквально только что. Так что у последнего еще оставался день-два на сбор дополнительных сведений, пока не прибудут флотские патрульные, имеющие полномочия от высшего командования, и не выгонят экспедицию вон.
— Почему ты решил, что мы занимаемся делами, которые не входят в область нашей компетенции? — продолжал гнуть свое Угерин. Возможно, контрразведчик попросту решил попугать бывшего шефа и по его реакции выяснить, действительно ли Занвеана находится на Враносте. Поэтому тему местонахождения своего заместителя директор вообще не стал трогать.
— Потому что все, чем ты сейчас занимаешься — это политика, — ответил Аилисина, уже спокойным тоном. — Кто тебе вообще дал право разглашать секретные сведения крунийцам? Думаешь, мы не в курсе, что ты им рассказал о происхождении Ардана? Что додумались до всего самостоятельно — могу лишь выразить восхищение. Мои и то отстали с выводами.
— Слушай, Аилисина! — Угерин начал заводиться, причем по-настоящему. — Если тебе кажется, что я где-то переступил закон — ты знаешь, что делать и куда докладывать. Может быть, из этого что-то выйдет. Но на самом деле я ничего не нарушил, и ты это знаешь. Поэтому прекращай угрожать и говори, что тебе от меня нужно.
— Ты так, значит, хочешь? Ну хорошо. Меня интересует, о чем вы говорили с Арданом после твоего освобождения из рук вольных, а также что именно ты хотел или хочешь узнать от Давсаина. Что вы там такого раскопали на Враносте? Такого, что потребовались консультации эксперта по оружию?
Этого следовало ожидать. Факт беседы с Арданом утаить было невозможно, но Угерин надеялся, что хотя бы о том, что он разговаривал с Давсаином, станет известно уже после получения от него ответа. Увы, надежда не оправдалась — видимо, контрразведка взялась за Угерина всерьез и отслеживала всю его связь. Тем не менее, еще не все было потеряно.
— А с чего ты взял, что, во-первых, Занвеана на Враносте и что-то где-то нашел? А во-вторых, что мой разговор с Давсаином как-то связан с тем, чем сейчас занят Занвеана?
Угерин решил до конца гнуть свое. У Отдела внутренних расследований против него ничего не было и быть не могло. Даже обвинение в разглашении крунийцам секретной информации было блефом. Никто тему "Галактики" не засекречивал, так что формально Угерин был абсолютно чист. Ну не успели еще бюрократы в правительственных структурах этим вопросом заняться. Поэтому все, что мог сделать Аилисина, — это убедить правительство в том, что Служба занимается не своим делом, и добиться запрета на дальнейшее расследование всего, что связано с Телском и прошлым Серых Призраков. Сейчас контрразведка не могла этого сделать, так как им пришлось бы публично признать, что "мухоловы" действуют эффективнее Отдела внутренних расследований. Подобной глупости от Аилисины ожидать не стоило.
— Зря ты так, Угерин, — в голосе контрразведчика послышалась усталость. — Ты же знаешь, что дело все равно будет передано нам. Так что ты просто не даешь нам возможности сэкономить время, вот и все. Зачем это тебе? Мы ведь не враги. Признайся, только честно?
Повисла пауза. Угерин колебался. С одной стороны, Отдел внутренних расследований был ему как родной, да и с Аилисиной ссориться не хотелось. С другой — даже сама попытка объяснить свои мотивы будет означать, что все сказанное контрразведчиком соответствует действительности. И про Занвеану на Враносте, и про связь Давсаина с отчетом Занвеаны, да и про слив информации крунийцам тоже. То есть все то, от чего директор Службы внешнего надзора так усиленно открещивался.
Наконец, он все же решился.
— Ладно, если ты настаиваешь. Можешь считать это личным делом. С самого начала, когда стала понятна связь между "Галактикой" и делом об автономных заводах, я уже не мог остановиться. Пойми, пока я не разберусь со всем этим, я не успокоюсь. Если я отдам все тебе — тогда я потеряю свой шанс навсегда. Ты же не станешь делиться результатами расследования, верно? А я хочу знать. Просто знать.
— Я тебя понял. Примерно так я и думал, все-таки не первый год знакомы, — сказал Аилисина. — Жаль, но боюсь, что ты на этом окончательно сломаешь себе не только карьеру, но и жизнь. Но это твое дело. Со своей стороны я тебе шанс предоставил. Извини, но дальше мне придется действовать уже без учета твоих интересов.
— А я и не жду от тебя поблажек, — хмуро ответил Угерин. — Делай что хочешь.
И с этими словами выключил кадеим. На глупости, типа прощания, директор тратить время не захотел. Не тот случай.
Итак, картина вырисовывалась довольно отчетливо. Во-первых, Служба оказалась под плотным колпаком контрразведки. Угерин не питал иллюзий, что ему удастся долго скрывать что-то от бывших коллег. Наверняка отчет Занвеаны у Аилисины окажется едва ли не раньше, чем патрульные доберутся до Враноста. Плюс еще день-два на анализ результатов. После чего контрразведка с чистой совестью потребует дело себе. И оно будет им отдано, можно не сомневаться.
Радовало лишь одно — что Угерин обратился именно к Давсаину. Будь это кто попроще, Отделу внутренних расследований не составило бы никакого труда получить от него весь отчет буквально сразу же. Но старый эксперт знал слишком много секретов, благодаря чему его неприкосновенность, особенно в информационном плане, была гарантирована на самом высшем уровне. До самой смерти. Угерин это знал по долгу службы в контрразведке. Так что Давсаин для Аилисины был недосягаем. Оставалось лишь дождаться ответа старого эксперта и надеяться, что оперативникам Тамнауина удастся отыскать кого-нибудь из вольных, бывших членами двух уцелевших вепратов, базировавшихся на Враносте.
Угерин позволил себе усмехнуться. А ведь вольные — это его припрятанная фигура! Контрразведка о найденных базах до поры до времени ничего не знает, так что работа оперативников вполне может оказаться незамеченной. Благо их держать под "колпаком" непросто — специфика работы требовала от них недюжинных навыков маскировки. Так что господам бывшим коллегам не просто будет "подвинуть" Угерина, он еще подергается!
* * *
Давсаин вышел на связь на следующее утро. Угерин не рассчитывал, что эксперт так быстро справится с этим делом, поэтому собирался посвятить день другим делам.
— Приезжай ко мне немедленно, — хмуро бросил Давсаин, даже не поздоровавшись. Вид у него был сильно помятый, глаза утомленные. Видимо, толстяк работал всю ночь.
— К чему такая спешка? — удивился Угерин. — И зачем мне куда-то ехать, ты что, так отчет выслать не можешь или по кадеиму сказать, чего там раскопал?
— Не могу! — набычился Давсаин. — Или ты ко мне сейчас сам едешь, или ты от меня больше ни слова не услышишь! Никогда! Понял?
Угерин впервые видел Давсаина в таком состоянии. Было видно, что тот чем-то здорово озабочен и потому раздражался по малейшему поводу. Что для его натуры было нехарактерно. Решив не усугублять ситуацию, директор примирительно сказал:
— Ну хорошо, раз надо, значит, буду. Но тебе придется очень постараться, чтобы мой визит к тебе стоил этого.
