— Пусть так. Потом расскажешь о своей части ритуала.
Я столкнулась взглядом с серо-стальными глазами гитзерай. Словно из глазниц жрицы на меня смотрел клинок, ждущий лишь команды "Убей". Фатум. Судьба.
"Нет, зерт. Я не только меч. По-твоему не будет никогда".
* * *
Из воспоминаний Аммона Джерро:
Я оказался слишком самонадеян. Когда в мою лабораторию ворвались, то первое что я сделал — атаковал. Привычка рассчитывать лишь на себя, на свои силу и умения в тот раз сослужили мне дурную службу и привели к позорному поражению от рук девчонки. Но поражение в битве — это не поражение в войне. Стократ больнее то, что я потерял, собственноручно убив, свою внучку. Многие годы я считал себя последним из рода, и потому кровь казалась мне надежной защитой моих тайн от праздного любопытства. Я ошибся, и цена оказалась непомерно высока.
Полукровка умудрилась не только найти еще одну Джерро, но и обнаружить местонахождение Убежища. Единым действием она разрушила все, что я собирал долгие годы. Отняла мою армию, могущество, мою Шандру. Возможность мести тоже рассыпалась в прах — мы связаны ритуалом очищения и предстоящей битвой с Королем Теней.
* * *
В ворота крепости влетел гонец на взмыленном коне. Подковы прогрохотали по деревянному настилу опущенного подъемного моста, по брусчатке двора. Торопливо-испуганно прыснули в стороны, поскорее убираясь с дороги, несколько солдат-новобранцев.
Перед донжоном всадник резко осадил животное. Конь захрапел, приседая на задние ноги, зло мотнул головой. С удил упали хлопья розовой пены.
Парень спрыгнул на землю. Покрытый потом и дорожной пылью безусый мальчишка. Испуганный донельзя, он не сказал, он выдохнул:
— Беда. Форт Локке... Нежить захватила...
Потом мальчишка покачнулся и ухватился за луку седла. Конь переступил ногами, потянулся мордой к вихрастой голове, раздувая ноздри.
Я отдавала распоряжения — мальчишку накормить, коня отшагать — а в голове гулко и тревожно бил набат. Чуть дребезжащий звук старого надтреснутого колокола, что висел на деревенской площади в Западной Гавани. За двадцать лет я слышала этот звук единственный раз.
* * *
А еще через пару дней в крепость явился сэр Ниваль. Явился как всегда, с пышной свитой дурных вестей. Он по-хозяйски расположился в таверне, так же по-хозяйски отдав распоряжения о том, что желает всех нас видеть. Серые плащи не посмели отказать начальнику Девятки Невервинтера.
— Ты наверняка слышала — Форт Локе пал. Лорд Нешер срочно вызывает тебя в замок Невер. И это касается только тебя. Твои компаньоны должны подождать здесь.
"Опять балаган. Показуха. Жаждешь еще раз объяснить всем нам, что ты и Нешер — единственные хозяева?".
— Знаю про Форт Локке, — я вспомнила мальчишку-гонца, — Нешер может подождать? У меня сейчас в крепости дел по горло.
Не хотелось мне срываться с места по щелчку пальцев этого столичного хлыща.
— Приказы лорда Нашера безотлагательны, поэтому ты немедленно отправишься в замок Невер. В противном случае в этой крепости уже вечером будет новый рыцарь-капитан, — Ниваль надменно вздернул подбородок. Последние несколько слов он буквально процедил сквозь зубы.
— Надеюсь, это не угроза? — я прищурилась.
Мне не нужна была крепость, но тон этого благородного господина меня не устраивал совершенно.
Начальник Девятки смерил меня взглядом, усмехнулся и преувеличенно вежливо извинился:
— Я прошу прощения — потеря форта Локе очень огорчает меня, но боюсь, эта крепость будет следующей, если мы ничего не предпримем. Ты вольна делать, что хочешь, но я настоятельно рекомендую отправится к лорду Нашеру немедленно.
"Хотела бы я знать, что задумал Нешер. А точнее — что еще ему от меня понадобилось".
К оглавлению
16. Рыцарство
"А теперь мы будем делать Добро.
Мы будем делать его из Зла,
потому что больше его не из чего сделать."
Р.П.Уоррен. "Вся королевская рать"
— Значит, тебя настойчиво приглашает в гости сиятельный лорд Невервинтера? — следопыт усмехнулся.
— Выходит, что так, — я мотнула головой, выходя из таверны и буквально на пороге столкнулась с Кралвером, помощником нынешнего посла Лускана.
— Леди-капитан, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить... — поговорить чернявый лусканец не успел. Его оттолкнул следопыт. Локтем, под дых, заставив Кралвера согнуться и судорожно закашляться.
— Пшел нах, попрошайка, — Бишоп оглянулся, — А то словишь нож под ребра.
Чернявый резво шарахнулся в сторону. Наталь хорошо выдрессировала своего помощника, отрицать это было бессмысленно.
А еще у меня в голове как щелкнуло что-то. Словно кусочек мозаики встал на предназначенное ему место.
— Лусканцев ты не жалуешь — я ведь угадала? — я обернулась к следопыту.
Он лишь небрежно пожал плечами.
— Лусканцы — сборище подлых бесчестных тварей. Все друг друга ненавидят. Все друг друга боятся. И каждый друг за другом следит. Я знаю, о чем говорю, — следопыт криво усмехнулся, поймав мой вопросительный взгляд.
— Я служил в их армии.
"Нихрена себе заявление. Теперь понятно, откуда он так хорошо знает Сумеречье".
Бишоп тем временем продолжил:
— Сначала все не так плохо, — он поскреб небритую щеку, — Но с каждым разом тебе дают хм... поручения, да. Одно грязнее другого. В конце концов, мне это надоело, и я ушел.
— Вот так запросто?
Нет, он не врал, но его рассказ был похож на сплетенную из гибких ивовых прутьев корзину-вершу. Мелкие рыбки-детали свободно ускользали из хитрой плетеной тюрьмы. Но именно эти рыбки и были важны.
— Видишь ли... Каждый приказ связывает тебя, ограничивает твою свободу. А мне необходима свобода. Я иду куда хочу, убиваю, кого хочу, — в ореховых глазах тлел злой волчий огонек. Бишоп мотнул головой.
— А тот, кто рискнет приказать мне — превратиться в падаль. И да, — он вздохнул, — передавай привет лорду.
Сказал и ушел. Как всегда бесшумно, словно скользя над землей и не оставляя за собой следов.
— Передам. От тебя лично, — буркнула я.
Все как обычно — начали за здравие, кончили за упокой. Как и все разговоры со следопытом. И что он хотел этим сказать? Временами я совсем не понимала рейда.
"Ну и не надо. Не больно-то и хотелось".
Нужно будет все же узнать, что хотел сказать мне Кралвер.
* * *
В Невервинтер я поехала на следующий день.
Стояло туманное промозглое утро. Мелкий дождь сеялся с затянутого облаками неба, крошечными каплями оседая на одежде, волосах, рыжей конской шкуре. Кобыла раздраженно переступала тонкими ногами, шумно фыркала и пыталась укусить мальчишку-конюха, который подтягивал подпруги. Второй конюх вывел холеного жеребца. Роскошный чепрак, высокое седло, узорное оголовье.
"Ну конечно. Разве может быть иначе".
Рыцарь похлопал коня по шее и вскочил в седло.
Я последовала его примеру, подобрала повод и толкнула кобылу пятками.
— Пошла.
Рыжая недовольно мотнула головой. Звякнули удила. Лишь после этого лошадь торопливо зашагала к воротам, время от времени недовольно косясь на серого нивальского жеребца и долговязого нескладного конька, на котором ехал оруженосец — такой же нескладный и долговязый хмурый подросток.
Следом за нами в ворота выехали четверо латников. Хмурые лица, бело-голубые котты с гербом Невервинтера поверх тяжелых кольчуг.
* * *
Дорога до города была молчаливой. Чавкала под копытами лошадей раскисшая после недавнего дождя проселочная дорога, ветер трепал волосы и шевелил ветки деревьев, стряхивая с них холодные дождевые капли. И еще — липкое чувство, что за тобой наблюдает с десяток любопытных недобрых глаз. Оно не покидало меня с тех пор, как мы свернули в лес, чтобы срезать приличный кусок пути.
"Варрен, тварь длинноухая, только посмей выкинуть какой-нибудь фортель. На воротах повешу вместе с твоей поганой шайкой".
Я заметила, как начал оглядываться по сторонам оруженосец, да и сам Ниваль как-то помрачнел лицом.
Поравнявшись с рыцарем, я взяла поводья в левую руку и обернулась:
— А знаете, сэр Ниваль, ведь в этих лесах стало намного безопаснее.
Начальник Девятки только хмыкнул:
— Намного?
— Именно. А все дело — в охране дорог. Крестьяне даже прислали отряд ополченцев, которые теперь по собственной инициативе патрулируют окрестности. Представляете, какие молодцы...
Рыжая тем временем остановилась возле куста и с удовольствием оторвала ветку.
Я наклонилась, отобрав у лошади с таким трудом добытую еду.
— Хватит жрать.
Кобыла в ответ встряхнула гривой и принялась смачно мусолить языком удила.
— И чавкать — тоже.
— Ну, так вот, — я выкинула отнятую ветку в кусты и продолжила, — Разумеется, Катрионе пришлось с ними как следует поработать, но зато каков результат, а? Вы только поглядите — лес, глухая чащоба и не одного бандита. А все — заслуга нашего ополчения. Простые люди, можно сказать — от сохи, крестьянские парни. Кстати, выход из леса во-о-он за теми деревьями.
Царедворец хмуро молчал.
"Хорош паясничать, Харн".
— Что, надоело тащится шагом? — я потрепала кобылу по холке и толкнула пятками. Рыжая вновь затрусила легкой рысью по глинистой дороге.
* * *
Я понятия не имела, что могло понадобится от меня лорду Нешеру на сей раз, но надеялась, что Ниваль непременно об этом скажет. В подобающих месту и ситуации выражениях, разумеется. Я не ошиблась.
Начальник Девятки хмыкнул, глядя на мои забрызганные дорожной грязью сапоги и видавшую виды кожаную куртку.
— Мы идем на прием к лорду, если ты не забыла.
— Ага. И торопимся к тому же, — я безмятежно улыбнулась в ответ.
Сэр Ниваль покачал головой, провел рукой по гладко зачесанным волосам:
— Нам сюда.
Тяжелая дверь вела в небольшую комнату.
Бело-синие гобелены на стенах. С плотной ткани на меня смотрел открытый глаз, с каплями-ресницами на нижнем веке. Герб города. "Интересно, тут какие-нибудь другие картинки есть? Или одни эти гляделки таращатся?".
В той же комнате мальчишка-оруженосец с поклоном протянул своему рыцарю сверток золотистой ткани и ножны с мечом. Гарду меча украшал тот же символ, что и гобелены на стенах.
Парень поклонился еще раз и ушел.
Ниваль сунул меч подмышку, прижав его для верности локтем. Второй рукой он встряхнул сверток ткани, заставляя его с шорохом развернуться.
— На юге сгущается тьма, и мы возлагаем надежды на то, что Крепость-на-Перекрестке остановит армию Короля Теней и не даст ей прорваться к Невервинтеру.
"Ниваль, ты в своем уме? Ну, какой я стратег и тактик, а?"
— Слушай, по-моему, это плохая мысль, — хмыкнула я. Но, увы, царедворец не обратил на мои слова ни малейшего внимания и продолжил речь.
"Заучил он ее, что ли?"
— Твоя крепость сыграет исключительную роль в грядущей войне. Правда есть и хорошие вести. Лорд Нешер хочет вознаградить тебя за верную службу.
— То есть мне теперь не нужно будет платить налоги? И правда — хорошая новость, — я зевнула в кулак, переступив с ноги на ногу.
— Нет, — нахмурился рыцарь, — наш лорд не разменивается на такие мелочи, — начальник Девятки протянул мне светлую ткань. Ткань оказалась плащом из тонкой шерсти
— Вот. Носи это, и носи с гордостью. Это рыцарское одеяние, и вскоре лорд Нешер посвятит тебя в рыцари.
"Значит, именно так убийцы становятся рыцарями Невервинтера. Сэр Цебари был прав".
— Дни становятся все мрачнее, и герои нам все нужнее. И лорд Нешер хочет выделить тебя как одного из наших лучших воинов.
Я скривилась. Наливное яблочко на проверку оказалось всего лишь краснобокой падалицей, и под тонкой шкуркой таилась прогнившая коричневая мякоть.
— Это благодаря тебе крепость обрела такую силу. Твое имя на устах у всех. Говорят, даже Сэнд о тебе хорошего мнения
"Ага. Разумеется, Сэнд очень хорошо разбирается в бойцах. Конечно".
Я молчала. Все опять решено за меня. Так есть ли смысл дергаться? По крайней мере — сейчас?
— Церемония пройдет в Большом зале. Там собрались дворяне со всего Невервинтера. Собирайся, лорд Нешер ждет нас. Твои спутники и жители крепости верят в тебя, а значит и в Невервинтер. Ты сделала большое дело.
Много слов. Красивых, выстроенных в правильные фразы. Холодных, пустых слов. Наверное, я должна была чувствовать гордость за свои дела. Гордость и радость от того, что мои трепыхания в мутной луже, лишь по недоразумению называющейся властью, наконец-то заметили и оценили сильные мира сего. Но мне было мерзко. Меня поставили щитом между древней иллефарнской тварью и теплым сытым городом Невервинтер, и я еще и должна быть счастлива до щенячьего визга от оказанного мне доверия и внимания к моей персоне.
"Не будет этого. Никогда".
Царедворец протянул мне клинок:
— Идем. Нас ждет лорд Нешер.
Я накинула на плечи плащ, скрепила его у горла замысловатой застежкой в виде все того же глаза и молча кивнула.
* * *
В большом зале и правда собралась все знать Невервинтера. Дворяне в негнущихся от обилия золотого и серебряного шитья камзолах. Яркие камни сияют на ножнах коротких церемониальных мечей. Дамы с декольте настолько смелыми, насколько это позволяли приличия, с ног до головы увешанные фамильными драгоценностями. Я скользила по ним равнодушным взглядом. Тетки вытащили из запертых сундуков пыльные камешки — кто я такая, чтобы им мешать? В ответ дворянки изображали презрительно-высокомерные взгляды, кривили губы в брезгливых усмешках, совсем как те юные некроманты в склепе Брайсов.
"...этих кто сюда звал..."
Я улыбнулась, вспомнив, как незавидно кончили те детки. Впрочем, никто не гнал их под крылышко Арвала. И тем более — никто не просил хамить тем, кто уже держал оружие, когда они еще в пеленки ссали.
"Ну что, твари, пришли поглазеть на зрелище, правда? А не хотите на мое место?"
Я усмехнулась. Нет, никто из этих разряженных дворянчиков не променяет свое уютное и теплое благополучие на сомнительную славу спасителя мира.
До Большого зала мы не дошли.
Воздух вспорол высокий вибрирующий звук, от которого захотелось зажать уши. Ниваль обернулся ко мне, и я впервые увидела на его холеном лице растерянность:
— Это... о боги, сигнал тревоги! Я никогда не думал, что настанет такой день... на нас напали!
Я стряхнула на пол ножны с церемониального клинка. Жесткая кожа ударилась о мозаичный пол. Звякнула оковка на устье.
Мне стало спокойно и тепло. Здесь и сейчас я в своей стихии. Прорываться — не впервой. Не впервой убивать всех, кто встанет на моем пути.
— Им нужен Нешер! Мы должны немедленно найти его! — начальник Девятки уже бежал вперед, когда тяжелая решетка с грохотом перекрыла проход. Лязгнули плотно вошедшие в пазы прутья.
В зале поднялась паника. Визжали разряженные дамы, ругались их спутники. И повод был более чем существенным...
Привидения, подобные тем, что нападали на нас в Самоцветной шахте, сейчас выли здесь, в замке Невер. Нездешний ветер шевелил изодранные лохмотья, под которыми зияли лишь холод и пустота.
