— Да! Да, угрожает! Всегда угрожал! Он сказал, что перестанет тянуть тебя на дно только при одном условии. Я не согласилась и помнишь, что случилось в прошлый раз?! История повторятся снова.
Макс резко отпустил ее, кинулся под стол, вывалил на пол бумаги из корзины для черновиков. Упал на колени, принялся ползать по полу, переворачивая обрывки. Что-то искал. Видимо, нашел, сфотографировал на телефон, опять разворошил кучу и вылетел из квартиры, не оглядываясь.
— Трус, опять убегаешь?! — закричала ему вслед Джейн.
Достала телефон, набрала номер Сэма.
— Сэм, мне очень, очень страшно, ты можешь помочь мне? — прошептала она.
* * *
Макс никогда не чувствовал столько злости и ярости одновременно. Он двигался на автопилоте, перед глазами стояли картинки убийства Даффа. Как он его бьет, бьет, швыряет и снова бьет. Ударяет о стены, рвет кожу на лице кулаками, ломает кости! Он чувствовал липкую кровь на руках, его трясло от нетерпения. ЭТОТ УБЛЮДОК УГРОЖАЕТ ЕГО ЖЕНЩИНЕ! Твою мать, рокер даже представить себе не мог подобного... Каким же идиотом он был! Похлопал себя по карманам — ключи от взятой на прокат машины остались в квартире. Черт! Поймал такси, прочитал адрес мотеля со сфотографированной визитки, откинулся на заднем сиденье. Резко сел, свел колени вместе, затем развел широко в стороны. Барабанил пальцами по обивке двери, впечатал кулак в соседнее сиденье.
— У вас все в порядке? — нерешительно спросил водитель, Макс одарил его агрессивным взглядом и посоветовал следить за дорогой. Схватился за голову. Что ж он за мужик такой, когда его женщина боится?! Он размажет урода по стенке! Дурак! Как он мог не замечать этого раньше?! От одной мысли, что Дафф дотрагивается до его малышки, мутнел рассудок. Мир мгновенно потускнел, становясь черно-белым, очертания сооружений, мимо которых они проезжали, слились, представляя собой разводы кисти пьяного художника. Сердце бешено колотилось. Только одна мысль: защитить. Никто не посмеет делать больно Джейн, особенно Дафф. Гребанный урод! А Макс еще по-хорошему с ним разговаривал, вежливо объяснил, что у него теперь "другая" жизнь, что наркотики его не интересуют. Гребанный кокаин! Зачем он оставил порошок у себя?! Честное слово, он бы выкинул его, высыпал в унитаз. Просто хотелось превратить этот момент в особый ритуал прощания. Макс ждал, пока уйдет Рент, чтобы сделать это спокойно, без спешки. А теперь пакетики нашла Джейн. Закрыл глаза руками. Ну, нет. Она все поймет, разумеется. Она приняла его обратно, из-за случившейся мелочи она не сможет уйти. Исключено. Он бы не стал принимать порошок. Ни за что не стал бы. Но почему же он его сразу не выбросил?!
"Приехали", — сообщил водитель, когда машина остановилась. Макс не помнил дорогу, не помнил, сколько времени было на нее потрачено, не помнил, сколько денег бросил водителю. Гнев ослеплял. Перед глазами была бледная маленькая ладошка, нежная кожа и красный ожог от сигареты. Никто не посмеет так обращаться с его женщиной!
Залетел в гостиницу, быстро огляделся, направился к лифту. Пару раз нетерпеливо нажал на кнопку вызова, после чего бросился по лестнице.
Пятьсот второй номер, пятьсот третий, пятьсот четвертый .... Пятьсот двенадцатый! Макс принялся долбить по двери, которая через минуту открылась.
— Сандер? — обрадовался встрече Дафф. Чертов прилизанный гелем ублюдок! Макс толкнул подонка в грудь, буквально забрасывая обратно в номер, захлопнул за собой дверь.
— Охренел? — попытался возмутиться Дафф, но тут же получил удар кулаком по челюсти, потом еще один. Дал сдачи, Макс увернулся, еще один удар. Дафф кинулся на рокера и повалил того на ковер. Упали вместе, покатились, избивая друг друга. Макс больно стукнулся головой о тумбочку, которая зашаталась, оглушающий звук разбитого стекла где-то очень рядом — упала огромная ваза. Дафф оказался сверху, ударил по лицу. В глазах потемнело, сводящий с ума звон ... Резкий вдох. Удар в живот. Неспособность выдохнуть. Рефлекторно Макс сгруппировался, блокируя локтями удары по корпусу и голове. Приходил в себя, отражая одну атаку, вторую, третью... Лицо дилера изуродовало бешенство, глаза горели, вместо привычной улыбки — устрашающий оскал. Дафф замахнулся и попытался пробить защиту, желая добить, убить, если повезет. Рокер ловко уклонился, сложил пальцы в замок, быстрый удар в челюсть снизу вверх. Отвратительный хруст. Дафф полетел назад. Мгновение и рокер повалил противника на пол, прямо на стекло. Тот глухо вскрикнул. Теперь лидирующую позицию занимал Макс, прижимающий коленом руки Даффа к окровавленному ковру. Новая серия ударов. Хлюпающий звук, наконец-то!
— Твою мать! — кричал Макс, брызгая окровавленной слюной. — Решай дела только со мной! Слышишь?! Никогда! Никогда не впутывай ее! Я тебя убью, сволочь, если ты хоть пальцем... если ты еще хотя бы подумаешь о ней! Ты меня понял?! — встряхнул за плечи. — Только со мной разговаривай!
Дафф, обезумевший от боли и борьбы, нащупал на полу здоровый осколок, из последних сил собрался, высвободил руку и полоснул Макса по виску, тот упал, зажимая рукой рану, из которой тут же хлынула кровь.
— Мать твою! — выругался рокер. Закружилась голова, но расслабляться нельзя, противник хоть и лежал на полу, в любой момент мог прийти в себя и продолжить драку. Попытался подняться, хватаясь за... за что угодно! Упала еще одна ваза, но уже маленькая, потом горшок с цветком, какие-то чашки, часы... что-то еще. Его мотало. Макс покачнулся, хватаясь рукой за штору, пытаясь идти. Ткань оборвалась, он схватился за стол, чуть не упав. Лицо полностью залила кровь, он ничего не видел перед собой. Кажется, это звук разбившейся плазмы. А это сиплый голос Даффа:
— На помощь!
Через минуту в номере была толпа охраны отеля, Макса схватили за руки, оклемавшийся Дафф попытался ударить рокера в солнечное сплетение, но его тоже удержали.
— Ты меня понял?! — кричал рокер, отчаянно сопротивляясь. Кровь хлестала из раны, мозги не соображали.
— Понял, тварь! Уверяю, с тобой уже все решено! — выплюнул Дафф вместе с зубом. — Ты покойник, Сандер!
Приехали полиция и скорая. В больнице Максу зашили рану на голове, осмотрели остальные повреждения — переломов, слава Богу, не нашли. Потом был полицейский участок и допрос. Потом Фред все уладил и отвез его в клуб, где парню наложили тонну грима, и он спел пять песен, позвонил Джейн, умоляя приехать, после чего исполнил еще пять композиций, иногда придерживаясь за декорации.
Он ждал ее в гримерке, считал минуты, "объедаясь" обезболивающими.
— О, Боже?! — воскликнула она. — Что случилось? — даже грим не смог скрыть следы побоев: заплывший глаз, распухшие губы, внушительный пластырь на лбу и виске, разодранные кулаки. Он выглядел жутко, словно после аварии.
— Джейн, неважно. Он больше никогда к тебе не подойдет... — встал со стула рокер.
— Ты подрался с Даффом?! — она выронила сумочку, которую сжимала в руках.
— Малыш, я обещаю...
— Макс, ты с ума сошел?! Это лишь еще больше разозлит его!
— Джейн, я знаю, что делаю!
— Не знаешь! Ты сначала делаешь, а потом думаешь! И так всегда, во всех делах, абсолютно. Ты сделал только хуже!
— А как я должен был поступить?! Сказать: да, дружище, трахай мою девочку, я не против?!
— Нельзя решать проблемы кулаками!
— А как надо?!
— Сэм все решит.
— Кто?! — возмутился он, надеясь, что ослышался.
— Сэм. Он полицейский, если ты забыл. Я ему все рассказала про Даффа, он найдет, за что прижать этого урода.
— Зачем ты впутала сюда копа?
— А что мне оставалось?! Лечь под Даффа, чтобы спасти тебя?
— Нет! Не смей даже думать об этом. Я. Во всем. Разберусь. Поняла? Не надо Сэма!
— Я вижу, как ты разобрался! Макс, ты не можешь сказать Даффу "нет". Никогда не мог, не можешь и сейчас. А я боюсь! Он угрожал моей жизни, Макс!
— Ты считаешь, я не смогу тебя защитить?
— Послушай! Нам необходима помощь Сэма. Ты ненадежен. У тебя дома хранятся наркотики, Макс! Тебе всего лишь нужно дать показания...
Он сделал нетерпеливый жест рукой, призывая ее замолчать, он не хотел слушать, не собирался даже обсуждать возможность вмешательства полиции.
— Я не хочу себе судьбу Полы, — выпалил она, — а ты... ты ведешь себя как твой отец! Ты такой же, как твой отец!
Тишина.
— Что ты сказала?! — выдохнул он.
— Что слышал! — А потом словно начала оправдываться: — А я боюсь, я безумно боюсь таких людей как Дафф, как Фред, которые постоянно заставляют меня делать то, что мне не хочется.
— Джейн... — он качал головой, не веря тому, что только что услышал. Внутри как будто что-то оборвалось, руки задрожали, это был удар ниже пояса. Болезненный и неожиданный удар.
Перед глазами белая вспышка, затем красный цвет, все как в тумане. Тело двигалось само, мозг отключился. Он разбил зеркало, смел со стола баночки с косметикой, разорвал занавески, кусок ткани накрутил на кровоточащий кулак, вылетел в клуб. Подбежал к бару, заказал выпить. Обессиленно опустил голову, утыкаясь лбом в барную стойку, глухо постучал головой о полированную поверхность. Прикрыл глаза и мгновенно провалился в темноту... организм отключился, словно нуждаясь в перезагрузке, подпитке, хоть в каком-нибудь отдыхе!
Кто-то настойчиво гладил по плечу. Тяжелые веки дрогнули, Макс поднял голову и увидел перед собой знакомое лицо. Девушка. Светловолосая. Реснички до бровей. Прищурился.
— Виви? — выдавил из себя, мучительно вспоминая. Девушка закивала, лаская его руку наманикюренными пальчиками с длинными розовыми ноготочками. От нее пахло цветами и чем-то сладким. Вспомнилась сахарная вата.
— Счастье мое, не расстраивайся, — промурлыкала она, провела рукой по его щеке, нежно, едва касаясь кожи. — Бедненький, как же тебе больно, — прошептала, сведя бровки домиком, чуть не плача, рассматривая следы драки. Вблизи макияж был не так хорош, как если смотреть издалека. Макс равнодушно кивнул, попросил бармена повторить выпивку. Как же у него болела голова, как же ему было плохо! Казалось, что его вот-вот вырвет собственными внутренностями. Сучка! За что она так с ним? Она же поверила, она сказала, что поверила! Он ничтожество, такое же, как его отец. Джейн его бросила, предпочла другого после всех его стараний. Макс громко выругался. Черт возьми, а ведь это был максимум из того, что он мог ей предложить. Максимум того, на что он был способен! А сейчас исчерпал себя, стараясь вернуть любовь девушки.
* * *
! Как же ему больно!
— Макс, мой единственный, — ворковала девица, — не расстраивайся, умоляю тебя. Ты самый лучший на свете.
— Я — ничтожество, красавица, — озвучил он свои мысли, вспоминая квартиру своей матери. Место, которое ассоциировалось с его родителями, с его отцом. Олицетворение его семьи, его гребанного отца.
— Нет, не говори так! Ты мой Бог! Я молюсь на тебя, я тебя обожаю. Самый лучший, самый совершенный. Мой идеальный. Это я пишу тебе любовные письма.
Макс нахмурился, вновь поднимая глаза на девочку, которая тут же процитировала несколько фраз.
— Макс, она тебя не любит, — видимо, говорила о Джейн. — Ты достоин лучшего, поверь мне. Тебя нужно обожать, поддерживать и любить. Клянусь, я все сделаю для тебя. Абсолютно все, — говорила она, преданно заглядывая в глаза, подобно щенку, обожающему своего хозяина. Повисла у Макса на шее, сама себя обняла его рукой, прижимаясь. Рокер был уже достаточно пьян, чтобы адекватно реагировать, но ему было приятно. Приятно обнимать ее и приятно слышать такие слова.
— Она не верит мне, — жаловался он, поджимая губы.
— Я буду верить всему, что ты скажешь. Макс, я все для тебя сделаю, я не могу жить без тебя. Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе. Слышишь, я люблю тебя больше жизни. Умоляю, не расстраивайся так.
Макс уткнулся лицом в светлые волосы, вдохнул сладость ее кожи:
— Спасибо, девочка. Мне, правда, очень приятно это слышать.
— Я хочу быть с тобой, любовь моя.
— Ты себе представляешь, сколько ей лет?!
Макс вздрогнул, не ожидая услышать голос Джейн. Мутными глазами посмотрел на блондиночку:
— Сколько тебе лет, малыш?
— Двадцать один.
Макс удовлетворенно кивнул.
— Она совсем еще зеленая! — не унималась Джейн, блондинка показала ей средний палец, Джейн незамедлительно вернула жест.
— Ты была зеленее, когда мы переспали, — крепче обнял девочку. — Джейн, — язык заплетался, он еле выговаривал слова, — алкоголь в сочетании с таблетками давал ошеломляющий эффект, — а ...— задумался, потом улыбнулся, обрадовавшись, что память не подводит, — Виви говорит, что я хороший, представляешь? Да, малышка?
Девушка отчаянно закивала, целуя в щеку. Макс погладил Виви по груди, засунул пальцы в вырез, обхватил рукой небольшую грудь, отчего щеки ребенка вспыхнули, она еще сильнее прилипла к кумиру.
— Ей шестнадцать, не больше, дурень! Сесть хочешь?!
— Джейн, ты прекрасно знаешь, чего я хочу,— чтобы хоть кто-то в этом мире меня любил. Ты меня любишь, девочка?
— Больше жизни! — радостно отозвалась та. — Макс, поехали к тебе, тут слишком много крикливых сук.
Рокер на секунду задумался, склонив голову набок, потом весело рассмеялся, понимая, что девочка говорит о Джейн.
— А что, поехали! — охотно согласился он. Как бы поступил его отец? Даже думать нечего, ответ очевиден. Хуже о Максе Джейн все равно думать не сможет. Это невозможно.
— Макс... — пораженно прошептала Джейн, наблюдая, как он уводит совсем юную девочку из клуба, лаская рукой ее небольшую, обтянутую черными джинсами попку.
Рокер повел совершенно счастливую Виви в сторону такси, усадил ее на заднее сидение, протянул водителю несколько купюр:
— Отвезешь ее домой, — сказал он, закрывая дверь.
— Макс! — воскликнула испуганная таким поворотом событий девочка. — Я хочу с тобой!
— Красавица, — парень широко улыбнулся, отчего заплывший глаз и вовсе превратился в узкую щелочку, — найдешь меня лет через десять, — попытался подмигнуть. — Тогда обещаю, что если ты все еще будешь хотеть, то поедешь со мной. — Попытался закрыть дверь, но Виви отчаянно уперлась руками.
— Но я хочу сейчас!
Макс покачал головой, она начинала его раздражать. Грубо убрал ее руки, захлопнул дверь и дал знак водителю ехать. После чего перешел дорогу и побрел по улице. Ноги сами несли его к единственному месту, где ему хотелось сейчас быть.
Услышал торопливые шажки сзади, цоканье каблучков. Оглянулся, захотелось закричать, что он и сделал:
— Виви, твою мать, почему ты не едешь домой? Пойми, я не педофил, найди себе мальчика своего возраста, а сейчас отправляйся к родителям!
— Макс, я люблю тебя! Я вижу, что тебе очень больно и плохо, пожалуйста, позволь мне скрасить твое одиночество, побыть рядом. Умоляю, позволь мне.
Рокер тяжело вздохнул и всплеснул руками, поражаясь настойчивости этого ангелочка.
* * *
Он курил у подъезда стрельнутую сигарету. Было хреново. Хреновее не бывает. К сердечной и головной боли добавилась смертельная усталость после бессонной ночи. Все как в тумане, он плохо помнил вчерашний вечер, в голове пульсировали слова Джейн: "такой же, как твой отец". Мышцы дергались и ныли от напряжения, в котором находились последние сутки, несмотря на все его попытки расслабиться и забыться. Джейн сказала, что он ведет себя, как его отец. Как это чудовище, растоптавшее жизнь его матери. "Неужели это правда?" — все, о чем он мог думать. Неважно, правда это или нет. Главное, что Джейн так думает. Конец.
