— А она...
— Она умрет...
— Умрет...— повторил я за ним потухшим, неузнаваемым голосом.
— Умрет одна, чтобы спасти тысячи!— внушительно произнес Пророк, продолжая смотреть на меня в упор. В этот момент для меня перестало существовать все вокруг. Я видел только глаза стоявшего напротив меня человека, и каждое его слово казалось мне истиной в последней инстанции. Ну, конечно, он прав! Что значит жизнь одного человека по сравнению с жизнями тысяч ни в чем не повинных людей, по воле рока оказавшихся в полном опасностей Мире, которому теперь грозило полное исчезновение?
-... Тем более что не в наших силах спасти бедную девочку, и раз уж ей суждено умереть, то пусть хотя бы ее смерть послужит на благо...— медленно шептали губы Пророка, и я не сразу заметил, как начал повторять за ним эти слова.
И вдруг взгляд Пророка остекленел, речь прервалась, губы замерли в слегка приоткрытом состоянии. То наваждение, которое заставляло меня соглашаться с каждым словом этого человека, пропало. Но появилось нечто иное. Я внезапно ощутил, что не могу пошевелиться. Я не мог ни голову повернуть, ни даже скосить глаза. Я видел лишь Пророка и немного генерала, стоявшего за его спиной. Так вот, Антонов тоже застыл, как каменное изваяние. Я бы сказал, что замер весь мир, если бы не слышал отчетливое шипение паровоза, ставшее единственным фоном наступившей тишины.
Краем глаза я заметил движение, а потом в поле зрения попал профессор Неженцев. Он двигался свободно и даже порывисто. Заглянув мне в глаза, он зашел сзади. Я почувствовал его прикосновение к моей спине, после чего оцепенение прошло, и я смог обернуться. Скользя глазами по окружавшим меня людям, я заметил, что все они стояли неподвижно, словно манекены. Некоторые застыли в не очень подходящих позах, что красноречиво говорило — что-то не так.
— Что с ними?— спросил я Неженцева.
— Временное оцепенение,— коротко ответил Игорь Иванович. На его скуле все еще красовался синяк, поставленный мною в подземелье.
— А... как?
Профессор показал мне... будильник — допотопный, такой круглый, со звоночком наверху. Он оплавился со всех сторон и будто бы окаменел, застывшие стрелки часов казались нарисованными на растекшемся, словно яичница циферблате.
— Артефакт?!— догадался я.
Неженцев коротко кивнул.
Ничего подобного я раньше не встречал. И даже не слышал о том, что можно вот так запросто ввести в оцепенение большую группу окружавших тебя людей. Завертев головой, я лишний раз убедился в том, что замерли абсолютно все: и стоявший напротив Пророк, и возвышавшийся позади него Антонов, и оцепившие нас солдаты, и находившиеся в отдалении Палач с Доктором. Я подозреваю, что точно так же оцепенели даже водители броневиков и даже танкисты, несмотря на то, что нас разделяло не меньше пятидесяти метров.
Это же какой у него радиус действия?!
Впрочем, вдаваться в подробности я не стал, как мне ни хотелось. Вместо этого я спросил о более важном:
— Зачем вы это сделали?
— Вы попали под воздействие Пророка. Еще немного, и он превратил бы вас в послушную куклу.
Я продолжал смотреть на него, потому что так и не услышал разумного объяснения.
— Мне хотелось с вами поговорить, прежде чем это случится,— продолжил Неженцев, завертел головой, а потом продолжил совсем уж тихо.— Мне хотелось вас предупредить. Берегитесь генерала, это страшный человек... если... если в нем еще осталось что-то человеческое, кроме внешнего облика!
— Вы же прекрасно понимаете, что я ему не нужен живым. Ему нужна Аля.
— Аля?
— Да, эта необычная девушка из другого мира. А все остальные... Он избавится от нас при первой возможности. Кстати, вас это тоже касается. Он и вас убьет, как только вы станете ему не нужны.
— А что делать?— вздохнул Игорь Иванович.
— Бежать! Садитесь в поезд, и пока они "замороженные", мы успеем добраться до Портала и...
— Не получится,— показал головой Неженцев.— "Гефест" не пропустит.
— Кто?— не понял я.
— "Гефест", роботизированная система обороны последнего поколения. Там стоят полусферические радары, способные обнаруживать и отслеживать цели на расстоянии до 20 километров. Любой объект, который пересечет границу охраняемого периметра, будет уничтожен. Там пулеметы, минометы, зенитные орудия, даже противотанковые комплексы. Мы попросту не доберемся до полигона, нас сотрут в порошок вместе с этим поездом. Туда даже мутанты не лезут, знают, чем это закончится!
— "Гефест", говорите...— Я сунул руку в карман и вытащил ключи, которые нашел на столе в пассажирском вагоне. Взглянул на брелок, на котором было написано "Гефест", и показал его профессору.
Увидев брелок, Неженцев весь задрожал.
— От... откуда он у вас?
— Нашел в вагоне. Там какой-то мертвяк сидел за столом, под рукой у него лежал этот ключ с брелоком.
— Это не брелок, это чип радиолокационного опознавания! С его помощью...— он не договорил, уставился на меня.— Я не уверен на сто процентов, но, возможно, "Гефест" примет вас за своего и не станет стрелять. Правда, без гарантий.
— А у нас нет другого выхода. Только вперед. А вы...
— Я останусь. У меня есть еще незаконченные дела.
Теперь уже я пристально посмотрел на профессора.
— Нам наверняка пригодилась бы ваша помощь. Ни я сам, ни мои люди не умеем обращаться с этой штукой,— кивнул я на атомную электростанцию.
— На что же вы тогда рассчитывали?— удивился Неженцнев.
— Как всегда, на авось... Ну же, профессор, решайтесь! Рано или поздно генерал вас прикончит. Я думаю скорее раньше, чем позже. Этот арт,— я ткнул пальцем в будильник,— обездвиживает людей, но они при этом могут видеть и слышать. Так что Антонов в курсе того, что вы его только что предали, и он вам этого не простит. Ведь правда, генерал?— помахал я рукой перед застывшим лицом военачальника. Тот никак не отреагировал, но я точно знал, что он меня видит и слышит.
Когда я снова посмотрел на Неженцева, тот был бледен, как полотно.
— Я пропал,— пробормотал он.
— Поэтому нечего раздумывать, садитесь в поезд и айда к Порталу! Только "разморозьте" сначала машиниста и вон того парня, который стоит рядом с Палачом. Вы ведь можете это сделать?
Неженцев кивнул.
Первым он вывел из ступора Суржика — просто прикоснулся к его плечу будильником.
— А? Чего?!— всполошился тот.
— Спокойно, приятель, ты скорее жив, чем мертв!— обрадовал я его.— Готовь поезд к отбытию!
— Я все слышал,— сказал Суржик.— Ты хочешь, чтобы мы все умерли?
— Сейчас как раз тот самый случай, когда не из чего выбирать. Если мы останемся, то точно умрем, а если попытаемся добраться до Портала, то шанс у нас есть.
Мои слова заставили машиниста задумался. В это время Неженцев "расколдовал" Доктора, и тот подошел ко мне.
— Извини, что так получилось. Они застали меня врасплох, я даже до оружия дотянуться не успел...
— Расслабься, все нормально!— хлопнул я его по плечу.— Забирайся в пассажирский вагон, поедем!
— Вообще-то я никуда не собирался, мне и в этом Мире неплохо,— покачал головой Доктор.
— Этот Мир находится в предсмертном состоянии, и никто не знает, сколько он еще протянет. Может неделю, может быть месяц. А потом?
— Да, что будет потом?— спросил Доктор.— Может, обойдется? Может, напрасны все эти страхи?
— Может и так. Хочешь проверить? Я — нет. И в отличие от тебя я сыт по горло этим Миром, хочется чего-нибудь... нового.
Доктор ничего не сказал, направился к вагону, следом за Неженцевым.
— Игорь Иванович!— окликнул я профессора.— Сколько у нас времени? Сколько они еще простоят неподвижно?
— Если артефакт будет рядом, то минут десять-пятнадцать. А если нет, то они очнутся, как только мы удалимся метров на сто.
— В таком случае, оставьте здесь арт!
Неженцев заколебался.
— Не жмитесь, профессор, нам нужны эти десять-пятнадцать минут, а лучше больше, иначе вояки нас догонят, и тогда будет больно!
Поскрипев зубами, Игорь Иванович положил арт на землю и только после этого забрался в вагон.
Я же направился к "Мицубиси", отогнал его с пути, а потом перенес в паровоз остатки патронов и кое-какое оружие.
— Ну, едем?— спросил я глядящего в одну точку Суржика.
Он робко кивнул.
— Подсобишь?
— А как же?!
Я взял в руки лопату и принялся бросать уголь в топку. Минуты через три поезд тронулся. Медленно набирая скорость, он прополз мимо военных, мимо замершего в нелепой позе Палача, продолжавшего держать на прицеле Доктора, которого не было на прежнем месте, мимо полюбившегося мне внедорожника. Больше у него не будет такого преданного водителя, как я...
Поезд ехал по степи, оставив за холмами и Мертвый Город, и химкомбинат, и военных. Полигон с Порталом находился вдали от обжитых мест, именно поэтому и возникли проблемы с энергообеспечением и прочей логистикой. Даже ветку железной дороги проложили ударными темпами уже после появления Портала, так что полигон был конечной точкой нашего путешествия.
Какое-то время я думал о своем, потом заметил, как приуныл Суржик. Когда я прикоснулся к его плечу, он вздрогнул.
— Ты чего?
— Боязно,— не стал он скрывать.
— Мне тоже.
— А... какой он... другой Мир? Ну, тот, о котором ты с этими людьми говорил.
— Не знаю, я там не был...— прогулку в Джунгли, которые по словам Сандара некогда были частью Альтиндора, я в расчет не принимал.
— Я никогда не понимал людей, которые с легкостью бросали насиженное место и, взяв полупустую сумку, отравлялись куда глаза глядят за новой жизнью.
— Ты ведь сам говорил, что всю жизнь в разъездах!— напомнил я ему.
— Ты не сравнивай, это другое! Да, меня почти не было дома в последние годы. Когда неделю, когда и месяц. Но меня всегда тянуло назад, и я знал, что есть он, мой дом, в который я могу вернуться в любое время, стоит только захотеть.
— Ты уже сколько лет в Новом Мире...
— Да, и меня все время тянуло домой. Он был совсем рядом, только подойти к нему я не мог. Но знаешь, была у меня надежда, что когда-нибудь, когда развеется туман, я попаду в Мертвый Город и первым делом загляну в свой дом.
— Твоя мечта сбылась.
— Сбылась. А что теперь?
— Хочешь совет?
— Ну?
— Заведи себе новую мечту. Без мечты человеку нельзя, жизнь становится пустой, теряет всякий смысл.
— А у тебя есть мечта?
Его вопрос заставил меня почесать макушку. Действительно, есть ли у меня мечта? Честно сказать, я об этом как-то не задумывался, жил одним днем. Разумеется, у меня были различные желания, иногда такие, что затмевали все на свете. Например, часто хотелось есть. Не реже хотелось уцелеть, выжить. А чтобы мечта... Даже неловко как-то стало: учу, понимаешь, уму-разуму человека, который мне в отцы годится, а сам живу как перекати-поле.
Так ничего и не отвеитв, я высунулся в окно, чтобы взглянуть, не показалась ли ограда полигона, и в этот самый момент по борту паровоза чиркнула пуля. Еще две прошли мимо, но совсем близко. Я быстро отшатнулся, а потом снова высунулся, но очень осторожно и посмотрел на этот раз не прямо по ходу, а назад, откуда, собственно и прилетели пули. Следом за нами по бездорожью мчались два "Тигра". Стреляли из того, что вырвался вперед. Он был вооружен пулеметом "Корд". У второго бронеавтомобиля вооружение было посерьезнее: 30-мм пушка и спаренный ПКТМ. Уж если вдарит, так вдарит! Но как раз он — пока — молчал. Возможно, боялись задеть вагон с ядерной установкой.
Именно этого больше всего испугался Суржик:
— Если попадут, от нас даже пыли не останется!
Я не мог ни подтвердить его опасения, ни опровергнуть, так как ничего в этом не понимал. Но он был прав: если вдруг установке суждено было рвануть, то и самом стрелкам не поздоровится. А они становились все ближе.
— Суржик, поддай жару!
Машинист кивнул, схватил лопату и начал закидывать уголь в топку. Если по городу и в тумане мы еле плелись, то после бегства паровоз поехал значительно быстрее. По моим ощущениям, мы делали где-то километров шестьдесят в час. И я считал, что это предел. Я ошибся. Когда за работу взялся Сужик, наш паровозик начал ускоряться. Тягаться с "Тигром", который по ровной дороге развивал скорость до 140 км/ч, было на первый взгляд бессмысленно. Но то по дороге. А через степь да по высокой траве он нас хоть и догонял, но медленно. А тут и вовсе завис на хвосте, опасно прыгая по кочкам. Второй даже отстал — возможно, водила не хотел гробить технику.
Почувствовав, что мы отрываемся, экипаж первого "Тигра" решил рискнуть, сместился вправо, и снова заговорил пулемет. Он бил короткими очередями, прицельно, аккуратно. Пули лупили по кабине машиниста либо пролетали над ней. Но если попадали, пробивали насквозь хлипкую жесть и при влете, и при вылете. Мы с Суржиком упали на пол — только так можно было спастись, так нижнюю часть кабины закрывал выступ тендера. Теперь, чтобы нас достать, бронемашине нужно было ехать примерно на одном уровне с паровозом, а он никак не мог догнать нашего стального и пышущего дымом коня. К сожалению, одна из пуль угодила в бак, и мы начали терять и без того небольшой запас воды. Похоже, эта идея понравилась кому-то из экипажа "Тигра", и по всей длине тендера прошла пулеметная очередь. Теперь вода убывала с катастрофической скоростью.
Когда-то все мы жили в прагматичном атеистическом мире. Попав сюда, многие уверовали, хотя даже слепому было понятно, что Бог в Новый Мир даже не заглядывал. Но многие верили, потому как больше полагаться было не на кого. Одно время в Новом Мире появились даже различные секты, но со временем их адепты то ли сгинули, то ли разуверились. И все же было что-то — или кто-то, — что оберегало нас в этот день и час. Может, Бог, может, черт, а может, чудо-техника, продолжавшая функционировать в автономном режиме на протяжении многих лет без малейшего вмешательства человека.
К чему я это? Да к тому, что на наших глазах в бочину ретивого "Тигра" ударила невесть откуда прилетевшая мина. Возможно даже, что она упала рядом с автомобилем, но сути дела это не меняет. Броневик уцелел, однако вильнул так резко, что перевернулся, закувыркался, потом проехал немного на крыше, врываясь в землю раскуроченным пулеметным гнездом, и замер. Из-под капота повалил дым. Уцелевшие, но израненные люди начали выбираться через левую боковую дверь, правую, похоже, заклинило. Третьим показался Палач. Потом кто-то протянул из машины окровавленную руку, прося о помощи. Наверное, это был Пророк. Палач попытался его вытащить, но в этот момент под капотом вспыхнуло пламя, бандос, оторвав вцепившиеся в его запястья пальцы, отскочил в сторону и... прямо на него рухнул прыгнувший с бугра второй броневик. Он смял Палача, как куклу, задев еще одного бойца. Что было дальше, я не видел — место происшествия скрылось за складками местности. Правда, через пару секунд раздался взрыв и в небо взметнулся столб черного дыма.
А я думал о том, что мины не падают просто так с неба. Значит, мы приближались к Порталу, "Гефест" засек цели и приступил к обороне. Я осторожно подтянулся к окну в надежде разглядеть окраины полигона, но увидел лишь холмы. Точное попадание мины красноречиво говорило о том, что стрельба велась не вслепую. Но я не увидел ничего, что могло бы сойти за "электронного наводчика".
