Печать четырех императоров. Я знаю это название, но смутные воспоминания не предоставляют много большего. Приемы священников никогда не были моей сильной стороной. Я уже много лет не учила их. Когда стало очевидным отсутствие у меня таланта, мой отец прекратил искать инструкторов.
Тем не менее, крохи знаний никуда не делись. Печать четырех императоров это величайший прием запечатывания. Это значит, что как и hiryu shoten ha, она подпитывается духовной силой врага. Кроме этого я не знаю ничего. Большинство печатей священников основываются на киндзу. Киндзу это изгоняющая сверхъестественное влияние магия. Против демонов и духов киндзу силен. Против людей же бесполезен. Существа, рожденные из природы, не могут быть остановлены или уничтожены с помощью киндзу.
Но не все печати опираются только на киндзу.
Где мне не хватает знаний, вступает Сяолан.
— Печать четырех императоров это метод сдерживания. Чаще всего ее используют для остановки крупного демона, чтобы можно было собрать достаточно для его уничтожения силы, — комментирует Сяолан. — На людей она обычно никак не влияет. Но если сила Артемиды так велика, как вы говорите, печать должна сработать, сместив ее в искаженное пространство. Но на этом и все. Предположим, у нас есть четыре необходимых священника, для печати четырех императоров требуется постоянное скандирование с минимальными перерывами. Киндзу это единственная известная мне атака, которую можно использовать против плененного врага. Но независимо от ее силы, Артемида человек. Ей не получится навредить киндзу. Она может просто подождать, пока мы не выдохнемся.
— Веское беспокойство. Что касается первого, Нептун, Мамору, Сакура и вы можете научиться печати четырех императоров. На крайней случай будем мы с Хикару. Ближайшие пару дней мы потренируемся с приемом. Так как сама печать проста, я не считаю, что с этим будут какие-либо проблемы. Что касается недоступности Артемиды. — Сецуна умолкает, в рубиновых глазах лукавство. — Полагаю, вы обнаружите, что я весьма умела в преодолении пространственных искажений.
— Звучит рискованно, — вмешиваюсь я. — Киндзу реагирует на магию. Если ты ошибешься с печатью, все пойдет прахом.
Осталось невысказанным, что сделает Артемида после того, как падет печать четырех императоров. Будет безумием думать, что мы сможем дважды поймать ее на один и тот же трюк.
— Этот метод не без рисков, — признает Сецуна. — Но уверяю вас, моего умения достаточно. Пока мне не придется слишком быстро пробивать вход или выход, печать выдержит мое вмешательство.
— Звучит отлично, — говорит Хикару. — Но несмотря на то, как я ненавижу вставлять тебе палки в колеса, у нас большая проблема. Как мы вообще, черт возьми, загоним в ловушку разозленную всемогущую богиню?
Взгляд Сецуны обращается на блондина.
— Я не настолько небрежна, чтобы игнорировать детали, Хикару-кун, — отчитывает она. — Захват Артемиды это самая простая часть плана. Мы свяжем ее боем.
— И вот тут появляюсь я! — весело говорит Тиё. Девушка светится широкой, зловещей улыбкой. — Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, Хикару. Я убью Артемиду задолго до того, как Геката установит свою глупую печать.
Собравшаяся группа нервно поглядывает на Тиё. Однажды предатель всегда предатель. Тиё использует нас. Если нам повезет, ее стремление убить Артемиду не иссякнет, пока мы не разберемся с ней.
— Восхитительно, — ворчит Хикару. Сражение бок о бок вместе с его предназначенной любовью не приводит Хикару в восторг. — Ладно, скажем, мы засунем Артемиду под купол грома. Что дальше? На этом все не прекратится. В Институте пара сотен девушек. Все они попытаются нас убить. Как мы с ними справимся? Особенно если четверо наших бойцов будут заняты. Не упоминая о нарисованных у них на спинах гигантских мишенях.
Сецуна кивает.
— Если бы мы сражались против всего Института, стоило бы обеспокоиться. Однако этого не произойдет, — говорит Сецуна. — Но те противники, с которыми мы столкнемся. С ними сообща можно будет разобраться с помощью магии остановки времени Сакуры. Но, возможно, у вас есть альтернативный план, Хикару-кун?
Рубиновые глаза Сецуны кинжалами бьют Хикару. Блондин едва почесывает подбородок. Мне интересно, знает ли он, что вызвал гнев этой женщины. Подозреваю, ему плевать.
— У меня? Ну, я думаю, что это довольно дерьмовая работенка. — Хикару откидывается на спинку кресла. — Не так рискованно будет снова ее запечатать. Знаешь, захватить генераторы. Включить это колдунство. И свалить. Хе. Пусть наши правнуки с ней разбираются. Желательно лазерной пушкой из космоса.
Хмурюсь. План Хикару не идеален, но у него есть свои достоинства. Хотя остается одна проблема. Чтобы я стала директором, Артемида должна умереть. Решение Хикару оставляет девушек Института без поддержки.
— А что насчет остального Института? — спрашиваю я. — Конечно, мы засунем Артемиду в клетку, но ее армия будет вольна делать все, что заблагорассудится.
— Тсс. Дай человеку отдохнуть, малыш, — жалуется Хикару. — С этим можно разобраться и позднее. А директор отправит нас прямиком в ад.
Привстает Фумио. Глаза мальчика светятся от темных эмоций.
— Есть только один выход. Мы устроим снаружи лагерь и убьем всех вышедших.
Мой взгляд смещается к Фумио. Он с дерзким вызовом смотрит в ответ. Его правая рука опускается к бутылке с водой у него на боку. Он с отвратительным взором приглашает меня запротестовать. Ему нужен повод для его нетерпимости. Я для него махо-сёдзё, ничем не отличающаяся от остальных.
Моя рука сжимается на Гунгнире. Если ты так хочешь, мальчишка, я поставлю тебя на место.
Прежде чем выплескивается напряжение, вмешивается Чиба. Джентльмен в смокинге касается тростью плеча Фумио. Мальчишка дергается, оглядываясь на вторженца. Чиба предупреждающе качает головой. Усмехнувшись, Фумио снова ссутуливается, его внимание уходит от меня прочь.
— Всегда хотелось быть серийным убийцей. Как ты узнал? — с сарказмом вставляет Хикару. Русый парень пристально смотрит на мальчишку. — Малыш, на будущее, постарайся придержать «убьем их всех, и пусть бог разберется» на случай, когда все остальное уже не сработало.
В знак согласия киваю.
— Помимо морального вопроса, осада не практична, — добавляет Сецуна. — В то время как гибель Гёндуль позволяет такую тактику, нам не хватает сил. — Взгляд Сецуны останавливается на Хикару. — Не то чтобы это было важно. Как бы ни были интригующи эти мысли, они в корне не верны. Восстановление барьеров невозможно. В тот момент, когда генераторы отключились, Артемида приказала девушкам уничтожить системы управления.
Хикару испускает тяжелый выдох.
— А без управления нет генератора. Без генератора нет барьера. И без барьера нам всем чертовски не повезет, — подытоживает Хикару. — Вот дерьмо. Так хочется отложить это в долгий ящик.
— Это изначально был дерьмовый план, — хмыкаю я.
— Всем бы критиковать, — жалуется Хикару. Лениво мне усмехается. — Есть что получше?
— Больше силы, — предлагаю я. Смотрю на Сецуну. — Есть причина, по которой остальных Сенши здесь нет?
Все взгляды обращаются на Сецуну. Не только я хочу знать ответ на этот вопрос.
— С последней нашей встречи мои причины не изменились, Ранма-кун, — отвечает Сецуна. — Внутренние не должны быть вовлечены в это дело.
— И каковы же твои причины? — вопрошаю я. — Потому что в первый раз я, кажется, их прослушала.
— Потому что Геката хочет сохранить своих дорогих девочек кристально чистыми, — ухмыляется Тиё. — Не правда ли удивительно, сколько она может придумать чудес для своих, когда для нас нет ничего. — Голос Тиё становится приторным. — Вот почему тебе стоит быть со мной, Ранма-тян. Я хорошо о тебе позабочусь, обещаю.
— Ты меня в могилу сведешь, — фыркаю я. Взгляд возвращается к Сецуне. — Я все еще не слышу ответа.
Рубиновые глаза Сецуны проходят по группе. От зрителей доносится смутный ропот недовольства. Зеленоволосая женщина не выглядит довольной.
— Моего слова недостаточно? — спрашивает Сецуна. Никто не отводит взгляда. — Значит, бунт. Полагаю, я могу удовлетворить ваше любопытство. Как можете представить, мои причины многочисленны. Уместнее всего из них Гинзуйсё.
— Ты не окажешь поддержки из-за волшебного камня? — презрительно говорит Тиё. — Это даже для тебя что-то новенькое, Геката.
— Гинзуйсё это больше, чем просто камень, — кнутом хлещет голос Сецуны. — Серебряный Кристалл это предмет абсолютной силы. Представляющий силу самой Луны катализатор. Магия Гинзуйсё связана со службой престолу. Артемида из королевского рода. Ее существование ставит под сомнение легитимность принцессы. Если Сейлор Мун столкнется в бою со своей двоюродной бабушкой, камню придется выбирать. Если он выберет Артемиду, мы обречены.
Хмурюсь. В голову вдруг приходит ужасная мысль.
— Стоп. Когда ты сказала «сила самой Луны», ты же не имела в виду…
— Именно это я и имела в виду, — подтверждает Сецуна. — Как вы и заподозрили, Ранма-кун, Гинзуйсё это артефакт тэнки. Он опирается на источник Луны. Как вы можете представить, его мощь превосходит понимание смертных.
— Ну, — вмешивается Хикару. — Не знаю, как насчет остальных, но этот смертный хочет знать, насколько глубоко мы в заднице. Порази нас реальными цифрами. О скольких Тиё мы говорим?
— Во времена Серебряного Тысячелетия Гинзуйсё детально изучили. Таким образом, я точно знаю, что максимальная мощь кристалла ограничена одной четырехсотой духовного потока Луны, — отвечает Сецуна. — В физическом смысле это эквивалентно десяти петаваттам. — Зеленоволосая женщина сдержанно улыбается. — Или, если предпочтете, пятидесяти Хиросимам. В секунду.[2]
Повисает тишина. Хикару склоняется к моему уху.
— Не знаю, как насчет тебя, но я все еще не слышал реального числа, — бормочет он.
— Чертовски верно.
— Конечно, такая мощь приходит с серьезными последствиями. Овладеть всей мощью Серебряного Кристалла можно лишь в обмен на свою жизнь, — продолжает Сецуна. — Но это не значит, что кристалл бесполезен. Стоит Артемиде заполучить Гинзуйсё, и она вдвое приумножит свои прежние силы.
— Тридцать Тиё. Как все может быть так плохо? — говорю я себе под нос. — Хм. Как она вообще стала так чертовски сильна? Когда в следующий раз увижу батю, подам жалобу. Похоже, дерьмовое у него обучение.
Хикару усмехается. Криво улыбаясь, русый парень поворачивается к группе.
— Думаю, ты выразила свое мнение, Геката. Пока что отложим «Операцию Бросок Монеты». Нет смысла давать Артемиде камень с такой нелепой силой.
— Как скажете, Хикару. Но, как я помню, у нас не остается альтернативы, — говорит Сецуна. — Пока что вернемся к — как вы назвали? — куполу грома?
Хикару морщится. Кидает на меня взгляд. Пожимаю плечами, сообщая, что мне все равно. Пожалуй, Хикару выглядит несчастно.
— Насчет этого, — осторожно говорит Хикару. — Мы уверены, что она сработает? Без обид, Сяолан, я знаю, что свое дело ты знаешь, но мы тут говорим о мега-безумной-силе.
— Печать сработает, — властно отвечает Сецуна. — До падения Артемида столкнулась с несколькими попытками покушения. В двух случаях использовалась печать четырех императоров. В обоих случаях она превосходно держалась.
Фыркаю.
— По крайней мере, проверенный и надежный способ.
— Печать работает. Убийство? Не очень, — ворчит Хикару. Откидывается назад, положив голову на спинку так, чтобы смотреть на стропила. — О, черт. У меня ноль, — снова садится Хикару. Оглядывается по сторонам. — Итак, кто тот везунчик, что присоединится к Артемиде под куполом грома?
— Я, — без раздумий отвечаю я. Изучающе смотрю на Сецуну. — Ведь для этого я и здесь, не так ли?
— Вы, без сомнений, самый подходящий противник, — отвечает она. — Однако Артемида не обязана выходить против одного противника. Достаточно будет очереди. Также стоит рассмотреть совместное нападение. Увы, с паузами между входами и выходами следует проявить осторожность. Если мы решим столкнуть Артемиду с несколькими противниками, отступление будет невозможно.
Взгляд гранатовых глаз Сецуны обводит группу.
— Есть возражения?
Молчание. План принят.
* * *
Динь.
Открываю дверь. Звякает маленький колокольчик, объявляя мое присутствие. По мне прокатываются восхитительные ароматы, китайская кухня.
— Нихао, Ранма!
С кухни танцует фиолетоволосая официантка. Радостными шагами она пересекает комнату и повисает на моей руке. Вжимается грудями в плечо. Они мягкие и теплые. Мое лицо нагревается. Нервно отвожу взгляд. Знаю, куда ведет эта ее приманка. Брак.
Брр.
— Мы только открыться, — бормочет она на неправильном японском. — Но если Ранма хочет свидание Шампу, я заставить работать парня-утку.
Шампу воительница Джокецузоку и самая пугающая из моих невест. Несколько лет назад она преследовала меня на пути из Китая в Японию во имя неясного племенного закона. Ранма, убить. Фраза до сих пор эхом звенит у меня в ушах. Так же быстро ее ненависть превратилась в любовь. Но как бы мила она ни была, это не может преодолеть оставленную множеством попыток покушения травму.
Ерзаю в ее хватке. Шампу не дает руке слабины. Восхищенно утыкается в конечность. Пот, кровь, еда и цветы смешиваются в диком сочетании запахов.
— Я здесь не для свидания, — говорю я. Снова раздраженно отдергиваю руку. — Мне нужно поговорить с Колон.
Шампу неохотно отступает. Ее глаза полны любопытства.
— Хотеть встретиться с прабабушкой? — спрашивает она. — У мужа мало денег? Ты носить слишком милое платье, чтобы работать с Шампу, да?
Смущение нарастает.
Этим утром я открыла чемодан Тиё. Я выбрала простейшее из лежащих в нем платьев. Милая бордовая штучка, тянущаяся до колен. Спереди завязаны причудливые черные ленты, а края отделаны белыми кружевами. С ним я надела черные туфли с по-спортивному скромными каблуками. Заколка-бабочка удерживает волосы так, чтобы они стекали по плечам.
В Институте я носила и слаще. Часто я одевалась сексуальнее. Но никогда еще я не готова была одеться так женственно. Нервничаю под взглядом Шампу. Пытаюсь понять, о чем она думает, увидя меня в таком образе. Запутавшиеся чувства только прибавляют растерянности. Но я решила это попробовать. Пока я не пойму себя, я буду носить милые вещи. В итоге мое сердце разберется, и я пойму, что я люблю и ненавижу.
— Я здесь и не для работы, — бормочу я.
— О-хо-хо, — смеется новый голос. — Подумать только, ты предпочел меня женщине моложе. Как лестно.
Из задней комнаты выпрыгивает на своем посохе тощая карлица. Колон, древний матриарх Джокецузоку. Сотни лет жизни оставили женщину сморщенной и усохшей. Выпрямившись в полный рост, Колон дотянется до моего колена. Со своим корявым посохом она командует со втрое большей высоты.
Лишь глупец посчитает ее беспомощной. Меня не обманывает внешность. Колон грандмастер искусства. Она оплот силы и мудрости. Реши мы сразиться, никто не сказал бы, кто из нас окажется на вершине. С точки зрения мастерства и силы Колон превосходит меня. Единственное мое преимущество это энергия молодости.
