В ночь перед выступлением мне не спалось. Я бродил по выделенной нам террасе и обнаружил, что не мне одному. Алан Лайвсли, сидел на краю и задумчиво курил трубку. Он снял мундир и в рубашке с закатанными рукавами и подтяжках выглядел совсем не похожим на стереотипного британского офицера.
— Ждете рассвета? — спросил я, присаживаясь рядом, — по большому счету ведь ваша миссия выполнена. Вы обеспечили безопасность экспедиции, убедились, что Ахмад погиб и договориться с ним не удастся... Почему вы все еще остаетесь с нами?
— Можно сказать, что я хочу обеспечить участие Британии в величайшем археологическом открытии нашего столетия... А можно, что просто не хочу бросать людей, с которыми меня связали обстоятельства и которые нуждаются в моей помощи. Выбирайте сами.
— А вы сами что выберете?
Он усмехнулся.
— В конце концов, я не археолог, а Хеммет — тоже подданный его Величества.
— Ясно...
— Когда-нибудь, — вздохнул Лайвсли, вынимая изо рта трубку, — я перестану мотаться по морям и колониям и вернусь домой, в Портленд. Заведу практику и стану обычным провинциальным доктором, пользующим пивоваров и бакалейщиков, и пьющим по выходным чай в компании многочисленных дальних родственниц... И мне хотелось бы встретить это время с как можно меньшим количеством грехов на совести.
— Что ж, — заметил я, — в возможности в старости спать спокойно тоже есть своя прелесть.
Туземцы не обманули. Они достаточно легко и без приключений вывели нас к указанной реке. По пути мы задержались у места падения аэроплана. Эрика немного поковырялась в его обломках и мрачно констатировала, что от машины немного осталось. Отвинтив несколько железок, она повздыхала о поломке прочих, и мы продолжили свой путь.
Река оказалась не то чтобы очень широкой. Честно говоря, так себе речка. Но для знакомых в основном с ручьями туземцев она действительно представлялась могучим потоком.
Хуже оказалось то, что перебраться вброд через нее явно было нельзя.
— Как мы можем пересечь ее? — спросил я у проводников.
Те пожали плечами.
— Мы никогда ее не пересекали. И наши отцы, и отцы наших отцов тоже.
— Может где-то у вас есть лодки?
— Что? — не понял проводник.
— Лодки. Это такие штуки чтобы плавать по воде.
— То есть как это "плавать"?
Я объяснил. Туземец слегка побледнел.
— Человеку нельзя в глубокую воду. Там крокодилы и другие звери.
— Какие другие звери?
— Ну, такие? — проводник сделал неопределенный жест руками, изображая что-то округлое.
— Ладно, заканчивай с обсуждением местной фауны, — перебил меня дю Понт, — будем делать плоты...
Туземцы с большим скепсисом посмотрели на наши действия, помогать отказались, и отбыли домой, сообщив, что им не хочется ночевать в джунглях без необходимости, а время уже далеко за полдень.
— Надо все же было выяснить, что за звери водятся в здешних водах, — пробурчал Хеммет.
— Максимум крокодилы, — отмахнулся дю Понт, — ну может бегемоты, если что профессор Пикколо нас просветит.
— Пока я не видел в реке признаков обитания крокодилов, — уточнил итальянец, — а в озере, мимо которого мы прошли пару часов назад, заметил лишь несколько мелких. Не думаю, что для крупных рептилий в этих водоемах будет достаточно пищи.
— Ну вот, видите, зверей нам боятся нечего. Жаль, что течение достаточно сильное, проще было бы наверное кому-нибудь вплавь на тот берег и зацепить веревку...
— Не будем рисковать понапрасну, — возразил Невер, — мало ли что может быть в воде и, особенно, на том берегу... Обеспечим переправу, заночуем на той стороне и завтра двинемся к горам.
Уже вечерело, когда изготовленные нами два плота были спущены на воду. Вооружившись шестами, мы оттолкнули их от берега и поплыли. Река была довольно узкой, но мы рассчитывали проплыть немного вдоль ее русла, чтобы высадиться на удобном пляже чуть ниже по течению. По моим расчетам все плавание должно было занять от силы полчаса.
Я исправно упирался шестом в дно, взбаламучивая темную прозрачную воду. В поле зрения мне попался торчащий над поверхностью пенек. Тупой скругленный обрубок размером с кулак, выступавший из воды. Наверное, какая-то ветка торчит со дна. Сантиметрах в сорока еще одна. Надо их оттолкнуть, чтобы не мешали плоту. Я протянул шест, чтобы зацепить эту палку, но тут пенек открыл большой карий глаз и моргнул...
Это было какое-то живое существо! С глазами, торчащими на стебельках как у краба. Но глазами в человеческий кулак размером! Какой же там должен быть краб?
Возможно, мне стоило закричать или как-то предупредить остальных, но я на несколько минут застыл неподвижным изваянием. Неведомое существо тем временем задумчиво разглядывало проплывавший мимо плот.
— Танкред, прекрати отлынивать! Греби, давай! — возмутился Хеммет.
— Там — пробормотал я, указывая шестом, — глаза...
— Чего?
Глаза еще раз моргнули и ушли под воду.
— Там... краб... зверь... был. В воде, — пробормотал я.
— Ты уверен? — подозрительно взглянул на меня Хеммет, — крабы в пресной воде не водятся. И вообще какое нам дело до этой ерунды?
Со стороны второго плота, где переправлялись французы, донесся гам. Я увидел, как один из людей Невера указывает куда-то в воду. Приглядевшись, я снова увидел знакомые пеньки.
— Смотри, там! — я показал на них Хеммету.
Прежде чем он успел туда обернуться, кто-то из плывших на том плоту ткнул шестом в воду, явно целясь в один из странных глаз. Пеньки исчезли, оставив после себя внушительный водоворот. Судя по всему, их обладатель был даже крупнее, чем я мог предположить...
— Где? — спросил наконец обернувшийся Хеммет, — что, опять краб?
Я не успел ответить. Сильный удар снизу подбросил край второго плота. Затрещали бревна, в беспорядке полетели в темную прозрачную воду люди, мешки, ящики... Массивная, похожая на чемодан, голова с торчавшими на стебельках глазами ухватила плот огромной розовой пастью за край, и одним рывком оторвала от него несколько бревен. Плот затрещал и разваливаясь на части перевернулся, сбросив в реку тех немногих кому посчастливилось удержаться на нем в прошлый раз.
— Краб?!
Хеммет отбросил шест и потянулся за штуцером. Подводный монстр отбросил откушенные от плота бревна, выставил из воды округлую глянцевую спину и атаковал одного из сброшенных с плота. Сдавленный крик стих почти сразу. Зверь втянул жертву под воду, оставив на поверхности лишь розоватую пену.
Хеммет вскинул штуцер и замер, пытаясь определить, где зверь вынырнет снова. Я тоже схватился за винтовку. Но зверя проглядел. Артиллерийский грохот штуцера на секунду парализовал меня. Зверь выпрыгнул из воды, до него было куда больше десяти метров, но брызги окатили меня с ног до головы, а волна, качнув плот, чуть не сбросила в реку. Стоявшей на краю Эльзе повезло меньше. Слабо вскрикнув, она полетела за борт.
Хеммет выстрелил второй раз, к нему присоединились винтовки наших капштадцев, я тоже выстрелил. Чемоданоподобная голова метнулась к нам, но проплыв несколько метров замедлилась. Как не велик был зверь, но с винтовками не поспоришь. Черно-бурая глянцевая туша завалилась на бок, и течение понесло ее к берегу.
— Похож на гиппопотама, — пробормотал Хеммет, глядя ей вслед, — но большой очень. И странный какой-то. Никогда такого не видел...
— Какой еще к морскому дьяволу гиппопотам? — рявкнул Лайвсли, — люди за бортом!
Я обернулся. В паре метров от плота я увидел неподвижную Эльзу. Она медленно уходила на глубину. Глаза были широко открыты, а на лице застыло отсутствующее выражение. Через желтоватую толщу воды она чем-то напоминала привидение. На какую-то секунду я задумался... Но довоенное воспитание победило. Высказав что-то непарламентское, я отбросил винтовку и прыгнул в реку. Вода была теплой и слегка пахла гнилью. Юлиус протянул мне шест, и мы втащили девушку на плот.
Последовавшие полчаса были заполнены вылавливанием из реки дю Понта и его спутников. Кое-кому удалось выбраться на берег самостоятельно. Атака монстра стоила нам половины экспедиционного имущества и двух человек из команды Невера. Хотя на случай прямого столкновения с ним мои шансы и существенно возросли, но утонувшие провизия и снаряжение были не лучшим началом нашего путешествия через котловину.
Труп странного бегемота вынесло на песчаный пляж рядом с запланированным местом высадки. Пока остальные разводили костер и сушились, мы с профессором и Хемметом осмотрели тушу.
Зверь действительно был огромен. По сравнению с обычным бегемотом он казался чуть более стройным, и имел плоскую голову с далеко выступавшими из черепа глазницами, действительно слегка напоминавшими глаза краба на стебельках.
— Похоже на адаптацию к глубоководью, — заметил профессор, — для маммалиолога тут настоящий рай...
— Кого? — в один голос спросили мы с Хемметом.
— Специалиста по млекопитающим. Хотя, наверное, лучше будет назвать его териологом. Среди научного сообщества ведутся споры... Дело в том, что я специализируюсь на пресмыкающихся, и уже обнаружил массу интересных форм, но столь крупные и своеобразные млекопитающие. Это будет бомбой, настоящей сенсацией в науке!
— Не надо про бомбы, — поежился я, — как-то хочется завершить наше предприятие без лишних жертв...
— Насколько я помню, мясо обычных гиппопотамов вполне съедобно, — задумчиво произнес Хеммет, — профессор, как вы думаете, этого тоже можно есть?
Я решил воздержаться от участия в разделке туши и отыскал у костра Эльзу. Она посмотрела на меня почти с укоризной.
— Зря ты меня выловил. Лучше уж мне было утонуть...
— Что ты такое говоришь?
Она лишь отмахнулась.
— Гоше был мне вместо отца, он подобрал меня, подыхавшую от голода и нищеты на улице, человеком сделал, а теперь... Теперь все кончено. Я его предала.
— Планируете исправиться? — холодно заметил я, — мне что же, и с вашей стороны ножа в спину ждать?
— Нет, — она подняла на меня грустный взгляд, — он все равно не простит. Надеюсь, что это река не последняя на нашем пути. Мне теперь все равно больше некуда идти...
Может ее действительно не стоило спасать. Но, как заметил доктор Лайвсли, старость было бы неплохо встретить без грехов. Если удастся дожить, конечно. В итоге я все же решил, что поступил верно. Но револьвер под подушку, то есть под игравший ее роль тючок с крупой, перед сном все же положил.
Ксантипп молча разглядывал лежавшие перед ним кровавые ошметки.
— Их было трое, — уточнил кто-то из солдат, — заросли густые, зверь напал внезапно.
— Уже второй раз, — вздохнул сиракузец-историограф Логосфен, — но прошлый раз жертв было только двое...
Спартанец ничего не ответил. Похоже на него ополчились все боги и демоны здешних мест. Живших на окраине котловины варваров он разбил и привел к покорности легко. Прятавшиеся среди камней и деревьев пещерные эфиопы, жившие внизу, доставили больше хлопот. Но и их он, в конце концов, смог заставить склониться перед властью божественного Птолемея. Но эта земля продолжала слать ему испытания. Ядовитые змеи, дикие твари, болезни... Отряд таял как брошенный в воду сгусток меда.
Он вздохнул и посмотрел на Логосфена.
— Что говорят афинские философы про эту тварь?
— Ничего, о мой стратег, — развел руками тот, — я никогда не слыхал ни о чем подобном. Это не медведь, как некоторые утверждают. Галлы много раз видели медведей и в один голос клянутся, что те никогда не бывают такими большими, злобными и не оставляют подобных следов. Это существо нападает в тишине, всегда в зарослях, и неожиданно. Первый раз воины его ранили, и теперь оно преследует нас. Посланные его выследить северяне не вернулись. Надо выбираться отсюда на открытое место. Другого я ничего предложить не могу...
— Ты бесполезен, философ, — буркнул Ксантипп.
— Я не философ, — обиделся Логосфен, — я скульптор, мое дело ваять статуи, а не изучать диких зверей. Если бы не мои долги патрону, я бы ни за что не согласился...
Ксантипп не стал его дослушивать и зашагал в лагерь.
Сиракузец еще что-то побурчал себе под нос и пошел за стратегом.
Уже смеркалось. Легкий ветерок слегка волновал кожаные своды палаток. Но тяжелый сырой дух тропического леса разогнать был не в силах. Как и плывший по лагерю зловонный смрад.
— Еще у пятерых кровавый понос и у троих лихорадка, — буднично сообщил командиру мывший в бронзовом тазу руки врач, — я дал им отвар, но обещать ничего не могу. Если так пойдет дальше, мы скоро вообще не сможем двигаться.
Ксантипп глубоко вдохнул. Проклятая зеленая бездна котловины продолжает испытывать его. Отправляясь сюда, он считал это задание легкой прогулкой. Как же он ошибался... Неужели его, сокрушившего римские легионы и спасшего от гибели Карфаген, сможет одолеть какое-то поросшее лесом болото? Как злы иногда бывают насмешки богов... А ведь цель была так близка. Еще несколько отдаленных племен и весь оазис был бы покорен.
Он откинул полог и вошел в палатку. Перебравшаяся к нему с кухни разноглазая рабыня замерла в ожидании. Стратег сбросил плащ и сделал ей знак. Она подошла и помогла ему снять панцирь. С заметным усилием оттащила тяжелые доспехи к стене. Половина лагеря валяется больными, даже мужскую работу приходится поручать женщинам.
Он присел на стул и задумался. Рабыня выскользнула из палатки, отправившись за водой и ужином.
Трапеза его настроения не улучшила. Оставив девушку убирать посуду, он вышел на улицу. Уже почти стемнело. Разбившиеся на группки солдаты молились каждый своим богам. В зарослях кто-то щебетал, хрюкал, скрипел и взвизгивал. Уже ставшие привычными звуки первобытного леса отражались эхом от вздыбившегося за его спиной обрыва гигантской столовой горы. Если бы только можно было взобраться наверх, подальше от болотных испарений и неведомых зверей... Но пути на скалы разведчики пока не нашли, и ему приходилось гнить в этом проклятом месте, каждый день без боя теряя людей.
В шум джунглей вплелось что-то новое. Ксантипп насторожился. Едва слышное пыхтение долетало к нему из полога леса. Призрачные огоньки не то светлячков, не то глаз мерцали между едва проступавших сквозь вечерний мрак стволов.
Стратег выхватил меч
— Выходи, проклятая тварь! — заорал он в темноту, — выйди и покажись, кто бы ты ни был, зверь или демон!! Ну же?! Трусливый шакал... Зловонная гиена!
Ничего. Лишь тишина и монотонное стрекотание ночных обитателей леса. Даже непонятное пыхтение стихло. Ксантипп стер тыльной стороной кисти выступившую на лбу испарину.
— Если кто-то из богов или духов здешних мест мне поможет, — сказал он громко, но уже спокойнее, — клянусь, я возведу в его честь храм, и принесу самые щедрые жертвы!
В джунглях издевательски захохотала и заухала какая-то птица.
Стратег бросил меч в ножны и вернулся в палатку. Сгреб возившуюся с посудой рабыню и повалил на койку. Может хоть она немного улучшит ему настроение...
Очнувшись ото сна, я первым делом выхватил из-под подушки оружие.
