— Точно? Ты бы тогда несколько секунд смотрел, как земля становится ближе и ближе, а потом... шмяк! И ты размазан кетчупом по всей дороге. Хочешь стать кетчупом?! Я могу тебя сделать кетчупом.
— Чего ты хочешь? Я... возьми деньги! Забирай все, что хочешь!
Виктория рассмеялась:
— Мне не нужны деньги. Я хочу информацию. Из какой ты банды? Кто твой поставщик? — она встряхивала его вверх-вниз при каждом вопросе. — И если ты соврешь, я вернусь и найду тебя. И сделаю кое-что похуже, чем сейчас! Ты хочешь этого? Хочешь?
— Нет! Нет! Я... я скажу! Скажу! Я хочу рассказать! — Он сглотнул, содрогаясь от ужаса в ее хватке. Отлично. Страх был ему к лицу. Такие люди заслужили то, что получали. — Что ты х-хк-хочешь узнать?
Он запел, как птичка. Оказалось, что он входит в банду Бруклинских Ребят, подтвердив ее подозрение, что он из Нью-Йорка, беженец. У банды была база над гриль-хаусом неподалеку от Ормсвуда, на 32-й улице, где старые улицы встречались с новым жильем для беженцев. Они получали кокаин от Купцов, которые, как он думал, имели контакты в Венесуэле, потому что всем известно, что у Купцов есть связи с военными, которые занимались импортом, но они не примкнули к Купцам, потому что не хотели платить взносы, но возможно, придется, потому что на них давят Железные Орлы, и у них какой-то новый мудак-покровитель, и так далее... И тому подобное. На самом деле, он еще долго продолжал болтать, уже после того, как она узнала все, что хотела.
Так что она бросила его валяться мешком на крыше и отправилась искать этот гриль-хаус. Разумеется, она забрала его куртку и телефон, чтобы он не смог избавиться от улик. Или же предупредить о ее приходе.
Ночью, с высоты, узоры света и тени над Броктон Бей были отчетливо видны. Как более освещенные районы — особенно вокруг набережной, где в небо били прожекторы и светились целые крыши — так и более темные. Под ней, в Ормсвуде, на некоторых улицах неоновых огней, которыми были выписаны названия марок пива, на некоторых улицах было больше, чем неразбитых фонарей. Вой полицейских сирен поднимался к небу, изредка перемежаясь звуками выстрелов.
Она нашла 32-ю улицу. Ее асфальт был границей, отделявщей старые здания Броктон Бей от новых, построенных наспех. Часто встречались скудно освещенные грузовые контейнеры, переоборудованные в жилье, старые, изношенные и ржавые, с облупившейся краской. Она смутно припомнила, что они предназначались для временного решения проблемы с беженцами, но спустя пять лет после разрушения Нью-Йорка они все еще стояли здесь. Она слышала шум и видела огоньки ночного рынка, прилавки и стенды которого были расставлены по узким улочкам, петляющим меж тесно составленными контейнерами.
По другой стороне улицы выстроились рестораны быстрого питания и ломбарды. Поискав, она обнаружила свою цель. Здания здесь были старые, построенные из узкого красного кирпича. Заглядывая в окна, она увидела, что два нижних этажа предназначались для посетителей, а на третьем была кухня. Проскользнув в промежутке между зданиями, она мягко приземлилась над целью. Банда, должно быть, занималась своими делами на двух верхних этажах. Она осторожно спустилась к окну, жалюзи на котором были закрыты, и прижалась ухом к стеклу. Послышался приглушенный звук мужских голосов, спорящих на повышенных тонах, на фоне громкой музыки. Стиснув зубы, она сосредоточилась на звуке голосов.
— Да в рот ебать! Мы не можем спустить им такое дерьмо! Они хотят отжать у нас магазин 'Си-Ви Спортс'. Блядь, они в сущности уже отжали его у нас! Мы их охраняем, но теперь они не платят! — орал молодой парень, чуть старше Виктории, как ей показалось. Его слова едва не цеплялись друг за друга, когда он нетерпеливо выкрикивал их. Скандалист, так она решила его называть.
— Я, бля, это знаю, — произнес мужчина с более низким голосом. 'Здоровяк'. У них обоих был заметный нью-йоркский акцент. — Я в курсе, что они взялись за нас.
— Ну, так с какого хуя ты ничего не делаешь, чтобы...
— Заткнись нахуй, — это было сказано спокойно, но Виктория услышала скрытую угрозу. — Ты кем себя нахуй возомнил, чтоб так со мной разговаривать?
На миг повисла тишина. А потом:
— Слушай, мне просто кажется — мы должны показать им, что нельзя на нас так наезжать, пап, — о, да, Скандалист сразу сдулся. Теперь он просто ныл. Здоровяк наверняка был опасным человеком, и к тому же, его отцом. Ну, опасным для нормальных людей. Она смогла бы надрать ему задницу, даже не вспотев.
— И мы им покажем. Но не все так просто.
— Ты не боишься Железных Орлов?
— Нет. Вовсе нет. Но у них больше подручных, чем у нас. И у них есть спонсор или какие-то связи. У них появился какой-то новый способ добывать бабло и кто-то, поставляющий им тинк. Или же они нашли себе собственного ручного технаря. Вот отчего они решили, что могут залупаться на нас.
— Постой. Откуда ты все это знаешь?
Здоровяк хохотнул:
— Оттуда, что у меня есть связи. Я знаю кое-кого, кто смог пробить это для меня. Она говорит, что Железные Орлы, Лезвия и Флаги теперь работают сообща. И они попробуют сожрать всех, кто держит территорию рядом с ними. Орлы продвигаются на юг, и мы у них на пути.
— Дерьмо. Это... это ебучий Цезарь? Орлы тоже работают на него?
— Точно. Ебучий Цезарь. Долбаный козел. У него есть бабки, паралюди и куча прихвостней. Он хочет стать новым Маркизом. Лучше-б кто-нибудь пообломал ему рога, и поскорее, пока он не привлек внимание федералов по-крупному.
— Что мы будем делать?
Виктория еще теснее прижалась к стеклу. Это было важно.
— Я веду переговоры с Купцами, — сказал Здоровяк. — С тех пор, как копы убили Косаря, у них нет банды в нашем районе. Если мы заключим с ними сделку как надо, то сможем позвать их на помощь против паралюдей Цезаря, и раз уж мы все равно закупаемся у них... если подпишемся с ними, то получим расценки получше.
— Да уж... ага. Это может сработать. Да уж... — Судя по голосу, Скандалист подошел поближе. — Я... я знал, что у тебя есть план.
— Вот поэтому я и босс, — сказал Здоровяк. — Я разбираюсь в таком дерьме. Надо обдумать стратегию. Если мы банда Купцов, то их паралюди на нашей стороне. И конечно, они будут брать с нас долю, зато мы получим снэп, крэк и шипучку дешевле, если подпишемся. Может быть даже, так на так и выйдет, точно же?
Летающая девушка нахмурилась снаружи. Она была уверена, что услышала названия наркоты. В школе с ними говорили про 'снэп', недавно появившийся новый опасный наркотик, которому надо было Просто Сказать Нет. А 'крэком' в бандах называли курительный кокаин, так что она всерьез сомневалась, что 'шипучка' это газировка. Она посмотрела на часы. Пожалуй, ей надо было быть дома уже через час. Хватит ли времени, чтобы повязать этих парней и успеть вернуться в спортзал прежде, чем мама учинит что-нибудь типа прочесывания с воздуха, чтобы выяснить, куда она пропала?
Она ухмыльнулась. Да, точно. Времени хватит.
С другой стороны здания, через три окна от комнаты, где разговаривали мужчины, была пожарная лестница. От мусорных баков внизу разносилась вонь гниющего мяса и овощей. Она осторожно потрогала металлическую раму и, положила руки на дверь, толкнув ее. Заперта. И открывается наружу. Чтобы ее открыть, придется сломать петли, а металлический каркас выглядел прочным, даже при том, что потеки ржавчины от него заляпали деревянную отделку вокруг.
Поэтому она постучала, с силой замолотив по двери. Подождав, постучала снова. Есть! С той стороны она услышала шаги. Отлетелв немного назад, она приготовилась действовать, когда дверь распахнется.
Легкое движение, которое он собирался сделать, переросло в гораздо более размашистое, когда дверь широко распахнулась, утянув его за собой. Он завалился вперед, с воплем растянувшись на пожарной лестнице. От открытой двери растекалось пятно света; подняв глаза, он увидел темную фигуру в белой фарфоровой маске кота. Затем его вздернули на ноги, зажав ему рот рукой, чтобы он не смог и пикнуть. Его брючный ремень порвался, когда незнакомец сорвал его, кобуру и все остальное, с лязгом бросив на пол. Ярко полыхнула боль, когда его ударили об стену, вышибив весь воздух из легких. Он почувствовал вкус крови из прокушенной губы.
Незнакомец был силен — очень силен! Кем бы этот клятый парачеловек ни был, он обращался с ним как с ребенком, хоть он и пытался отбиваться. Затуманенным взором он увидел, как тот что-то делает с дверью, а потом они вдруг оказались за перилами и рухнули, как кирпич, с четвертого этажа. Каким-то образом он еще был жив, там, внизу. А затем его подняли за шиворот и забросили в мусорный бак.
Там он сумел закричать, но металл заглушал его голос. Хуже того, содержимое бака попало ему в рот.
— Криминальный отброс, — с ухмылкой сказала мусорному баку Виктория и улетела. Этот тип оказался старше, чем она думала, с сединой на висках и заметными морщинами на лице. Его пистолет удерживал пожарную дверь открытой, и она осторожно прошла через проем. Хотелось бы надеяться — они решат, что шум, производимый мужиком в мусорном баке, издают кошки, копаясь в мусоре в поисках еды — но ей нужно было двигаться.
Она выглянула из-за угла. Двое мужчин выходили из комнаты. Но не из той, где были Здоровяк и Скандалист. Здоровенные: наверно, накачали мышцы стероидами, может быть даже какими-нибуд нелегальными, технарского производства. Они носили белые майки и слишком много украшений. Оба вооружены. И оба немолоды — они выглядели примерно на тот же возраст, что и ее папа, и даже у более худого было заметное брюшко.
— Чувак, че там Шон так долго?
Она может одолеть их.
Первым броском она врезалась в живот более толстого, заставив его сложиться пополам. Второго она схватила за плечи и впечатала в тонкую стену, оставив дыру в гипсокартоне, повалила его на пол, перевернула и выхватила пистолет у него из кармана. С треском пластика и скрежетом металла, она раздавила оружие рукой. Отшвырнув бесполезные смятые обломки, она сломала ему руку и отбросила прочь, обрушившись на хрипящего толстяка, вновь выбивая у него весь воздух из легких. Его пистолет она тоже раздавила, а потом швырнула гангстера сквозь стену на другой стороне коридора. На этот раз в стене попалась водопроводная труба. Дешевый металл треснул по шву, и струя ледяной воды забила поперек коридора. Светильники у нее над головой погасли.
Распахнулась дверь — та самая, за которой были Скандалист и Здоровяк. Из двух афромериканцев, выбежавших из нее, один был шести футов ростом, так что, по-видимому, это и был Здоровяк. У него были седые волосы и короткая бородка. Пистолет в его руке был направлен на нее, так что она решительно бросилась вперед. Он сделал лишь один выстрел, прошедший мимо — так что даже ее щит не пригодился — а потом она врезала ему по ногам. Он рухнул, как мешок с картошкой, при этом что-то щелкнуло, и Виктория подумала, что он, наверное, что-то сломал.
Теперь остался только Скандалист. Кажется, она недооценила его возраст по голосу, но ему все равно не могло быть больше двадцати. Он был посветлее отца, и в лучшей форме, его обнаженные руки покрывали извивающиеся татуировки. И судя по тому, как он смотрел на нее, он был до смерти напуган. На самом деле, ничего удивительного. Она била по нему своей аурой страха, и он так дрожал, что даже уронил пистолет.
Она медленно подошла к нему, осторожно выверяя каждый шаг. Позади зашипела труба, как будто ливень начался посреди коридора.
— Я могу сломать тебе обе руки, — ласково произнесла она, подойдя к Здоровяку, и перевернула его ногой. Дыхание у того было хриплым и полузадушенным, а когда его вес пришелся на правую руку, он закричал. Да, значит рука была сломана. Ну, он действительно был здоровенным. Когда весь этот вес обрушился на его руку, трудно было ожидать хорошего исхода.
— Ты, ебаная суч... — начал Здоровяк.
Она жестко пнула его ногой по сломанной руке, и он задохнулся, не закончив фразы. И вообще, выглядело так, как будто он потерял сознание от боли. Наклонившись, он подобрала пистолет — он походил на пушку, которую мог бы носить ковбой — и загнула ствол в обратную сторону. Она постаралась, чтобы Скандалист увидел каждое мгновение, от начала до конца.
— Хочешь, чтоб это была твоя шея? — поинтересовалась она.
— Н-нет, — выдавил он. Вода из разбитой трубы текла по его лицу, смешиваясь со слезами.
— Скажи, где наркотики.
— Я... я... — его взгляд метнулся на одну из дверей. — Я... ничего не скажу... и...
Хм. Смелее, чем она раньше думала. Она схватила его за руку.
— Говори, — сказала она, выгибая его палец в обратную сторону.
— Они в той комнате! Вон в той!
— В какой именно?
— Там! В кладовке! — он обмочился, как и тот мужик на крыше. Его зрачки были узкими, как булавочные головки.
Виктория потащила его за руку к двери, на которую он указал, и двинула по ней тяжелым ботинком. Дверь из сплошной доски вылетела вместе с замком и с большей частью дверного косяка. Это была служебная кладовка. То есть, была ей когда-то. Теперь она была набита пластиковыми банками, полными таблеток, и запечатанными свертками с этикетками в бумажных пакетах, и химическими реактивами, которые выглядели так, как будто были взяты прямо из школьной лаборатории. Она проверила этикетки. На некоторых были лишь безумные химические названия, но на некоторых бутылочках было написано '50 СНЭП'. Должно быть, это означало количество таблеток в пузырьке. Все помещение пропахло химикатами.
Оскалившись, она оторвала полку от стены, рассыпав содержимое по полу. Схватив Скандалиста за воротник, она протащила его мимо всех дверей, вышибая их, пока он хрипел и отплевывался. С третьей попытки она нашла комнату, где они готовливали товар к продаже, там были установлены дополнительные кондиционеры и вытяжной шкаф.
— У тебя есть сотовый? — рявкнула она на Скандалиста.
— Д-да, — прохрипел тот.
Она швырнула его на пол.
— Вот что ты теперь сделаешь, — сказала она. — Достанешь свой телефон. Позвонишь 911. Признаешься в том, чем вы тут занимались. А я буду смотреть за тобой. Если соврешь, сломаю тебе руку. Скажешь им обо мне, и я сломаю тебе руку. Все ясно?
Он закивал так быстро, что казалось, его голова вот-вот отвалится.
— И лучше бы тебе уйти из банды, — сказала она, — после этого. Иначе я приду и разыщу тебя. — Она наклонилась к его лицу. — Ясно?
* * *
Мигалки полицейских машин окрашивали улицу в контрастныме цвета. Кружа по небу, Виктория с удовлетворением наблюдала за этим.
Очень хорошо. Она прождала немного дольше, чем планировала, но ей хотелось убедиться, что полиция приедет вовремя, и никто из преступников не сбежит.
Теперь же? Теперь работа здесь закончена, с гордостью подумала она.
Десять минут спустя она приземлилась в спортзале. Она завернула маску в балаклаву, и после этого выглядела так, как будто лишь упражнялась. Не считая только ботинок. Вот черт.
Но даже эта мысль не могла усмирить ликующей радости, кипящей в глубине ее души. Было так приятно использовать силы для настоящего, правильного дела. Так чудесно! Это походило на кайф после тренировки, только гораздо, гораздо сильнее. Она обезвредила наркодилера, а потом уничтожила целую банду, и за ними приехали копы, и она знала — это все из-за нее! Такое никому больше не под силу! Копы, небось, потратили бы целую вечность, пытаясь сделать то, что она провернула лишь за одну ночь! И все гады отправятся в тюрьму и больше не будут продавать людям наркотики, и возможно, те бедные женщины, которым пришлось заниматься проституцией из-за зависимости, смогут бросить это занятие теперь, когда у них больше нет поставщика!
